Шофер не подавал признаков жизни. Она свистнула еще раз, громче, но безрезультатно

— Шофер — это кличка ее собаки, — предположил Бартоломеу.

Поскольку этот человек тихо говорить не умел, Журема его услышала, мельком взглянула на него, почесала своей тросточкой нос, но вместо того чтобы легонько ткнуть нахала в бок, она с добрым юмором приняла его «собачью» шутку.

Членам группы очень нравилось шутить. В течение нескольких месяцев пребывания в группе я веселился так, как не веселился в течение всей предшествующей жизни. Развлекались мы даже тогда, когда получали взбучку. Учитепь способствовал установлению такого климата. Моника тоже чувствовала себя, как на празднике. Когда-то она была очень богата, но потратила много денег на дорогие украшения и лишилась средств по причине банкротства компаний, пользовавшихся ее услугами. Участвуя в походах группы, она получала то, что ей не могли дать никакие рыночные отношения.

Вдруг возле нас остановился огромный черный лимузин. Он был прекрасен и чуть не наехал на ступню Бартоломеу. Богато одетый шофер обратился к Журеме:

— Извините, мадам, за задержку. Проблемы с парковкой.

От удивления мы открыли рты И тут же подумали: «Ну что за милая ученица».

Бабочка и кокон

Журема была вдовой миллионера, но нужды в демонстрации своего богатства не испытывала. Временами она отказывалась от машин, от шофера, от красивой одежды и других благ, которые ей позволяло иметь ее состояние. Жизнь ее была приятной. Раньше мы никогда не ездили в такой шикарной машине и пришли от нее в восторг. Однако учитель, этот пешеход, который, как нам казалось, машины никогда не имел, оставался безучастным. Он узнал адрес профессора и сказал, что пойдет пешком. Ему нужно было поразмышлять. Как это часто бывало, он предпочел остаться в одиночестве.

Он появился два часа спустя. Миллионерша успела сходить в магазин и купить кое-что из одежды для нашей шайки. Мы снова стали похожи на цивилизованных людей. Мы уже помылись и теперь лакомились сырами и прохладительными напитками. А мы ведь совсем забыли о том, что у системы есть и хорошие стороны. Краснобай оказался таким голодным, что хватал лакомства прямо руками, вместо того чтобы пользоваться столовыми приборами. Соломон молчал, увлеченный поглощением пищи. Наблюдая за ним, я с радостью заметил, что его тики и прочие странности стали менее заметны. Не знаю, были ли причиной тому голод или устойчивая ремиссия.

Димас, набивающий сыром рот, был похож на жулика, который поверх горок хрусталя разглядывает дорогие вещи, а также прекраснейшие картины на стенах. Думаю, что если бы учитель не увлек его своим проектом, то он с удовольствием обчистил бы и этот дом. Моника ела немного. Она была так рада тому, что ее приняли в нашу группу, что почти ни на что больше не обращала внима- ния. Мне никогда не приходило в голову, что красивые люди могут так страдать, как она.

Учителя проводили в центральный зал площадью в сто пятьдесят квадратных метров, разделенный на пять отличавшихся друг от друга частей. На шикарную виллу профессора он не обратил никакого внимания. Журеме такое отношение понравилось. Она устала от людей, которые заискивающе расхваливали ее дом, но и не прогоняла их. Вскоре он помылся и получил новую одежду.

Когда мы все начали получать удовольствие от вкусного ужина, продавец грез обратился к хозяйке с просьбой:

— Расскажите нам немного о вашем покойном муже.

Она пришла в полный восторг, ибо люди редко спрашивают о мертвых, не желая поставить собеседника в неудобное положение. Но ей очень нравилось говорить о любимом человеке. Она рассказала о его молодых годах, о том, как они полюбили друг друга, как поженились. Потом рассказала о его доброте, смелости и интеллигентности.

— Великий человек! Он тоже был продавцом грез, — дважды повторил учитель.

Журема тут же сообщила, что ее муж был директором-президентом одной из компаний, входящих в могущественную группу «Мегасофт», состоявшую более чем из тридцати предприятий. Нам казалось, что деловой мир нашего учителя не заинтересует, но он все-таки задал вопрос:

— Как он разбогател?

Прежде чем поведать о финансовых делах мужа, Журеме пришлось кратко рассказать о судьбе президента группы «Мегасофт». Мы узнали о том, как некий владелец большого предприятия после смерти оставил свое состояние сыну, молодому человеку двадцати пяти лет. Наследник был человеком большого ума и обладал теми качествами, которые должен иметь предприниматель и лидер. Сын намного превзошел отца. Он открыл капитал унаследованного предприятия, оперируя ценными бумагами, расширил дело и начал инвестировать средства в различные корпорации. Вкладывал деньги в нефть, в сеть магазинов одежды, в средства связи, в индустрию информатики, в электронную промышленность, в гостиницы. Через пятнадцать лет он уже создал группу «Мегасофт», которая вошла в первую десятку самых богатых корпораций мира.

Дона Журема пояснила, что, сделав свое предприятие открытым, он дал служащим возможность покупать акции. Ее муж стал держателем наименьшего пакета акций компании, которой руководил этот молодой человек. С грандиозным ростом группы он заработал много денег. Услышав эту историю из уст доны Журемы, я подал реплику «из зала»:

— Размышляя о блестящих успехах в предпринимательстве этого молодого миллионера, я вспомнил, что самым крупным держателем акций моего университета была именно группа «Мегасофт». После того как она вошла в число спонсоров университета, денег на исследования и подготовку аспирантов стало вдоволь.

Затем продавец грез задал профессору Журеме целую серию вопросов:

— Вы были лично знакомы с молодым человеком, столь быстро расширившим эту группу? Был ли он свободен или оставался пленником системы? Какая философия управляла его поступками — любить больше деньги, чем жизнь, или любить жизнь больше, чем деньги? Какие ценности влекли его? Какими были его приоритеты? Понимал ли он, что жизнь коротка, или полагал, что всемогущ?

Пожилая ученая была захвачена врасплох и не знала, что ответить, поскольку встречалась с молодым человеком редко. Тот был очень занят. Его обхаживали короли и президенты, в то время как сама она была всего лишь профессором. Но мужу этот человек очень нравился.

— Со слов других мне известно, что это был образованный и добрейший человек, — сказала она присутствующим. — Но после смерти мужа, а это случилось семь лет назад, я получала о нем мало известий. Разве что только о несчастном случае в его семье. Кажется, у него были проблемы с психикой. Говорили, что он умер, но его предприятие скрыло этот факт. Считают, если бы он был жив до сих пор, то превзошел бы всех прежних магнатов и стал бы самым богатым человеком в мире.

Учитель внимательно посмотрел на нас и заговорил:

— Уважаемая Журема, вы были добры к этому великому предпринимателю. Я тоже наслышан о его смелости, его жизни и его смерти. Однако мы склонны превращать в ангелов людей, которые умолкли навсегда, превозносить их хорошие качества и замалчивать недостатки. Один человек, который близко знал его, рассказывал мне, что он был амбициозным и не находил времени ни на что, кроме как на преумножение своего капитала. То, что было наиболее важным в его жизни, он положил в основу своих жизненных устоев.

Смутившись оттого, что представил не совсем в выгодном свете лидера, выбор жизненного пути которого он не одобрял, учитель высказал несколько незабываемых мыслей:

— Я не прошу вас проклинать деньги, равно как и прочие материальные блага. Такова ситуация, в которой мы живем сейчас, а что будет потом, никто не знает. Сегодня мы ночуем под виадуками, и небо служит нам одеялом, а кто может предвидеть, что будет завтра? Я только прошу вас понять, что деньги сами по себе счастья не приносят, а их отсутствие может окончательно отнять его. Деньги не сводят с ума, но любовь к ним уносит спокойствие. Отсутствие денег делает нас бедными, но дурное их использование превращает нас в людей жалких.

Мы задумались.

— Шеф, быть счастливым — это хорошо, но если ты при деньгах, это еще лучше, — философствовал Бартоломеу, посасывая кокосовое молоко, в то время как мы пили вина Франции и Чили.