Вопрос №26. Формационные сдвиги, концепция догоняющего развития, модернизационная кривая развития общества.

Производительные силы влияют на производственные отношения и определяют их развитие, а вместе они обусловливают характер, направление и динамику развития всех институтов надстройки. Социальные изменения в обществе всегда начинаются снизу - с преобразования производительных сил, например в ходе индустриальной революции, и изменения характера производственных отношений, в частности изменения отношения господства и подчинения на отношения равенства и справедливости. Часть производительных сил, скажем, рабочий класс, осознавший свою историческую миссию по освобождению всего общества от эксплуатации, организуется в политическую партию и выдвигает вождей из числа прогрессивно мыслящей интеллигенции.

Смена одного типа общества другим происходит как динамический процесс - через механизм классовой борьбы. Самым конфликтным считается такое общество, где существуют частная собственность, разъединяющая людей, неодинаковое отношение к средствам производства и антагонистиченские классы, конкурирующие за ограниченное количество жизненных благ, прежде всего деньги.

Таким образом, если в процессе формационных сдвигов, наступивших в результате социальных революций, низвергаются одни и утверждаются другие социальные структуры, то в процессе цивилизационных сдвигов сменяются человеческие популяции и субъекты-цивилизации. Из этого вытекает необходимость исследования не только социальных, но и общецивилизационных революций как «локомотивов истории».

Из этого следует, что нельзя односторонне сводить исторический процесс к смене общественных формаций в результате совершенствования орудий труда. Различия между человеческими сообществами, возникающие на природно-де-мографической основе, более фундаментальны. И если формационные различия связаны со сдвигами в способе производства материальных благ, то Цивилизационные — со сдвигами в способе производства общественной жизни в целом.

+ вопрос №22.

ДОГОНЯЮЩЕЕ ИЛИ ЗАПОЗДАЛОЕ РАЗВИТИЕ) - различные концепции о моделях развития отсталых стран путем копирования, имитации опыта развитых государств, а также практическая деятельность, направленная на реализацию этих концепций. В основе Д. м. отсталых стран лежит их стремление догнать современные общества Запада.

Термин <третий мир> (tiers monde) ввели в 1952 г. французы для описания группы стран, которые в эпоху холодной войны между США и СССР (как двумя мирами) не присоединились ни к одной из противостоящих сторон. Среди них были Югославия, Египет, Индия, Гана и Индонезия. Во второй половине 50-х годов термин приобретает более широкое толкование. Он стал обозначать все слаборазвитые страны. Таким образом, его содержание стало иметь экономический смысл. К слаборазвитым странам в этом смысле стали относить всю Латинскую Америку, всю Африку (исключая ЮАР), всю Азию (за исключением Японии, Сингапура, Гонконга и Израиля). А такие страны Африканской Сахары, как Гаити и Бангладеш, обремененные чрезмерной бедностью и нищетой, и вовсе были зачислены в разряд <четвертого мира>. Их отделили от <третьего мира>, который уже выбрался на путь экономического прогресса.

Страны периферии - это самые отсталые и бедные государства Африки и Латинской Америки. Они считаются сырьевым придатком ядра. Полезные ископаемые добываются, но не перерабатываются на месте, а экспортируются. Большая часть прибавочного продукта этих стран присваивается иностранным капиталом. Местная элита, обслуживающая интересы иностранного капитала, вкладывает деньги за пределами своего государства, поскольку политические режимы в таких странах нестабильны, часто происходят перевороты, возникают социальные и национальные конфликты. Высший класс не отделен от низшего широким слоем среднего класса. Благополучие таких стран зависит от экспорта сырья, а технологии и капиталы поступают только извне. Правительства, чаще всего это диктаторские или авторитарные режимы, способны более или менее управлять страной до тех пор, пока приходят иностранные инвестиции. Но и западные средства часто оседают в карманах госчиновников, точнее - на их заграничных счетах. Такие правительства нестабильны, в подобных странах часто вспыхивают внутренние перевороты и мятежи. Новые правительства обычно прибегают к репрессиям, выявляют свою недееспособность и вскоре их смещают следующие.

Демографическую ситуацию стран <третьего мира> характеризуют разноречивые процессы: высокая рождаемость и высокая детская смертность; миграция из перенаселенных деревень в слаборазвитые города в поисках рабочих мест.

С 60-х годов страны <третьего> и <четвертого> мира взяли в долг у развитых стран несколько биллионов долларов. Кредиты брали в период экономического подъема Запада, следовательно, при низких процентных ставках, а отдавать приходится совсем в иных условиях. Совокупный долг Западу превысил 800 биллионов долларов, но не видно способов, каким заемщики могли бы расплатиться с кредиторами. Самыми крупными должниками являются Бразилия, Мексика, Аргентина, Венесуэла, Нигерия, Перу, Чили и Польша. Стараясь поддержать на плаву экономику этих стран, западные кредиторы вынуждены рефининансировать займы. Но чаще они сталкиваются с частичной или полной некредитоспособностью той или иной страны. Невыполнение своих долговых обязательств в столь крупных масштабах разрушает международную финансовую систему.

В 1998 г. Россия объявила свою некредитоспособность перед западными инвесторами. Разразился скандал, а затем и мировой кризис, которого мир не знал с конца Второй мировой войны. Некоторые западные банки, купившие государственные бумаги (ГКО) в России, разорились или оказались на грани разорения. Россия, которая прежде твердо держалась в ряду развитых экономических держав, по существу, показала, что относится к странам <третьего мира>. При этом самое страшное состоит в том, что, как показывает опыт, обильные вливания иностранных инвестиций в такие страны очень мало помогают им выбраться из кризиса. Для улучшения ситуации нужна внутренняя перестройка экономики.

Полупериферия занимает промежуточную позицию между ядром и периферией. Это достаточно развитые индустриальные страны. Как и государства ядра, они экспортируют промышленные и непромышленные товары, но им не хватает власти и экономического могущества стран ядра. Например, Бразилия (страна полупериферии) экспортирует автомобили в Нигерию и моторы для машин, экстракт апельсинового сока и кофе в США. Производство механизировано и автоматизировано, но все или большинство технологических достижений, которыми вооружается собственная промышленность, заимствуются у стран ядра. В полупериферию входят интенсивно развивающиеся страны с динамичной политикой, набирающим силы средним классом.

Если перевести классификацию Валерштайна на понятия теории постиндустриального общества Д.Белла, то получится такое соотношение: ядро - постиндустриальные общества; полупериферия - индустриальные общества; периферия - традиционные (аграрные) общества.

? модернизационная кривая развития общества.

Два типа модернизации - органическая и неорганическая - по существу два типа

исторической судьбы страны. Первая удачная, вторая неудачная.

Органическая модернизация является моментом собственного развития страны и

подготовлена всем ходом предшествующей эволюции. Пример: переход Англии от

феодализма к капитализму после промышленной революции XVIII века и преобразова-

ние американского производства в результате внедрения фордизма в первой четверти

XX века. Такая модернизация начинается не с экономики, а с культуры и изменения

общественного сознания. Капитализм возникает как естественное следствие изменений

в укладе жизни, традициях, мировоззрении и ценностных ориентациях людей.

Неорганическая модернизация являет собой ответ на внешний вызов со стороны

более развитых стран. Она представляет собой вариант "догоняющего" развития,

предпринимаемый правительством с целью преодолеть историческую отсталость и

избежать иностранной зависимости. Россия, которая вследствие татаро-монгольского нашествия была отброшена в своем развитии на несколько столетий назад, неодно-

кратно питалась догнать передовые страны. Именно такую цель преследовали пет-

ровские реформы XVIII века, сталинская индустриализация 30-х годов XX века, пере-

стройка 1985 г. и экономические реформы 1992-1995 гг.

Неорганическая модернизация совершается путем закупки зарубежного оборудо-

вания и патентов, заимствования чужой технологии (нередко методом экономического

шпионажа)) приглашения специалистов, обучения за рубежом, иностранных инвести-

ций. Соответствующие изменения происходят в социальной и политической сферах:

резко изменяется система управления, вводятся новые властные структуры, конститу-

ция страны перестраивается под зарубежные аналоги. Во многом именно так проис-

ходило в России в XVIII и XX веках, в Японии в XIX и XX веках.

Стране Восходящего Солнца потребовалось 20 лет на то, чтобы догнать и пере-

гнать США, откуда она заимствовала технологию и финансы. За короткий период

неорганическая модернизация сменилась органической. Япония развивается на собст-

венной основе и в свою очередь служит образцом для подражания. Иначе обстояло

дело в России. Из-за постоянных отступлений от первоначальных реформ, непоследо-

вательности их осуществления переходный период растянулся на 200 лет.

Неорганическая модернизация начинается не с культуры, а с экономики и политики.

Иными словами, органическая модернизация идет "снизу", а неорганическая "сверху".

Принципы "модернити" не успевают охватить подавляющее большинство населения,

поэтому не получают прочной социальной поддержки. Они овладевают лишь умами

наиболее подготовленной части общества. Так было в XIX веке, когда интеллигенция

раскололась на "западников" и "славянофилов". Первые выступили за ускоренную

модернизацию и механическое перенесение западных образцов, а вторые ратовали за

самобытный путь развития, т.е. органическую модернизацию. Численность первых

оказалась недостаточной для того, чтобы просветить и настроить широкие массы в

пользу рациональных ценностей. Капитализм в России потерпел неудачу. Так проис-

ходит сегодня, когда западников, или рыночников, затеявших переход к капитализму,

руководивших им на первых порах, к концу 90-х годов оттеснили люди, ориентиро-

ванные на промежуточный между западниками и славянофилами вариант развития.

Если наметавшаяся сегодня тенденция сохранится в ближайшем будущем, то неми-

нуем великий поворот 1929 г., но в более мягком обличье. Если XXI век мы начнем с

лечения язв капитализма при помощи испытанного социалистического лекарства, не

переболев как следует, то закончим его возвращением к веку XIX.