Архитектура от мегалита до мегаполиса в работах д. швидковского

В рамках той же гуманитарной традиции анализа социальных аспектов архитектуры архитекторами ле­жит и работа ректора МАРХИ Дмитрия Швидковского «От мегалита до мегаполиса» [42]. Автор сам говорит, что книга не содержит сложных теоретических выкла­док, но есть попытка выразить отношение к зодчеству как к великому искусству, и что техническая сторона проектирования и строительства вытеснила в настоя­щее время художественное восприятие архитектуры

[42. – С. 7]. Автор считает, что мир стоит на пороге

нового исторического времени – подходит к концу пя­титысячелетняя цивилизация, возникшая на Древнем Востоке и прошедшая путь от античности до ХХI века. «Архитектура, точно отражающая историю человече­ства, тоже испытывает сегодня всеобщее предчувствие перемен, и для нее вполне очевидна необходимость увидеть свои постоянные, заложенные не в истори­ческую, а генетическую память основы» [42. – С. 11]. Свое исследование автор начинает с первобытной ар­хитектуры. Архитектура для автора – это покорение природного пространства путем придания ему нового человеческого смысла на грани материального и нема­териального, т.е. очеловечиваемое пространство [42. – С. 14]. Ссылаясь на античную традицию, автор считает, что [древние греки] были уверены, что архитектура, являясь буквально в переводе сверх-строительством, позволяла человеку подниматься над практицизмом к высотам духа, давая ему возможность «беседовать» с вечностью [42. – С. 17]. Прослеживая историю архи­тектуры от мегалита до мегаполиса, уделяя много вни­мания российской архитектуре и архитектуре совре­менной Москвы, автор талантливо и с доскональным знанием предмета тонко анализирует сложнейшие яв­ления этого феномена, делая их понятными для широ­кого круга читателей. Так, например, он отмечает, что первобытная архитектура, по сравнению с современ­ной, была способна «говорить» о вечных ценностях. Архитектура Стоунхенджа, например, уже тогда явля­лась сложнейшим механизмом, способным воспринять и передать в понятной посвященным форме космиче­скую энергию, наполнив ее ритмами и смыслом свое пространство [42. – С. 23]. Рассуждая о российской ар­хитектуре как страны между Востоком и Западом, как и некоторые другие исследователи культуры (Лихачев), Д. Швидковский отмечает отсутствие в ней восточных

традиций и сильное влияние античной византийской традиции (Москва – Третий Рим). Автор отмечает, что архитектуру часто называют застывшей музыкой. «На самом деле она представляет собой овеществлен­ную историю» [42. – С. 231]. Если продолжить мысль автора языком социологии архитектуры, архитектура, в некотором смысле, есть окаменевшее общество.