Социальные институты и процессы институционализации

Слово «институт» в переводе с латинского означает «установление». В социологии понятие «социальный институт» введено Г. Спенсером. Социальный институт можно определить как воспроизведение наиболее устойчивых образцов поведения, традиций, норм, передаваемых из поколения в поколение[114]. Уже на рубеже XIX-XX вв. в социологии сложилась традиция рассматривать социальные институты с точки зрения выполняемых ими функций. В функционалистском ключе их рассматривали Э. Дюркгейм (институт религии) и М. Вебер (институт бюрократии). Позже, Б. Малиновский, А.Р. Рэдклифф-Браун, а затем и Т. Парсонс связывали природу социальных институтов именно с реализацией функциональных предпосылок. Т. Парсонс рассматривал социальные институты как особые ценностно-нормативные комплексы, регулирующие поведение индивидов и образующие статусно-ролевую структуру общества. Дж. Хоманс рассматривал институты как набор правил и норм, определяющих как личность должна или не должна вести себя при определенных обстоятельствах в сложившейся ситуации. По мнению большинства социологов, структурными компонентами социальных институтов являются статусы, роли и социальные нормы. С помощью ролей социальные институты воплощаются в индивидуальном опыте. Для успешного осуществления ролевого взаимодействия необходимо знание социальных норм и усвоение определенной системы ценностей. П. Бергер и Т. Лукман подчеркивают важность интернализации ролей, которая происходит лишь в той степени, в какой имеет место идентификация индивида с ролью[115]. Об этом же писал и Т. Парсонс[116].

В качестве примера социального института можно рассмотреть общеобразовательную школу. В школе, как социальном институте, можно выделить три главных статусных позиции: учитель, ученик, родитель. В рамках этих статусных позиций люди будут играть определенные роли. Например, учитель, приходя в класс, будет играть роль учителя, а в учительской – роль учителя-коллеги и т.д. Это ролевое взаимодействие обуславливается социальными нормами (Закон об образовании, Положение о гимназии и т.д.). Одни нормы могут быть закреплены в нормативно-правовых актах, а другие нет. Однако это вовсе не означает, что неписаным правилам (например, дать списать на контрольной работе) уделяется меньше внимания и ими можно легко пренебрегать.

Общие признаки социальных институтов:

1. выполнение социально значимых функций, благодаря чему достигается интеграция социального института в социальную систему;

2. определенный круг субъектов, вступающих в процессе деятельности в отношения, которые приобретают устойчивый характер;

3. наличие определенной организации;

4. наличие специфических норм и предписаний, регулирующих поведение людей[117].

Каждый социальный институт имеет свой набор норм, которые объективируются в законах, инструкциях, уставах, правилах и т.п., отражающих специфику функционирования данного института. Социальные нормы формализуют отношения между людьми, придают взаимодействию устойчивость и целостность. Они обеспечивают согласованное и эффективное выполнение людьми своих ролей, обусловленных социальным статусом. Социальные нормы позволяют людям выбирать цели и средства достижения целей, планировать свои действия, предвидеть возможные последствия своих и чужих действий. Через дозволение, предписание и запрет нормы регулируют поведение человека[118]. При изучении социальных институтов важно помнить, что нормы, изложенные на бумаге, и реальные нормы повседневной жизни могут сильно отличаться друг от друга. Это тем более важно учитывать, когда речь идет о рассмотрении реформируемых или только что создаваемых институтов. Необходимо учитывать и тот факт, что социальные институты – это ценностно-нормативные образования. Любой институт предполагает не только свой набор социальных норм и правил поведения, но и апелляцию к определенной системе ценностей. Институциональному миру требуется легитимация, т.е. способы его оправдания и объяснения. Как формы легитимации могут рассматриваться мифология, религия, наука, философия, идеология. Например, институт выборов самым тесным образом связан с такими ценностями как свобода и рациональность, а институт дуэли апеллировал к ценности дворянской чести и ценности автономной личности, которая без вмешательства государства должна отстаивать свою честь. Один институт может получать свою легитимацию в рамках социальной философии, а другой – в рамках идеологии господствующего сословия.

Любое современное общество - это сложная и динамично развивающаяся социальная система. Во всех развитых странах идет интенсивный процесс нормотворческой деятельности. Все это приводит к тому, что иногда институциональные нормы вступают в противоречие друг с другом, нормы институтов, вводимых «сверху», могут не соответствовать существующим традициям и обычаям. Например, институциональные нормы местного самоуправления апеллируют к активной гражданской позиции жителей территории, к их заинтересованности в результатах выборов и т.д. Но традиционный взгляд на политику как исключительно «грязное дело», дело от которого нормальному человеку следует держаться подальше, способствует абсентеизму, безразличию к делам местного сообщества. В современной России нормы и ценности новых демократических институтов часто вступают в конфликт с существующими уже длительное время нормами, ценностями и социальными практиками. В случае такого ценносто-нормативного конфликта возможны серьезные изменения социальных институтов. Ярким примером такого рода изменений может служить институт президентства в РФ. На протяжении 90-х гг. шел поиск оптимальной модели этого института, когда одни статусы и роли исчезали (должность вице-президента), а другие появлялись (должности полпреда Президента РФ в округах), когда менялись не только формальные, но и неформальные нормы.

Социальные институты не сводятся и к организациям, хотя, как справедливо отмечают некоторые исследователи, «очень часто одни и те же феномены могут рассматриваться и как институты, и как конкретные формы организации, что во многом зависит от их масштабов. Так, институты кредитования при их общей содержательной основе могут проявляться в виде меняльной конторы, ломбарда, сберегательной кассы, кассы взаимопомощи, банка и кредитного учреждения вообще»[119]. Игнорирование масштабов приводит к «сращиванию» понятий, характеризующих институты и организации. Так, профсоюз как социальный институт следует отличать от конкретной профсоюзной организации, партию как политический институт следует отличать от конкретной партийной ячейки, а фондовую биржу как экономический институт – от конкретной биржи. Учреждение или организация – это единичная форма существования социального института.

Говоря о социально значимых функциях социальных институтов, нельзя обойти стороной вопрос об их классификации. Р. Мертон, определяя функции как «наблюдаемые последствия, которые способствуют адаптации или приспособлению данной системы», предложил выделять функциональные и дисфункциональные последствия, а также различать функции явные и латентные[120]. Явные функции Р. Мертон определял как «объективные последствия, которые вносят свой вклад в регулирование или приспособление системы, и которые входили в намерение и осознавались участниками системы». Латентные функции - это те «объективные последствия, которые не входили в измерения и не были осознаны»[121].

Функциональный аспект можно рассмотреть на примере местного самоуправления. Выделяют две категории функций и полномочий, осуществляемых органами местного самоуправления: 1) по решению дел собственно местного значения; 2) функции и полномочия, присущие централизованному государственному управлению, но осуществляемые местными органами власти. Очевидно, что те функции, которые указаны в нормативно-правовых актах, относятся к разряду явных функций. А какие же функции будут латентными? К латентным функциям местного самоуправления в РФ можно отнести следующие: 1) местное самоуправление является противовесом усилению власти региональных руководителей; 2) местное самоуправление играет роль буфера, принимая на себя ответственность за социальную политику государства и проводимые реформы (ЖКХ и др.); 3) местное самоуправление является институтом, способствующим кристаллизации местных элит.

Р. Мертон подчеркивал, что в тех случаях, когда латентные функции становятся широко осознанными, они утрачивают свой скрытый характер[122]. Именно это и наблюдается в отношении двух первых «латентных» функций в нашем примере. Стоит заметить, что некоторые функции, являющиеся явными для элиты, могут являться латентными для широких слоев населения. СМИ могут превращать латентные функции в явные, но могут, наоборот, переключать внимание населения на второстепенные цели и задачи. Примерами дисфункциональных последствий могут служить частые конфликты между руководством субъектов Федерации и руководителями органов местного самоуправления. За распространением самоуправления «в глубь» может скрываться бюрократизация жизни общества. Это может сопровождаться конфликтами между районными и городскими властями, разрушением социально-экономической целостности отдельных территорий. К числу дисфункциональных последствий можно отнести и злоупотребления властью со стороны муниципальных служащих (взяточничество, не целевое использование средств и т.д.).

К общим функциям социальных институтов можно отнести следующие:

- социализация индивидов;

- обеспечение социальной интеграции;

- создание условий для удовлетворения потребностей членов общества;

- регулирование деятельности членов общества в рамках социальных отношений;

- осуществление социального контроля (первичный социальный контроль задан существованием социального института как такового, а вторичный контроль включает механизм санкций, поддерживающих институт).

В реальной жизни общие функции социальных институтов выступают в качестве специфических. Большинство социальных институтов полифункциональны, т.е. выполняют не одну, а много функций (на это отличие социальных институтов от биологических органов в живом организме указывал еще Г. Спенсер). Например, институты образования и воспитания помимо передачи знаний, умений, навыков и социализации подрастающего поколения могут выполнять латентную функцию закрепления существующей системы социального неравенства. Достаточно посмотреть на социальный статус родителей, чьи дети посещают элитные школы (в нашей стране к таким школам можно отнести языковые, физико-математические, гимназии и лицеи), чтобы убедиться в том, что доступность хорошего образования все больше зависит от социального положения родителей[123]. Наряду с вполне явной и очевидной функцией социального контроля, институты образования могут выполнять функцию легитимации существующего политического режима (в некоторых странах эта функция может быть явной, а в некоторых – латентной). Точно также, какая-либо потребность не обязательно должна удовлетворяться только одним институтом. Э.Ч. Хьюз в своей работе «Институты» в качестве примера, подтверждающего это положение, приводит функцию передачи знания от поколения к поколению и школу как социальный институт. «В самом деле, - пишет Э.Ч. Хьюз, - некоторые общества производят лидеров для своих предприятий, экспертов в своих искусствах и мастеров своего фольклора, ритуала и обычая без каких бы то ни было школ. В нашем обществе некоторые типы знания, как, например, осведомленность в половой жизни, практическая техника профессионального воровства и даже религия, упорно воспроизводятся, несмотря на их отсутствие в школьной программе»[124]. Он полностью согласен с мнением, что школы преподают «скорее ортодоксию, нежели весь объем знаний и мнений, на которых реально держится общество»[125]. Э.Ч. Хьюз замечает, что некоторые функции выполняются сложно устроенными системами взаимосвязанных институтов[126]. Так, например, взаимодействуют семья и школа, выполняя функцию передачи знаний подрастающему поколению. Существование домашних заданий, дневников, в которых выставляются отметки, и которые предназначены, главным образом, для родителей и родительских собраний – вот видимые проявления этой взаимосвязи.

Если рассматривать функции институтов как роль в социальной системе, то нельзя не признать правоту тех исследователей, которые считали, что ни один институт не может быть понят в обособлении от всего остального[127]. В Средние века католическая церковь (институт) выполняла функцию легитимации (оправдания) монархической власти. Французский историк Марк Блок убедительно доказал, что в Англии и Франции к образу короля - помазанника Божьего с XIII в. добавляется образ короля-чудотворца, короля, способного простым наложением рук лечить золотушных больных. Роль священнослужителей в создании, поддержании и распространении этого мифа была ничуть не меньше, чем роль королевского окружения. Очевидно, что в современной Франции, провозгласившей себя светским государством, функцию легитимации существующего политического режима будут выполнять уже другие институты. Понять институты брака и семьи в том виде, в каком они функционировали в Российской империи сто-двести лет назад, невозможно, если не учитывать тот факт, что с 1722 г. бракоразводные дела относились к компетенции Синода (разводы «знатных персон» с 1744 г. восходили на высочайшее усмотрение). Брак освящался, регистрировался и расторгался церковью. Крестьянскую семью XIX в. нельзя изучать, игнорируя ее связи с общиной, церковью, помещиком, обычным правом, рекрутской повинностью и т.д.

Социальные институты не только ограничивают возможность выбора, но и облегчают его. Они побуждают людей идти проторенными путями, которые общество считает желательными. Например, институт моногамного брака говорит о том, что мужчина должен иметь только одну жену, а женщина – только одного мужа. Но ведь существуют и другие формы брака (групповой брак, полигиния, полиандрия). Если бы молодой человек не был знаком с институтом моногамного брака (с детства), он мог бы оказаться перед выбором. Но знакомство с данным институтом и принятие его норм как единственно правильных (у его мамы был один папа, даже если она меняла мужей; у всех его знакомых было не больше, чем двое родителей) фактически исключает другие варианты. И человек верит, что усвоенный им институциональный порядок действительно является единственно возможным для него, хотя это и не так. Социальные институты не только задают образцы наших действий, но и формируют наши ожидания. Так, девушка, усвоившая нормы моногамного брака, семьей, знакомыми, друзьями, книгами, телевидением, сориентированная на определенный тип матримониального поведения и семейной жизни, меньше всего будет ожидать жизни в компании нескольких мужей-братьев.

Социальные институты – это продукты истории. П. Бергер и Т. Лукман отмечают, что «невозможно адекватно понять институт, непонимая исторического процесса, в ходе которого он был создан»[128]. Появление института может быть санкционировано политической элитой, так сказать, «сверху» (например, институт Президентства в РФ), а может быть результатом деятельности простых граждан, соответственно «снизу» (например, институт репетиторства). Современное общество ― высокоспециализированное общество. Увеличение числа опосредованных связей неизбежно ведет к появлению новых институтов. Новые институты часто возникали и возникают на стыке различных культур. Примером нового института, возникшего таким образом, может служить плантация. Плантацию можно рассматривать как политико-экономический институт со своими статусами, ролями (плантатора, раба, надсмотрщика и т.д.) и социальными нормами. Э.Ч. Хьюз замечает, что плантация не была в готовом виде занесена из Европы. Она образовалась на месте. Ее европейские основатели часто считали ее противоречащей собственной традиции, она была чужда духу капитализма[129]. Однако социальные институты могут не только появляться, но и исчезать. Так, в начале XX в. в России практически исчез институт дуэли. Изначально главной функцией этого института было разрешение конфликтных ситуаций и «вопросов чести» между представителями господствующего сословия (дворянства). В конце XVIII – первой половине XIX в., когда дворянство находилось в зените своего могущества, этот институт успешно функционировал даже, несмотря на противодействие со стороны государства. Когда же дворянское сословие утратило большую часть своих привилегий, а его представители, смешиваясь с представителями буржуазии, все чаще стали принимать иную систему ценностей, этот институт оказался обречен на исчезновение, несмотря на то, что теперь уже государство пыталось официально закрепить дуэль в офицерской среде (документ Военного министерства «О поединках в офицерской среде», одобренный в 1894 г. Александром III, фактически принуждал офицера к дуэли). Октябрьская революция 1917 г. только поставила точку в этом несколько затянувшемся процессе. Другой пример: трансформация институтов брака и семьи в конце XIX – в XX вв. (вытеснение браком «по любви» брака «по расчету», эмансипация женщины, самостоятельность молодых людей в выборе брачного партнера) привела к фактическому исчезновению института сватовства. Но, как справедливо замечают П. Бергер и Т. Лукман, некоторые социальные институты могут сохраняться даже в том случае, когда для внешнего наблюдателя они утратили свою первоначальную функциональность или практичность. Роль традиций в некоторых обществах может быть так велика, что даже утрата видимой функциональности не всегда приводит к исчезновению института. И все же, социальные кризисы, революции могут привести к трансформации или даже ликвидации отдельных социальных институтов. Кризисные ситуации в жизни отдельных людей могут не представлять опасности для существования института. В конце концов, некоторые из институтов прямо предназначены для того, чтобы помочь индивиду справиться с кризисными ситуациями. Испытывая финансовые трудности, человек может прибегнуть к помощи институтов кредитования. Испытывая беспокойство за здоровье близких, человек может надеяться на институты здравоохранения. Терзаемый муками совести, человек может облегчить душу на исповеди в церкви. Пока институты справляются с кризисами индивидов, сами они не оказываются в кризисном состоянии. Но если кризисные ситуации приобретают очень широкое распространение и институт перестает справляться с ними, то это может привести к кризису института как такового, его трансформации или появлению нового института[130]. Рост числа разводов в развитых странах заставляет все чаще говорить о кризисе института брака (во всяком случае, модели пожизненного брака).

Механизм формирования социальных институтов можно представить следующим образом: объективные предпосылки → отражение этих предпосылок в интересах индивидов и социальных групп → институционализация социального взаимодействия. Как отмечают П. Бергер и Т. Лукман, институционализация подразумевает типизацию действий и деятелей. Институт исходит из того, что действие типа Х должно совершаться деятелем типа У. Например, институт права устанавливает, что выносить приговор (типичное действие) будут судьи (типичные деятели). Институционализация оказывается возможной лишь в случае, когда деятелей больше двух (при двух она не возможна, т.к. нет возможности для типизации деятелей). Типизация ведет к предсказуемости поведения, а это, в свою очередь, ведет к ослаблению напряжения при взаимодействии, экономии сил, времени и средств[131]. По мнению П. Бергера и Т. Лукмана, типизация - неотъемлемая часть социального взаимодействия. Человек, рассматривая другого человека, так или иначе прибегает к типизации. За такими выражениями как «пожилой мужчина», «женщина средних лет», «бомж», «новый русский» скрываются социальные типы. Впрочем, есть и более яркие примеры типизаций, когда тип человека прямо подчеркивается ― «типичный уголовник», «типичный немец» и т.д. Благодаря типизациям взаимодействие упорядочивается. Если же человек ошибается в своей типизации, то партнер по взаимодействию, как правило, дает ему об этом знать («За кого ты меня принимаешь?», «Да ты кому это говоришь?» и т.д.). Типизация и, следовательно, институционализация взаимодействия идет с обеих сторон.

Институционализации может подвергаться даже экспрессивное поведение, как это имеет место в некоторых религиях (например, в шаманизме). Вместе с тем, в обществе существуют типы коллективной деятельности, которые никогда не получают полной санкции и полного признания, но проявляют многие черты институтов. Прежде всего, это касается организованной преступной деятельности. Советская экономика, экономика дефицита, явно не справлялась со своими задачами удовлетворения растущих потребностей населения. В результате появился «блат», как квазиэкономический институт. Отсутствие правовой поддержки, негативные санкции (регулярные, хотя и неэффективные) со стороны государства к участникам этого экономического взаимодействия, негативное отношение к нему со стороны многих граждан не позволяли «блату» достичь полной институционализации. Проституция, имевшая в России с середины XIX в. и до 1917 г. вполне институциональную форму (существование системы врачебно-полицейского надзора, регламентация деятельности домов терпимости, домов свиданий и одиночной проституции), в настоящее время сталкивается с серьезными проблемами в своей институционализации.

Человек рождается и социализируется в мире, где уже существуют социальные институты. Для ребенка социальный мир это такая же внешняя реальность, как и мир природы. П. Бергер и Т. Лукман замечают, что на ранних стадиях социализации ребенок не способен различать объективность природных феноменов и объективность социальных учреждений. Но и взрослые люди часто воспринимают некоторые институты как внешнюю данность, как нечто самоочевидное и естественное. Получается, что человек создает мир, который затем воспринимает как нечто совсем иное, чем человеческий продукт. Ведь сами социальные институты существуют только до тех пор, пока люди соглашаются следовать определенным правилам. Диалектика состоит в том, что люди, как социальные существа, являются продуктами социальных институтов, а сами социальные институты – это продукты социального взаимодействия людей.

Вопросы и задания для самоконтроля

1. На основании чего мы можем судить о высоте социального статуса человека?

2. Приведите примеры ролевых конфликтов.

3. Какие главные причины возникновения внутриролевых конфликтов?

4. Что представляет собой процесс социализации?

5. Приведите примеры явных и латентных функций, функций и дисфункций в системе образования.

6. Что такое статусная рассогласованность? Приведите примеры статусной рассогласованности.

ЛЕКЦИЯ 6