Восточная ветвь духовного красноречия (Византия)

Начало практического формирования византийского духовного красноречия относится к IV в. У его истоков стоят такие знаменитые ораторыипроповедники, как Василий Великий, Иоанн Златоуст, Григорий Назианзин и Григорий Нисский.

Подъем христианского ораторскогоискусства Византии можно объяснить двумя причинами:

• во-первых, обострением борьбы между язычеством и побеждавшим его христианством, которое постепенно стало оказывать всё большее влияние на политическую и духовную жизни империи;

• во-вторых, общим «падением» образованности, результатом которого стало снижение воспитательного значения литературы и театра;в связи с этим особое значение приобрела живая речь с се приёмами прямого и эмоционального обращения к человеку, массе.

Особое место в оформлении восточной ветви духовного красноречия занимают«три великих каппадокийца» – Василий Кесарийский, прозванный «Великим», Григорий Назианзин и Григорий Нисский.

Именно во время их активной деятельности (70-90 гг. IV в.) приходится окончательное утверждение господства христианства (православия), последние его крупные столкновения с язычеством, острая внутрицерковная борьба, стимулировавшая разработку догматических вопросов, развитие жанра христианской проповеди.

В середине IV в. в Каппадокии (область Византии) сложилась немногочисленная, но весьма влиятельная культурная элита; распространение христианства лишь укрепило ее положение. Особенность мировоззрения этих людей заключалась в отсутствии сильной связи с античными традициями и слепой привязанности к старому наследию. Это обстоятельство позволило им более критично воспринимать предшествующие культурные достижения и гибко приспосабливать их к насущным потребностям. Знаменитый «каппадокийский кружок» состоял из церковных деятелей, родившихся в семьях убежденных христиан с длительной традицией приверженности новой вере.

Фактическим главой кружка был Василий Кесарийский (329 – 379 гг.) – крупнейший церковный деятель эпохи, во многом подготовивший и обеспечивший победу православия в Византийской империи. Он родился в богатой семье, образованной и глубоко религиозной, подвергавшейся преследованиям еще при императоре Диоклетиане. Из четырех его братьев лишь один стал врачом, остальные, в том числе и Василий, – епископами. Будучи сыном ритора, он с детства готовился унаследовать ту же профессию. После школы своего отца Василий учился в Кесарии Палестинской, Константинополе, Афинах. Вскоре он стал одним из лучших мастеров риторики. Его отличали точность и четкость стиля, выработанные при написании судебных речей, составлением которых Василий занимался по возвращении на родину. Его характер и вкус, умеренный и сдержанный, предрасполагали к восприятию традиций антиохийской школы с ее аттицизмом, требовавшим четкости и ясности изложения.

В 60-е гг. Василий круто меняет свой образ жизни. Острый душевный кризис стал причиной того, что он резко порвал со своим прошлым и стал аскетом. После посещения монашеских обителей Египта, Сирии и Палестины Василий по возвращении в Каппадокию создал свой тип общежительной обители. В 370 г. его избрали епископом Кесарии. Именно на этом посту проявились способности Василия как политика и талантливого организатора, отличавшегося практическим умом, колоссальной работоспособностью, крепкой хозяйственной хваткой, твердостью и властностью характера. За несколько лет он завоевал авторитет больший, чем любой другой малоазийский епископ того времени. По существу, Василий стал главой православия на востоке и способствовал его утверждению в Византии. За это он и получил прозвище «Великий».

Вклад Василия Kecaрийскoro в развитие византийского духовного красноречия велик: как систематизатор он жестко и определенно разделил христианские речи» на

ü экзегетические (толкование Писания),

ü катехитические (морально-наставительные),

ü панегирические.

К экзегетическим сочинениям Василия принадлежит знаменитый «Гексамерон» – «Шестоднев» (девять бесед на шесть дней творения), пользовавшийся огромной популярностью в средневековом мире – как в Западной Европе, так и на Руси. Именно это произведение знаменует собой новый этап в становлении христианской мысли. Оно свидетельствует о способности Василия смело использовать для обоснования христианской доктрины огромное наследие античного естественнонаучного знания и умении опереться как на неоплатонические идеи, так и на традиционные теории, поставив при этом превыше всего веру. Уже в этих беседах проявляются характерные черты риторического стиля Василия Кесарийского: простота и серьезность тона, расчленение материала, облегчающее его понимание (каждая беседа, кроме преамбулы и заключения, распадается на небольшие разделы; четко поставленные вопросы и ясные отпеты). Остроумные житейские сравнения (из области домостроения, кораблестроения или из жизни купцов, странников), антитезы, метод доказательства от противного – таковы приёмы, которыми блестяще владел Василий.

Значительная частькатехитических речей (морально-нравственных проповедей) посвящена изобличению человеческих пороков: гнева, зависти, пьянства и др. Здесь образцово развивается ставшая традиционной тематика христианских назиданий – о преимуществах скромной жизни, призрачности богатства, о необходимости милосердия и т. п. В этих проповедях речь иногда грубовата, но доступна для понимания любому слушателю. В центре внимания проповедника не внешняя красота слога, а смысл, постижению которого только и должны служить риторические приемы. Василий писал: «Для некоторых людей наслаждение цветами ограничивается разнообразием красок и приятностию ароматов, между тем как пчелы собирают с них мед. Так и здесь, кто преследует... одну только внешнюю красоту и сладость, не сможет извлечь из них хотя бы небольшую пользу для души».

В проповедях епископа отчетливо проявляются некоторые новые черты и тенденции, характерные именно для христианского красноречия: стремление не выпячивать саму личность автора, что расценивалось как «языческое тщеславие». Величие сюжета и темы, ее самостоятельная значимость делали неуместным стремление демонстрировать свое ораторское искусство, ибо главной целью было дать слушатели духовную пищу и добиться, чтобы он ее усвоил. Поэтому Василий требовал, чтобы слушатели во время проповеди перебивали его, спрашивали, что им непонятно: «Вы сидите вокруг меня как судьи, не как ученики». Проповеди Василия Великого написаны точным и ясным языком. Он заблаговременно готовил их, но сознательно писал в такой манере, чтобы они производили впечатление импровизации.

Василию Кесарийскому принадлежит заслуга оформления жанра христианскогопанегирика, который обрел у него поэтическую возвышенность. Его знаменитое произведение «О 40 мучениках» стало своего рода гимном торжествующего христианства.

Другой крупной фигурой восточного духовного красноречия был Григорий Назианзин, илиБогослов (ок. 329-390 гг.). Близкий друг Василия Кесарийского, Григорий Богослов получил риторическое образование в школах Каппадокии, Кесарии Палестинской, Александрии, завершив его десятилетним обучением в Афинах. Покинув Грецию около 385 г., он вернулся в Назианз, где стал ритором. В 361 г. он принял сан и стал руководить православной общиной Константинополя, впоследствии Григория избрали епископом столицы.

Григорию Назианзину принадлежит 45 бесед, среди которых выделяются беседы и проповеди первых лет, константинопольские проповеди 379-381 гг. и панегирики. Он также автор 5 знаменитых теологических бесед в защиту православия против ариан, выдержанных в форме задушевной беседы, и двух обличительных речей против императора Юлиана Отступника.

Для стиля Григория характерно сознательное стремление к консервации античных языковых форм и использованиесветского языческого красноречия для «познания истины». Правда, он считал, что в проповедях «следует, насколько возможно, избегать книжного слога, но склоняться более к разговорному».

В отличие от Василия для Григория Богослова риторика была средством не столько влиять на других, сколько выразить свои мысли и чувства. Его проповеди достигали большого эмоционального эффекта; глубокое личное чувство и искренность сочетались у него с возвышенно-риторическим духом общих размышлений. Чувствительность и воображение делали его проповеди, надгробные речи и панегирики, несмотря на многословие, поистине трогательными. Такова, например, его «Надгробная речь Василию Великому», согретая лиризмом индивидуального чувства. Будучи поэтом, автором религиозных гимнов, Григорий Назианзин пытался сделать свою прозу также поэтично выразительной, музыкальной, подчеркивая тем самым интимность, личностность религиозного чувства. Именно в этом, а также в поэтизации страдания и внутреннего переживания заключается вклад Григория Богослова в византийскую риторику.

Третьим из «каппадокийских отцов» был младший брат Василия Григорий Нисский (ок. 335 – 394). Он также получил блестящее философское и риторическое образование. Некоторое время был ритором. Под влиянием Василия вступил в клир и в 371 г. сделался епископом. Он был созерцательной натурой, «кабинетным ученым» и стал самым крупным представителем богословской мысли своего времени, широко использовавшим методы свободного, аллегорического толкования Библии. Его риторика – образец ученой христианской риторики. Стиль Григория Нисского тяжеловесен. Он не злоупотребляет цитатами, предпочитая все излагать своими словами. Несколько пышная торжественность стиля не мешает, однако, выразительности, даже самые отвлеченные мысли он формулирует с убедительной наглядностью.

Вершиной восточного духовного красноречия является творчество младшего современника «великих каппадокийцев» ИоаннаЗлатоуста (ок. 350 – 407 гг.), в произведениях которого усвоение традиций античной культуры христианской церковью достигло полной классической завершенности.

Иоанн родился и вырос в сирийском городе Антиохия, крупном культурном центре Византийской империи, где скрещивались традиции самых разных народов. Мать Златоуста, Анфуса, была просвещённейшей женщиной своей эпохи и дала сыну прекрасное домашнее образование. Риторике Иоанн обучался в школе известного оратора Либания (314-393 гг.). Недолгое время Златоуст пробыл адвокатом, что позволило ему в подробностях изучить нравы и обычаи антиохийского света, в который он был вхож но роду своей деятельности. После крещения, принятого от епископа Антиохии Мелетия, Григорий отправился в пустыню и провел 4 года в постах и молитвах. По возвращении в Антиохию Иоанн принимает сан диакона и начинает выступать с проповедями, собирая обширную аудиторию. В 398 г. Златоуста назначают епископом Константинополя. Его обличительные проповеди против развращенного высшего света и призыв к скромному образу жизни вызвали ненависть двора и состоятельных граждан. «Многие осуждают меня, – говорил он,–зато, что я нападаю на богачей, но зачем они несправедливы к бедным? Обвиняю не богача, а хищника. Ты богат? Не мешаю тебе. Но ты грабитель? Осуждаю тебя. И богачи, и бедняки – равно мои дети». Иоанн высказывался отрицательно и по отношению к широко распространенному тогда рабству, которое считал плодом насилия, войн и греха. Приняв обвинения Златоуста за личное оскорбление, императрица Евдоксиясозвала специальный собор, который осудил Иоанна и отправил его в ссылку. Однако вскоре Константинополь пострадал от сильного землетрясения. Увидев в природном катаклизме Божью кару за несправедливое осуждение проповедника, императрица с почестями возвратила Златоуста в столицу, но в 404 г. снова подвергла изгнанию – сначала в Армению, а затем в Питиунт (ныне Пицунда).По пути в последнюю ссылку Иоанн умер. Однако авторитет и слава Златоуста как христианского проповедника одержали победу через 30 лет после его смерти. Родной внук гонительницы Иоанна был вынужден торжественно перенести его прах в константинопольский храм св. Апостолов.

В чем же своеобразие красноречия Иоанна Златоуста в сравнении с его предшественниками? Что нового он внес в формирование восточной ветви духовного красноречия?

Иоанн был не только блестящим, но и исключительно плодовитым оратором: ему принадлежит около 1000 проповедей. Но это вовсе не значит, что его речи писались наспех. Наоборот, их отличала филигранная отделка формы и содержания. В риторической манере Иоанна слились в органичный сплав лучшие черты античной риторики и новые, типично христианские. Златоуст не отказывается от аттицизма, но после 387 г. он дополнил его пышностью и сочностью азианства. Его стиль отличается прозрачностью и легкостью, натуральностью изложения, четко расставленными смысловыми акцентами, большой точностью и емкостью примеров, тонкостью моралистических наблюдений,

Постоянный контакт со слушателями обеспечивала виртуозно разработанная система использования примеров, вызывающих возражения, риторических вопросов как от себя, так и отлица слушателей. Многочисленные анафоры, восклицания, вопросы, прямые обращения к аудитории, совершенство прозаической ритмики, наконец, общая продуманность, выдержанность, последовательность тона придавали его речам потрясающую экспрессивность и эмоциональную выразительность. Прерывающийся ритм, отрывистые фразы – всё это делало манеру Иоанна страстной, нервной, захватывающей. Именно соединение простоты и ясности речи с высокой степенью экспрессии, эмоционального воздействия и сделали его «Златоустом» христианского мира.

Речи Иоанна характеризуются соединением простоты и величия, которое становилось все более необходимым для подтверждения авторитета церкви, возвеличения ее героев и подвижников, взволнованности и «евангельской нежности», что углубляло и делало более интимным контакт с аудиторией. «Долго молчал я, – говорит он в проповеди после возвращения с переговоров с Гайной, предводителем восставших готов, – и вот опять, после немалого времени, пришелквашей любви... Ибо я общий для вас всех отец, а забота моя не только о стоящих твердо, но и о падших, не только о тех, кого несет попутный ветер, но и о тех, кого захлестывают волны, не только о тех, кто защищен, но и о тех, кому грозит опасность». Характерно и его обращение к своей пастве по возвращении из ссылки: «Вы мои братья; вы моя жизнь; вы моя слава!».

Слава его как проповедника не убывала на протяжении всего средневековья как в Византии, так и на Западе. Прозвище Златоуст он получил уже в VI в. в Европе. В VIII в. оно (по-гречески Хрисостом) прочно закрепилось за ним в Византии. Иоанн стал одним из знаменитейших ораторов средневековья, сравнимым лишь с величайшими ораторами древности – Демосфеном и Цицероном. Уже с V в. его проповеди переводят на латинский, затем на сирийский, коптский, армянский языки, позже распространяют на Балканах и Руси.

Таким образом, начало оформления духовной прозы в IV в. связано с именами «великих каппадокийцев», которые детально разработали лишь отдельныеее элементы. Завершил этот процесс Иоанн Златоуст, создавший общий стиль восточной ветви духовного красноречия.