Значение поста по отношению к падшим духам

Сей род, — сказал Господь Своим Апостолам о духах зло­бы, —ничимже может изыти из одержимых ими, токмо молитвою и постом[256]. Вот новая черта поста! Пост приемлется Богом, когда предшествует ему великая добродетель — ми­лость; посту приготовляется награда на небе, когда он чужд лицемерства и тщеславия; пост действует, когда сопряжена ему другая великая добродетель — молитва. И как действу­ет? не только укрощает страсти в человеческом теле, — всту­пает в борьбу с духами злобы, побеждает их.

Отчего пост, который сам по себе — телесный подвиг, мо­жет действовать или содействовать молитве в брани против духов? И отчего, наоборот, бесплотные духи могут подчи­няться влиянию на них поста?

Причина действия поста на духов злобы заключается в его сильном действии на наш собственный дух. Укрощенное по­стом тело доставляет человеческому духу свободу, силу, трез­венность, чистоту, тонкость. Только в таком настроении дух наш может противостать невидимым врагам своим. Аз же, внегда они, демоны, стужаху ми, — говорит боговдохновенный Давид, — облачахся во вретище, и смирях постом душу мою, и молитва моя в недро мое возвратится[257]. Пост достав­ляетуму трезвенность, а молитва есть оружие ума, которым он отгоняет от себя невидимых супостатов. Пост смиряет душу, освобождая ее от ожесточения и напыщения, являющихся от пресыщения, а молитва постящегося делается особенно силь­ною, произносится не поверхностно, произносится из самой души, из глубины сердца, направляет, возносит его к Богу.

Мрачные духи злобы совершили два тяжких преступления[258]: первое было причиною их извержения из сонма святых Анге­лов; второе преступление было причиною их невозвратного отвержения. На небе они возмутились против Бога; предводи­тель их, ослепленный самомнением, захотел сделаться рав­ным Богу. За преступную попытку свергнутые с неба в подне­бесную, они позавидовали блаженству новосозданного чело­века и совершили новое преступление: обольстив человека, увлекли его в свое падение. Последнее злодеяние падших ан­гелов окончательно решило их участь: им они запечатлели себя во зле; по причине его вполне отступила от них благо­дать Божия; они преданы самим себе, своей злобе, своему греху, который зачали и родили в себе, которым попустили проникнуться естеству своему. Уже никогда никакой мысли доброй, уже никогда никакого ощущения доброго не прихо­дит ангелу отверженному. Он весь, всецело, погружен во зло, желает зла, изобретает зло. Палимый ненасытною жаждою зла, он ищет насытиться злом, и не может. Все совершенное и совершаемое им зло представляется ему недостаточным пред тем злом, которое воображается ему, которого ищет его нестер­пимая жажда зла. Будучи сотворен светоносным Ангелом, он низвержен за свои преступления ниже всех скотов земных. Яко сотворил ecu cue убийство человеку, — сказал разгне­ванный Бог сатане, застав его на месте преступления, в раю, близ человеков, только что низверженных им в падение, — проклят ты от всех скотов и от всех зверей земных: на персех твоих и чреве ходити будеши, и землю снеси вся дни живота твоего[259]. Дух бесплотный обрекается на помышления и ощущения единственно земные, страстные! в них его жизнь, в них его сокровище. Дух лишается способности к занятию духовному! плотские занятия объемлют его вполне. Дух для мысленного жительства низводится из лика духов в состояние плотское, и в этом разряде встает ниже всех скотов и всех зверей земных. Скоты и звери действуют по законам естества своего, а падший дух, вращаясь в естестве скотов и зверей, вращается в естестве ему несродном, унизительном. Он не хочет и не может правильно действовать в этом естестве: он непрестанно злоупотребляет этим естеством. Такая греховная вещественность падшего ангела подчиняет его влиянию поста, освобождающего наш дух из-под владычества плоти. Падший ангел, приступая к постящемуся человеку, уже не видит того вещественного преобладания, которое ему вожделенно и нуж­но; уже он не может возмутить крови, благодетельно про­хлажденной постом; уже он не может возбудить плоти, не склонной к игранию, обузданной постом; уже не повинуются ему ум и сердце, ощутившие по причине поста особенную духовную бодрость. Увидев сопротивление, гордый падший дух отступает, потому что он не терпит сопротивления и про­тиворечия. Он любит немедленное согласие, немедленную покорность. Несмотря на то, что он на персях и чреве ходит, несмотря на то, что он питается единственно землею, — мысль быть подобным Богу не оставила его: он ищет поклонения и поклонников. Дерзнул он Сыну Божию показать вся цар­ствия вселенныя в часе времене, и обещал дать Ему всю власть над ними и славу их, требуя за то поклонения себе[260]: и ныне он не престает представлять последователям Сына Божия прелести мира, живописуя их в мечтании соблаз­нительнейшими чертами и красками с тем, чтоб исторгнуть каким бы то ни было обманом поклонение себе. Противитеся диаволу, и бежит от вас, сказал святой апостол Иаков[261]; а другой Апостол сказал: восприимше щит веры, в немже воз­можете вся стрелы лукаваго разжженныя угасити[262]. Возве­дем силою веры око ума к вечности, к неизреченному блажен­ству, ожидающему праведников в вечности, и к столь же не­изреченным мукам, ожидающим там нераскаянных и упорных последователей змея. Такое созерцание возможно нам только тогда, когда тело будет приведено в порядок и будет содер­жаться в порядке постом, когда чистою молитвою, возможною только при посте, мы прилепимся к Господу, соделаемся един дух с Господом[263]. «Змей пресмыкается постоянно по земле соот­ветственно Свыше произнесенному на него приговору, — ска­зал святой Иоанн Златоуст, — если хочешь быть в безопасно­сти от его ядовитого угрызения — будь умом и сердцем посто­янно превыше земли»[264]. Тогда ты возможешь воспротивиться ему, и он, гордый, не терпя противления, убежит от тебя.

Где же люди, одержимые духом нечистым? где те люди, которых бы он терзал и мучил, как терзал и мучил юношу, упоминаемого ныне в Евангелии? По-видимому, их нет, или они очень редки: так рассуждает тот, кто на все смотрит поверх­ностно и земную жизнь свою приносит в жертву рассеянности и греховным наслаждениям. Святые Отцы рассуждают иначе. «Свободу, — говорят они, — обрете диавол со бесы, отнележе преслушанием содела человека изгнанным из рая и отлучен­ным от Бога, колебати у мне, и в нощи и во дни, словесность всякого человека»[265]. Подобные тем мучениям и терзаниям, ко­торым, по повествованию Евангелия, подвергалось тело юно­ши от злобного духа, страждет от него и душа, особливо подчи­нившаяся произвольно влиянию его и признавшая за истину ту убийственную ложь, которую он непрестанно представляет нам для нашей погибели, прикрывая ее личиною истины для более удобного обмана и более удачного злодеяния. Трезвитеся, бодр­ствуйте, предостерегает нас святой апостол Петр, зане супо­стат ваш диавол, яко лев рыкая, ходит, иский кого поглотити: ему же противитеся тверди верою[266]. Какими орудиями действует на нас падший ангел? Преимущественно помыслом греховным и греховным мечтанием. От противящихся ему он бежит, а не познающих его, беседующих с ним и вверяющихся ему он колеблет, мучит и погубляет. Как сам он на чреве ходит и не способен к помыслам духовным, так и перед нашим вооб­ражением он живописно рисует сей преходящий мир с прелес­тями и наслаждениями, и вместе входит в беседу с душою об осуществлении несбыточных мечтаний. Он предлагает нам зем­ную славу, он предлагает нам богатство, он предлагает нам пресыщения, он предлагает наслаждения плотскими нечистота­ми, к которым, по выражению святого Василия Великого, не только получил сочувствие, но которых он, будучи сотворен духом бесплотным, соделался родителем[267]. Он предлагает все это в мечтании и вместе указывает на способы противозакон­ные к осуществлению мечтаний противозаконных. Он ввергает нас в печаль, в уныние, в отчаяние — словом сказать, он не­усыпно печется о погибели нашей средствами и благовидными и неблаговидными: и явным грехом, и грехом, прикрытым ли­чиною добра, умащенным приманкою наслаждения. Сия есть победа, победившая мир — вера наша[268], говорит святой Иоанн Богослов. Вера — орудие победы над миром — есть вместе и орудие победы над падшими ангелами. Кто, прозирающий оком веры в возвещаемую словом Божиим вечность, не соделается хладным к кратковременным преимуществам мира? Кто, будучи истинным учеником Господа нашего Иису­са Христа, захочет попрать Его всесвятые заповедания для наслаждения греховного, представляющегося приманчивым до вкушения, являющегося гнусным и убийственным по вкуше­нии? Какую силу может иметь над учеником Христовым обворожительная картина земных преимуществ и наслажде­ний, даже ужасная картина земных бедствий, рисуемая лука­выми духами для приведения зрителя в уныние и отчаяние, когда силою Слова Божия напечатлелась в душе его величе­ственная картина вечности, пред которой всякая земная жи­вопись бледна, ничтожна? Святой Иоанн Богослов, возвес­тивший, что победа, победившая мир, есть вера наша, при­ветствует истинных чад Христовых, победивших мир, с победою над падшим ангелом и сонмищем подручных ему духов: пишу вам, юноши, говорит он, яко победисте лукаво­го. Юношами названы здесь христиане, обновленные Боже­ственною благодатию. Когда служитель Христов окажет дол­жное мужество и постоянство в борьбе с духами злобы, тогда нисходит в душу его Божественная благодать и дарует побе­ду: тогда обновляется яко орля юность[269] его, та нестареюща-яся юность, которою он украшен был Создателем при созда­нии, которую заменил неисцельною ветхостию при произволь­ном падении. Не любите, мира, ни яже в мире: аще кто любит мир, несть любве Отчи в нем: яко все, еже в мире, похоть плотская, и похоть очес, и гордость житейская, несть от Отца, но от мира сего есть. И мир преходит, и похоть его: а творяй волю Божию, пребывает во веки[270].

Возлюбленные братия! Отчего и нам не быть победителями мира и миродержца? Победили их подобные нам человеки, облеченные плотию и немощами человечества; победили его не только доблестные мужи, победили его и хилые старцы, и слабые жены, и малые дети; они победили, и не оставили нам никакого извинения в побуждении, если мы подвергнемся ему. Пред ними стоял тот же мир со своими обольщениями; около них пресмыкались те же невидимые змеи, употреблявшие все усилия, чтоб низвлечь и вселить души их в персть. Сердца и мысли победителей были горе! Ограждая постом тела свои, они укротили, остановили в них влечение к земному наслажде­нию! посредством поста они доставили духу возможность пре­бывать в непрестанном трезвении и бодрствовании, доставили ему возможность неусыпно следить и наблюдать за многораз­личными кознями диавола! Облегчив постом тела свои, облег­чив им самый дух, они дали возможность духу прилепиться к Господу чистою и постоянною молитвою[271], получить Божествен­ную помощь, оживить свою веру от слуха, веру от слуха соде-лать извещением, духовною силою, — этою силою одержать совершенную победу над миром и духами злобы. Такая вера, как научает нас святой Иоанн Богослов, называя ее уже дерз­новением к Богу и заимствуя учения о ней из своих святых опытов, приобретается услышанною молитвою[272]. Такою верою праведники невидимого Бога как бы видят, — сказал святой апостол Павел[273]. При видении Бога, естественно, что скрывается от взоров мир! преходящий мир делается как бы несуществую­щим! и не на что опереться миродержцу для его брани. Трезвитеся, братия, и бодрствуйте, зане супостат ваш диавол яко лев рыкая ходит, иский кого поглотити, ему же противитеся, тверди верою, восприяв щит веры, веры деятельной, веры живой, веры благодатной, для которой способен только тот подвижник Христов, который приуготовился к брани с духами злобы прощением ближним согрешений их, то есть милостию и смирением, и вступил в эту брань, облеченный в оружие поста и молитвы. Аминь.