Безмолвья голоса. Aum tat sat.

Отрывок II

ДВА ПУТИ

И ныне, о учитель состраданья, путь укажи для ос­тальных людей. Взирай на тех, которые стучат, моля о впуске, и в неведенья и мраке ждут, чтоб перед ними распахнулись двери, которые ведут к Закону благост­ному.

Глас чающих:

О милостью своею властелин, ты не откроешь ли ученье Сердца ⁴⁸ нам? Отринешь ли ты просьбу слуг своих вести их по пути освобожденья?

Речет учитель:

Есть два Пути, великих совершенств есть три; шесть добродетелей преобразуют тело в древо знанья ⁴⁹.

Кто к ним приблизится?

Кто первый вступит на один из них?

Кто первый будет познавать учение о двух путях в одном, всю истину раскрытую о Сердце Тайны? ⁵⁰ За­кон, что без учения внушает мудрость, сопровождаем песнью скорби.

О горе, горе! Alaya принадлежность всех людей; все люди могут стать едиными с великою Душою, и все же, несмотря на то, Alaya мало помогает им!

Взирай! Подобно как луна в спокойных волнах, так отражается Alaya в малом и великом, в мельчайшем атоме, но все ж достичь до сердца всех не может. О горе, из людей так мало пользуются этим даром, бесценным даром познаванья истины, оценкой правиль­ной вещей, действительным познанием того, что не имеет существа!

Глаголит ученик:

Скажи, учитель, мне, что должен делать я, чтоб муд­рости достичь? Что делать мне, о мудрый, чтобы достиг­нуть совершенства?

Ищи пути. Но, о лану, будь чистый сердцем прежде, чем начнешь ты странствие свое. Пред тем, чтоб сде­лать первый шаг, ты должен научиться отличать реаль­ное от ложного и преходящее от пребывающего вечно. Но более всего учись ты, отличать познанье разума от мудрости души — ученье Сердца от ученья Ока.

Воистину, неведенье подобно закрытому без воздуха сосуду, душа подобна птице, заключенной в нем. Не может щебетать она, ни шелохнуть пером; в немом оце­пенении сидит она, пока от истощенья не испустит дух.

Неведенье, однако, все же лучше, чем умственное знание без мудрости души, чтоб освещать и направ­лять его.

Не может семя мудрости пустить росток и разви­ваться в пространстве безвоздушном. Чтоб жить и опыт пожинать, уму необходимы и ширина и глубина, а также и опора, чтоб устремиться ввысь к Душе Алмазной ⁵¹, Опоры той ты не ищи в пределах Майи, но, над иллю­зиями вознесясь, Sat ⁵² вечное и неизменное ищи, не до­веряя должному внушению воображенья своего.

Ум зеркалу подобен, он, отражая, собирает пыль ⁵³. Ему необходимы нежные дыхания душевной мудрости, чтоб пыль иллюзии с него смести. Стремись, о начи­нающий, соединить в одном твой ум и душу.

Уничтожай неведенье, а также избегай иллюзий, и отврати свой лик от обольщенья мира. Не веруй чув­ствам, лживы ведь от, но в теле собственном — в ков­чеге чувств своих - ты Человека Вечного ⁵⁴ ищи в безличном. Когда найдешь Его, то внутрь себя смотри: ты Просветленным стал ⁵⁵.

Благоговейный, избегай похвал. Хвала ведет к са­мообману. Твое ведь тело не есть «Я» твое, и «Я» само в себе ведь тела не имеет; хвала иль осуждение его задеть не могут.

Самодовольство, ученик, подобно высочайшей башне, куда взошел безумец горделивый. В уединении высо­комерном он сидит; никто же на него внимания не об­ращает.

Ученье ложное отбрасывает мудрый, ею кидает на ве­тер Благой Закон, чье колесо вращается для всех, для гордых и смиренных. Ученье ока — для толпы. Для из­бранных одних — ученье сердца. И в гордости толпа речет: «смотри, я знаю». Но те, кто в житницу смиренно собирали, спокойно говорят в тиши «так слышал я» ⁵⁶.

О ученик, ученье сердца есть Великий Разделитель.

Закон Великий жернов свой вращает быстро; и днем и ночью он дробит зерно, отбрасывает плевелы от зе­рен золотых, и он мякину отделяет от муки. Рука судьбы вращает колесо, и каждый поворот отмечен — биеньем сердца кармы.

Познанье истинное есть мука, познанье ложное есть плевелы. Коль хочешь хлебом мудрости питаться ты, то на бессмертья ⁵⁷ чистых водах свою муку ты должен замесить. Но если ты муку из плевел замесишь с ро­сою Майи, ты приготовишь лишь питание для смерти черных голубей, для птиц рожденья, разрушения и скорби.

Коль скажет кто тебе, чтоб сделаться арханом, ты должен сущее все перестать любить, — скажи им — это ложь.

Коль скажет кто тебе, чтобы достичь освобождения, ты должен мать свою возненавидеть и сыном прене­бречь, отречься от отца, его считая в хлопоты погряз­шим ⁵⁸; от сострадания к зверям и людям отказаться, — скажи им, что язык их лжив.

Так учат Tirthika ⁵⁹ неверные.

Коль будут говорить тебе, что грех рождается от дей­ствия, блаженство же в бездействии родится, — скажи, что заблуждаются они. Сознанье бренности людских деяний, как и освобождение сознания от рабства пре­кращением ошибок и греха не есть для твоего божест­венного «Я»⁶⁰ единственно достойная задача. Так говорит ученье сердца.

Ведь воплощение не существующего, преходящего и внешнего есть Dharma ока.

A Dharma сердца — воплощенье Bodhi ⁶¹, бесперемен­ного и вечного.

Лампада светит ярко, коль скоро масло и светильня чисты. Чтоб сохранить их в чистоте, необходимо очищенье; его не чувствует огонь. «Ветвь дерева колеб­лется от ветра, но неподвижным остается ствол».

Бездействие и действие ты можешь совмещать в себе. Пусть тело действует, твой ум в покое пребывает, душа ж, как озеро в горах, прозрачна.

Ты хочешь йогом стать в круговращении времен? Тогда, лану, внимай:

Не верь ты никогда, что жизнь в глубокой чаще леса, в надменном одиночестве вдали людей, не верь ты ни­когда, что жизнь, поддерживаемая соком трав и корне­плодов, что утоленье жажды снегом гор превышних; не верь ты никогда, что это лишь к освобождению конеч­ному, о ученик, тебя приблизит.

Не помышляй, что сокрушая кости и терзая плоть свою> достигнешь ты слияния с своим безмолвным «Я» ⁶². О жер­тва собственных теней ⁶³, не думай ты, что если победишь грехи своей лишь грубой формы, то этим выполнишь свой долг перед природою и человеком.

Благословенные цены не придавали такому достижению. Закона Лев, Владыка Милосердия, прозрев причину истинную человеческих страданий, немедленно покинул сладостный, но и себялюбивый отдых средь пустынь спокойных ⁶⁴. Он Агапуак'ой был, и человечества учи­телем он стал. Дошедши до нирваны, Julai ⁶⁵ пропове­довать в горах и по долинам стал и речи в городах держать, их обращая к дэвам, людям и к богам ⁶⁶.

Сей добрые деяния и будешь пожинать их плод. Где милосердия дела необходимы, бездействие становится деяньем смертного греха.

Так Мудрый говорит:

Воздерживаться от деяний хочешь ты? Не так твоя душа достичь свободы сможет. Для достижения нир­ваны должен ты приобрести самопознанье, оно же доб­рых дел дитя.

Имей терпенье, о стремящийся, как тот, кто неудачи не страшась, не домогается успеха. Ты устреми свой взор на ту звезду, чей луч — ты сам ⁶⁷, горящую звезду, что светится в бессветных Вечности глубинах, в полях Неведомого беспредельных.

Будь постоянным, как тот должен быть, кто терпит без конца. Живут твои и исчезают тени ⁶⁸, но что в тебе пребудет навсегда, что познает внутри тебя — ведь это именно и есть познанье (в первых изданиях здесь имелось следующее примечание. Познание (Manas) — мыслящий принцип или ego в человеке — отнесено к «Знанию» самому, потому что человеческие ego назы­ваютсяManasaputra, сынами (мирового) Разума) — не связано с быстротеку­щей жизнью: то Он, кто был, кто есть, кто будет вечно, и времени не будет для него.

О ученик, коль хочешь пожинать ты сладость отдыха и мира, то поле для грядущей жатвы засевай заслуги семенем. Приемли скорбь рожденья.

Из солнечного света отступи ты в тень, чтоб место дать другим. Слеза, что орошает горя и скорбей сухую почву, цвет и плоды кармической награды возрастит на ней. Из жизни человеческой пылающего горна, из дыма черного вздымаются крылатые огни, очищенное пламя, которое, взлетая вверх, трех облачений вечного Пути ⁶⁹ ткань светозарную под оком Кармы созидает.

И облаченья эти суть: Nirmanakaya, Sambhogakaya и Dharmakaya ⁷⁰ — риза совершенства.

Напротив, вечности сияние дают одежды Shangna ⁷¹. Они одни дают уничтожение в нирване, рожденья пре­кращают, о лану, но и они же убивают состраданье. Не могут больше Будды Совершенства, надевшие одежду Dharmakaya, помочь спасенью человечества. Увы! пожертвованы будут ли столь многие для одного и человечество для блага единиц?

О начинающий, познай, что это путь открытый к се­бялюбивому блаженству. Его обходят бодхисатвы Сердца Тайны и Будды Состраданья.

Жить для спасенья человечества — вот первый шаг. Осуществить шесть добродетелей великих ⁷² — это шаг второй.

Облекшийся Nirmanakaya ризами смирения отрекся тем от высшего блаженства для себя, чтоб помогать спасению людей. Достичь блаженств нирваны, чтоб от них отречься — конечный высочайший шаг на отрече­ния пути.

Познай, о ученик, то сокровенный путь, что Будды Совершенства избирали, что жертвовали «Я» свое — слабейшим «я».

Когда ж ученье сердца слишком высоко для крыл твоих парит, и если, в помощи нуждаясь сам, ты помо­гать другим страшишься, о сердце робкое, будь во­время предупрежден: довольствуйся ученьем ока ты Ве­ликого Закона. Надейся! Ведь если тайный путь тебе недостижим сегодня, то завтра ⁷³ ты его достигнуть сможешь. Познай, что каждое усилие твое, хотя ма­лейшее — по правому иль ложному пути — из мира вечного причин исчезнуть никогда не может. Рассеи­вающийся дым, и тот свой оставляет след. Ведь «слово жесткое, произнесенное в прошедших жизнях, не исче­зает, а вернется вновь» ⁷⁴. Не могут розы расцвести на перечном кусте, и звезды серебристые жасмина не об­ратятся в тернии и в острые шипы.

«Сегодня» можешь ты создать возможности для «завтра» твоего. В великом Странствии ⁷⁵ причины, рож­даясь ежечасно, несут в себе свой урожай последствий, и справедливость неуклонная царит над миром. Могу­чим взмахом никогда не ошибающихся действий при­носит смертным жизнь скорбей она иль счастья, что есть последствие, рождаемое кармой, всех прежних мыс­лей и деяний.

О сердце терпеливое, прими же в житницу свою все, что твои заслуги для тебя собрали. Будь добр и будь своей судьбой доволен. Такая карма у тебя. Такая карма колесо твоих рождений, судьба всех тех, кто в горе и в печали с тобою рождены, и то ликуя, то рыдая, прико­ваны к твоим деяньям прежним.

Сегодня действуй ты для них, а завтра для тебя они работать будут.

Из самоотречения ростка произрастает ведь плод сла­достный конечного освобождения.

Тот к гибели приговорен, кто из боязни Мага воздер­живается от помощи другим, чтоб действовать лишь для себя. Усталый странник, что захочет освежить в бегущих водах члены утомленные свои, но в воду ринуться не смеет, боясь стремнины, от зноя должен изнемочь. Без­действие, рожденное себялюбивым страхом, принесет не­добрый плод.

Благочестивый себялюбец жизнь свою живет бес­цельно. Тот человек, кто не исполнил в жизни на него возложенной задачи, напрасно жил.

За колесом ты жизни следуй; следи за долга колесом к родне и к расе, к друзьям или врагам, и мысль свою замкни для радостей и горя. Законы исполняй кармических возмездей и Siddhiзаслужи для будущих рож­дений.

Коль солнцем быть не в состоянье ты — планетой скромной будь. Коль не способен ты, как полуденное светило, пламенеть, на снежно-верхих высотах предвеч­ной чистоты, то избери, о неофит, смиреннее стезю.

И путь указывай — неясным хоть мерцанием, зате­рянным средь сонма звезд — подобно как вечерняя звезда, что освещает путь во тьме грядущим.

Смотри, над дремлющей землей звезда Мигмар сколь­зит своим в покровы алые сокрытым оком. Смотри на огненную ауру вкруг десницы, которую простер с лю­бовью для защиты над главой своих аскетов Lhagpa. Теперь они являются слугами у Nyima ⁷⁶ и стражей мол­чаливою в ночи в отсутствии его. Они в прошедших кальпах сами же Nyima'ми сверкающими были; в гря­дущем снова станут солнцами они. В природе таковы подъемы и падения кармических законов.

Будь, о лану, подобен им. Давай и утешение и свет усталым странникам. Разыскивай того, кто знает ме­нее тебя, кто пребывает в горе безысходном, кто без учителя, надежд и утешенья, кто алчет хлеба мудрости и хлеба, что питает тень, — найди его, и пусть узнает он Закон.

Поведай, чающий, ему, что тот, кто самомнение и гор­дость подчинить сумеет благочестию, что тот, кто прилепясь к существованию, свою покорность пред Зако­ном и терпение свое, как сладостный цветок, сложил у ног Shakyathub-Pa ⁷⁷, — что тот еще в сей жизни станет Srotapatti ⁷⁸. Совсем вдали едва мерцают совершенства

Siddhi, но первый сделан шаг, вошел в поток он, в зренье горного орла он может получить и слух его по чуткости сравняется с пугливой ланью.

О чающий, скажи ему, что истинное благочестие ему вернет познанье то, чем обладал в прошедших жиз­нях он. Божественное зрение и слух приобрести нельзя в одной короткой жизни.

Смиренным будь, коль мудрости достичь захочешь ты; еще смиреннее, коль мудрости достигнешь.

Подобен океану будь, что реки и ручьи в себе приемлет. Покой его могучий остается неизменным, и он не чувствует притока их.

Ты низшее в себе божественным сдержи, и сдерживай божественное — вечным.

Воистину велик, кто все желания убил; но в ком бо­жественное «Я» искоренило даже появление желаний — тот большого достиг.

Остерегись, чтоб низшее твое не осквернило высшее,

К освобождению конечному твой путь лишь в высшем «Я» твоем. Его начало и конец находятся вне «я» ⁷⁹,

Не восхваляется людьми, по скромности ее, здесь та река, что матерью всех рек в своей гордыне Tirthika считают; в глазах безумца в форме человека не скрыта ничего, хоть Amrit'bi водой сладчайшею наполнена она. И все же, месторожденье всех священных рек — Страна Святая ⁸⁰, и тот, кто мудростью владеет, почитаем всеми.

Как Удамбара-дерева цветение, так редки мудрецы с прозреньем безграничным ⁸¹ и арханы. Рождаются арханы в час полночный с растением священным вместе» растением о девяти и о семи стеблях ⁸², с цветком свя­тым, что расцветает и цветет во мраке, питаясь чистою росою ложа льдистого вершин, увенчанных снегами; вершин, что ни одна не попирала грешная нога.

Познай, лану, что ни один архан не стал таким во время жизни той, когда впервые устремилася душа его к конечному освобожденью. И все же никому из воинов, которые стремятся добровольно в жаркой битве между мертвым и живым ⁸³ принять участье, ни даже млад­шему из них, запрещено не будет на великий путь всту­пить, ведущий к полю брани.

Он или победить или погибнуть должен.

Коль победит — достигнет он нирваны. Но раньше, чем свою он сбросит тень и оболочку смертную свою, причину скорби беспредельной и страданья, в нем люди будут почитать великого, святого Будду.

И если он падет в бою, бесплодным все ж не будет это; враги, которых уничтожил он в последней схватке, вновь к жизни не вернутся в будущих рождениях его.

Лану неустрашимый сердцем, достигнешь ли нир­ваны ты иль отвернешься от заслуженной награды ⁸⁴, пусть да не будет побуждением твоим твоих деяний иль бездействия плоды.

О ученик, удел страдания избравший в колесе вре­мен, познай, что бодхисатва почитаем втрое, когда своим освобождением он жертвует для отреченья, чтобы облечься в скорби жизни сокровенной ⁸⁵.

Един есть путь, хотя в конце раздвоен он. Отмечены его ступени четырьмя вратами и семью. И на одном конце немедленно блаженство ожидает, в конце другом оно от­срочено надолго. И оба — воздаянье за заслуги. Ты дол­жен выбрать сам.

Единое становится двумя: открытым и сокрытым ⁸⁶. И первый путь ведет к конечной цели; к самопожертво­ванию ведет второй.

Когда все преходящее пожертвовано вечному, твоей награда будет, и капля возвратится в свой источник. От­крытая стезя ведет к неизменяемому измененью — к нирване, к состоянью абсолюта, к блаженству за преде­лами понятий человека.

Стезя открытая — стезя освобожденья.

Но путь второй есть отреченья путь и потому зовется скорбным.

Сокрытый путь ведет архана к неизреченной скорби духа, к печали за живого мертвеца ⁸⁷, и к безнадежной жалости к тем людям, которых кармы скорбь удел. Ведь мудрецы не могут изменить законов кармы.

В Писанье сказано: «Учи не создавать причин, но их последствий волны так же, как и великую волну при­лива, оставить должен ты пройти по нужному пути».

Открытый путь, как только цель его достигнешь ты, тебя к тому приводит, чтобы покинуть бодхисатвы тело, вводя тебя в прославленное трижды состоянье Dharma-kaya ⁸⁸, к забвенью вечному и мира и людей.

Сокрытый путь ведет к Паранирване тоже, но лишь по завершенье кальп без меры и числа; нирван заслу­женных и брошенных из безграничной жалости и со­страданья к миру заблуждающихся смертных.

Но сказано: «Последний будет величайший». Samyak Sambuddha, учитель Совершенства, отрекся от себя, спасенья ради мира, остановясь перед чертой нирваны, чертогом непорочным.

Ты обладаешь знаньем двух путей. Твой час для вы­бора пробьет, о ученик с душою пламенной, когда конца достигнешь ты и перейдешь врата седьмые. Твой ясен ум. Ты больше не запутан в ложных мыслях, познавши Все. Раскрытая стоит перед тобою Истина и взором не­преклонным смотрит на тебя. Она речет:

«Плод сладостен покоя и свободы для себя. Но сла­достней еще воистину плод долга горького и непре­станного, плод отреченья для других страдающих соб­ратьев».

(в первых изданиях в этом месте стояло: «Кто Pratyeka – Буддой ⁸⁹ стал, тот преклониться может лишь пред «Я»). А бодхисатва, что победу одержал и что свою на­граду держит в длани, но говорит в глубоком состра­дании: «от воздаянья этого великого я отрекаюсь для других», тот величайшее свершает отреченье.

Он есть спаситель мира.

Взирай! В конце пути или блаженства достиженье, или долгий путь скорбей. Избрать из них любой ты мо­жешь, обрекшийся на скорбь в кругах грядущих!

AUMVAIRAPANIHUM.

Отрывок III

СЕМЬ ВРАТ

«Acharya ⁹⁰, мой выбор совершен, я жажду мудрости. Ты ныне с сокровенного пути покровы снял и передал великое мне Yana ⁹¹. Твой ученик, что здесь, для Тво­его водительства готов».

«Да будет так, Shravaka ⁹². Будь готов, ибо дальней­ший путь ты должен совершить один. Учитель может лишь указывать тебе дорогу. Для всех ведь путь один, но средства к достижению конечной цели разнятся для всех, идущих по пути.

Что хочешь ты избрать, бесстрашный сердцем? Ученье ока Samtan ⁹³, четырехстепенную Dhyan'y, или путь на­правишь свой чрез Paramit'bi ⁹⁴, шесть числом, шесть благородных врат великих добродетелей, что к Bodhi и ко Prajn'e приведут, седьмой ступени мудрости?

Dhyan'bi четырехстепенной путь суровый в гору вьется. Велик тот трижды, кто поднимется к возвышен­ной вершине.

Но на высоты Paramit'bi путь еще гораздо круче. Ты должен проложить свою дорогу через семь ворот; сквозь семь твердынь, которых стерегут жестокие, коварные владыки, — то страсти воплощенные твои.

Мужайся, ученик, и золотое правило в уме держи. Раз ты прошел ворота Srotapatti ⁹⁵, раз ты «вошел в поток», и раз коснулся ты ногою дна реки нирваны, иль в этой, иль в какой-либо другой грядущей жизни, перед тобою семь лишь воплощений, о ученик, что волей тверд, как адамант.

Взирай! Что видишь ты перед очами, искатель муд­рости богоподобной?»

«Покровы тьмы над глубиной материи простерты; в их складках я борюсь. Перед очами мрак сгущается моими, о Господь. Он разгоняется по мановению Твоей десницы. Тень, извиваясь, движется как кольца выпол­зающей змеи... Она растет и ширится и исчезает в мраке».

«То собственная тень твоя, отброшенная вне пути, на мрак грехов твоих».

«Воистину, Господь, я вижу путь, Его в трясину погрузилось начало, вершина же теряется в нирваны свете несказанном. И вот я вижу суживающиеся врата на трудной и тернистой той стезе ко Inan'e».

«Ты видишь истинно, лану. Ворота эти чающего при­ведут через пучину на берег другой ⁹⁶. И каждые врата имеют ключ златой, что открывает их. Вот их названья.

1. Dana; ключ милосердия и ключ любви бессмерт­ной.

2. Shila — то ключ гармонии в словах и действиях, уравновешивающий последствия с причинами, что кармы действиям не оставляет места более.

3. Kshanti — терпенье кроткое, что возмутить ничто не может,

4. Vairagya — к страданию и к наслажденью безраз­личие, победа над иллюзиями, созерцание лишь истины одной.

5. Virya, неустрашимая энергия, что пробивает путь свой к высшей правде, чрез омут лжи земной.

6. Dhyana, чья златая дверь, отверзшись раз, ведет святого ⁹⁷ в царство Sat'a вечного и к созерцанью непре­станному его.

7. Prajna; к ним ключ из человека бога создает, и станет бодхисатвой он, дхианов сыном.

К воротам таковы ключи златые.

Но раньше, чем приблизиться к последним можешь ты, о созидающий свое освобождение, ты должен совер­шенства Раramit'ами владеть — сверхчувственными до­бродетелями — число их шесть и десять — вдоль труд­ного пути.

О ученик, что было сказано тебе, когда готовился предстать перед Учителем твоим лицом к лицу, и пред Руководителем, как свет во свете?

Пред тем, чтоб к входу первому приблизиться ты сможешь, сознание ты должен научиться отделить от тела, рассеять тень и в вечном пребывать. Для этого же должен ты дышать и жить во всем, как все, что по­знавать ты можешь, дышит и живет в тебе. Ты должен чувствовать себя сосуществующим со всем; все сущее — в себе. Не позволяй, чтоб ум ристалищем для чувств твоих служил.

Ты бытие свое не должен отделять от Бытия и от Всего, но каплю должен с океаном слить и с каплей океан.

И так достигнешь ты созвучья полного со всем живу­щим, найдешь в себе любовь ко всем людям, как будто это братия твоя, ученики единого учителя, единой, неж­ной матери сыны.

Наставников быть может много, едина же Душа-Руководитель ⁹⁸, Alaya — душа вселенская. Живи в учи­теле ты этом, как луч его в тебе живет. Живи в соб­ратьях ты своих, подобно, как они в нем пребывают.

Перед вступленьем на порог пути, пред прохожде­нием чрез первые врата, ты два слить воедино должен, и личным «я» пожертвовать для «Я» безличного, так раз­рушая связь между обоими — Antahkaran'y ⁹⁹.

Ты должен быть готовым Dharm'e отвечать, закону строгому, чей голос спросит перед первым, перед изна­чальным шагом так тебя: «О ты, исполненный надеждою высокой, со всеми ль правилами ты себя согласовал?

В созвучии ли сердце и сознание твои с великим Серд­цем и Сознаньем человечества? Ведь как священного по­тока голос громовой в себе все голоса природы отра­жает ¹⁰⁰, так сердце человека, что в поток вошел, дол­жно дрожать в ответ на каждый вздох и мысль всего, что вкруг живет и дышит».

Ученики подобны струнам лютни, звучащей в уни­сон с душой; все человечество подобно ей самой; рука же, что перебирает струны, сравняется с дыханьем пол­нозвучным мировой души великой. Струна, что под учи­теля перстами неспособна отзываться и звучать в гар­монии созвучной с струнами другими, — срывается, и прочь отброшена она. Подобно этому и общее созна­нье всех Lanoo-Shravaka. Они должны в созвучье пре­бывать с сознанием Acharya — едины с мировой ду­шой — иль оторваться прочь.

Вот участь страшная Dad-Dugpa ¹⁰¹, убийц души своей — собратьев мрака.

Привел ли ты в созвучье бытие свое с великим чело­вечества страданьем, о света чающий?

Привел? — Тогда войди! Но раньше чем на путь скорбей безрадостный свою поставишь ногу, узнать ты дол­жен все опасности пути.

Ключом вооруженный милосердья, и любви, и состра­данья нежного, ты в безопасности перед вратами Dana, стоящими пред выходом на Путь.

О странник радостный, взирай! Врата перед тобой просторны и высоки, и вход в них кажется легко до­ступным. Прямая, ровная сквозь них дорога зеленеет, как солнечная просека в лесной глуши; как отраженье рая Amitabha на земле. Поют там соловьи надежды, и птицы с светозарным опереньем, сокрытые в зеленых чащах, воспевают успехи странников бесстрашных. Они поют о бодхисатвы добродетелях пяти, источнике пяти степенной силы Bodhi, и о семи познанья ступенях.

Пройди! Ты в безопасности — ведь ты ключом вла­деешь.

И ко вратам вторым дорога тоже зеленеет, но круто вьется вверх она на каменистую вершину. Туманы се­рые нависли над суровой и скалистой высотой, и все темно вокруг. И путник, вверх идя, в душе своей все тише будет слышать пение надежд. Уж охватила дрожь сомнения его и неуверенны становятся шаги.

О чающий, смотри; остерегайся страха, что как пол­ночный нетопырь свое крыло беззвучное и темное про­стер между души твоей сияньем лунным и той великой целью, что вдали мерцает.

О ученик, страх убивает волю и останавливает дей­ствие. И если странник не владеет добродетелями Shila, то поскользнется он и ноги он о камни острые кремни­стого пути поранит.

Да будет поступь, чающий, тверда твоя. Ты погрузись душою в сущность Kshanti, ибо ныне ты приблизишься к вратам вторым, — вратам терпения и мужества.

Очей своих не закрывай, и взора ты не отводи от Dorje ¹⁰²; тот, кто еще ворот Vairagya ¹⁰³ не достиг, стре­лами Мага может быть сражен.

Бестрепетным ты будь. Дыханье страха покрывает ржавчиной ключ Kshanti, а ржавый ключ открыть не может двери.

Чем дальше будешь ты идти, тем более опасностей ты встретишь. И путь, ведущий вверх, одним огнем лишь освещен: отвагою в твоем горящей сердце. Чем более дерзает он, тем большего достигнет. Чем больше страх, тем этот свет бледнее, — а только он указывает путь. Как солнца луч, что медлит на вершине гор вы­соких, во мраке черной ночи потухает, подобен этому и сердца свет. Когда померкнет он, то мрачная, пугаю­щая тень от сердца твоего падет на Путь и страхом при­гвоздит к земле стопы твои.

О берегись сей смертоносной тьмы. Не может духа луч рассеять мрак души, пока все помыслы себялюби­вые не изгнаны и странник не сказал: «Отрекся я от преходящей оболочки; причину я разрушил; тени черные, как внешнее последствие, существовать не могут больше». И вот теперь последний и великий бой, по­следняя война меж высшим «Я» и низшим началась. Поглощено великою борьбой все поле битвы — смотри! — и больше нет его.

Но лишь ты преступил ворота Kshanti, ты третий шаг свершил, и тело стало уж рабом твоим. Теперь к чет­вертому готовься ты, к вратам соблазнов, обольщаю­щих «Я» внутреннее.

Но раньше чем приблизишься ты к цели, и раньше чем рука твоя затвор четвертых врат поднимет, ты дол­жен овладеть в себе изменчивой игрой ума и сонмы мысле-чувств убить; коварных, вкрадчивых, непрошено вползающих в святилище твоей души.

И если ты не хочешь пасть в борьбе, то должен по­мыслов своих детей, свои созданья, обезвредить; неведо­мых, неощутимых, что вихрятся вкруг человечества, — потомство и наследие людей и прегрешений их земных. Познать ты должен пустоту того, что полным кажется, и полноту, что кажется пустой. Бесстрашно ищущий, смотри глубоко в колодезь сердца твоего и отвечай. По­знал ли ты все силы «Я», о тот, кто тени внешние уз­рел?

И если нет — то ты погиб.

Ведь на пути четвертом ветерок легчайший страсти иль желания заставит колебаться свет спокойный, на оболочке чистой, белой, твоей души горящий. Малей­шая волна тоски иль сожалений по обманчивым дарам иллюзий вдоль Antahkaran'bi — по пути, лежащим между «я» твоим и духом, по дороге чувств, что снова возбуждают Ahamkar'y ¹⁰⁴, — хотя бы мысль была быстролетящей молнии подобна, — лишит тебя всех трех наград, заслуженных тобой. Ведь вечное не знает пе­ремены.

«Покинь навеки восемь тяжких бедствий. Коль неоставишь их, достичь не сможешь ты ни мудрости, ни своего освобождения» — так говорит Господь великий со­вершенства: Thathagata¹⁰⁵, «кто по стопам своих пред­шественников шел».

Сурова, непреклонна добродетель, что называется Vairagya. Коль хочешь сим путем ты овладеть, то дол­жен ум и восприятия свои очистить, более еще чем раньше, от убивающего действия.

Alaya чистою насквозь ты должен пропитаться; сое­диниться с мыслию души природы. Когда ты вместе с ней, непобедимым будешь ты; коль отделился, то ри­сталищем Samvritti ¹⁰⁶, причины всяких заблуждений мира, ты становишься.

Все в человеке преходяще, кроме чисто», светлой сущ­ности Alaya. И человек — кристальный луч ее, луч света непорочного внутри; на низшей же ступени это оболочка праха. Луч этот твой путеводитель, истинное «Я» твое, твой страж, мыслитель молчаливый и жертва низменного «я». Душа твоя страдать лишь может через тело заблуждающееся твое. Владей и управляй обоими я будешь невредимым ты, когда приблизишься к «воро­там равновесия».

Будь бодрым, путник, что 'дерзаешь к берегу иному путь держать. Не внемли шепоту ты сонмищ Мага и отгоняй злых духов — искусителей, ревнивых Lhama-yin'ов ¹⁰⁷, витающих в пространстве беспредельном.

Будь тверд! Ты приближаешься к вратам срединным, к дверям скорбей средь тысяч западней.

Своими помыслами ты владей, коль хочешь преступить порог, о добивающийся совершенства.

Владей своей душой, о ищущий бессмертной правды, коль хочешь ты достичь заветной цели.

И взор своей души сосредоточь на том едином, непо­рочном, от чувств свободном свете, и ключ свой золотой употреби.

Тяжелая задача свершена, работа кончена. Через разверзшуюся бездну, что тебя хотела поглотить, уж переброшен мост.

Ты ров переступил, что окружает вход в обитель че­ловеческих страстей. Ты Мага победил и яростные сон­мища его.

И сердце ты освободил от скверны, и кровью все нечи­стые желанья смыл. Но все ж задача не окончена твоя, о славный воин. Воздвигни высоко, лану, ты стену для защиты Острова Святого ¹⁰⁸, построй плотину, чтобы охранить твое сознание от гордости и удовлетворения при мысли, что славный подвигты свершил.

Твой подвиг может быть запятнан чувством горде­ливым. Воздвигни крепко свой оплот, чтоб яростный на­пор бушующей волны, что вверх вздымается из океана Майи мировой и бьется в берег, не поглотил и путника и остров, даже тогда, когда победа свершена.

Подобен «остров» твой оленю, и мысли своре гон­чих псов, что изнуряют и преследуют его, когда достичь стремится жизни он истока. О, горе, если лающая вра­жеская свора настигнет его раньше, чем он достиг спасения долины Jnana Marga ¹⁰⁹ — «стезею чистого познанья» называемой.

И раньше чем ты вступишь на JnanaMarga и назо­вешь его путем своим, душа твоя должна стать спе­лому плоду подобна манго: к чужим страданиям быть сладостной и нежною, как мякоть светлая и золотистая его; но твердой, как его зерно, она должна быть к соб­ственным печалям и скорбям, о радости и горе побе­дивший.

Душа должна стать закаленной к собственного «я» со­блазнам; названия души алмазной ¹¹⁰ пусть она достой­ной станет.

Подобно как алмаз, сокрытый в глубине земного сер­дца, отражать огней земли не может, так и твое соз­нанье и душа; во JnanaMarga раз они погружены, то более ничто из призрачного царства Майи отражать они не могут.

Когда ты состоянья этого достиг, то все врата, к ко­торым на пути пробиться ты был должен, широко рас­пахнутся пред тобой. И силы все могучие природы вла­сти не имеют, чтоб задержать движение твое. Ты власте­лином станешь на пути семистепенном, но лишь тогда, не раньше, о ищущий невыразимых испытаний.

А до тех пор задача ждет тебя еще труднее: ты дол­жен чувствовать себя лишь мыслью, и все ж все мысли из души своей изгнать.

Сосредоточия ума достичь такого должен ты, чтобы сильнейший вихрь вдохнуть в него не мог единого хоть помысла земного. Святилище твое очищено должно быть от действий всех, от звука и от земного света; как мотылек, застигнутый морозом, без жизни на по­роге падает, — так все земные помыслы должны упасть перед дверями храма.

Речет Писание:

«Чтоб пламя золотое бы горело ровным светом, постав­

лена должна лампада быть на месте, защищенном от всех ветров ¹¹¹». При ветра дуновении изменчивом колеб­лется светильня; мерцающий огонь набрасывает тени мрачные, обманчивые, вечно изменяющиеся на белый храм твоей души.

И мысль — сознание твое подобно станет бешеным слонам, беснующимся в чащах джунглей, о ты, что ис­тину преследуешь одну. Деревья леса принимая за живых врагов, стараются они убить изменчивые тени, танцую­щие на скале при блеске солнца, и в усилиях напрас­ных гибнут.

О, берегись, чтобы, о «Я» заботясь, душа твоя опоры бы не потеряла на почве знания божественного.

О, берегись, чтоб, забывая «я», душа твоя не потеряла власти над трепещущим сознанием и не лишилась бы заслуженных плодов своей победы.

О, бойся неуравновешенности; она твой враг великий. Она сразить тебя способна и сбросить с твоего пути, которым ты идешь, назад, глубоко в топкую сомнения: трясину.

Готовым будь и будь предупрежденным вовремя. И если ты, пытаясь, ошибался, о боец бесстрашный, не теряй отваги; сражайся дальше и все снова нападай.

Боец бесстрашный, истекая кровью драгоценной из зияющей, разверстой раны, все ж нападает на врага и гонит прочь его с его твердыни, победит его и лишь тогда испустит дух. И вы, кто ошибался и страдал, вы действуйте как он; и из твердынь души своей врагов всех изгоняйте — честолюбье, ненависть и гнев — всех до же­лания последней тени, и даже если вы побеждены...

О, помни, что сражаешься ты за освобожденье чело­века ¹¹², что неудача каждая является успехом, а ис­кренняя каждая попытка в потоке времени свою на­граду обретет. Священные ростки дают в душе ученика незримые побеги, и с каждым новым испытанием становятся сильнее стебли их. Они склоняются, подобно камышу, но ни сломаться, ни погибнуть никогда не мо­гут, и зацветут они, когда пробьет их час ¹¹³.

Но если ты готов — оставь боязнь.

Отныне путь твой ясен прямо чрез ворота Virya, во­рота пятые из врат семи. Ты на стезе, ведущей к при­стани Dhyana, к шестым воротам Bodhi.

Врата Dhyana, как сосуд из алебастра, белы и проз­рачны; внутри горит спокойно золотой огонь — то пламя Prajna, излучающее Atma.

Ты сей сосуд.

Ты странником стал в мире чувств, ты шел стезею ви­денья, стезею слуха; отныне ты стоишь в познанья свете. И ныне состояния Titiksha ¹¹⁴ ты достиг.

О Naljor, ты спасен.

О победитель всех грехов, когда Sowani ¹¹⁵ перешел ступень седьмую, природа вся в священном трепете вос­торженно благоговеет, покоренной чувствуя себя. Звезда сребристая своим мерцанием благую эту весть передает ночным цветам; ручей, журча, передает рассказ камням на берегу; в грохочущем прибое океана темные валы гремят о том скалам прибрежным, и напоенный арома­том ветерок поет о том долинам; а сосны стройные таинственно вершинами шумят и шепчут: «Владыка вос­сиял, Владыка Дня» ¹¹⁶.

Отныне он стоит, как белоснежная колонна на закате, и солнце вечных мыслей, восходя, льет первые, чистей­шие лучи на лик его. Его сознание — как успокоенный, безбрежный океан в пространстве бесконечности про­стерся. Десницей властною он держит жизнь и смерть.

Воистину могуч он. Силы жизни, что освободились в нем, которые — он сам, святилище иллюзии поднять способны над богами высоко, над Брамою и Индрою ве­ликим. Воистину теперь достиг он воздаянья!

Не должен ли воспользоваться он, иллюзии великой победитель, дарами этими для своего покоя и блажен­ства; для блага своего и заслуженной славы?

Нет — нет, о чающий познания сокрытых тайн природы! Коль хочешь по стопам святого Tathagat'bi ты идти, употребляй дары и силы эти, но не для себя.

Иль хочешь ты рожденные на Меру ¹¹⁷ воды задержать? Захочешь ли направить их течение для собственного блага своего или вернуть назад их, к их источнику вдоль гребня вечностей?

Коль хочешь ты, чтобы поток познания, добытого так тяжело, река премудрости неборожденной, осталася жи­вой, бегущею водою, не допускай, чтоб обратился он в стоячий пруд.

Коль хочешь стать сотрудником ты Amitabha, Без­брежного во Времени, то должен ты, подобно бодхисатвам близнецам ¹¹⁸, свой свет излить на все три мира ¹¹⁹.

Познай: сверхчеловеческого знания река, божествен­ная мудрость, что достигнута тобой, должна через тебя, как чрез проводника Alaya, пройти и изливаться в русло новое.

Naljor стези сокрытой, о, познай: сей сладостной и свежею водой ты должен утолить всю горечь океана