Самооценочные эмоции: атрибуция относительно способностей и старания

Первоначально Вайнер (Weiner, 1972, 1974) приписал атрибуции относительно старания большую аффектогенность, чем атрибуции относительно способностей. Основанием для этого послужили многократно подтвержденные данные по оцен­ке достижений другого человека, согласно которым старанию приписывается бо­лее важная роль, чем способностям (Weiner, Kukla, 1970; Rest et al., 1973). Однако перенос данных по оценке со стороны на самооценочные эмоции по целому ряду причин является сомнительным. Во-первых, при сторонней оценке речь идет не об эмоциях, а об оценивающих санкциях в виде похвалы и порицания. Во-вторых, эти оценки по своей природе направлены на то, чтобы как-то повлиять на оцениваемо­го человека, а поскольку старание представляет собой не только внутренний, но и управляемый фактор (см. ниже раздел о параметре контроля), то направленность оценки именно на него, а не на способности напрашивается сама собой. В-третьих, при сторонней оценке, т. е. при наличии внешнего наблюдателя, необходимо учи­тывать сдвиг в перспективе наблюдения (см. главу 13). Впрочем, в одном из экспе­риментов Вайнера и Куклы (Weiner, Kukla, 1970, эксперимент III) старание оказа­лось более аффектогенным по сравнению со способностями и при оценке резуль­татов (фиктивных) собственных достижений (см. критику этого эксперимента:

Sohn, 1977).

Постепенно стало очевидно, что вопрос о важности атрибуции относительно способностей или относительно стараний для возникновения самооценочных эмо­ций сформулирован чрезмерно обобщенно. В этом случае следует различать, во-первых, тип заданий и, во-вторых, характер самооценочных эмоций. Аффективная значимость атрибуции относительно способностей и старания в течение некото­рого времени оставалась спорным вопросом. Вайнер (Weiner, 1972, 1974) и его коллеги (Weiner, Kukla, 1970; Rest et al., 1973) считали более аффективно значи­мым старание, а ряд других авторов — способности (Covington, Omlich, 1979b, с; Heckhausen, 1978; Meyer, 1973b; Nicholls, 1975, 1976a; Sohn, 1977). Николе выра­зил эту позицию следующей формулой: «Старание похвально, но лучше обладать способностями». Пока шли эти споры, выяснилось, что решающее значение для постановки цели действия имеют тип задания и норма сравнения.

Если человеку приходится доказывать или подтверждать свои способности, и речь, следовательно, идет о способностях в нормативном смысле (Nicholls, 1984a, b), т. е. о социальной норме сравнения, то атрибуция относительно способностей оказывается важнее атрибуции относительно старания как после успеха, так и после неудачи, особенно если речь идет о заданиях, важных с точки зрения будущих ака­демических или профессиональных успехов. При этом в случае неудачи возника­ет кажущаяся парадоксальной ситуация, когда сильное старание еще больше под­черкивает недостаток способностей в смысле компенсаторной каузальной схемы (Heckhausen, 1978; Nicholls, 1976a; Covington, Omelich, 1979b). На рис. 14.8 при­ведены некоторые из этих данных (Heckhausen, 1978). После неудачи негативная самооценка оказывается более выраженной, если человек приписывал себе мень­шие способности и большее старание, чем в случае, если он приписывал себе боль­шие способности и меньшее старание.

Рис. 14.8. Самооценка испытуемых, чьи значения приписываемых себе способностей превышают значения

приписываемого себе старания (Сп > Сг) или наоборот (Сп < Ст), после противоречащей ожиданиям серии

неудач в выполнении ориентированного на способности задания (Heckhausen, 1978, S. 205}

В противоположность этому старание и настойчивость оказываются более аф­фективно значимыми при самооценке после успеха или неудачи, если человек ру­ководствуется индивидуальной нормой сравнения, если он хочет расширить свои познания и умения — одним словом, если речь не идет о сравнении своих способ­ностей (считающихся врожденными) с чужими. Ример (Riemer, 1975) обнаружил, что в такого рода ситуации — в его исследовании новички упражнялись в игре на фортепиано — старание не менее важно для возникновения эмоций, чем способ­ности, если предварительно либо один, либо другой из этих факторов указывался в качестве решающего. А при выполнении заданий на концентрацию внимания Шнайдер (Schneider, 1977) как после успеха, так и после неудачи обнаружил бо­лее тесную корреляцию эмоций с атрибуцией относительно старания, чем с атри­буцией относительно способностей.

В целом результаты свидетельствуют о том, что атрибуция относительно спо­собностей является тем более эмоционально значимой для самооценки по сравне­нию с атрибуцией относительно старания, чем в большей степени речь идет о до­казательстве своих способностей в нормативном смысле, т. е. чем в большей степени эта атрибуция позволяет сделать выводы о своей нынешней и будущей способности кдостижениям — которую невозможно предсказать исходя из ситуативного прило­жения усилий. К тому же при такого рода фиксации на способностях и ориента­ции на будущее аффективная значимость старания приобретает обратный знак в духе компенсаторной каузальной схемы: чем к большему успеху или неуспеху приводит сильное старание, тем больше обесценивается переживание успеха и тем больше усиливается переживание неудачи.