Предварительные замечания

В предыдущем параграфе мы чрезвычайно конспективно, не вникая в содержание, описали канон буддизма, являющийся не только скрижалью закона и нравственности этого вне сомнения великого учения, но и космологией, философией и психологией.

Вне сомнения, любой элемент буддизма мы можем интерпретировать на современном психологическом языке, анализируя культурный и личностный контекст феноменов, начиная от скандх и заканчивая вселен­ским буддой Махавайрочаной.

Но это привело бы, с одной стороны, к дурной бесконечности словотворчества по буддийской тематике, с другой, к воспроизводству тех смысловых пространств, которых в буддизме никогда не существовало и которые касаются не буддизма, а скорее способа нашего мышления, опредмечивающего различные аспекты буддийского канона.

С третьей стороны, канон Трипитака в основном представляет собой совокупность текстов о том, что думали ученики по поводу проповедей Будды или как они представляли личность Будды. Часто – как представляла целая вереница монахов тексты, которые выражали понимание учения Будды множества выдающихся учеников разного поколения.

То есть, мы будем сталкиваться с текстами, являющимися продуктом множества рефлексий, пониманий понимания буддийского учения.

По этой причине мы обязаны предельно сузить предмет наших рассуждений до проповедей, которые по традиции приписываются самому Будде. Тем более – именно ему и принадлежит истинный буддизм. Одновременно с этим, мы будем рассматривать только те категории буддийского учения, которые непосредственно касаются предмета психологии если не как науки, то как способа теоретического и практического мышления.

В содержательном отношении нам ближе всего «простой» буддизм Тхеравады. Само название переводится с пали как «про­поведующие со слов старейшин». Если перевести “Тхеравада” на близкое по содержанию словосочетание в христианской традиции, это будет «проповедующие со слов апостолов». Напомним, что им приписывалось знание буддизма самим пробужденным Буддой. Перед смертью именно им, 12 старейшинам, апостолам нового учения, он и делегировал прямую передачу учения.

Тхеравада – самая древняя из 18 буддийских школ. Она сохранила наиболее близкие к первоисточнику элемен­ты учения Будды.

Согласно палийскому канону, тхеравада возникла в ре­зультате великого раскола сангхи около 350 лет до н. э. Тем не менее, можно сказать, что тхеравада возникла еще при жизни Будды. Она сопровождала его в осмыслении проповедей, которые читал Будда своим ближайшим ученикам. В некотором смысле, тхеравада – первый уровень и первый отклик понимания буддизма в ближайшем социальном окружении Будды.

Именно поэтому в этой традиции Будда представляется реальной личностью, наделенной как слабыми, так и сильными, а в иной момент и сверхчеловеческими, качествами.

Будда призывал воздерживаться от всех видов зла, накапливать в себе лишь добро и очищать свои мысли от пагубных желаний. Тхеравада включает в себя понимание четырех благородных истин, восьмеричного благородного пути и закона зависимого происхожде­ния, провозглашенного Буддой.

Все жизненные явления в тхераваде объясняются опосредо­ванно, через взаимосвязь прош­лых и будущих поступков, кармы и випаки, а мирские фе­номены понимаются как субъекты трех кате­горий (трилакшана): анитья (непостоянство), дуккха (неудовлетворительность) и анатман (бессамостность).

В классическом буддизме тхеравады випакой (плод, результат) садханы (духовной практики) является возможность стать Буддой в этом рождении и в этом теле, которая обосновывается примером самого татхагаты, а также положением о том, что в каждом существе наличествует «естество» будды.

В таком случае, вроде бы, зачем изучать психологию буддизма, если намного эффективнее просто вступить в сангхю (санскр. - «об­щество»), буддийскую общину.

Становясь монахом (биккху, бхикшу) или монахиней (биккхуни, бхигшуни) каждый из моих читателей может проявить свою «буддовость», без всякой психологии, просто живя по единым правилам Виная-питаки.

Но тут возникает сразу несколько проблем.

Во-первых, для женщин буддийский монашеский путь либо невозможен, либо труден. Женских буддийских общин очень мало. Даже в Шри-Ланке, где около 7000 монастырей, женских всего 20. А если совсем честно, за три недели жизни в Шри-Ланке автор этой книги не встретил ни одной монахини буддистки.

Во-вторых, современному человеку трудно стать биккху в изначальном понимании этого слова, то есть нищен­ствующим монахом, живущим на по­даяния мирян. Ассоциации, которые подобный образ жизни вызывает у современного человека, не самые перспективные и радужные: он видит и знаком с нищенствующими, но относит их к социальному дну. И даже если мужчине одеть жел­тые или оранжевые одеяния, а женщине белые одежды, картина не поменяет своего основного содержания, а станет только более театральной и бутафорской.

В-третьих, даже если стать монахом биккху в монастыре и не связываться с подаяниями, ты обязан будешь соблюдать 227 правил, изложен­ных в Пратимокше.

Эти предписания разделяются на 7 групп.

Первая группа — это наиболее тяже­лые проступки (их 4), за которые монах должен быть немедленно изгнан из сангхьи: любое занятие сексом, воровство, преднамеренное убийство человека, ложное ут­верждение монаха о том, что он наделен сверхъестественными способ­ностями.

Вторая группа — это 13 тяжелых проступков, за которые провинившийся должен нести покаяние перед общиной; в их числе — соприкосновение с жен­щиной в сладострастных целях, оскорбление женщины непристойными словами, разговор с женщиной на сексуальные темы, сводничество.

Третья группа — серьезные проступки, связанные с имуществом (их 32).

Четвертая группа — проступки, требующие искупления (их 92).

Пятая группа — проступки, требующие покаяния.

Шестая группа — проступки во время обучения, ведущие к лож­ным делам (их 75).

Седьмая группа — проступки, связанные с ложью.

Соблюдение всех 227 правил Пратимокши для европейского человека означало бы не жить: в основном он только тем и занимается, что нарушает эти правила, а для многих людей эти нарушения являются или целью, или смыслом жизни.

Вне сомнения, гений буддийского монашеского пути доступен. Любой человек земли может стать буддистом.

Но даже становление послушником предполагает соблюдение 10 предписаний-запретов: 1) не уби­вать, 2) не воровать, 3) не пре­любодействовать, 4) не лгать, 5) не употреблять спиртного, 6) не есть после полудня, 7) не танцевать, не петь, не посещать зрелищ, 8) не носить украше­ний, не употреблять парфюмерии и косметики, 9) не пользоваться высокими и роскошными сиденьями, 10) не брать золота и серебра, изучать дхарму и Виная-питаку и готовиться к выс­шему посвящению (упасампада – посвящения в монахи). Как уже упоминалось выше, послушничество для иноверцев по наказу Будды продолжается не менее 4 месяцев.

Посвящение в монахи весьма демократично и просто даже для среднего европейца: нужно трижды произносить несколько общеизвестных фор­мул типа «я ищу убежища в Будде, я ищу убежища в дхарме, я ищу убежища в сангхье».

Также у человека, который посвящается в монахи, спрашивают, не болен ли он проказой, чесоткой, не имеет ли фурункулов, астмы, не страдает ли эпилепсией, яв­ляется ли он человеком, муж­чиной, свободен ли, не имеет ли долгов, освобожден ли от военной службы, имеет ли согла­сие родителей, исполнилось ли ему 20 лет, есть ли у него ко­телок для подаяний и комплект монашеского одеяния, как его имя и, наконец, как имя его наставника.

Как видно из процедуры, основная масса европейцев и россиян вполне могли бы стать буддийскими монахами.

Но монашеская жизнь предполагает особый жизненный уклад, который имеет мало общего с мирскими чувствами, отношениями и поведением, привычным для светского человека.

Распо­рядок дня буддийской общины обус­ловлен правилами Виная-питаки: подъем с восходом Солнца, отход ко сну с наступлением темноты. Принимать пищу можно только в первой половине дня; обычно монахи едят дважды: ранним утром и с 11 до 12 часов дня.

Все свободное время монахи должны учиться, читать священные тексты, за­ниматься буддийскими психотехниками, разнящимися от школы к школе и от монастыря к монастырю. Помимо того, монахи принимают участие в многочисленных церемониях, бесе­дуют с верующими, в некоторых монастырях выполняют хозяйственные ра­боты.

Логика продвижения по службе в буддийской духовной иерар­хии вряд ли понравится современному европейцу.

Монахи изучают санскрит и пали и запоминают дословно священные тексты. Монах старается запомнить как можно больше тек­стов, т. к. степень его знания и компетентность в учении Будды определяются суммой выученных текстов и комментариев к ним.

Автоматическое запоминание или «зубрежка», подвергающаяся жесткой критике в современных педагогических системах, в буддийской традиции является приоритетной.

После 10 лет пребывания в сангхье и приобретения определенной суммы знаний прилежный монах по­лучает соответствующую сте­пень, которая в разных странах буддийского мира имеет разные назва­ния. Еще через 10 лет обучения им присваивается следующая степень.

В соответствии с традицией, монахи не имеют право участвовать в социальной, экономической и политической жизни общества.

Эта установка является ведущей уже в течение более чем 2500 лет. В отличие от других религиозных систем, где власть и религия, политики и духовенство часто интегрированы в единое целое, а иногда духовная власть является более решающей и могущественной (вспомним христианское средневековье), в буддизме основной долг монаха — это духовная жизнь и практика.

На мой взгляд, это совершенно справедливо, т.к. парамита (санскр. «пе­реправа», «средство спасе­ния»), совершенно невозможна в реальной социальной жизни. Достижение состояния архата предполагает восхождение по многим ступеням совершенства. Это 10 элементов парамиты: милостыня (дана), обеты (ши­ла), терпение (кшанти), стара­ние (вирья), медитация (дхьяна), мудрость (праджня), помощь другим (упая), глу­бокое желание давать просвет­ление другим (пранидхана), совершенствование десяти сил (бала), применение трансцен­дентного знания (джняна).

Таким образом, изучение буддизма традиционными методами погружения в социокультурную среду (сангхью) либо связано с проблемами выполнения монастырских предписаний, в том числе затрагивающего уклад жизни, либо вообще невозможно в силу организационных трудностей (особенно для женщин).

Также стоит отметить когнитивные и мотивационные трудности. Непонятность смысла изучения пали и санскрита, когда уже все переведено на мировые языки, непонятность цели запоминания огромного количества текстов, когда существуют множество других способов фиксации и передачи знания, делают монастырское служение во многом абсурдным.

Но самое тяжелое в этом смысле, - это необходимость полностью закласть свое Эго, свою уникальную личность и жизнь с привычными для себя способами адаптации и самореализации, полностью ограничить свою личность 227 правилами ради достаточно эфемерного состояния самадхи или нирваны.

К сожалению, в силу множества определенных и важных обстоятельств современный человек не может воспользоваться стратегией «слабого Эго». Стратегия «слабого Эго» - «отдаться» традиции, делегировать свою волю, способ мышления, свободу, выбор, ценности, экзистенциональные смыслы на предусмотрение традиции.

Это делается для того, чтобы:

- возникли смыслы, интроецированные из традиции,

- чтобы воспользоваться ценностями и картиной мира традиции,

- чтобы, в конце концов, обрести силу через сопричастность к общине.

Если мы не готовы отдать свою волю, осознание и уникальный способ чувствования, понимания реальности и взаимодействия с жизнью прокрустову ложу традиции, мы должны сделать другой выбор.

Выбор по-своему понимать традицию и жить в ней со своим осмыслением, но из своей силы, из своих решений и представлений.

В этой ситуации, не надевая белые или желтые одежды, мы позволяем себе понимать буддизм, так же, как своим умом понимали Нагарджуна, Ананда, Махакашьяпа, Падмасампхава, Асанга, Бодхидхарма или современный Далай-лама – из точки критической и самостоятельной рефлексии:

- Что думал Будда, когда говорил…

В дальнейшем мы будем исходить из того, что нам дана свобода мыслить буддизм. Текст, который будет излагаться далее, должен раскрывать это мышление с опорой на современный уровень развития психологии.

В конце концов, вся история буддизма и весь современный буддизм – это попытка понять, о чем же говорил Будда.

И еще нам хочется понять, о чем молчал Пробужденный.

И Почему молчал.