Попытка заморозить свои чувства, свести их широкую палитру до необходимого минимума – типично для жены алкоголика

Не чувствовать – опасно

Отказываться от своих чувств не стоит. Это плохо для здоровья. Это процесс саморазрушения. Живая душа всегда что-то чувствует. Если мы убиваем чувства, мы убиваем душу.

Подавленные чувства блокируют нашу энергию. Вспомните, как много дел мы способны сделать в хорошем настроении, и наоборот. При постоянно подавляемых чувствах мы не можем сделать все то хорошее, на что способны. И, значит, останавливаемся в своем духовном росте. Это и есть процесс саморазрушения.

Среди жен алкоголиков нередки и такие случаи – она чувствует одно, а показывает другое. Одна такая женщина говорила мне: "На работе громче меня никто не смеется, ярче меня никто не красится. Это для того, чтобы они не узнали, какой у меня дома кошмар". Эта женщина лишает себя возможности выражать свои истинные чувства. Речь не идет о том, чтобы на работе рассказывать всем, что у нас происходит дома. На работе надо работать.

У этой женщины перекрыты каналы выражения чувств. Она как будто делает ложные отводные каналы, чтобы спутать картину. Результат – такой же разрушительный. Куда уходят ее силы? На подавление, на сокрытие истинных чувств. Она скрывает их не только от людей, но и от себя. Для здоровья было бы легче прожить эти чувства. А она на работу идет как в бой. Под забралом.

Отказ от реальных чувств и перекручивание, искажение их имеет цель выжить в трудных обстоятельствах. В горе некоторые из нас каменеют. Поэт об этом сказал так.

Где тут спрятаться? Куда?

Тихо входит в жизнь беда,

Всех спасает, как всегда,

От страданий слепота –

Лучший друг здоровья.

Наум Коржавин.

За время жизни с алкоголиком у жены повышается выносливость к эмоциональной боли. Если бы в первые дни или недели замужества ей сказали, что ее ждут измены, унижения, пьяные скандалы, даже побои, она в ужасе вскричала бы: "Я этого не вынесу!" А вот живет же и выносит. Это напоминает мне такой симптом алкоголизма, который называется ростом толерантности. По мере прогрессирования болезни больной выносит все большие и большие дозы алкоголя. Так и его жена становится способной переносить все больше и больше страданий.

Но – до определенного предела.

Наступает время полной непереносимости того, что причиняет страдания. Алкоголик пьянеет от малюсенькой рюмки. А его жена при намеке на прежние страдания впадает в состояние эмоционального опьянения. У нее наблюдается сильная реакция, накат чувств больше, чем того заслуживает ситуация.

Мир, в котором живут созависимые, давит на них, неясен им, полон тревожных предчувствий, ожиданий плохих известий. В этих обстоятельствах созависимые становятся все более ригидными и усиливают свой контроль. Они отчаянно пытаются удержать иллюзию построенного ими мира.

В эмоциональной палитре созависимых наряду со страхом живут другие так называемые негативные эмоции: тревога, стыд, вина, затянувшееся отчаяние, паника, гнев, ненависть, негодование и даже ярость.

Есть, однако, одна неожиданная особенность эмоциональной сферы – обнубиляция чувств. Это затуманивание чувств, неясность восприятия либо полный отказ от чувств. Поэтому созависимые женщины и говорят: "Я стала деревянной, мертвой".

По мере длительности стрессовой ситуации в семье у созависимых растет переносимость эмоциональной боли, нарастает толерантность негативных эмоций. Помогает росту толерантности такой механизм эмоционального обезболивания, как отказ чувствовать, потому что чувствовать слишком больно.

Порой жизнь созависимых протекает так, как будто и не воспринимается всеми чувствами. У них как будто утрачены навыки распознавания и понимания своих чувств. Они могут не заметить реально надвигающуюся опасность. Они слишком поглощены тем, чтобы удовлетворять желания других людей, может быть, поэтому утратили ощущение самих себя. Созависимый человек не в фокусе своего сознания. В центре его сознания зависимый больной. Созависимость – это отказ от себя. Созависимые даже иногда думают, что не имеют права на собственные чувства, они готовы отречься от своего чувственного опыта. "Как я могу наслаждаться здоровьем, когда мужу так плохо?".

Созависимые привыкают к искажению чувств. Они усвоили еще в родительском доме, что можно испытывать лишь приемлемые, "разрешенные" чувства. Созависимая жена хочет видеть себя доброй, любящей, но на самом деле у нее доминирует гнев либо даже негодование в связи с пьянством мужа. В результате ее гнев трансформируется в самонадеянность, самоуверенность. Трансформация чувств происходит подсознательно.

Негативные чувства в силу своей интенсивности могут генерализоваться и распространяться на других людей, в том числе и на врача. Легко возникает у созависимых ненависть к себе, которую они проецируют на других в порядке психологической защиты. Сокрытие стыда, ненависти может выглядеть как надменность и превосходство над другими. Это еще одна трансформация чувств.

Защита от страданий

Созависимые используют все формы психологической зашиты – рационализацию, минимизацию, вытеснение, но более всего отрицание. Они склонны игнорировать проблемы или делать вид, что ничего серьезного не происходит ("просто вчера он пришел пьяный").

Они как будто уговаривают себя, что завтра все будет лучше. Порою созависимые постоянно чем-то заняты, чтобы не думать о главной проблеме.

Созависимые легко обманывают себя, верят в ложь, верят всему, что им сказали, если сказанное подходит к желаемому. Самым ярким примером легковерия, в основе которого лежит созависимость и отрицание проблемы, является ситуация, когда жена больного алкоголизмом продолжает десятилетиями верить, что он бросит пить и все само собой изменится к лучшему. Созависимые хотят верить, а если они хотят, чтобы так было, то так и должно быть, по их логике. Они видят только то, что хотят видеть, и слышат только то, что хотят слышать.

Отрицание помогает созависимым жить в мире иллюзий, поскольку правда настолько болезненна, что они не могут ее вынести. Отрицание – это тот механизм, который дает им возможность обманывать себя.

Однако нечестность даже с самим собой – это уже утрата моральных принципов. Ложь неэтична. Обманывать себя – это деструктивный процесс как для себя, так и для других. Обман – форма духовной деградации.

Созависимые отрицают у себя наличие признаков созависимости. Именно отрицание мешает мотивировать их на лечение своих собственных проблем,

Что мы должны помнить?

Со своими чувствами необходимо обращаться бережно. У меня есть хорошая новость для читателя – этому можно учиться. Далее в книге мы посвятим целый раздел работе с чувствами. Вторая хорошая новость состоит в том, что страдания предшествуют духовному возрастанию. Если в страданиях есть смысл, то это наш рост, прогресс. Когда мы избавляемся от страданий, мы растем.

Блокировка чувств, отрицание хотя и помогают пережить шок, острую боль, но ведут к саморазрушению. На отказ от разнообразных чувств организм реагирует ослаблением общего физического состояния. И тогда открываются ворота для многих болезней, в том числе и тяжелых.

Страх. Тревога

"С годами у меня появилось вот что. Каждый вечер я жду, когда и каким он придет, если придет. Это меня убивает, ужасно мучает морально. Срываюсь на детях, но ведь они ни при чем", – пишет 34-летняя доярка из Орловской области.

Другая женщина испытывает абсолютно те же самые чувства, хотя авторы писем живут далеко друг от друга: "Это невыносимая пытка, когда мысли заняты только тем, придет ли с работы муж, когда и в каком виде", 45-летняя медсестра из Барнаула.

Тревога, страх присутствуют в семье алкоголика. Боятся жены, матери, дети и сам пьющий полон страхов. Будем сейчас говорить только о жене.

Жизнь жены алкоголика протекает под знаком "а что, если...". А что, если он потеряет работу? А что, если он попал под машину? А что, если он пропьет все деньги? Или потеряет их?

Страх может жить и за другими фразами, например, "Посмотрите, что случилось прошлый раз", "Я не могу это сделать достаточно хорошо". Многие поступки созависимых мотивированы страхом, основой развития любой зависимости. Содержание страхов может касаться чего угодно. Часто это страх столкновения с реальностью, страх быть брошенной, страх, что случится самое худшее, страх потери контроля над ситуацией, над собой.

Когда мы находимся в состоянии созависимости, мы боимся всего. В нас живет страх потерпеть неудачу, провал. Страх сделать ошибку. Страх своей слабости, хрупкости. Страх, что другие о нас подумают. Даже страх успеха. Страх быть нелюбимой. Страх быть отвергнутой. Страх остаться наедине с самой собой (и наедине со своими страхами).

За всеми страхами скрывается боязнь не справиться с определенными ситуациями. У меня есть хорошая новость. Жизнь так мудро устроена, что мы не попадаем в ситуации, с которыми не можем справиться. Задачи, возникающие перед нами, соотносимы с нашими силами. Только реальные задачи, наши собственные задачи. Алкоголизм близкого человека – не та задача, которую нам необходимо решать в одиночку. У нас есть свои проблемы, например, проблема страха.

Давайте рассортируем страхи. Есть среди них такие, которые работают на нас. Например, я боюсь оказаться некомпетентной и поэтому тщательно готовлюсь к каждой сессии групповой психотерапии. Делать все больше и больше, тянуться к высокой планке – мой способ заглушить тревогу. Может быть, это тоже не очень здоровый способ, но с его помощью я кое-как справляюсь и с тревогой, и с профессиональными задачами.

Созидательная сила страха в том же, в чем и страдания в широком смысле. Страх и трепет означает, что человек находится в становлении.

Большинство же страхов работают против нас, парализуют другие чувства и наши действия. Например, я боюсь, что муж придет пьяный, ничего не могу делать из-за своей тревоги, только слоняюсь из угла в угол, не могу даже ребенка покормить. Благо, он уже большой, и я говорю: "Возьми ужин в кастрюльке и разогрей сам". Мало кто может сказать: "Я так боялась, так боялась, и это мне помогло". Часто страхи нам мешают жить. Если жизнью распоряжается страх, то человек скован как обручем. Значит, возможно лишь подобие жизни. Без свободы проявления, нет естественной жизни.

То же самое делает с нами тревога. Тревога не предотвратила ни одно несчастье. Единственное, что может предотвратить тревога, это радость жизни. Есть такое чувство или ход мысли: я буду тревожиться пока все не устроится к лучшему, тогда я расслаблюсь и буду радоваться.

Наши тревоги – это стремление наказать себя, не давать себе прошения, нелюбовь к себе, недоверие к себе. Страх – важное чувство жен алкоголиков. Мы можем подумать, что если я тревожусь, то это поможет беде не случиться или уйти. Но это иллюзия. Скорее наоборот. Тревогой мы можем навлечь на себя беду. Тревога парализует сознание, и мы не можем предпринять разумные меры. Страх, тревога могут довести нас до такого состояния, что мы не обращаем внимание на нашу сегодняшнюю жизнь, не заботимся о ней, перестаем заботиться о себе, об удовлетворении своих важнейших потребностей. Страх может лежать в основе контролирующего поведения. Если кто-то долго чего-то боится, он привыкает к страху. И думает, что это нормально – именно так и чувствовать себя. Грусть, подавленность, напряжение могут маскировать страхи. Последствия этого могут быть долгими и трагическими.

На войне страх помогает солдату выжить. Нам, страдающим созависимостью. страх тоже когда-то, возможно, помог. Теперь, когда мы стали на путь освоения новых форм поведения, на путь преодоления своей созависимости, давайте скажем страхам, тревогам "до свиданья". Какой урок мы можем вынести из тревоги?

Один из уроков – доверие. Надо научиться доверять течению жизни, есть много мудрости в устройстве жизни. Пусть течет, как течет. Пусть уходят страхи и тревоги. Когда мы доверяем, мы вначале обретаем спокойствие, потом, возможно, мы обретем то, что хотим. Потом мы сможем разглядеть, что может принести нам будущее.

Тревога, страхи – это противоположность любви. Именно в этом состоянии нам необходимо любить себя больше, чем когда-либо прежде. Примите ударную дозу любви к себе и подарите себе самый лучший подарок – спокойствие. Довольно тревожиться о других. Пора начать заботиться о себе.

Спросим себя: чего я боюсь сегодня? Что он придет пьяный? Так он уже приходил десятки раз пьяный. Ведь он болен алкоголизмом (мы честно это признали, да?). А раз он болен, то он будет болен и завтра, и послезавтра.

А может, стоит подумать так. Если он придет пьяный, я оставлю его в покое и займусь своим делом. Дай-ка я лучше сейчас начну готовиться к худшему. А если он придет трезвый, то у меня будет нечаянная радость.

Один знакомый священник говорит, что страх не греховен, но избавляться от страха можно так же точно, как от греха, – исповеданием. Я думаю, что это один из способов избавления. Во всяком случае, небесполезно проговорить вслух свои страхи.

Стыд, вина

"Не знаю, почему, но испытываю чувство стыда, неловкости, идя по улице со своим мужем. Я редко хожу с ним, когда он в состоянии опьянения, но это бывает. И тогда мне кажется, на меня смотрят не только люди, но и деревья, цветы, трава".

Другая моя знакомая испытывает чувство стыда за мужа только перед теми, кто хорошо ее знает. От этого ей не легче. "На работе меня уважают, окружающие относятся хорошо, много знакомых, друзей. С мужем пойти к ним не могу, стыдно за него. Родственники к нам не ходят из-за мужа".

Точная иллюстрации давно известного факта: алкоголизм – болезнь изоляции. Болезнь, при которой рвутся социальные связи и внутри семьи, и за пределами семьи.

Вина, стыд – часто присутствуют в психическом состоянии созависимых. Они стыдятся как собственного поведения, так и поведения своих близких.

"Когда мы поженились, муж был очень хорошим. А я очень часто психовала, дулась, нервничала. Он стал изредка выпивать. Дальше – больше. Я на 50 процентов, если не больше, виновата в том, что мой муж алкоголик. Еще мне кажется, что есть немного вины колхоза в том, что он пьет. В этом колхозе нет никакой дисциплины. Среди рабочего дня там можно увидеть много пьяных".

Алкоголизм – это такая болезнь, в которой нет одной-единственной причины. Однако, точно известно, что один человек не может быть причиной болезни другого. Не надо мучить себя поисками виноватых. Ни жена, ни колхоз, ни армия не виноваты. Что касается жены, то я точно знаю, что ни одна жена в мире не явилась причиной алкоголизма своего мужа, даже та жена, которая вместе с ним пила.

Однако чувство вины у жен присутствует почти всегда в какой-то отрезок времени. Вот еще отрывок из письма жены: "Его уволили с работы за прогулы. Это я виновата, надо было уговорить пойти на работу с похмелья. В пьяном угаре разбил машину. Это я виновата. Вызвала нарколога, а муж очень разозлился, возненавидел врача. Надо было вызвать другого нарколога. Потом муж все-таки лечился. Но у него произошел срыв. Это я виновата, наговорила ему пакостей, не удержалась, а надо было поберечь его психику".

Так и хочется спросить автора письма, а свою собственную психику вам не хочется поберечь и перестать мучить себя разъедающим душу чувством вины?

Алкоголик тоже живет с чувством вины, особенно сильно это чувство проявляется во время похмелья. Сколько хороших дел, действительно хороших, сделано алкоголиками, движимыми чувством вины! Вспомните давно ждавшие своей очереди домашние дела, охапки цветов, подаренные жене после запоя.

Алкоголики – великие умельцы в деле проецирования, переноса вины на других, часто – на жену. А жены – великие эксперты в деле заглатывания крючков, на каждом из которых навешаны чувства их мужей, чувство вины в первую очередь. Отцепи крючок, дорогая.

Он – большой мастер направлять свое чувство вины на близких. Горе вам, если вы будете соглашаться с ним. Обвинениям не будет конца!

Стыд, вина – это мощные негативные чувства. Они циркулируют в неблагополучных семьях и могут служить визитной карточкой алкогольной семьи. Одна взрослая дочь алкоголика говорила: "Я выросла под непрерывное звучание двух фраз – "Ты должна" и "Как тебе не стыдно".

При помощи навязывания этих чувств кто-то в семье или в обществе пытается держать другого под контролем, управлять, манипулировать, властвовать. Если мы сами приглашаем эти чувства, верим, что мы виноваты и нам надо стыдиться, то это ведет к поражению в жизненной ситуации, к проигрышу и затем к саморазрушающему поведению. Так работают ложные чувства вины и стыда.

Бывает законное настоящее чувство вины, когда мы осознаем, что сделали что-то неверное, нехорошее, неправильное. Что с этим делать? Изменить поведение, больше так не делать, внести поправки в свой кодекс, диктующий нам, что можно, чего нельзя, что хорошо, что плохо, что допустимо, что недопустимо. Если задеты нашим поведением люди, возможно, нам надо извиниться. И все. И перестать заниматься самоедством. Длительное самобичевание непродуктивно.

А что такое стыд? Мы говорим: "Мне было так стыдно, что я готова была провалиться сквозь землю". Это чувство уже посильнее осознания своего неправильного поведения или действия. Это такое чувство, что я сама такая нехорошая, со мной что-то очень сильно не в порядке и это непоправимо, значит, я не имею права оставаться среди людей, мне надо "провалиться сквозь землю". Не действие неправильное, а сам человек неправильный. Мы стыдимся себя. Мы стыдимся самого своего существования.

У жен алкоголиков легко возникает чувство стыда не от того, что муж пьет (это может быть пусковым механизмом), а от того, что это чувство навешивали им в детстве родители. Их стыдили при каждом случае, когда хотели подчинить своей воле. Так удобно управлять ребенком. В результате выросли женщины, основу личности которых составляет стыд.

Умение снимать с себя крючки вины и стыда может существенно оздоровить жизнь, изменить судьбу. Мы можем ошибаться, но мы сами – не являемся сплошной ошибкой и имеем право на су-шествование такими, какие мы есть. Это нормально, принимать себя такой, какая я есть. Принятие себя – первый шаг в выздоровлении. Второй шаг – позволить уйти чувствам вины и стыда.

Запомните, вы ни в чем не виноваты. И вам нечего стыдиться.

Гнев

"С мужем живем 25 лет. У нас 10 детей. Он гордится, что у него умная и красивая жена, только мне от этого мало радости. Порой меня захлестывает такая ненависть к нему! За рожу его пьяную, за мужскую слабость, за все дурное, что было и будет, что я готова уничтожить и его, и детей. И не только готова, но порой им всей кучей приходится меня связывать. Нет тогда у меня ума, колочусь, как сумасшедшая, и не способна слова вымолвить. Только ярость, бешенство и желание расправиться с ними".

Гнев – это сильное чувство. Оно имеет свойство распространяться и на тех, кто его не вызывал.

Многие из нас испытывают гнев на членов своей семьи. У некоторых это длится годами. Гнев может переходить в ярость. Гнев – это сила. Энергия, которая помогает нам высвободиться из плена. А мы иногда чувствуем себя плененными, подчиненными членами семьи, обстоятельствами. Инструмент психического, эмоционального освобождения – гнев.

Гнев занимает большое место в жизни созависимых. Они чувствуют себя уязвленными, обиженными, рассерженными и обычно склонны жить с людьми, которые чувствуют себя точно так же.

Созависимые боятся своего гнева и гнева других людей. Гнев часто используется для того, чтобы держать на расстоянии от себя того человека, с кем им трудно строить взаимоотношения. "Я сержусь, значит, он уйдет".

Созависимые подвергают свой гнев репрессии, вытеснению, подавлению, что не приводит к облегчению, а лишь усугубляет состояние. Из-за подавленного гнева созависимые могут много плакать, становиться подавленными, переедать, длительно болеть, совершать отвратительные поступки для сведения счетов, проявлять враждебность, бывают вспышки насилия. Созависимые считают, что их "заводят", вынуждают злиться, и поэтому они наказывают за это других людей.

Гнев – это сигнал, к которому стоит прислушаться. Гнев дает нам знать, что что-то идет не так в нашей жизни. Что-то надо менять. Может быть, смысл его в том, что кто-то нам причиняет боль, нарушает наши неотъемлемые права. Вместе с гневом мы можем получить сигнал о том, что наши эмоциональные потребности, наши желания хронически не удовлетворяются должным, здоровым образом. Либо о том, что мы сами не обращаем внимания на важнейшие стороны нашей собственной жизни. Либо это сигнал о том, что во взаимоотношениях со значимыми близкими людьми мы допускаем слишком много компромиссов, делаем уступки в области своих ценностей, желаний, притязаний, причем уступки, которые работают против нас.

Гнев может сказать нам о том, что мы делаем больше и отдаем кому-то больше, чем мы могли бы делать и отдавать с удовольствием, с комфортом для себя. Или гнев предупреждает, что кто-то другой делает для нас слишком много, так много, что это отбирает возможность нам расти и развиваться, мешает нам чувствовать себя способными и компетентными.

Подобно физической боли, которая сигнализирует о необходимости отдернуть руку от горячего, гнев сигнализирует о необходимости сохранения своей целостности, когда нашей целостности что-то угрожает.

Гнев может мотивировать нас сказать "нет" в ситуациях, когда другие определяют, как нам жить, и сказать "да" в ситуациях, когда мы сами хотим определять, как нам жить.

Очень важно позволить себе прочувствовать и тем самым принять свое чувство гнева, не обвиняя себя. Когда мы примем свой гнев, даже поблагодарим его, тогда он начинает нас защищать, начинает нам помогать.

Можно поставить себе целью достижение свободы, духовной свободы от членов семьи. Может быть, мы сердимся на других только за то, что не чувствуем себя свободными? Может быть, мы сердимся на членов семьи, потому что сердимся на себя?

Я обычно внимательно слушаю своих клиентов и пациентов. Если они на других выливают сильные негативные эмоции, я делаю вывод, что именно эти чувства человек испытывает по отношению к себе самому. Скорее всего, женщина ненавидит себя, поэтому злится на мужа и детей.

Думайте с любовью о членах семьи, но позволяйте себе прочувствовать столько гнева, сколько вам требуется. Попросите Бога помочь вам обрести свободу и начать заботиться о себе.

Теперь вам гнев больше не нужен, пусть уходит. Поблагодарите Бога за то, чему он вас научил через испытанный вами гнев.

Не надо винить себя за чувство гнева, не надо стыдиться его. Это всего лишь чувство. Оно есть. Чувства – это реальность. Спрашивать: "Права ли я была, когда сердилась?" – это все равно, что спрашивать: "Права ли я, что испытываю чувство жажды, что я хочу пить?" Мы испытываем определенные чувства, значит, они уместны, законны. Всякие чувства, в том числе и гнев, заслуживают внимания и уважения.

Ряд вопросов может помочь расшифровать сигнал, заключенный в чувстве гнева. Вот вопросы, которые могут помочь нам понять самих себя.

• На что я злюсь?

• В чем проблема, чья это проблема?

• Как мне рассортировать проблемы и кто за что отвечает?

• Как мне выразить свой гнев так, чтобы потом я не чувствовала себя беспомощной, обессиленной?

• Когда я злюсь, как мне яснее обозначить мою позицию, не нападая и не защищаясь?

• Что я потеряю, если ясно представлю свое положение?

• Если злость мне не помогает, что еще я могу сделать, как я могу действовать иначе?

А если другие скажут нам, что гневаться нехорошо, что это дамам не идет, будьте спокойны. Гнев помогал вам исцелиться. Исцеление иногда приходит в не очень красивой упаковке.

Надо заботиться только о том, чтобы гнев не привел к разрушительным действиям.

"Вчера муж был дома с детьми. Пришла домой с работы – он сильно пьян. Дети сами по себе бегают. Не помня себя, схватила табуретку и разбила ему голову до крови. Он немножко протрезвел, ушел из дома, обещал прийти с топором. Вот уже сутки нет".

Гневу должен быть дан выход. Но не табуреткой же по голове. Нельзя бить по живому – по человеку, по животному. Нельзя и веши ломать. Ударьте кулаком в подушку, перестирайте кучу белья. Когда остынете, задайте себе вопрос: а стоит ли так лезть на стенку, так рисковать собой?

Риск определенно есть. В гневе человек плохо владеет собой и может натворить бед. Я знаю женщину, которая в гневе ударила мужа-алкоголика ножом. Он остался жив, даже простил ее. Но алкоголизм никуда не девался от ранения. Потом он лечился у нас в клинике от алкоголизма. В спокойном состоянии эта женщина совсем не похожа на злюку-злодейку, скорее она – великая страдалица.

Мы имеем право на любые чувства, в том числе на гнев. Если он стал преобладающим чувством в нашей жизни, это сигнал – пора оглядеться. В поисках самой себя, своей свободы, смысла своей жизни. Если ваше внимание слишком сконцентрировано на ком-то, значит, из поля зрения выпали вы сами. Вы сами не в фокусе своего сознания. Нет ничего хуже, как потерять себя.

Затянувшееся отчаяние

"Господи! Если бы все описать или рассказать, вы бы не поверили, что такое бывает на белом свете. Писать не могу. Слезы душат меня. Душа разорвана. Как жить? Не могу жить! Устала от борьбы. Я стала психом. Хочется покончить с собой, но я не имею на это право. Надо поднимать дочь, она не просила ее рожать".

"Да, я тоже больной человек, как и мой пьющий муж. Я пыталась покончить с собой".

"Сейчас чувствую, что помощь нужна прежде всего мне, а раньше все думала о своем муже. Я на грани срыва. Я нахожусь в постоянном напряжении. Ходила к врачу, он прописал мне порошки. Я их пью, но напряжение остается. Я в ужасном состоянии".

Это затянувшееся отчаяние. "Что толку что-либо делать, когда все напрасно. Что я ни делала, муж как пил, так и пьет, только еще хуже. Я дошла до полного физического и морального истощения. Я устала нести на своих плечах всю эту тяжесть. Я больше не могу ничего делать. Я потеряла интерес ко всему. Даже встать с постели, одеться стало трудно. Я не хочу жить".

Опасный момент. В таком состоянии женщина может прибегнуть к алкоголю или таблеткам и стать зависимой от них.

Нежелание жить – это тоже гнев, только повернутый внутрь, направленный против себя. Отчаяние приходит тогда, когда нас покидает надежда.

И все же безвыходных ситуаций не бывает. Когда мы не видим выхода из беды? Когда вообразим, будто решение проблемы зависит только от нас. Алкоголизм – такая болезнь, при которой люди не склонны просить помощи. Жены больных тоже не склонны просить помощи для себя, они обычно хлопочут о помощи для больного мужа.

Алкогольные семьи склонны, что называется "вариться в собственном соку". Они не впускают в себя новые идеи, не чувствуют, когда в дверь стучится помощь. Скажи им: "Пойдите в Ал-Анон" – никакой реакции, даже любопытства нет: "А что это такое?" Предложи им книгу о преодолении созависимости – никакого интереса. Алкогольная семья – закрытая система, замкнутый круг, в котором бьется отчаяние.

Отчаяние – это маска жалости к самой себе. Если начинаешь жалеть себя, то дальше ничего хорошего не будет. Это тупиковый путь. Развивается психология жертвы. Еще более снижается самооценка. Адекватная самооценка, самоуважение, любовь к себе не живут рядом со страхом, стылом, гневом, затянувшимся отчаянием.

Итак, палитра чувств жены алкоголика перегружена негативными чувствами. Типичным является дефицит положительных чувств и в первую очередь необходимо поднимать самооценку. Разорвать порочный круг можно, если начать думать о себе. Не о том, кто болен алкоголизмом, а о себе. Необходимо перефокусировать свое внимание с его проблем на свои собственные. Трудно? А что хорошее дается легко? Будем учиться. Что невозможно сделать в одиночку, то удается в группе.

Наше мышление – лишь служанка в руках эмоций. Эту мысль мне неоднократно приходилось слышать на лекциях по психиатрии и психологии. Мне не хотелось этому верить. Трудно расстаться с мыслью, что мы плохо владеем своей психической собственностью – потоком нашего мышления. Впрочем, отчуждения мысли нет, если мы признаем своими собственные чувства. Что первично – чувство или мысль? В науке спор на эту тему еще не закончился. Ясно одно, что наши мысли сильно зависят от наших чувств, а изменение чувства влечет за собой изменение образа мыслей – и наоборот.

Начни думать, что алкоголизм – болезнь, и чувства изменятся, ненависть улетучится. Когда я узнала, что это болезнь, имеющая генетическую основу, предрасположение к ней передается с генами, что не зависит от чьей-либо воли, у меня пропало желание морализировать. Наследственность – явление природы, как солнечный свет, как дождь. Мы можем учитывать природные явления, но не можем на них сердиться.

Недаром психотерапевтическое вмешательство при оказании помощи женам и другим родственникам больных алкоголизмом начинается с определения и изменения чувств. Когда мы находим нужные слова для обозначения того, что чувствуем, тогда мы имеем возможность вывести наши чувства наружу. Когда мы получаем подтвержден истому, что наши чувства важны, что они чего-нибудь стоят и уместны в данной ситуации, тогда приходит большая, чем до этого, ясность мышления.

Навязчивые мысли

"Знаете, я замечаю, что постоянно думаю о муже, о его выпивке".

"Когда мне не спится ночью, я ловлю себя на мысли, что думаю о нем. Все я вычисляю, как бы отвратить его от водки. То мерещится, что он так сильно заболел и не может больше пить. Бросают же люди пить после инфаркта. Господи, неужели я ему желаю такой болезни?"

"А я часами репетирую свой монолог. Вот я ему скажу, вот я найду такие слова, он поймет, как плохо пить".

"Когда мужа нет дома, мне всегда представляется, что он попал под машину или что его избили. У меня в голове морги, больницы. Не могу перестать думать о несчастьях".

Женщины, чьи высказывания я здесь привела, прекрасно отдавали себе отчет в том, что подобные мысли не приносили им ничего хорошего, что было бы лучше избавиться от таких мыслей. Но избавиться-то как раз они и не могли. У них развилась своего рода одержимость этими мыслями, навязчивость мышления. Что сделали эти мысли с их жизнью?

Навязчивые мысли об употреблении алкоголя близким человеком, о последствиях употребления мешают женам ясно осознавать реальность, саму проблему. Эти мысли блокируют осознание себя и других. Они забирают время, внимание тем, что полностью заполняют их.

Навязчивые мысли обладают такой силой, что отвязаться от них трудно. Они достигают качества насильственных мыслей. Естественно, что они влекут за собой действия, в лучшем случае бесполезные, а часто вредные и жене, и больному.

Почему они возникают? Навязчивые мысли имеют свою собственную цель. Они дают нам иллюзию контроля над ситуацией, как будто мы еще управляем своей жизнью. Генератор навязчивых мыслей – это тревога, душевная боль, вызванные постоянно существующей проблемой.

Навязчивые мысли дают ощущение движения. Ситуация не меняется, а постоянный поток мыслей на тему о ситуации как бы замещает движение, как бы сулит перемены. Эти же мысли толкают жен к тому, чтобы спасать больных мужей. Своего рода иллюзия целенаправленных действий.

Блокирование способности осознавать проблему тоже имеет защитное действие. Так легче. Если додумать проблему до конца, посмотреть правде в глаза и понять, что ты, жена, бессильна его спасти, то будет еще хуже. Может быть, тогда жена столкнется с утратой смысла своего существования. Она давно живет не своей, а его жизнью. Он – ее смыслообразующая фигура. Она верила в свою омнипотентность, в свое могущество, в то, что она может все.

Осознать, что она не может справиться с алкоголизмом мужа, равносильно признанию собственного поражения в жизни вообще. У жены нет здоровых границ личности. Она не знает, где кончается жизнь супруга и где начинается ее собственная жизнь. Поэтому она пытается управлять его жизнью. Навязчивые мысли об алкоголизме мужа дают ощущение, что она что-то делает с этой проблемой.

Это ощущение не подпускает другое – ощущение своей беспомощности.

Навязчивые мысли на тему об алкоголизме позволяют женам связывать все свои проблемы именно с проблемой алкоголизма мужа, дают право во всех своих бедах обвинять кого-то и тем самым полностью освобождают жену от усилий решать свои собственные проблемы.

Блокируются любые творческие подходы к решению своих проблем.

– Я готова сделать все, что угодно, любые усилия приложить для решения проблемы алкоголизма в моей семье.

– Очень хорошо, что вы готовы. Приходите раз в неделю на групповую терапию.

– Нет, у меня нет времени. Я же должна следить за своим мужем.

– Оставьте его наедине с последствиями своего поведения.

– Не могу. Тогда все пойдет прахом.

Ничего не делать с собой, думать о других, иметь право обвинять других – очень сладостно. Краткосрочная психологическая выгода за счет долгосрочного нерешения проблемы и сохранения существующего положения вещей. Это се самопораженческая позиция. Она характерна для любой зависимости. Жена страдает созависимостью, которую называют человекоугодием. Это зависимость не от химического вещества, а от людей.

Навязчивое мышление служит еще одной цели. Оно помогает убежать от страха. Как мы видели в предыдущей главе, у жен алкоголиков страхи занимают огромное место в душе. Страх быть брошенной, страх одиночества, страх быть отвергнутой, страх остаться без поддержки. Пока мысль фокусируется на чем-то вне нас, мы можем не заглядывать мыслью внутрь себя. А внутри нас может находиться непереносимо болезненное чувство страха. Это чувство имеет травматическое происхождение.

Опять необходимо вернуться в ее детство. Душа жены больного алкоголизмом могла быть ранена еще в детстве. Девочка, возможно, росла в семье, где папа болел алкоголизмом. В этом случае ни один из родителей не направлял внимание на девочку. Она была не в фокусе внимания у родителей, теперь она не в фокусе внимания у себя самой. Родители не ставили ее потребности на первое место. Например, потребность в признании ее ценной личностью. Теперь она сама не ставит свои потребности на первое место. На первом месте у нее потребности мужа. Алкоголизм в родительском доме поглощал всю энергию родителей. Теперь алкоголизм мужа помешает всю ее энергию. Навязчивые мысли о его проблемах и есть частный случай такого поглощения.

"Она в семье своей родной казалась девочкой чужой". Она была эмоционально отвергаемой. Пережить эмоциональное отвержение еще раз в зрелом возрасте так больно, может быть, даже выше всяких сил этим женщинам, которые буквально абсорбированы выпивками мужей. Им, женам, легче жить в хаосе, в токсических, ядовитых взаимоотношениях, чем еще раз испытать весь ужас отвержения. Их память хранит все, что с этим связано. И они годами остаются сцепленными, спаянными со своей болью только для того, чтобы избежать еще большей боли. Чтобы выжить, они вынуждены свою мысль сконцентрировать на внешних событиях, где-то вне себя.