СенсорикиСЛЭ, СЛИ, СЭИ, СЭЭ (Жуков, Габен, Дюма, Наполеон)

В зависимости от базовой функции общими для всех сенсориков качествами являются практичность, наблюдательность и умение разобраться в материальном мире. При этом, различается белая сенсорика – сенсорика ощущений (умение создать комфорт, оценить удобство или неудобство вещей) и черная сенсорика – волевая сенсорика (умение оценить форму вещи, ее внешние качества, проявление воли и настойчивости).

Габен и Дюма являются белыми сенсориками. По этой причине они любой ценой желают сохранить атмосферу общения вокруг них. Но если Дюма завоевывает ее шутками, смехом, то есть, проявляя эмоции, то Габен использует для этой цели логику.

Если слушать ваш рассказ о Гондурасе подкатится некто кругленький, с подпрыгивающей походкой, вы, вероятно, привлекли Дюму. Можете собой гордиться. Присутствие Дюмы, как и Есенина, означает, что вы умеете рассказывать интересно и без особенной хаотичности. Дюма, как и Есь, любит четкость в изложении. С той разницей, что Есенин испытывает уважение к любой информации в виде планов и инструкций, то Дюма примет только то, что ему понравится. И если эстет Есь производит впечатление нежного цветка, то Дюма несколько похож на мячик и скорее покажется вам забавным. Причем, вы не дождетесь от Дюмы вопросов о языке, флаге и дорожных указателях в Гондурасе. Его будут интересовать, мягкие ли кровати в номере, вкусно ли вас кормили, жарко ли там, и так далее. То есть, вопросы человеческих ощущений для него важны в первую очередь. Причем, если Есенин, как правило, мягко‑сдержан, то Дюма, хоть и старается быть ровным и холодноватым, все равно начинает реагировать довольно эмоционально. Но его эмоции смягчены подсознательным желанием – быть приятным, он не любит конфликтов, сознательно их избегает и старается не провоцировать. Дюма с удовольствием посмотрит фотографии, особенно реагируя на те, где изображены люди с яркими проявлениями эмоций. К примеру, широко раскрытый в крике рот на фотографии просто приведет Дюму в восторг. А если изображены еще и теплые компании, занимающиеся поеданием чего‑то вкусного, то Дюма не выдержит, пойдет и возьмет свой пирожок, заботливо оставленный с обеда. Только не удивляйтесь, услышав потом от нескольких человек историю вашего путешествия в сильно приукрашенной форме. Дюма не в силах точно передавать одни и те же факты, ему это кажется банально‑скучным. Впрочем, не переживайте. Даже если будут говорить, что кровати в Гондурасе застелены натуральным шелком ручной работы – лично вам это ничем повредить не сможет.

Габены

Габены, также как и Дюма, любят приятную бесконфликтную атмосферу. Но если Дюма принимает участие в создании этой атмосферы смехом и шуточками, то Габены поступают по‑другому. Они безэмоционально, (тон их походит на тон Бальзаков) примутся отвечать почти на каждую вашу фразу. Но если цель Бальзака – в получении информации, то цель Габена в том, чтобы не нарушалась его атмосфера. И в попытках ее сохранить, практически ни одна ваша фраза не останется без комментария, причем с вами могут согласиться (обязательно вслух), и также вслух не согласиться. Если он по каким‑то причинам думает, что в Гондурасе средняя температура +27 °С, в то время как вы называете цифру +30…+35 °С, то будет настаивать на своем, что бы вы ему не говорили в ответ. Потому что его согласие с вами нарушит его внутреннее ощущение удобства. Он, как любой логик, будет приводить кучу фактов в обоснование своего мнения. К примеру, «там никто ничего точно замерять не будет», «просто именно это лето вообще было жарким», «у вас в номере не работал нормально кондиционер», «ваш отель стоял на самом солнцепеке». Габен способен упираться весь день, не повышая голоса. Если вы просто пожалуетесь, что на экскурсиях было душно и возникали проблемы с питанием, Габен немедленно укажет, что именно нужно делать в таких ситуациях, в том числе и «заранее. Они очень практичны и имеют технологический склад ума. Причем, ему неважно, что вы не просили совета, а просто высказали эмоции. Габены плохо себе представляют, что такое эмоции, и каким образом „на эмоциях“ можно что‑то сказать. Он воспримет вашу жалобу как призыв к немедленному отклику в форме совета с его стороны и очень удивится, если вы рассердитесь. Если Габен заводит, к примеру, электронный дневник, то ни один комментарий к его посту не останется без ответа. Потому что любой ответ для него – Габен воспринимает как посягательство на свою атмосферу и тут же пытается вернуть свои права. Даже оставив „ага“ в качестве согласия, Габен ощутит, что остался хозяином положения. К примеру, Макс вообще станет отвечать, только если сам задал вопрос и получил на него кучу ответов или если ситуацию, изложенную Максом изначально, автор комментария не понял, и человек этот относится к „своим“. Или же в комментарии имеет место быть прямое указание типа „тебе надо“, а указаний в свой адрес Макс не терпит.

Жуков и Наполеон сводят свое мнение к активному проявлению воли. С той разницей, что Жуков в состоянии его объяснить его логично, а Наполеон в состоянии подать его, видоизменяя его для каждого человека, с которым он общается. Поэтому для первого характерно – быть неформальным лидером довольно‑таки разношерстного коллектива, а второму – царить в кругу именно единомышленников.

Вам толком не удастся рассказать о своей поездке при Жукове. Если у вас и образовалась шумная компания, в которой вы царили до его прихода, то с приходом Жукова «царем» будет он. По причине того, что Жуков сразу возьмет инициативу в свои руки, прервет ваш рассказ и начнет задавать вам те вопросы, интересующие его самого. Причем, вроде бы дипломатично рассуждая, но при этом начисто пресекая ваши попытки говорить без его позволения и в ненужном ему направлении. Ему неинтересны лично ваши эмоции, но информация, которую он для себя поставил целью получить от вас. После общения с Жуковым у вас останется ощущение, что вы побывали на ковре у начальства и отчитались в проделанной работе. При этом, информация о вашей поездке останется не от ваших ответов, а от слов Жукова, который будет стремиться после каждого вашего ответа – оставить за собой последнее слово. Не потому, что он желает сохранить атмосферу для себя, как Габен или для окружающих, как Дюма. А потому что для него самое главное – проявить активную волю и остаться хозяином положения, несмотря ни на что. Чем упорнее будет сопротивление, тем сильнее на вас будут давить. Если вы впрямую не отвечаете на вопрос, то его с подачи Жукова задаст кто‑то еще (третье лицо) из собравшейся вокруг вас компании.

Жуковы любят то, что сочетает силу и быстроту. Поэтому если он и станет смотреть фотографии, то внимание обратит на машины, автобусы, словом, на объекты крупные, ярко окрашенные и желательно движущиеся.

Наполеон

Если Жуков подойдет к вам сам, и только после этого подтянутся и остальные, Наполеон, как правило, подойдет с небольшой, искренне обожающей его «свитой», поскольку он, как никто другой умеет сплотить любящих его людей возле себя. Ваш рассказ будет слушаться вроде бы с искренним интересом, но в любой момент Наполеон может переключить внимание с вас на себя какой‑нибудь фразой к полному восторгу «свиты». Кстати, он также любит исключительную точность почти «энциклопедичность» выражений, как и Гексли, поскольку не умеет мыслить логически. Но Гексли обращает внимание на вашу манеру общаться с другими, чтобы уловить лично ваш образ из рассказа, чтобы понять, какой вы человек и как с вами надо общаться. А Наполеон ставит целью узнать, каким образом вами можно манипулировать. Если Гексли будет весело смеяться, то Наполеон станет очень внимательно фиксировать ваши слабые и сильные места. Чтобы в будущем знать, войдете ли вы в его свиту или нет, можно ли от вас чего‑то добиться (а если можно, то в какой форме), будете ли вы ему полезны (а если будете, то в чем). Гексли просто хочет научиться общаться с вами, а Наполеон – понять, а станете ли вы ступенькой для него, чтобы самому возвыситься еще больше. При этом Наполеон вовсе не бесчувственный, он искренне расположен к своим «ступенькам», проявляет к ним внимание, позволяет проявить им внимание к себе и очень не любит, когда одна из «ступенек» срывается. Он бесконечно переживает, если в его «свите» ссоры. Резко порвать отношения он не в силах, то есть, поссорившись со «ступенькой», он первым извинится. Но если ссоры будут частыми, то одну «ступеньку» заменят другой, но никогда не сделают этого резко, а как бы постепенно удаляя человека от себя. В то время, как тот же Жуков во время «бунта на корабле» громко заявляет: «Или по‑моему, или я ухожу!», чтобы другие члены коллектива, признающие его лидерство, или одернули зарвавшегося, чтобы вернуть его «в лоно», или же публично предали анафеме.