Мотивы обращения к религии

Многочисленные социологические опросы и специализированные социально-психо­логические исследования позволяют дифференцировать религиозную психологию масс, вычленить группы верующих, чья религиозная общность строится на различ­ных мотивах обращения к религии. Именно мотив обращения стоит в центре той мас­сы, которая психологически формируется вокруг церкви. Существует шесть достаточ­но очевидно различающихся между собой мотивов — соответственно, можно говорить о шести вариантах религиозной психологии масс.

Первая группа верующих — люди, для которых религия выступает как своя фор­ма познания мира. Обычно это крайне малообразованные люди, просто не имеющие никакой иной «картины мира». Зато они очень хорошо знают библейскую онтологию, всю мифологическую основу религии. Сотворение Богом мира и человека, наличие рая и ада, загробной жизни являются для них достаточно реальными вещами.

Ко второй группе относятся верующие, основным мотивом для которых высту­пает ожидание райского блаженства после смерти. Такой мотив порождается тяже­лыми условиями жизни, множеством неудовлетворенных потребностей, а также стра­хом смерти. Как известно, в большинстве религий описание рая как раз и наполнено самыми приятными вещами. Коран, рожденный в засухе Аравийской пустыни, учит о рае: «В нем реки из воды, не портящейся, и реки из молока, вкус которого не меня­ется, и реки из вина, приятного для пьющих; реки из меду очищенного» (Коран, 1963). Из всей религиозной теории эти верующие лучше всего знают и помнят положения о бессмертии души и существовании загробной жизни. Страх смерти, хотя и не всегда в осознанной форме, занимает значительное место в сознании современных ве­рующих. Избежать ее для тела невозможно — значит, следует утешаться бессмерти­ем души.

Третью группу верующих в религии интересует не вера в сверхъестественное, а сам по себе религиозный культ. Мотивом их участия в культовых действиях являет­ся не столько вера в то, что с их помощью они могут воздействовать на сверхъесте­ственные силы, сколько удовлетворение потребностей в общении, в идентификации себя с определенной большой группой, которое дает такое участие. Как правило, это одинокие люди, не нашедшие своего места в тех группах, к которым они объективно принадлежат в светской жизни, глубоко переживающие феномен отчуждения. Обыч­но они плохо знают религиозные догматы — кроме тех, которые касаются культовых действий. Число таких людей нарастает по мере маргинализации общества.

Для четвертой группы верующих характерна убежденность в необходимости ре­лигии для сохранения человеческой нравственности. Особенно много таких людей среди мусульман, жизнь которых почти полностью регламентирована шариатом — основанном на Коране сводом как религиозных, так и моральных, юридических и мно­гих других норм. Основа их религиозности — убеждение, что без религии, без страха божьего наказания, любые общечеловеческие моральные нормы будут постоянно на­рушаться. Главное для них — не участие в религиозном культе, а распространение морально-этических религиозных принципов.

Пятая реально существующая группа — это верующие «на всякий случай». В со­временном мире распространена низкая интенсивность веры. Соответственно этому

254 Часть 3. Массовые социально-психологические явления

растет число людей, «на всякий случай», время от времени выполняющих основные, наиболее простые предписания религии как бы по традиции, перешедшей от старших членов семьи или референтной социальной группы. Как правило, эти люди редко за­думываются о глубинной сущности религиозных предписаний, действуя по принци­пу: «А вдруг Бог действительно есть?».

Наконец, в качестве шестой группы часто выделяются люди, маскирующиеся под верующих. Речь идет не о манипуляторах, хотя есть и такие, и не о тех, для кого рели­гия является профессией и источником доходов. Такие тоже есть, особенно среди про­поведников новомодных сект — не забыт пример главы секты мунистов С. М. Муна, чье многомиллионное состояние было нажито трудами рядовых членов секты. Есть среди них и политики. Так, например, известно, что бывший диктатор Гватемалы Р. Монтт вскоре после вступления в должность президента в 1982 г. объявил себя «пророком», поставленным самим Богом, чтобы спасти страну. Для подтверждения таких заявлений он использовал специально созданную его подручными секту «Цер­ковь слова», деятельность которой преимущественно состояла в поддержке и оправ­дании массовых репрессий. Дело, однако, не только в них, а в самой возможности ма­нипулирования верой. Приведенный выше пример — явно из области прикладной политической психологии в той ее части, которая изучает манипуляции массовым со­знанием в политических целях.

Серьезная же проблема заключается в том, что в странах, где принадлежность к той или иной религии служит критерием политической и социальной «благонадеж­ности», основным, а иногда и единственным мотивом обращения к религии является стремление приобрести более высокий социальный статус. Естественно, именно за этим статусом они и идут в церковь. Не нами сказано: «Париж стоит мессы!».

Разумеется, перечисленные группы и различия между их представителями носят во многом условный характер. Они далеко не исчерпывают всех возможных мотивов обращения к религии, не исключают и существования смешанных типов — верующих, религиозность которых определяется одновременно несколькими мотивами. Однако даже такой, самый первичный анализ религиозной мотивации представляется впол­не продуктивным для более глубокого осмысления той реальности, которую принято обозначать как «религиозную психологию масс».

Основные выводы

1. Религия — одна из форм общественного сознания. Основной объект психологи;: религии как раздела социальной психологии — обыденное религиозное сознание широких масс верующих или, иными словами, религиозная психология как один из элементов обыденного сознания в целом. Со светской точки зрения, существует три основных группы корней религиозной психологии. Социальные корни обыч­но связаны с поисками какого-то выхода из повседневных тягот жизни, связан­ных с социальным неравенством людей. Гносеологические корни — с ограничен­ностью человеческого познания, подчас искажающего картину реального мира, Социально-психологические корни связаны с четырьмя основными моментами;

Глава 3.1. Психология религии 255

во-первых, со способностью сознания к формированию абстрактных понятий типа понятия «Бог»; во-вторых, с неосознаваемыми компонентами мышления и дея­тельности, не всегда понятными самому человеку и связываемыми с потусторон­ними силами; в-третьих, с человеческими эмоциями, требующими выхода — в частности, в религии; в-четвертых, с психологическим разделением «мы — они», лежащим в основе формирования религиозных общностей.

2. Выделяются пять социально-психологических функций религии: интегрирую­
щая, коммуникативная, компенсаторная, мировоззренческая и регулятивная.
Особой функцией является пробуждение в человеке чувства веры и поддержание
в нем этого чувства.

3. Вера — чувство, создающее иллюзию познания и реальности того, что создано
фантазией с участием этого же чувства. Вера является обязательным компонен­
том религиозного сознания. Как правило, вера выражается в принятии некоторых
утверждений без доказательств. Утверждения такого рода не возникают сами со­
бой в сознании отдельного человека и не являются результатом анализа собствен­
ного опыта людей. Обычно они внедряются в массовое сознание, причем в гото­
вом виде. По механизму распространения вера связана с психологическими фе­
номенами внушения, заражения и подражания и как результат действия этих
феноменов, и как готовность людей поддаваться их действию. Чувство веры, как
всякое эмоциональное состояние, поддается влиянию «циркулярной реакции» и
«эмоционального кружения». Поэтому вера, с одной стороны, легко образует мас­
су верующих, а с другой стороны, ее распространение и укрепление происходит
именно в массе. Только в массе вера может достигать уровня неудержимого аф­
фекта и принимать форму религиозного экстаза.

4. Всякая религия включает набор особых действий, необходимых верующим для
выражения своей принадлежности к религиозной общности и укрепления как
своей веры, так и личной идентификации с данной общностью. Совокупность та­
ких действий представляет собой религиозный культ. Религиозный культ для
верующих — это практически любые символические действия, основанные на вере
в возможность влияния с их помощью на сверхъестественные объекты и их свой­
ства. Важнейшие элементы религиозного культа — молитва, разные формы жерт­
воприношения и исповедь.

5. Выделяются шесть основных мотивов обращения людей к религии. Во-первых,
религия привлекает как форма познания и осмысления мира. Во-вторых, она увле­
кает ожиданием райского блаженства после смерти. В-третьих, привлекает сам
религиозный культ, его ритуалы. В-четвертых, религия считается важным усло­
вием сохранения нравственности. В-пятых, некоторые обращаются к религии «на
всякий случай». В-шестых, особым мотивом оказывается маскировка под верую­
щих ради достижения нерелигиозных целей.

__________________________ Глава 3.2

Психология моды

В поисках сущности моды. * Психологические механизмы моды. Я Социально-психоло­гические функции моды. Я Элементы распространения моды. Я Парадокс модника. * Влияние моды на психологию масс.

Проблема с определением понятия «мода» достаточно сложна, причем сложности оче­видны. Как и во многих других случаях в психологии масс, в очередной раз это нечто, что все знают, понимают и чувствуют, но сколько-нибудь четко определить затруд­няются. Тем более что всякий раз речь идет о конкретных видах и разновидностях моды — следовательно, о совершенно разных вещах. Мода на одежду и мода на поли­тические идеи, мода на коллекционирование фарфора и мода на автомобили — все это внешне вроде бы разные вещи, всякий раз порождающие совершенно разные опреде­ления и значительную путаницу между ними.

В самом широком смысле слова мода определяется как «существующие в опреде­ленный период и общепризнанные на данном этапе отношения к внешним формам культуры» («Иллюстрированная энциклопедия моды», 1988). Однако существует мода и как отношение к внутренним формам культуры — идеям, воззрениям. Кроме того, при подобном подходе (как, впрочем, и при большинстве других аналогичных походов) настойчивый акцент делается на конкретность и изменчивость моды, ее обя­зательную связь с определенными периодами и этапами развития человечества. Об­ратим внимание на то, что для характеристики одного из обязательных понятий в самом распространенном виде моды — моды на одежду — во всех европейских языках используется одно и то же, заимствованное из итальянского языка слово costume. И означает оно нечто прямо противоположное: обычай, привычка. Таким образом, возникает нечто совершенно несовместимое: постоянно изменчивый обычай, непре­рывно меняющаяся привычка. Фокус заключается в том, что на самом деле это дей­ствительно так. Мода есть и то и другое. И непрерывная изменчивость, и стабильная устойчивость. Меняются конкретные разновидности моды, но всегда остается мода как особое явление в психологии масс.

Нас интересует мода прежде всего как психологический феномен — безотноси­тельно к тому, на что именно распространяется эта мода. Можно еще более сузить предмет нашего предстоящего рассмотрения: нас интересует мода как массовое явле­ние (включая, впрочем, ее элитную часть — первоначально модным становится нечто уникальное, к чему начинают стремиться все). Наша задача состоит в том, чтобы рас­смотреть моду, когда она становится массовой. Это же происходит только тогда, ког­да она захватывает и охватывает всех или значительную часть людей, формируя осо­бые общности. Впрочем, как раз вскоре после этого она исчезает или меняется — мод-

Глава 3.2. Психология моды 257

ным быстро становится нечто совсем иное, уже опять не массовое, а уникальное. То же, что еще недавно было модным, становится рутинным, обыденным, привычным и повседневным.

Близок был к улавливанию традиционного и изменчивого в определении моды А. В. Даль в своем словаре. Он определял моду как «ходячий обычай; временную, из­менчивую прихоть в житейском быту, в покрое одежды и в быту». Однако тут и воз­никала двойственность в определении. С одной стороны, мода — это «обычай», что-то достаточно устойчивое и стабильное. С другой же стороны, та же мода — «измен­чивая прихоть». Что же важнее?