Кому: Папочка - Пааа, я хочу завести... 2 страница

∞∞∞

- Да, давай, отсаживайся от меня и не разговаривай вовсе. – фыркает Бэкхён, когда занимает своё место в аудитории, а Джунмён тут же пересаживается. – Это я вообще виноват, что вы в коридоре встретились. – Бэкхён кивает. – И пока ты волочил меня сюда, я третьей, незанятой рукой строчил ему СМС, сообщая твоё место расположения.
Джунмён хмурится и возвращается к нему за парту, тут же складывая голову Бэкхёну на плечо.
- Почему ты не сказал, что Джонин теперь тоже учится в нашем университете, да ещё и в нашем корпусе? – спрашивает он, когда Джунмён мостится поудобней, ныряя Бэкхёну под руку своей рукой.
- Радоваться нечему, поэтому и не сказал. – отвечает Джунмён.
- Ты драматизируешь. – Бэкхён хмыкает.
- Ты его не знаешь. – Джунмён снова хмурится.
Преподаватель всю пару бубнит что-то, а Джунмён продолжает до конца лежать на плече Бэкхёна.

∞∞∞

Бэкхён уходит в деканат и обещает встретить Джунмёна под следующей аудиторией, но тот едва успевает выйти из предыдущей, как снова подпрыгивает на месте.
- Господи, ты откуда тут опять? – интересуется он у Джонина, который буквально силой забирает у омеги его забитую тяжёлую сумку. - Мне не нужна помощь. – шипит Джунмён, пытаясь отобрать сумку обратно, но забрать что-то у альфы, который шире тебя в плечах в два раза, и выше на голову – нереально. – Куда мы идём? – сдаётся омега, повесив нос, и прячет руки в карманах, а лицо – в шарфе.
- А где у тебя следующая пара? – в ответ спрашивает Джонин, поглядывая на старшего.
- Если я скажу, снова придёшь в конце и будешь ждать, пока выйду? – Джунмён останавливается и складывает руки на груди. – Джонин. – омега вскидывает недовольный взгляд. – Не надо. – просит он и добавляет. – Пожалуйста.
- Не надо что?
- Не надо вести себя так. – уточняет омега.
- Как – так? – снова спрашивает альфа.
- И дурака из себя строить тоже не надо. – Джунмён фыркает. – Дома поговорим, а тут вообще забудь о моём существовании, пожалуйста. – Джунмён пользуется замешательством альфы и выхватывает свою сумку из его рук да устремляется быстрым шагом куда-то вперёд, вскоре теряясь в толпе. Иногда у него просто нет сил спорить с этим человеком и что-то ему доказывать. Вот как сейчас!

∞∞∞

- А что с малым? – Джунмён опирается о прилавок за своей спиной, пока они с Бэкхёном стоят в очереди, в кафетерии.
- Не знаю. – Бэкхён пожимает плечами. – Чанёль детально не рассказывал. Температура была ночью, и родители решили оставить его дома, и Чанёля с ним, естественно. – отвечает друг. – Я собрался зайти после пар, может со мной? – предлагает Бэкхён и Джунмён кивает, соглашаясь.
- Мён-а.
- Попросил же. – Джунмён сжимает кулаки посильнее и на пятках оборачивается. Сделать вид, что он не слышит, было бы слишком глупо, но как только омега оборачивается, тут же интуитивно протягивает руки и ловит кинутую в него большую мандарину.
- Забота – она такая. – замечает Бэкхён, а Джунмён шикает на него, осторожно оглядываясь. Многие взгляды прикованы к нему, не хватало ещё слухов.

∞∞∞

- Теперь, наконец, можем поговорить? – Джонин нагоняет после пар у ворот университета и помогает влезть в рукав пальто, которое Джунмён надевает на ходу.
- Я сказал – дома. – фыркает Джунмён, перевешивая сумку на другое плечо, чтобы Джонин не вздумал забрать её. – А это – не дом.
- А как придём домой, ты закроешь балкон на шпингалет, задвинешь шторы и завтра, когда я подойду, снова накормишь меня завтраком. – замечает Джонин, продолжая идти рядом.
- Как ты угадал? – острит Джунмён, ускоряя шаг. – Просто не подходи и всё будет нормально. – Джунмён поднимает вверх большой палец, когда альфа сравнивается с ним, и снова ускоряет шаг.
- И что такого в том, что я просто иду рядом? – альфа совсем немного повышает голос и Джунмён фыркает: для Джонина, сверх спокойного, никогда не проявляющего свои чувства вот так открыто – это очень редкое явление. – Мён! – альфа ловит под руку, отставая на шаг, и дёргает омегу к себе. Джунмён делает красивый пирует в воздухе, но остаётся стоять на ногах.
- Руки! – почти выкрикивает он, отступая на шаг назад. – Я – не твоя собственность, не твоя вещь, и тем более, не твой омега, поэтому перестань себя так вести. – Джунмён запахивается в пальто, поднимая воротник и пряча лицо. – И на пушечный выстрел не смей ко мне подходить после такого. Никакого разговора дома не будет. Проваливай. – омега разворачивается и уходит прочь совсем поспешно. Альфа остаётся стоять, глядя ему вслед и провожает взглядом до самого автобуса.
Кажется, вот такое выяснение отношений навредит репутации Джунмёна больше, чем молчаливая прогулка вместе до дома. Сегодня, после того, как альфа поймал его в коридоре у аудитории, к нему не раз подходили, чтобы задать вопрос – зачем? А Джонин неизменно отвечал – он мой омега! Больше вопросов не следовало, спрашивающие хлопали по плечу, то ли с жалостью, то ли с сочувствием, и уходили.
Джонин себе не сочувствует и себя не жалеет. Ему просто никто другой не нужен был никогда, и не понадобиться в будущем, он уверен. Джунмён, до искор в его карих глазах, красив, когда злится – щёки обычно красные, как и губы, глаза горят, пытаются прожечь взглядом, но только почему-то греют, тонкие, ледяные пальцы отталкивают. Джонин любуется, чёртов мазохист!

∞∞∞

На улице прохладно, поэтому прежде чем выйти на балкон, Джунмён забирает из родительской комнаты свой плед и просит отца сварить ему какао, а потом устраивается в большом кресле с книгой и получает удовольствие от таких простых вещей. До того момента, пока в окнах через полтора метра от него не загорается свет. Джунмён старается не смотреть на мелькающую по комнате тень и прикидывает, сколько времени ему понадобиться, чтобы неожиданно встать, подхватывая с собой всё необходимое и сбежать в комнату.
- Не запутайся в пледе, торопыга. – Джонин появляется на своём балконе, опираясь о поручни.
Джунмён почти подпрыгивает на месте и едва не роняет ещё недопитую чашку уже порядком остывшего какао. Альфа легко перемахивает через поручни, разделяющие их, и ловит край пледа, через который Джунмён грозится перелететь, а другой рукой забирает чашку из рук омеги, и Джунмён может прижать к себе книгу и на мгновенье зажмурится.
- Испугался? – щекоча дыханием щёку, интересуется Джонин шепотом.
- Из-за тебя всё. – омега толкает его в грудь, обматывается пледом, забирает чашку и направляется в свою комнату.
Джонин занимает освобождённое, теплое кресло и наблюдает через закрытую, но не зашторенную балконную дверь, как омега складывает вещи по местам. А потом Джунмён задёргивает шторы и тушит свет, оставляя только бра над кроватью, пресекая любые попытки альфы с ним поговорить или хотя бы понаблюдать.

∞∞∞

Утром, когда Джунмён является в университет, взволнованный Бэкхён ждёт его на входе, хватает под руку и тут же пытается обрисовать ситуацию вкратце, без лишних деталей, чтобы импульсивный Джунмён отреагировал спокойнее. Но пока они идут по коридору к нужной аудитории, многие оборачиваются, шепчутся и тыкают в него пальцем. Омеги в группе смотрят на него свысока и открыто обсуждают его, а Джунмён мысленно молится, чтобы Джонин где-то по дороге на учёбу подвернул ногу и не дошёл сегодня в университет вообще.
Когда альфа находит его на большой перемене и направляется прямиком к нему, Джунмён вскидывает руку и одним жестом просит Джонина оставаться там, где он стоит. Расстояние между ними приличное, но коридор почти пуст, и оба слышат друг друга.
- Больше ни единого шага. – выдыхает Джунмён, чеканя слова. – Спасибо, что дал мне знать о том, что сам посодействовал тому, что весь университет теперь считает нас парой.
- Я просто сказал правду. – Джонин пожимает плечами.
- Какую правду? – Джунмён взрывается и тут же закрывает губы ладошками, опасливо оглядываясь. Стоящий в нескольких метрах Бэкхён поднимает вверх большой палец – в коридоре кроме них всего человека три, и те ещё школьники, на курсы пришли. – Какую правду? – спокойнее повторяет Джунмён. – Мы с тобой - не пара, Джонин. Запомни это, наконец, и расскажи всем. Я не твой омега, и никогда не буду. Оставь свои детские мечты в детстве. – Джунмён кивает в подтверждение своих слов и забирая Бэкхёна, уходит прочь.
Снова. Уходит. Прочь. От него.

Четвёртая

Как же чертовски сильно ему идёт эта простая светло-голубая рубашка. Джонин неотрывно следит глазами за тем, как легко его омега одевается, как стройную фигуру обтягивает ткань одежды, как Джунмён поправляет манжеты и воротничок, как легко и грациозно одевает поверх рубашки джемпер, как пропускает чёлку сквозь пальцы, оставляя её небрежно, волнами спадать на лоб. Как же до жути сильно хочется к нему прикоснуться, сгрести в охапку, обнять, прижать, вдохнуть его, забыться в нём, умереть.
- Извращуга! – читает Джонин по губам, когда Джунмён замирает напротив прозрачной балконной двери, а потом резко задёргивает шторы. Джонин смеётся, Джунмён наверняка слышит это.
- Не подходи! – предупреждает Джунмён, когда выходит за калитку собственного дома и видит Джонина выходящим из своего двора.
- Ты на автобусе, а я пешком, идёт? – предлагает Джонин. Джунмён с мгновенье раздумывает, а потом кивает. Альфа и омега расходятся по разным сторонам улицы.

Автобус проезжает мимо, и Джонин только улыбается ему вслед. Настроение Джунмёна меняется как ветер – то острый и порывистый, то тёплый и спокойный. Джонин любит в нём и это тоже, все его идеальные недостатки, родные несовершенные черты характера, трещинки и углы. Плевать, какой он с ним, важно то, какой он сам по себе. Какой он есть. Особенный. Строптивый. Родной. Любимый.

Его приятно касаться хотя бы взглядом, это необходимо, чтобы просыпаться утром и понимать, что через полтора метра от него так же проснулся Джунмён. Полежал минут с пять, хорошенько потянулся и уселся на кровати, складывая ноги под себя. Убрал волосы с лица и всё ещё немного сонный, поплёлся вниз, натыкаясь на все углы. Ну вот не чудо ли?

∞∞∞

Из-за всеобщей лекции в большом актовом зале первую пару отменяют, и студенты выливаются на задний двор университета, располагаясь, кто где. Джонин усаживается на небольшую лавку и опирается спиной о рядом растущее дерево. Он вынимает из сумки книгу, но глаза от строчек то и дело убегают на сидящего в нескольких метрах Джунмёна. Они с Бэкхёном расположились на специальном коврике, улегшись на живот и подпирая голову ладошками, в воздухе болтаются только две пары кед, Джонин посмеивается, пока наблюдает, как омеги занимаются своими делами: смеются, толкаются, жуют одно яблоко на двоих и что-то смотрят в планшете.
- Парень, тебе не надоело? – Джонин вскидывает взгляд и видит светловолосого альфу, который садится возле него на лавку.
- Что? – спрашивает Джонин.
- Бегать за чужим омегой. – отвечает альфа. – Я не верю слухам о том, что вы просто скрываете отношения, потому что он старше. – светловолосый пожимает плечами. – Но я верю своим глазам и вижу, что вы не слишком-то ладите, и он постоянно гонит тебя в шею. Ну так зачем ты продолжаешь тратить нервы и силы на чужого омегу? – альфа глядит понимающе, Джонин вздыхает и лохматит свой и без того пушистый затылок.
- Он не чужой, он мой омега, просто я… - Джонин подаётся к старшему альфе чуть ближе, и тот с несколько мгновений глядит на него удивлённо, а потом вскидывает бровь.
- Без запаха. – выдыхает светловолосый, понимая. – И омега не узнаёт тебя.
Джонин невпопад кивает, а сидящий рядом альфа, в свою очередь, по-дружески приобнимает его за плечи. – Сочувствую, друг. Это, наверняка, тяжело.
Джонин благодарно улыбается и протягивает руку, называя своё имя.
- Лухан. – отзывается альфа, принимая рукопожатие. - Давно вы так? – снова интересуется он.
Джонин хмыкает, улыбаясь.
- Всю жизнь. – отвечает после короткой паузы, и Лухан присвистывает.
- Ладно, пошли, горе-Ромео. – старший альфа поднимается на ноги и хватает Джонина за кисть, который едва успевает спрятать книгу в сумку.
- Лу, где ты был? – Джонин выглядывает из-за плеча новоиспечённого друга, разглядывая высокого, как для омежки, но худого и красивого омегу, который машет старшему альфе, подзывая к себе. Лухан преодолевает расстояние между ними и усаживает Джонина на каменный парапет, усаживаясь сам между ним и омегой.
- Сэ, это Джонин. – представляет старший альфа и Джонин пытается доброжелательно улыбнуться на представление. – Мы познакомились только что, и он – хороший малый. – говорит Лухан. – Джонин, это Сэхун. – представляет старший. – И он – мой омега.
- Привет. – Сэхун осторожно выглядывает из-за плеча своего альфы, махая Джонину двумя пальцами.
- Привет. – отзывается альфа.
- Джонин-а, - зовёт Сэхун, и альфа даже на мгновенье опешивает, поворачиваясь в его сторону. – Вы с Джунмён-хёном ведь не встречаетесь, так? – осторожно спрашивает он, покусывая губу. Джонин молча кивает. – Он… - Сэхун на мгновенье замолкает, видимо, подбирая слова. – Специфичный омега. – договаривает. Джонин смеётся.
- Говори, как есть. Странный, ненормальный, сумасшедший омега. – кивает он, соглашаясь, и Сэхун неуверенно улыбается в ответ. – Да. – Джонин снова кивает. – Но он – мой омега, поэтому мне всё равно.
- Мне начинает нравится эта парочка сумасшедших. – замечает Лухан, глядя на Сэхуна. – Истеричка и мазохист – ребят, вы друг друга стоите. – теперь Лухан глядит на Джонина и все трое взрываются хохотом.

∞∞∞

Взгляды в его сторону меняются, Джунмён сразу это замечает. Если в начале они были любопытными и заинтересованными, то теперь кажутся насмешливыми. Втягивая шею в плечи, омеге хочется поскорее оказаться в аудитории, и он ускоряется, лавируя в толпе и не утруждаясь извиняться перед теми, с кем сталкивается.

Бэкхёна нет. Он сбежал с последней пары по делам и Джунмён надеется, что он сможет пережить эту последнюю пару без приключений. Внутри не совсем приятное ощущение тревоги, и пока корпит над текстом по японскому, Джунмён сгрызает резинку на своём карандаше. Здесь, в аудитории, на паре, где кроме его одногруппников есть ещё другие студенты их потока, он чувствует себя особенно некомфортно, пока осторожно оглядывается по сторонам, ловя на себе чужие взгляды. В аудитории лёгкий галдёж, что получается из-за перешептываний, скрипа карандашей и прочего.

Джунмён вынимает из сумки телефон и кладёт на край парты, поглядывая на часы каждые несколько минут и буквально отсчитывает минуты до окончания пары, но время, словно нарочно, течёт настолько медленно, что Джунмён чувствует, как в ход скоро пойдёт и сам карандаш, резинку которого он уже уничтожил.
Он кое-как решает с текстом и задумывается, пока у него есть на это несколько минут: единственной причиной такого повышенного внимания к нему может быть Джонин. Слухи, которые ходят о них по университету, Джунмён предпочитает демонстративно игнорировать. Джонин, проявляя то ли понимание, то ли чёрт его знает, что ещё, не попадается ему на глаза в коридорах ВУЗа. Джунмён не знает, нарочно или нет, но это не может не радовать. Университет университетом, а люди всегда любят посплетничать, не важно – кто, альфы или омеги, о таких же альфах или омегах.

- Сдаём работы. – просит преподаватель и Джунмён от неожиданности вздрагивает и роняет карандаш прочь из рук. Тот катится вдоль по проходу между партами и замирает где-то сзади. Омега сдаёт тест и осторожно соскальзывает со своего стула, устремляясь за единственным карандашом в своём пенале, который ему на текущей паре ещё понадобится.

Джунмён видит карандаш впереди, неизменно в проходе между партами, и приседает на корточки, чтобы поднять его, когда карандаш перехватывает рука сидящего рядом за партой человека и просто протягивает ему. Джунмён вскидывает взгляд, встречаясь глазами с альфой из третьей группы и принимает из его рук карандаш, благодарно кивая. Он поднимается и возвращается на своё место, отчётливо слыша негромкие смешки за спиной. Зреет катастрофа, не нужно быть дураком, чтобы понимать это.

Преподаватель призывает всех к порядку и объясняет новую тему. Джунмён крутит карандаш в пальцах и снимает с телефона блокировку, уже откровенно пялясь на часы в уголке экрана.

Кому: Бэкки-Бэк – Если я не…

Дописать и отправить не получается. В мыслях и опасениях омега не замечает звонок, который нарушает тишину аудитории, и преподаватель отпускает студентов. Небрежно складывая вещи в сумку, Джунмён спешит ретироваться, наострив лыжи к двери, когда за лямку сумки на ходу ловят, и омега, делая шаг вперёд в этот момент, едва не теряет равновесия, кое-как цепляясь пальцами за рядом стоящую парту. Он делает короткой глубокий вдох, разворачивается назад и готовится к тому, чтобы выслушать о себе много «прекрасных» слов. Подсознательно готовится к тому, что обидчики рассмеются в лицо, назовут его парочкой ласковых, но такого вопроса он не ожидает никак.
Джунмён остаётся в пустой аудитории в основном с омегами, да с парой альф, и один из них, который словил на лету за сумку, который до этого подал ему карандаш, смотрит точно на него, замирая напротив.
- Джунмён-а, а он тебя в постели как называет? Хён? – вопрос, простой, неуместный, весёлый, как кажется другим, вопрос бьёт под дых. Джунмён впервые ощущает всю серьёзность слухов, какие ходят по университету, и от этого, откровенного говоря, опешивает.
- Нет. – ухмыляется он. – Хённим. – уточняет, язвительно выплёвывает в ответ слова.
- Это как? – смеётся альфа. – Хённим, а не хочешь ли, чтобы я разложил тебя на столе? – смеётся он.
Защита Джунмёна играет против него и становится орудием нападения. Он сжимает руку в кармане в кулак, и мысленно считает от одного до десяти, чтобы успокоиться.
- Или – «хённим, а почему бы тебе не опуститься на колени и не» ...
Джунмён не дослушивает, перебивая.
- А почему бы тебе не открыть окно и не выйти в него? – предлагает он омеге в ответ, наигранно улыбаясь.
- А почему бы твоей королевской особе, что снизошла на какого-то сопляка, не снизойти и до нас? – заступается за омегу другой альфа.
Джунмён набирает в лёгкие побольше воздуха, чтобы ответить совсем язвительно, когда телефон, которой он с конца пары и всё это время держал в руках, оживает вибрацией. И, о Небеса, на экране высвечивается «Мелкий». Сердце Джунмёна один за другим пропускает несколько ударов. Он только пытается спрятать руку с телефоном в кармана, как её за кисть ловят на середине пути.
- Вы только посмотрите, кто нам звонит! – выкрикивает другой омега, оказываясь рядом.
- Снимайте трубку, ребят. – Джунмён улыбается уже открыто, когда понимает всю сложность своей ситуации. Достаточно только принять вызов, сделать так, чтобы Джонин слышал всё происходящее, а потом хорошенько вдохнуть и заорать так, что он услышит и не через телефон. – Ну чего вы? Он будет рад с вами пообщаться. – Джунмён кивает и мысленно ликует. Только дайте повод. Дайте повод! Раньше Джунмён вытягивал мелкого из передряг, когда тот был ему по пояс и везде ходил с ним за руку. Сейчас, когда Джонин – выше и шире его в плечах в два раза, самое время…
Чужая ладонь тянется к телефону в его руке и мажет по экрану. Джунмён разочаровано выдыхает. Джонин не перезвонит. Он знает, если сбросили – Джунмён не станет с ним говорить. О, как он жалеет в этот самый момент о том, что не может воспользоваться тем фактом, что Джонин видит только его, и что для него он на что угодно пойдёт. Господи!

- Мы не могли принять вызов. Ты же делаешь вид, что не знаешь его, но все давно в курсе, Джунмён, перед кем ты раздвигаешь ноги.

В это время, когда внимание всех приковано к Джунмёну, а его - к телефону в своей руке, экран мигает один раз вновь, коротко и ясно, давая Джунмёну понять следом, что сенсорный экран пошутил с ними всеми, и что вместо сброса, вызов принят. Если Джонин не дурак, он будет молчать и слушать. Джунмён надеется на это!

- Ты себя-то в зеркало видел? – Джунмён фыркает. – Ну уж явно не перед тобой мне ноги раздвигать.
- Ты так думаешь? – альфа выпускает его ладонь с телефоном и делает шаг к нему. Джунмён реагирует мгновенно. Не жалеет техники в руке и пользуясь тем, что рука свободна, он замахивается и ко всем чертям швыряет телефон в закрытое окно. Тот бьёт стекло с грохотом и треском и в момент, когда все отвлекаются на его выходку, Джунмён со всех ног устремляется к двери, затем за неё, и тут же крутит оставленный преподавателем ключ в замке. Уже мгновенье спустя из-за двери слышатся крики и удары, угрозы и злые просьбы выпустить, Джунмён съезжает по закрытой двери на пол, бросая рядом сумку и прикрывает глаза, тяжело дыша.
- Пошли. – со сбитым дыханием, краснощёкий, омега вскидывает голову, глядя на протянутую альфой руку и снова прикрывает глаза, а потом протягивает руку в ответ и позволяет Джонину поднять себя на ноги.
Во дворе университета такси и Джунмён забирается на заднее сидение с ногами и обнимает их.
- Ты говорил мне. – выдыхает негромко Джонин, когда садится рядом. – Ты просил, а я упёртый дурак, который не слушал. И не думал о последствиях.
- Ты не слышал самого интересного. – хмыкает Джунмён в колени, даже не глядя на младшего.
- Интересного? – Джонин передёргивает плечами, устремляя взгляд на омегу.
- Подробностей нашей несуществующей интимной жизни. – отвечает Джунмён негромко. Они сидят достаточно близко, чтобы говорить тихо, но слышно друг для друга. Альфа вздыхает и тянет руку к омеге, чтобы осторожно коснуться плеча, но вовремя убирает.
- Извини меня. – едва слышно выдыхает он. – Извини, что я с детства привык считать тебя своим. Что я с детства знаю, что ты мой. Извини, что не принимаешь этого, извини, что у меня нет запаха, и ты не можешь понять, извини, что пахнешь для меня кожей нагретой на солнце машины – теплом и светом. Извини, что я отвечал на все вопросы касательно тебя словом «мой». Извини, что носился и продолжаю носиться за тобой по пятам, и что ничего не могу с собой поделать. Извини, что люблю тебя, и что мне нравится тебя любить, и что ты не любишь в ответ, и что…
- Джонин, остановись. – перебивает омега, устремляя на него взгляд. – Хватит. – коротко просит он. – Не надо.
- Извини. – снова шепчет альфа и вздыхает следом, отворачиваясь к окну.
Такси останавливается точно посредине улицы, между их домами. Джонин выходит первым и подаёт руку омеге. Джунмён ничего не говорит, только вешает сумку на плечо и семенит домой.

Дома никого, родители возвращаются только под вечер, Джунмён ужинает с ними и долго сидит в коконе из одеяла на кровати, вытянув босые ноги, и смотрит в темноте своей комнаты через шторы на горящий в комнате напротив огонёк настольной лампы. Балкон открыт и в комнату проникает свежий апрельский воздух.
Джунмён никогда не задумывался, и никогда не спрашивал у младшего, чем он пахнет. Но сейчас, когда он знает, то, кажется, понимает. Он знает, он любит этот запах. Так ещё пахнет обычно твоя кожа, когда долго валяешься на солнце во время поездки к морю с родителями. У солнца есть запах, у тепла он есть. И Джунмён им пахнет, как оказывается, и это, наверное, здорово. Здорово всё, кроме его слов, слов Джонина. Порывистых, эмоциональных, искренних. Ранящих душу и заставляющих винить себя в неспособности ответить, в чёрствости, в жестокости. На которую Джонин иногда сам его толкает. Потому что он, Джунмён, тоже человек, и зацикливаться на мальчишке, который зациклен на нём, не может. Потому что он не может отдать себя ему в жертвы только из-за чувства вины и ответственности за то, что Джонин влюблён. Влюблён в него по самые уши.

- Можно? – напротив балконной двери появляется тёмный силуэт и Джунмён узнаёт знакомый голос и кивает в темноту так, словно Джонин увидит, но он расценивает правильно и входит в комнату полноценно, преодолевая расстояние между ними и опускается рядом на кровать, опираясь так же, как и Джунмён на подушку сзади.
- В детстве ты боялся меня обидеть, ведь так? – нарушает тишину альфа, и омега поднимает на него взгляд. – Сейчас ты уже не боишься, Мён. – Джонин кивает, глядя на омегу в ответ. – Тогда прогони меня. Прогони, сказав, что я тебе не нужен, что ты никогда не подпустишь меня ближе, чем я есть сейчас. Что я буду чужим, как это было всегда, что я буду чужим и не рядом.
- Что же за день сегодня такой? – фыркает Джунмён. – Та зачем пришёл? Совесть во мне будить? Жалость? Сочувствие? Что?
- Прогони. - просит альфа.
- Прогнать, Джонин, или сказать, что ты не нужен? – омега вздыхает. - Папа говорит, что мы всю жизнь вместе. Я и сам знаю это. Я не могу выгнать тебя из страны, из города, из твоего дома да из университета. Я не могу убить наших общих знакомых и запретить нашим родителям дружить. Я не могу запретить тебе быть важным человеком в моей жизни. Всё, что я могу, это запретить тебе быть моим альфой. Потому что это невозможно. Потому что, как ты сам сказал, я не подпущу ближе, чем ты есть сейчас. И если бы ты изначально понял это, сейчас мы были бы отменными друзьями, словно палочки «Twix», верными и неразлучными. И я бы не гнал тебя в шею, и не злился из-за всех твоих залётов, а ты бы не орал налево и направо о том, что я твой, и все были бы счастливы. – Джунмён зажмуривается на мгновенье. – Ну так о чём сейчас речь, ответь мне? – альфа молчит и смотрит перед собой. – Ты понимаешь, что мы никогда не придём к консенсусу, потому что ты меня не воспринимаешь никак иначе, кроме как своего омегу? Выбора не так уж и много – ты либо соглашаешься на мои условия, либо просто перестаёшь для меня существовать.
- А я существовал для тебя всё это время до этого? – альфа переводит взгляд на омегу, и Джунмён видит, с какой надеждой и одновременно с сожалением у младшего горят глаза.
- Не в той роли, в которой бы ты хотел. – кивает Джунмён. – Ты толкал меня навстречу, принуждал к своей компании, привязывал к себе, и будь я в тебя влюблён, я бы наверняка знал, что ты очень тяжело просыпаешься по утрам, что обожаешь шоколадный десерт, что любишь пуделей. Что кусаешь губы, когда расстроен или озадачен, что лохматишь затылок, когда тебе неловко или ты смущён, и что ты заразительно улыбаешься. Что любишь курицу, свежие овощи и твой любимый фильм – это мой любимый фильм. – говорит омега и Джонин замирает напротив, хлопая ресницами совсем удивлённо. – Но я знаю это всё потому, что знаю тебя. Всю твою жизнь знаю, и всю эту жизнь я был рядом, и ты всю свою был рядом со мной.
- И я так редко слышал от тебя подобные слова за всю мою, нашу жизнь. – замечает альфа, несколько раз кивая.
- Потому что ты всю жизнь считал меня своей вещью. – отвечает омега, пожимая плечами.
- Это не так. – альфа отрицательно качает головой.
- Это так, Джонин. – Джунмён печально улыбается. – Это так, и ты это знаешь. Ты пытался решать за меня даже тогда, когда я мог решить сам, ты пытался учить меня, воспитывать меня, распоряжаться мной. По крайней мере в вопросе, с кем мне общаться, а с кем нет – так точно.
- Я просто ревновал. – Джонин так же невесело улыбается в ответ.
- Пройдёт много лет, и мы однажды встретимся где-то в совершенно неожиданном месте, случайно. Я буду с альфой, которого буду называть своим, а ты будешь с омегой, который своим будет называть тебя. Тот омега, который влюбится в черты твоего характера, в твою улыбку, который закроет глаза на природу, Судьбу и прочие вещи.
- Но это будешь не ты. – подытоживает Джонин.
- Это буду не я. – соглашается Джунмён. – Потому что, при невозможности поддаться природе, я не влюбился в качества твоего характера, в твою улыбку, в твои безбожно красивые, словно звёздное небо, глаза за все эти годы, что мы знакомы.

На несколько мгновений в комнате повисает тишина, а потом Джунмён чувствует прикосновения едва тёплых пальцев к своей щеке и через мгновенье Джонин оказывается вновь напротив, совсем близко, заглядывая ему в глаза. Тишина губит, альфа подаётся вперёд, но осознано мажет мимо губ и тянет омегу к себе, чтобы обнять.
- Если я оставлю тебя в покое, это будет значить, что я отступился? – Джонин задаёт вопрос, но, кажется, вовсе не Джунмёну, а своему влюблённому в него сердцу.
- Поздно уже. – замечает омега, отстраняясь от крепкого плеча. – Спокойной ночи.
- Спокойной ночи. – Джонин отстраняется нехотя и так же нехотя встаёт с нагретого места, прекращая соприкасаться с Джунмёном плечами. Встаёт и молча идёт к балкону и чувствует, что если обернётся, как в глупых фильмах, просто не уйдёт. Но Джунмён, как всё в тех же фильмах, не зовёт в спину, даже не прося остаться, а просто сказав о какой-то мелочи или глупости, а Джонин понимает, что всё так, как должно было быть уже давно. Выходные – хорошее время, чтобы разложить всё по полкам в собственной голове. А сердце останется лежать возле Джунмёна, рядом, в виде оставленного на подушке несуществующего запаха, который Джонин обязательно обретёт в следующей жизни.

Пятая

Апрель быстро сменяется маем, май - июнем, июнь - семестровыми экзаменами, летними дождями и грозами. Июль - аномальной жарой и долгожданными каникулами, август - вторым семестром в университете.

- Если этот проклятый дедуган снова будет у нас что-то читать, я пойду жаловаться в деканат. - Лухан фыркает, подхватывая свободной рукой сумку Джонина, пока тот закрывает дверь собственного дома на ключ.
- А лучше устрой демонстрацию под окнами ректората и захвати свой деканат. - подсказывает Сэхун.
- Сэ, я тебя больше на свои лекции брать не буду. - отнекивается альфа и омега только фыркает, показывая ему язык.
- А я бы хотел учиться в Болонском университете. - Джонин заканчивает с дверью, пряча ключи в карман и забирает у Лухана сумку. - Или в Сорбонне.
- И я! - мечтательно подхватывает Сэхун.
Лухан смеривает их обоих взглядом да обгоняет скорее.
- Я вас не знаю. - отнекивается Лухан. - Мои Сэхун и Джонин предложили бы прогулять последнюю пару и пойти в кино.
- Начался второй семестр - нагулялись уже. - Сэхун нагоняет альфу, цепляясь за его руку и оборачивается к отстающему Джонину, который как раз выходит из калитки.