Духовные основания семьи как первичной социальной группы

Как указывает психолог Анатолий Мудрик, существование социальной группы возможно при соблюдении трех типов воспитания личности в их гармоничном сочетании: семейное воспитание (Family Education), религиозное воспитание (Religiours Education) и социальное воспитание (Community Education). Единство трех составляющих обеспечивает:

— физическое и психологическое пространство для становления личностных качеств (семейное воспитание);

— смысл в постижении окружающего мира и самого себя (религиозное воспитание);

— освоение навыков взаимодействия с себе подобными в равноправном и иерархическом взаимоотношениях (социальное воспитание).

Нарушение взаимосвязи трех названных компонентов единого процесса приводит к искажениям в развитии личности. Рассмотрим более подробно, как формируется духовная жизнь с точки зрения каждой из составляющих.

Духовные основы семейного союза, отцовство и материнство, по мнению Татьяны Скляровой не только как социальные функции, но и как процесс духовно-нравственного возрастания личности – это базис, на котором традиционно формировалось общество. Идея создания семейного союза в настоящее время практически не имеет себе альтернативы для логичного объяснения молодому поколению, почему муж или жена могут быть у человека только один (одна) и «пробной» семьи не может быть, как не может быть черновика собственной жизни. Не последнюю роль в сохранении семьи как важного социального института, в котором формируются основы духовной культуры, играют государственные органы ЗАГСа, опеки и попечительства, здравоохранения. Специалисты этих учреждений на профессиональной основе поддерживают семью в самые трудные периоды на уровне человеческих взаимоотношений, духовной поддержки и руководства. Синдром «эмоционального сгорания» не позволяет психически здоровому человеку постоянно находиться в состоянии стресса. Поэтому обретение духовного стержня в осмыслении происходящего позволяет профессионалу сохранять нормальные человеческие чувства и эмоции для дальнейшей жизни и работы.

Одной из острых духовных проблем в семье остается пренебрежение или сознательное разрушение в течение нескольких поколений психологической и духовной потребности женщины быть матерью и посвящать себя ребенку. Это привело к деформации общественного сознания в отношении ценности феномена материнства. В настоящее время как итог воспринимается частое разрушение семей. Исследования показывают, что дети, выросшие в интернатах или детских домах не в состоянии, как правило, создать и сохранить собственную семью. Почти 80 % детей, воспитанных вне семьи, рождены в семьях тех, кто сам был лишен родительской заботы. Между тем семья в состоянии оградить своих членов от таких угроз для духовного здоровья как алкоголизм, наркозависимость, вовлечение в тотальные секты. Среди наиболее эффективных способов решения этих проблем отметим:

— семейные общины преодоления недуга алкоголизма;

— создание специфических методов реабилитации последствий пребывания человека в экстремальных ситуациях;

— опыт создания семейных групп поддержки по работе с социально-дезадаптированными личностями.

Теоретический анализ эффективности методов реабилитации в семейных центрах, проведенный в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете (С. Украинский) позволил сделать вывод о том, что процесс реабилитации начинается с воспоминаний о своей семье. Восстановление в сознании личности того факта, что он – сын, муж, брат значительно облегчают процесс духовного становления и психологического восстановления. Духовное возрождение человеческой личности начинается с осознания ответственности за свою семью. В отличие от секулярного восприятия семьи как «ячейки общества», религиозный смысл глубже. Семья понимается как микрокосмос, от разрушения которого может рухнуть все окружающее, кроме этого здесь кроется глубинная тайна постижения сущности самого человека.

В работах Павла Гумерова определены основные вопросы, встающие перед духовной жизнью современной семьи. Что является источником подлинной социализации и формирования духовной культуры – религия и традиционная культура или средства массовой информации – генераторы и распространители массовой культуры? Ценностные различия между ними настолько велики, что должен быть сделан ответственный выбор. Это не «фанатизм», ни «технофобия», не «уход от жизни», а ответственность за духовное и телесное здоровье своих детей.

Теория исследования духовной жизни (на примере молодежи)

Единственным основанием для выделения молодежи в особую социальную группу, признаваемым почти всеми исследователями, является возраст. Соответственно, в поле зрения попадают лишь те особенности, которые проявляются в ее поведении как определенной возрастной группы населения. Но внутри нее, при более пристальном рассмотрении, выделяется ряд различных подгрупп, которым присущи и различные ожидания. Поэтому вопрос о том, какое будущее ожидает тот или иной социум, далеко не является однозначно определенным и решенным.

Социологический аспект изучения духовной жизни молодежи является особенно актуальным [15, 23, 24]. Задача в данном случае — продуцировать потенциальные исторические возможности самореализации индивида в условиях и в связи с нашим конкретным социумом, открытие для молодежи культуросообразных форм его принятия и возможности состояться в мире только вместе со своим поколением и своей страной. Именно ситуация жизненного старта, осуществление первого значимого (профессионального) выбора требует и вызывает активизацию процессов усвоения социальных норм, формирования мотивационного комплекса, выработки определенных схем поведения. При изучении процессов формирования духовной жизни молодежи важен научный подход, определяющий духовную жизнь как самодостаточное целое, но вдвойне важен подход, определяющий ее как способ существования, так как социализация молодежи проходит в условиях активного обучения, усвоения знаний.

1. Образование дает систему знаний, но для формирования культурных и духовных ценностей важен механизм реализации этих знаний, соотнесения их с жизнью. При изучении духовной жизни молодежи важными являются тенденции в развитии образования: утилитарные, прагматические или фундаментальные.

В теории образования и обучения идея двух направлений имеет давнюю традицию. Уже в греческой философии идеал bios theoretikos, требующий примата досуга и созерцания, противостоял идее bios pratikos, основанной на примате утилитарности, выразившейся впоследствии в примате социальной полезности научного знания и профессиональной подготовки. По устоявшемуся убеждению многих исследователей образования, проблема заключается в противостоянии синтетического, собственно теоретического знания знанию прикладному, практическому и инструментальному. В связи с этим для анализа процессов формирования духовной жизни молодежи необходимо включить в рассматриваемые вопросы изучение информационной среды образования:

— не востребованная жизнью информация зачастую утрачивается, отсюда происходит декларируемое стремление образования учить «нужному для жизни»;

— природа востребованности информации может быть различной. Это может быть знание «как и для чего» — без такой информации деятельность не возможна, она очень конкретна, операциональна и прагматична;

— другой вид знаний представляет собой ответы или алгоритмы построения ответов на вопросы, вызванные внутренними потребностями. Такие знания имеют только внутреннюю ценность. Если нет таких вопросов, то и информация выглядит ненужной; но стоит только им возникнуть и информация начинает работать, такие вопросы могут собрать в нечто простое и ясное целое прежде раздробленный и мозаичный предмет. Смыслы в отличие от форм нельзя потреблять, их можно только производить, открывать.

Получая образование, человек проходит некую временную фазу формирования духовной личностной культуры. Те знания и навыки, культурные и духовные ценности, которые усваиваются в процессе обучения, отрываясь от контекстов и связей с реальностью, которые им были присущи в культуре старшего поколения, в первую очередь преподавателей и авторов учебников, откладываются в культурной памяти молодого поколения как самодостаточная ценность. Огромная масса материала, уже вошедшего в сознание студента, как правило, для него не сцеплена с реальностью. В дальнейшем усвоенные знания связываются с реальностью, происходит наполнение «чужого» знания «своим» содержанием. Насколько сам обучающийся способен выполнить эту работу, настолько может быть осуществлена преемственность. Причем знания и духовные ценности, передающиеся в процессе обучения, интерпретируются в соответствии с реальностью другого возрастного поколения, в ходе чего сама их сущность может трансформироваться.

2. При изучении духовной жизни молодежи одно из центральных мест занимает усвоение культурного опыта и креативные составляющие этого процесса студентами. Культура — это одновременно и объект со своими структурно-функциональными особенностями, и процесс со своими этапами и законами развития. В этом плане культуру можно определить как особое качественное состояние общества с определенными материальными и духовными показателями цивилизационного развития, к которым относятся производство, наука, образование, искусство, религия, здравоохранение, спорт, социальная защищенность граждан, политика, право. К. Мангейм определял, что «новизна» молодежи состоит в том, что она ближе к «современным» проблемам (в результате ее «потенциально свежих контактов»), а также в том, что она драматически осознает процесс дестабилизации и находится на его стороне. Старшее поколение тем временем остается верным той переориентации взглядов, которая составляет драму его юности. Адекватное воспитание или обучение молодого человека встречается с трудно преодолимой сложностью — эмпирические проблемы молодого человека обусловлены иным, нежели у его учителей, набором противоречий. Компенсаторный факт, влияющий на это противоречие: воспитывает не только учитель ученика, но и ученик учителя.

Молодежной субкультуре свойственен динамизм, агрессия, свои специфические нормы, зачастую альтернативный образ жизни. Часто при определении дефиниции субкультуры подчеркивают ее подчиненный характер по отношению к господствующим духовным ценностям. Как специфическое явление, молодежная культура возникает и в связи с тем, что физиологическая акселерация молодых людей сопровождается резким возрастанием длительности периода их социализации (порой до 30 лет), что вызвано необходимостью увеличения времени на образование и профессиональную подготовку, соответствующую требованиям эпохи:

— индивид рано перестает быть ребенком по своему психофизиологическому развитию, но по социальному статусу еще долгое время не принадлежит миру взрослых;

— юношеский возраст — время, когда экономическая активность и самостоятельность еще не достигнуты в полном объеме;

— психологически молодежь принадлежит миру взрослых, а социологически — миру отрочества.

Если в смысле насыщения знаниями человек созревает гораздо раньше, то в смысле положения в обществе, возможности сказать свое слово — зрелость его отодвигается. «Молодежь» как феномен и социологическая категория, рожденная индустриальным обществом, характеризуется психологической зрелостью при отсутствии весомого участия в институтах взрослых.

Существование и развитие общества – это процесс диалога, поэтому многие исследователи молодежной среды считают, что богатство нормативной, господствующей культуры в обществе порождает ситуацию дифференциации духовной жизни и предполагает значительное разнообразие субкультур.

3. Обычно предполагается, что процесс социализации в разных странах идет примерно одинаково, превращая молодежь в определенный типовой ресурс любой страны. Однако это утверждение правомерно только при условии стабильного развития общества, но никак не описывает переходную ситуацию, в которой нет ничего устоявшегося, а общество стоит на позициях тотального отрицания прошлого. На Западе, в мире, казалось бы, устоявшихся ценностей и ориентаций, процесс социализации молодежи происходит совсем не гладко, о чем свидетельствует статистика — от показателей самоубийств среди молодежи до количества алкоголиков, наркоманов и безработных. Это, в частности, иллюстрирует и доказывает, что простым повышением материального благополучия населения проблема молодежи не решается, как часто сегодня надеются в нашей не очень благоприятной ситуации. Например, западное общество не может обеспечить равные возможности для социального становления молодежи, а в некоторых моментах оно и не стремится это делать. Повышение уровня образованности приводит одновременно к повышению требований к обществу, а также к возможности осмысления своего места в этом мире, с различными выводами и последствиями, вплоть до политического протеста. Общество не желает способствовать тем самым созданию в лице молодежи определенного негативного ресурса, фактора социальной напряженности.

Реальная проблема, которую ни одна страна пока не решила без ущерба для молодежи — безработица. Молодежь воспринимает эту реальность как данность, пассивно принимая эти правила игры как естественные. Она выражает общее мнение, что безработица — болезнь, от которой никто не застрахован. Часть молодежи мирится с этим и уходит в криминальную или полукриминальную ниши. По американским источникам, повышение уровня безработицы только на один процент ведет к росту уголовных дел на 4 %, убийств — на 5,7 %, самоубийств — на 4,1%. В России подобные подсчеты пока не производились, но можно предположить, что некая корреляция с американскими замерами будет присутствовать. Традиционное отношение к молодежи и как к гаранту будущего индивидуального выживания, и как к общему стратегическому ресурсу самосохранения и развития социума ни объективно, ни субъективно пока не отмечается. В этой неопределенности для позиций молодежи есть пока только один положительный момент. Это отсутствие жесткого диктата и относительно свободный выбор в социально-культурном пространстве возможностей реализации себя и судьбы России.