Заключительные замечания и итоги

ВЫРАЖЕНИЕ ЭК У ЧЕЛОВЕКА И ЖИВС

Я описал главные выразительные движения у челове выразительные движения у низших животных. Я пытался т; происхождение или развитие этих движений, опираясь на 3

Первый принцип гласит: если движения, полезные flj ния какого-нибудь ощущения, повторяются часто, то они столько привычными, что выполняются всякий раз, когда i то же самое желание или ощущение, хотя бы в очень слабо1 висимо от того, полезны ли эти движения или нет.

Второй принцип — это принцип антитезы. Привыч] выполнять противоположные движения под влиянием прс импульсов прочно установилась у нас благодаря всей практ] ни. Поэтому, если мы, согласно первому нашему принципу, полняем определенные действия при определенном душев] то при возникновении противоположного настроения мы д жить сильную и непроизвольную тенденцию к выполненш воположных действий независимо от того, полезны ли они

Согласно третьему принципу, возбужденная нервная вает непосредственное воздействие на тело независимо от i тельной мере независимо от привычки. Опыт показывает, 4i возникает и освобождается при всяком возбуждении цере системы. Направление, по которому распространяется эта не ределяется по необходимости теми путями, которые связ!

¹ Хрестоматия по психологии / Под ред. А.В.Петровского. М.: П С. 289-297.

Дарвин Ч. Выражение эмоций у человека и животных 433

клетки друг с другом и с различными частями тела. Но на это направление сильно влияет также и привычка, так как нервная сила легче всего распро­страняется по привычным путям. <...>

Если движения какого бы то ни было рода неизменно сопровождают какие-либо душевные состояния, мы сразу же усматриваем в них вырази­тельные движения. К ним могут быть отнесены движения какой-либо час­ти тела, например: виляние хвостом у собаки, пожимание плечами у чело­века, поднятие волос дыбом, выступание пота, изменение капиллярного кровообращения, затрудненное дыхание и голосовые или иные звуки <...>. У человека дыхательные органы имеют особо важное значение в качестве средства не только прямого, но в еще большей степени косвенного выраже­ния эмоций.

В интересующей нас проблеме найдется немного вопросов, более инте­ресных, чем вопрос о той необыкновенно сложной цепи явлений, которая приводит к некоторым выразительным движениям. Для примера доста­точно напомнить о таком движении, как наклонное положение бровей у человека, который страдает от горя или тревоги <...>. Легкие движения <...> или же такие движения, как едва заметное опускание углов рта, дол­жны рассматриваться как последние следы или остатки более резко выра­женных в прошлом движений, имевших понятный смысл. Для нас эти дви­жения полны значения, как выразительные движения, подобно тому как любые рудиментарные органы полны значения для естествоиспытателя, пы­тающегося классифицировать и установить генеалогию организмов.

Все признают, что главные выразительные движения, производимые человеком и низшими животными, в настоящее время носят врожденный или наследственный характер; другими словами, этим движениям не обу­чаются. Некоторые из них так мало зависят от обучения или подража­ния, что начиная с самых первых дней и на протяжении всей жизни они находятся совершенно вне нашего контроля; сюда относятся, например, такие явления, как ослабление тонуса кожных артерий при покраснении и усиление деятельности сердца при гневе <...>. Одних этих фактов дос­таточно для доказательства того, что многие из наших наиболее важных выражений не заучены нами; но примечательно при этом то, что некото­рые из них, будучи, несомненно, врожденными, начинают выполняться с полнотой и совершенством не сразу, а после определенной индивидуаль­ной практики; таковы, например, плач и смех. Наследственная передача большинства наших выразительных движений объясняет тот факт, что слепорожденные производят их столь же хорошо, как и зрячие. <...> Таким образом, мы можем понять и тот факт, что молодые и старые пред­ставители совершенно различных человеческих рас, а также и различных видов животных выражают одинаковые душевные состояния одними и теми же движениями. <...>

Однако если мы обратимся к нашим собственным, не столь обычным телодвижениям, которые мы привыкли считать искусственными или услов-

28 Зак. 835

434 Тема 10. Внутренняя регуляция деятельности: психология эмоций

ными, каковы, например, пожимание плечами в знак невозможности что-то сделать или поднимание рук с раскрытыми ладонями и вытянутыми паль­цами в знак удивления, то мы, быть может, чересчур поражаемся, когда уз­наем, что эти движения врожденны. Мы можем заключить о наследствен­ной передаче этих и некоторых других движений из того, что их производят очень маленькие дети, слепорожденные и представители большей части со­вершенно различных человеческих рас. Следует также помнить, что вновь приобретенные и в высшей степени своеобразные ужимки, ассоциирован­ные с определенными душевными состояниями, становятся свойственными, как известно, некоторым лицам, а затем передаются их потомкам и в не­которых случаях даже не одному поколению.

Но существуют и такие жесты, которые представляются нам на­столько естественными, что мы легко могли бы признать их врожденны­ми, но жесты эти, видимо, были заучены подобно словам языка. <...> Данные относительно наследственной передачи таких движений, как ки­вок головой и покачивание головой из стороны в сторону, выражающих утверждение и отрицание, сомнительны, ибо эти знаки не всеобщи; одна­ко они распространены настолько, что едва ли были независимо приобре­тены всеми индивидами столь многочисленных рас.

Перейдем к рассмотрению вопроса, в какой мере воля и сознание участвовали в развитии различных выразительных движений. Насколь­ко мы можем судить, лишь небольшое число выразительных движений, подобных только что упомянутым, заучивается каждым индивидом, т.е. сознательно и произвольно выполняется в ранние годы жизни для опре­деленной цели или в подражание другим, и лишь потом становятся при­вычными. <...> Тем не менее все движения, объясняемые с точки зрения выдвинутого нами первого принципа, выполнялись некогда произвольно с определенной целью: избавления от опасности, облегчения горя или удовлетворения какого-нибудь желания. Например, едва ли можно сомне­ваться в том, что животные, прибегающие в драке к помощи зубов, при­обрели привычку в состоянии ярости оттягивать уши назад и плотно прижимать их к голове, вследствие того что предки этих животных не­изменно делали это, чтобы защитить уши и не дать врагам разорвать их; ведь те животные, которые в драке не пускают в дело зубы, не выражают своей ярости подобным движением. Мы можем сделать весьма правдо­подобное заключение, что и сами мы приобрели привычку сокращать мышцы вокруг глаз при тихом и не сопровождаемом громкими звуками плаче вследствие того, что наши предки, особенно в младенчестве, испы­тывали при крике неприятные ощущения в глазах. Далее, некоторые в высшей степени выразительные движения возникли в результате попыт­ки сдержать другие выразительные движения или воспрепятствовать их обнаружению; так, наклонное положение бровей н опускание углов рта возникает в результате усилия помешать приближающемуся приступу крика или сдержать его, когда он уже наступил. В этом случае совершен-

Дарвин Ч. Выражение эмоций у человека и животных 435

но очевидно, что сознание и воля первоначально участвовали в развитии этих движений; но и в этом, и в других подобных случаях мы так же мало сознаем, какие именно мышцы приходят в действие, как и при вы­полнении самых обыкновенных произвольных движений.

Когда животное взъерошивает шерсть, принимает угрожающую позу и издает свирепые звуки, чтобы испугать врага, мы видим любопытное сочетание движений, которые первоначально были произвольными, с дви­жениями непроизвольными. Впрочем, возможно, что таинственная сила воли могла влиять даже на непроизвольные движения в строгом смысле этого слова, как, например, на поднятие волос дыбом. <...>

Способность членов одного и того же племени общаться между со­бой при помощи языка играла первостепенную роль в развитии человека, а выразительные движения лица и тела оказывали в этом отношении большую помощь языку. Мы убеждаемся в этом сразу, когда разговари­ваем о важном предмете с человеком, лицо которого замкнуто. Тем не менее, насколько я мог заметить, нет основания полагать, чтобы какие-либо мышцы развились или даже изменились исключительно ради выражения эмоций. <...> Я не мог также найти оснований для предположения, что какие-либо наследственные движения, служащие теперь способом выра­жения эмоций, первоначально выполнялись произвольно и сознательно для специальной цели, подобно жестам и языку пальцев, которыми пользуются глухонемые. Напротив, всякое подлинное или наследственное выразительное движение имело, по-видимому, какое-нибудь естественное и не зависящее от специальной цели происхождение. Но будучи однаж­ды приобретены, такие движения могут применяться сознательно и про­извольно как средство общения. Даже маленькие дети при внимательном за ними уходе замечают в очень раннем возрасте, что их крик приносит им облегчение, и поэтому скоро начинают прибегать к нему произвольно. Часто можно видеть, как человек произвольно поднимает брови, чтобы вы­разить удивление, или улыбается, желая выразить притворное удоволь­ствие или согласие. У человека часто возникает желание произвести не­которые телодвижения демонстративно или напоказ, и с этой целью он поднимает вытянутые руки с широко раздвинутыми пальцами над голо­вой, желая выразить удивление, или же поднимает плечи до ушей, стре­мясь этим показать, что он не может или не хочет что-либо сделать. Склонность к таким движениям усиливается или увеличивается от про­извольного или многократного их выполнения; склонность эта может стать наследственной.

Быть может, стоит еще рассмотреть вопрос о том, не приобрели ли широкое распространение те движения, которые первоначально употреб­лялись только одним или несколькими индивидами для выражения оп­ределенного душевного состояния, и не сделались ли они всеобщими бла­годаря сознательному или бессознательному подражанию. Несомненно, человек очень склонен к подражанию независимо от своей сознательной

436 Тема 10. Внутренняя регуляция деятельности: психология эмоций

воли. Эта склонность проявляется самым необыкновенным образом при некоторых мозговых заболеваниях. <...>

В предшествующих замечаниях и во всей этой книге я часто испыты­вал большие затруднения в вопросе о правильном применении таких тер­минов, как воля, сознание и намерение. Действия, которые сначала были произвольными, вскоре становятся привычными и, наконец, наследственны­ми; тогда они могут выполняться даже против воли. Хотя они часто обна- j руживают душевное состояние, но это не было ни первоначальной целью, ни ожидаемым последствием. Даже фраза: «Некоторые движения служат спо- i собом выражения» — может ввести в заблуждение, так как здесь предпо- ! лагается, что в этом состояла первоначальная цель или сущность движе- I ния. А между тем это, кажется, бывало редко или никогда не бывало; \ движение сначала или приносило прямую пользу, или являлось косвенным ] последствием возбужденного состояния чувствующих центров. Ребенок может кричать намеренно или инстинктивно, чтобы показать, что ему нуж­на пища; но у него нет ни желания, ни намерения придавать чертам лица ту своеобразную форму, которая так ярко выражает страдание, и тем не менее некоторые из наиболее характерных человеческих выражений, как было выше объяснено, явились результатом крика.

Хотя большинство наших выразительных движений носит врожден­ный или инстинктивный характер, в чем все согласны, все же остается не­ясным вопрос, обладаем ли мы инстинктивной способностью узнавать вы­разительные движения. Вообще высказывалось предположение, что такая способность существует. <...> Без сомнения, дети скоро начинают понимать выразительные движения старших, подобно тому как животные выучива­ются понимать движения человека. <...>

Однако чрезвычайно трудно доказать, что наши дети инстинктивно узнают любое выражение. Я пытался решить этот вопрос, наблюдая свое­го первого ребенка, который ничему не мог научиться от общения с дру­гими детьми, и я убедился в том, что уже в таком раннем возрасте, когда он еще не мог ничему научиться посредством опыта, он уже стал пони­мать улыбку, ему приятно было ее видеть, и он отвечал на нее своей улыб­кой. <...> Когда ему было 5 месяцев, он, казалось, понимал выражение и интонацию сострадания. Когда ему было 6 месяцев и несколько дней, его няня сделала вид, будто плачет, и я видел, что лицо его мгновенно приня­ло грустное выражение и углы рта сильно опустились; этот ребенок ред­ко мог видеть другого ребенка плачущим и никогда не видел плачущего взрослого человека, и я сомневаюсь, мог ли он в таком раннем возрасте рассуждать об этом. Поэтому мне кажется, что именно врожденное чув­ство должно было подсказать ему, что притворный плач его няни выра­жает горе, которое благодаря инстинкту симпатии вызвало горе у него самого. <...>

Итак, если совершенное незнакомство с деталями не мешает нам вер­но и быстро узнавать различные выражения, то я не понимаю, каким об-

Дарвин Ч. Выражение эмоций у человека и животных 437

разом этому незнакомству можно придавать значение доказательства не­врожденности наших знаний, как бы смутны и неопределенны они ни были.

Я пытался довольно подробно показать, что все главные выражения, свойственные человеку, одинаковы на всем свете. Этот факт интересен, так как дает новые доказательства в пользу того предположения, что различные расы произошли от одной группы предков, строение тела которых, а в зна­чительной мере также и душевный склад, наверное, были уже почти полно­стью человеческими еще до того периода, когда расы разъединились одна от другой. Без сомнения, сходное строение, приспособленное для одной и той же цели, часто приобреталось различными видами независимо, благодаря факторам изменчивости и естественному отбору, но этим нельзя объяснить тесное сходство между различными видами в отношении большого числа мелких деталей. Далее, если мы примем во внимание многочисленные осо­бенности строения, не имеющие отношения к выражению и совершенно сходные у всех человеческих рас, и присоединим к ним многочисленные условия (некоторые весьма важные, а некоторые имеющие ничтожное зна­чение), от которых прямо или косвенно зависят выразительные движения, то мне представляется в высшей степени невероятным, чтобы такое большое сходство или, скорее, тождество строения было приобретено независимыми друг от друга способами; а между тем это было бы неизбежно, если бы че­ловеческие расы произошли от нескольких видов, первоначально различав­шихся между собой. Гораздо вероятнее, что многие, очень сходные черты у различных рас обусловлены наследственной передачей от одной древней формы, которая уже приобрела человеческие признаки.

Любопытным, хотя, быть может, и праздным, представляется вопрос о том, как давно в длинном ряду наших предков были последовательно приобретены различные выразительные движения, ныне проявляющиеся у человека. Мы можем с уверенностью полагать, что смех как выражение удовольствия или радости был присущ нашим прародичам задолго до того, как они заслужили имя человека; ибо очень многие породы обезьян издают при удовольствии повторяющийся звук, несомненно, аналогичный нашему смеху, и часто сопровождающийся у них вибрирующими движе­ниями челюстей и губ, причем углы рта оттягиваются назад и вверх, на щеках образуются складки и даже появляется блеск в глазах.

Подобным же образом мы можем заключить, что уже с крайне от­даленных времен страх выражался почти в той же самой форме, как и теперь у человека, а именно: дрожью, поднятием волос дыбом, холодным потом, бледностью, широко открытыми глазами, расслаблением большин­ства мышц и пониканием или неподвижностью всего тела.

Страдание, если оно было сильным, уже с самого начала должно было вызывать крики или стоны, скорчивание тела и скрежет зубов. Но наши прародичи еще не проявляли тех в высшей степени выразительных движе­ний черт лица, которыми сопровождаются у нас крик и плач, до тех пор, пока их органы кровообращения и дыхания и мышцы, окружающие глаза,

438 Тема 10. Внутренняя регуляция деятельности: психология эмоций

не приобрели еще своего нынешнего строения. Слезоотделение возникло, по-видимому, рефлекторным путем вследствие спазматического сокраще­ния век, а быть может, и одновременного наполнения глазных яблок кровью во время крика. Возможно поэтому, что плач возник довольно поздно в ис­тории нашего развития, и этот вывод согласуется с тем фактом, что наши ближайшие предки, человекообразные обезьяны, не плачут. Но в решении этого вопроса мы должны соблюдать осторожность, ибо, поскольку некото­рые обезьяны, не находящиеся в близком родстве с человеком, плачут, эта привычка могла развиться очень давно у боковой ветки этой группы, от которой происходит человек. У наших отдаленных предков во время стра­дания от горя или тревоги брови не принимали наклонного положения и углы рта не оттягивались книзу до той поры, пока они не приобрели при­вычку сдерживать крики. Поэтому выражение горя и тревоги в высокой степени присуще человеку.

Уже в очень раннем периоде ярость выражалась угрожающими или неистовыми жестами, покраснением кожи и блеском глаз, но нахмурива-ния при этом не было. Привычка нахмуриваться была, по-видимому, при­обретена главным образом в связи с тем, что мышцы, сморщивающие бро­ви,— это первые мышцы, которые сокращаются вокруг глаз, когда в младенчестве мы испытываем боль, гнев или горе, и, следовательно, здесь мы находим сходство с криком; отчасти нахмуривание возникло в связи с за­щитной реакцией при затрудненном и пристальном всматривании. Пред­ставляется вероятным, что это предохраняющее от света движение стало привычным лишь после того, как человек приобрел совершенно выпрям­ленное положение, ибо обезьяны при ослепительном свете не хмурятся. Наши отдаленные предки, по-видимому, чаще оскаливали зубы в состоянии ярости, чем это делает человек, даже когда он дает полную волю этому чув­ству, как это наблюдается у душевнобольных. Мы можем также быть по­чти уверенными, что наши предки оттопыривали губы, когда были не в духе или раздосадованы, в большей степени, чем это делают наши дети или даже дети ныне существующих диких племен.

Наши ранние предки не сразу научились держать голову прямо, рас­правлять грудь, выпрямлять плечи и сжимать кулаки, когда они испытыва­ли негодование или бывали слегка сердиты; все они это усвоили после того, как приобрели обычную осанку и позу прямостоящего человека, а также научились драться кулаками и дубинами. До наступления этого периода не получило развития также и то движение, которое представляет собой анти­тезу вышеописанных: пожимание плечами при невозможности что-то сде­лать или при готовности терпеть. Судя по действиям обезьян, удивление в ту пору не выражалось широким раскрыванием рта, но глаза уже расши­рялись и брови изгибались дугой. В очень отдаленные времена отвращение выражалось сокращением мышц вокруг рта, похожим на движение при рвоте, если, разумеется, правилен высказанный мною взгляд на происхож­дение этого выражения, а именно, что предки наши обладали и пользова-

Дарвин Ч. Выражение эмоций у человека и животных 439

лись способностью произвольно и быстро извергать из желудка пищу, ко­торая была им противна. И уже в значительно более позднем периоде был приобретен тот весьма утонченный способ выражать презрение или пренеб­режение, который проявляется в опускании век или отворачивании глаз и лица в сторону как бы с намерением отчетливо показать, что презираемый человек не заслуживает того, чтобы на него смотрели.

Из всех выражений покраснение от стыда, по-видимому, является наиболее специфической особенностью человека, и притом оно свойствен­но всем или почти всем человеческим расам независимо от того, замет­но ли или незаметно изменение цвета их кожи. Расширение мелких ар­терий поверхности кожи, от которого зависит покраснение, первоначально было, по-видимому, результатом повышенного внимания к собственной внешности, особенно к лицу; этому способствовало также влияние при­вычки, наследственности и более легкого протекания нервной силы по привычным путям; впоследствии в силу ассоциации покраснение возни­кало также под влиянием повышенного внимания не только к собствен­ной внешности, но и к своему нравственному поведению. Едва ли можно сомневаться, что многие животные способны воспринимать и оценивать красивые краски и даже формы, о чем свидетельствуют те старания, с которыми особи одного пола выставляют свою красоту перед другим по­лом. Но невозможно допустить, чтобы какое-либо животное относилось с повышенным вниманием и чувствительностью к своей внешности, пока его умственные способности не достигли уровня, равного или почти рав­ного способностям человека. Поэтому мы можем заключить, что возник­новение способности краснеть от стыда должно быть отнесено к весьма позднему периоду в длинной истории нашего развития.

Только что упомянутые факты <...> заставляют прийти к выводу, что большинство наших выражений было бы совершенно иным и не по­хожим на существующие, если бы строение наших органов дыхания и кровообращения хотя бы в слабой степени отличалось от нынешнего стро­ения этих органов. <...>

Выразительные движения лица и тела независимо от их происхож­дения играют большую и важную роль в нашей жизни. Они служат пер­вым средством общения между матерью и ребенком: мать поощряет ре­бенка и направляет его на верный путь своей одобрительной улыбкой или хмурится, выражая неодобрение. Мы легко замечаем сочувствие у других по выражению их лица; это умеряет наши страдания и усиливает радос­ти, тем самым укрепляя наши чувства друг к другу. Выразительные дви­жения придают живость и энергию нашей речи. Они обнаруживают мыс­ли и намерения других вернее, чем слова, которые могут быть лживы. Свободное выражение эмоций посредством внешних знаков делает более интенсивными эти эмоции. С другой стороны, подавление внешнего про­явления наших эмоций, поскольку это оказывается возможным, приводит к их смягчению. Тот, кто дает волю бурным телодвижениям, усиливает

440 Тема 10. Внутренняя регуляция деятельности: психология эмоций

свою ярость; тот, кто не сдерживает проявления страха, будет испытывать его в усиленной степени; тот, кто, будучи подавлен горем, остается пассив­ным, упускает лучший способ восстановить душевное равновесие. Все эти выводы вытекают, с одной стороны, из факта существования тесной связи между всеми эмоциями и их внешними проявлениями, с другой стороны, из факта непосредственного влияния наших усилий на сердце, а следова­тельно, и на мозг. Даже когда мы симулируем какую-либо эмоцию, воз­никает тенденция к ее действительному переживанию. <...>

Мы видели, что изучение теории выражения до некоторой степени подтверждает тот вывод, что человек происходит от какой-то низшей жи­вотной формы, а также подкрепляет убеждение в видовом или подвидовом единстве различных рас; впрочем, насколько я могу судить, в таком под­тверждении едва ли есть надобность. Мы видели также, что само по себе выражение, или, как его иногда называли, язык эмоций, без сомнения, имеет большое значение для благополучия человечества. Мы должны были бы быть очень заинтересованы в том, чтобы понять по возможности источник или происхождение различных выражений, которые мы можем ежечасно видеть на лицах окружающих нас людей, не говоря уже о домашних живот­ных. Все это дает нам основание для вывода, что философия этого вопроса вполне заслуживала того внимания, которое ей уже уделило несколько пре­восходных наблюдателей, и что этот предмет заслуживает дальнейшего изу­чения, особенно со стороны какого-нибудь даровитого физиолога.

Я.Рейковский

ВЫРАЖЕНИЕ ЭМОЦИЙ - МИМИКА, ПАНТОМИМИКА, ВОКАЛИЗАЦИЯ¹