Памятник раздражительному человеку

Самосознание безобразно запаздывает. Словно слабенький следователь, оно

плетется к месту преступления, когда следы уже заметены, а преступник

продолжает творить свои черные дела совсем рядом, запугивает анонимными

письмами, предлагает гнусные сделки, наводит на ложный след...

Обвиняющее состояние у человека начинается обычно с утра, особенно

после бессонной ночи...

С самого раннего утра или попозже, после завтрака - вот-вот, что-то не

то... Ты, конечно, поймешь потом, ты и сейчас чувствуешь, что организм

просит двух-трех простых до глупости, но таких дефицитных вещей:

досыпания, сладких фруктов, крепкой работы на чистом воздухе, ты уже

знаешь, что может выручить и йога, и аутотренинг, и музыка, но ведь ЭТО

ЕЩЕ ВОПРОС, И НЕОХОТА, И НЕКОГДА, а на весы ада увесистыми гирями падают

неудачи, долги, слабое легкое, сотрясение мозга, дурная погода - о, какие

же все мерзавцы, какие все кругом сволочи! - стой, стой, погоди, ты сейчас

раздражен, взвинчен, но ведь надо же, что бы именно вот сейчас...

Кто-то виноват, и кто-то особенно, и, конечно, кто-то из тех, кто

близко или не совсем, все равно-вот он!

Хватай! - агрессивный ад, переполненный ядом, ищет объект и вцепляется

в первый попавшийся - мгновенная судорога, смещающая координаты, в этот

миг Другого для тебя уже нет, есть только ты сам с этой своей болью и

неудержимым рефлексом, а Другой - только механическая причина, заноза,

которую надо немедленно - а ты сдер-р-р-живаешься! - только голос твой,

как напалм, и запах гари из носа... и заячий страх в его глазах, и язык

твой, и руки...

Коварная внезапность нападения, предательская бдительность отличают

Миронаказующего, сидящего у тебя внутри. Ты-то всегда неподготовлен,

всегда со сна, тепленький, наивный, несчастненький - а он-то во всеоружии,

налетает как вихрь, как дьявол, и насилует сознание-ты и опомниться не

успел, как стал его роботом!

Вывод - готовься заранее. Возводи бастионы, -локаторы, учись замечать

приближение, рассчитывай, предупреждай...

Ну, а если он нападает извне? Если какой-то тип вдруг, ни с того ни с

сего, накидывается на тебя с бранью и оскорблениями, унижает тебя,

втаптывает в грязь, угрожает насилием? Да ведь если всегда быть к этому

готовым, никакой жизни не будет, сплошь военное положение... Нет, ты был

не только растерянным мямлей, бывало, что и ты ответствовал и

соответствовал, око за око и зуб за зуб - да, бывало, что вроде бы даже и

побеждал, но что же за мерзкая оскомина остается после таких побед-будто

участвовал в собачьей грызне... Как трудно, как неохотно возвращается к

тебе человеческий облик. И сколько уж раз задним числом, после очередного

эпизода ты обещал себе: все, для меня этого не существует, я вне, я выше!

Спокойная отстраненность, юмор, холодное наблюдение, как за насекомым!..

Но когда насекомое вдруг тебя жалит, тебе уже не до юмора,

когда тебя оскорбляют, это бьет по твоей доверчивой детской сущности,

по подкорке. И вот ты принимаешь меры самозащиты. Вот к тебе приближается

гражданин Сам-Такой, открывает рот...

- Дурак!

- Мои мышцы расслабляются...

- Болван!

- ..дышу ровно, спокойно...

- Кретин!

- ..приятная теплота разливается по всему телу...

- Идиот!

- Я погружен в теплую ванну, я улыбаюсь...

Примерно так, в слегка обобщенном виде, выглядела первоначальная стадия

борьбы с собой в условиях внешней психоагрессии. Операция "До лампочки".

Вариант "Аутотренинг". Агрессии - нулевая значимость: ты давай, давай,

нападай, брызгай, а я тем временем еще разочек пообщаюсь с собой, дабы

отсечь нижние исполнительные механизмы, которыми я тебя... И все шло

блестяще, пока в один прекрасный момент лампочка не вспыхивала ярким синим

огнем. Но мы не сдавались.

- Дурак!

- Мышцы расслаблены, восемь плюс четырнадцать будет двадцать два.

- Болван!

- Дышу ровно, спокойно, тридцать два плюс шестнадцать равняется сорок

се... сорок восемь.

- Кретин!

- Во всем теле приятная теплота, сорок восемь плюс сорок три будет

сорок... девяносто один.

- Идиот!

- Я в ванне, девяносто один на семь...

Один на семь...

Это уже было на сантиметр повыше, что-то забрезжило: но поскольку

человек никогда не был влюблен в арифметику, а уважал только высшую

математику...

- Дурак!

- Мои мышцы расслаблены... Простите, вы кажется чем-то слегка озабочены?

- Болван!

- По-моему, вы несколько обеспокоены...

- Кретин!

- Вы взволнованы чуточку больше обычного: вспомните, что вас огорчило

сегодня утром?

- Идиот!

- Все ясно, вы не успели пообедать! У вас болит голова...

Первые проблески операции "Вживание", а вот и дебютная система с

гарантией выигрышного эндшпиля:

- Дурак!

- Я в ванне и не смею верить своему сча...

- Болван!

- Не нахожу слов для выражения горячей призна...

- Кретин!

- Я вне себя от восторга, чем отблагодарить вас за столь радостное

изве...

- Идиот!

- Поистине, вы неистощимо великодушны в своих комплиментах, вы просто

ге... Гений.

И вот, наконец, фигура высшего пилотажа.

- Дурак!

- Вам изумительно идет ваше платье, прическа, ботинки, колготки, и

поверьте, я не шучу, у вас...

- Болван!

- ..удивительно выразительные глаза...

- Кретин!

- ..благородный голос, что-то артистическое, аристократическое...

какое-то неповторимое обаяние, что-то знакомое...

- Идиот!

- А-А-А! Признайтесь, вы снимались в кинофильме таком-то! Не может

быть! Ну значит, в таком-то! Ах, да!

Вы выступали вчера по телевидению-с концертом, я вас видел! Значит,

ошибся, позавчера!

Вы ученый, вы чемпион, вы поэт, вы ведете репортаж о футбо...

Никакой защиты, только атака, свирепая благожелательность! И что бы ни

говорилось и ни делалось далее, гражданин Сам-Такой-От-Такого-Слышу уже в

вашей власти.

Человек заказал себе могильную плиту с надписью:

ОН ПОБЕДИЛ САМОГО СЕБЯ,

но уполномочен сообщить, что еще не совсем, борьба продолжается, Добро

лупит Зло хуками слева и справа, прямыми в челюсть и боковыми по почкам.

Сидя с Доктором на приеме, я не раз удивлялся его мученическому

долготерпению: некоторые специально приходят, чтобы выливать на него ушаты

душевных помоев, но это ладно, это приходится выносить и мне, - зачем,

однако, терпеть хамство, зачем поощрять и даже провоцировать

издевательства? Ведь не какие-нибудь буйные...

Он же всякий раз уверяет, что никакого долготерпения нет, просто есть

такой метод лечения и называется он опять же канализацией или

отреагированием, а психический мордохлест (термин Доктора) может принимать

самые разнообразные облики: от исступленных бредовых обвинений до

тончайших сарказмов, той ажурной небесной иронии, которая порой

проскальзывает и в самых страстных любовных признаниях. Бить в литавры

святости, стало быть, преждевременно: ад организация дисциплинированная,

держит план.

Помню я и другого доктора, симпатичного молодого мужчину, работавшего в

беспокойном отделении (для подростков). Он жаловался мне на необыкновенную

легкость общения после рабочего дня в клинике, чрезмерную легкость, от

которой ему делалось не по себе. "Крылышки прорезаются. Вот-вот

вознесусь..." Только к концу очередного отпуска он снова начинал нормально

обижаться, спорить, требовать уважения, возмущаться несправедливостями и

т. п., чтобы опять стать ангелом, ему требовалась ровно неделя обычной

работы. И, глядя на его метаморфозы, я думал, как ценен подход к здоровым

взрослым как к больным детям, и как полезно иногда, ради упражнения,

воображать, будто жизнь-это психоклиника без стен и дверей или зоопарк без

клеток.

Дана Р.

Есть ли вопросы!

...Сколько времени прошло?.. По часам двадцать две минуты, по ощущению

- и мгновение, и целая вечность. Мы сидим, Д. С. ходит и говорит, внимание

и невесомо, и страшно напряжено, кажется, этот человек умеет сжимать и

разжимать время.

- ..Что же касается типа "ненаказующего", то в суровом мире нападения и

защиты он, пожалуй, наиболее удивителен. Но если есть и такой - значит, на

чем-то держится... Тоже весьма условно, можно разделить этих людей на три

типа:

добродушные, или природно (физиологически) добрые,

равнодушные,

неравнодушные, или духовно (сознательно) добрые...

(Большой пропуск текста по техническим причинам. - В. Л.).

- Дмитрий Сергеевич, а можно спросить?.. (Опять гривастенький.)

- Да, пожалуйста.

- Скажите, Дмитрий Сергеич, а вы сами какой? Наказучий или ненаказучий?

Добродушный или неравнодушный? Если можете ответить, конечно.

(Ой. Вот наглец.)

- Могу ответить. Добродушие исключено. Наказующий и самонаказующий.

Примерно в равной пропорции.

Нужны ли подробности?..

- Нет. Спасибо.

- Тогда, пожалуй, на этом я и прервусь. Есть ли еще вопросы?

Д. С. бросил взгляд в сторону гривастенького, но тот молчал, опустив

голову, и до самого конца не сказал больше ни слова. С минуту молчали все,

так что стало слегка даже не по себе-что же, неужели все так уж ясно? Или

наоборот, так неясно... А вдруг и вопрос-обнаружит твою скрытую

активность...

Д. С. тихо присел на край дивана, рядом с Нарциссовым. Съежился, стал

как бы невидимым. В это мгновение мне стало его вдруг ужасно жалко. Вот и

спрошу сейчас: жалость-это что, тоже форма проявления...

Пускай глупо...

- Можно мне? - поднялся Нарциссов.

- Можно. Не обязательно вставать. Можно...

- Дмитрий Сергеич... Вот я тут не совсем понял.

Насчет изнанки трусости... Я могу говорить откровенно?

- Тут все свои.

- Хорошо... Допустим, человек по природе своей трус... Вот видите, не

могу...

- Можете.

- Ну... значит, так: я из категории равнодушных. Но главное, трус.

Объявляю всем присутствующим, что я трус. И вот сию минуту от страха

признаться в трусости...

- Да ясно, ясно, - сердито буркнул Л. И. - Сами такие.

- ..Ну так вот... Я хочу спросить: почему моя трусость... Мой подлый

страх никак не выворачивается в эту самую агрессивность... Я боюсь не

боли, нет, боли не боюсь. Однажды на спор с самим собой изжарил вот этот

палец на спиртовой горелке, видите - рубцы?

Могу повторить... Я боюсь именно самого факта драки, участия в драке.

Боюсь и поражения, и победы, психически боюсь, понимаете?.. Один раз я,

так сказать, преодолел этот барьер, и что из этого вышло, страшно

вспомнить теперь... Все-таки расскажу... Четырнадцать лет мне было, отчим

был еще жив. Он воспитывал меня. Воспитывал более всего криком, а иногда и

оплеухами...

И вот после одной такой безответной воспитательной оплеухи я поклялся

себе, что в следующий раз дам сдачи, дам изо всех сил, чего бы это ни

стоило. Ждал, готовился, даже провоцировал... Я уже был довольно крепкий

парень, на физическую слабость вообще никогда не мог пожаловаться. И вот

она пришла, эта долгожданная оплеуха, пришла, как всегда, неожиданно, как

раз в тот момент, когда я был апатичен и чисто автоматически сказал ему

что-то непочтительное - что именно и в ответ на что, забыл совершенно,

причем сразу же... И вот она, оплеуха, свежевыпеченная, горячая - а я стою

перед ним, как всегда, обалдело, щека звенит... И вдругвспомнил. И...

Дальнейшие кадры памяти походят на смутный и многократно сам себя

перевравший сон.

Моя судорога, упирающаяся в его переносье, в упругий и хрупкий хрящ,

обтянутый живой желтоватой кожей, - и этот тихий тканевой вскрик,

беззвучный треск под костяшками... Тут же хлынула кровь, в два ручья...

Будто отворились шлюзы, будто ждала и не выдержала... И он заплакал - вы

понимаете? - он заплакал, слезы полились в такие же два ручья,

перемешались с кровью, и все это на пол, на пол, на стены... А он стоит и

фыркает, и пыхтит на месте, как паровоз, и вдруг забегал, забегал вокруг

меня и себя...

Вот как теперь, бледно-приблизительно... Постигшее меня самоощущение...

Дмитрий Сергеевич... Простите за натурализм... Он меня больше не

трогал. И не вспоминал... А через два месяца умер. Инфаркт...

Болевой шок

Все молчали. Д. С. медленно поднялся и

Болевой шок (продолжение)

все молчали. Д. С. медленно поднялся и

Болевой шок (окончание)

все молчали. Д. С. медленно поднялся и объявил семиминутный перерыв.

Курящим разрешил курить у окна, а Нарциссова увел с собой в кабинет. О чем

они там беседовали, никому не известно.

В. Л.

Мне известно,

о чем говорили Доктор и Антуан. Речь шла о том, что Д. С. называет

ложным равнодушием и что в психиатрии именуется "болезненным душевным

бесчувствием" (нередкий спутник депрессий). Говорили также о ложной

трусости.

Привожу часть диалога (с разрывами).

А н т у а н. ..и раньше думал, а сегодня окончательно понял, что этой

сдачей сократил ему жизнь, убил фактически... Ведь в для него был

"объектом", да?.. А когда "объекта" не стало, когда отрубился - все это у

него пошло на себя, так ведь получилось? Разве не так?..

Доктор. ..Все происходило в обоюдном ослеплении.

Вина общая.

А н т у а н. ..не покончу с собой только потому, что трус.

Готов к любой пытке, лишь бы волочить эту бодягу и дальше. Боюсь

небытия.

Доктор. Это не трусость. Это приказ жизни - жить.

Антуан. Бессмысленный инстинкт самосохранения...

Жить в сознании собственного ничтожества, в мерзейшем равнодушии ко

всему и ко всем...

Доктор. Трусость есть сокрытие трусости. Ничтожество есть неосознание

своего ничтожества.. И насчет своего равнодушия заблуждаетесь. Если бы вы

были действительно равнодушны, как бы вы могли столь тяжело переживать

равнодушие? Нет, равнодушие претензий к себе не имеет. У вас другое.

Антуан. Что?

Доктор. Самонаказание, загнавшее вас в самого себя.

Низкая самооценка, происходящая из неуясненного притязания на высокую.

Это и не дает вам нормально чувствовать. Вы не чувствуете любви к людям

только из-за давящего убеждения, что вы должны ее чувствовать.

Как только вы почувствуете, что свободны любить или не любить,

сочувствовать или не сочувствовать - все тотчас же станет на свои места...

...И все потому, что вы не привыкли верить себе и мыслить

самостоятельно. Живете по чужим оценкам, которые неосмысленно считаете

своими. Вам никогда не приходило в голову, что этот ваш страх драки-

ПРАВИЛЬНЫЙ страх, высокий страх, а не низкий? Что это инстинкт

самосохранения души, а не тела?

Антуан. Нет, такое не приходило...

Доктор. А почему? Все тот же стереотип "настоящего мужчины"? Вы же сами

только что рассказали, как это выглядит. Разве непонятно, что это человек

возмутился в вас, что это Его протест. Его болевой шок... Мерзость,

безумие всякой драки, животная бессмысленность всякой мести...

Антуан. Но где-нибудь в темном переулке... Защитить женщину, быть

все-таки мужчиной... Биологический долг...

Доктор. Это уже долг духовный.

Антуан. Но вот этого-то я и не смогу! НЕ СМОГУ.

Доктор. Вы уже бывали в таких ситуациях?

Антуан. Заранее избегаю.

Доктор. Я в свое время вел себя точно так же, потом

иначе... Защитить вы СМОЖЕТЕ, я это ЗНАЮ.

Антуан. Если бы я мог поверить...

Дана Р.