Принципы лингвистической географии, их применение
К ЭТНОГРАФИЧЕСКОЙ ГЕОГРАФИИ И СВЯЗЬ С НЕЮ
НА СЛАВЯНСКОЙ ТЕРРИТОРИИ
а) Определение пространственных {или временных) границ отдельных языковых явлений представляет собой необходимое условие метода лингвистической географии (или истории языка); однако этот метод не следует превращать в самоцель.
Нельзя понимать территориальную локализацию лингвистических явлений как анархию отдельных автономных изоглосс. Рассмотрение изоглосс показывает, что некоторые из них могут быть связаны в пучки, что позволяет определить как источник или центр распространения группы лингвистических новшеств, так и периферические области этого распространения.
Изучение изоглосс, перекрывающих друг друга, показывает, какие лингвистические явления находятся в регулярной связи.
Наконец, сравнение изоглосс представляет собой основную про-
блему географической лингвистики, именно проблему научного
определения лингвистических ареалов или разделения языка на
зоны согласно наиболее рациональным принципам этого де
ления. •
б) Если ограничиться явлениями, входящими в лингвистиче
скую систему, то можно констатировать, что изолированные изо
глоссы являются, так сказать, фикциями, так как явления, внешне
тождественные, но принадлежащие двум разным системам, функ
ционально могут различаться (например, и может иметь в различ
ных украинских диалектах разную фонологическую значимость;
в тех языках, где согласные смягчаются перед i < о, и и ы являются
вариантами одной и той же фонемы; там же, где они не смягчаются,
они представляют две различные фонемы).
Лингвистическое истолкование изолированных изоглосс невозможно, так как лингвистическое явление как таковое, а также и его генезис и распространение не могут быть поняты без учета системы.
в) Подобно тому как в истории языка допустимо сопоставление
разнородных эволюционных явлений, так и территориальное
распространение лингвистических явлений может быть сопостав
лено с другими географическими изолиниями, в особенности с
антропогеографическими (границы распространения явлений,
относящихся к экономической и политической географии или к
материальной и духовной культуре), а также с изолиниями физи
ческой географии (изолинии почвы, растительности, климата,
геоморфологические явления).
При всем этом не следует пренебрегать частными условиями той или иной географической единицы; так, например, сопоставление лингвистической географии с геоморфологией, необычайно плодотворное в условиях Европы, на восточнославянской территории имеет значительно меньшее значение, чем сопоставление изоглосс с климатическими изолиниями. Сопоставление изоглосс с другими антропогеографическими изолиниями возможно как с точки зрения синхронической, так и сточки зрения диахронической (данные исторической географии, археологии и т. д.); однако эти точки зрения не должны смешиваться.
Сопоставление разнородных систем может быть плодотворным только в том случае, если сравниваемые системы рассматриваются как эквивалентные; если же установить между ними механическую причинную связь и выводить явления одной системы из явлений другой, то синтетическое сочетание данных систем будет искаженным и научный синтез окажется подмененным односторонним суждением.
г) При составлении карты лингвистических или этнографиче
ских явлений следует учитывать, что распространение рассматри
ваемых явлений не покрывает генетического родства лингвистиче
ского или этнического порядка и занимает часто более обширную»
территорию.
13?
ПРОБЛЕМЫ МЕТОДА СЛАВЯНСКОЙ ЛЕКСИКОГРАФИИ
Изучение происхождения отдельных слов и изменения их значения необходимо как для лексикологии в узком смысле слова, так и для общей психологии и истории культуры; однако это изучение не образует лексикологии как науки о словарном составе языка. Он не является простым конгломератом некоего количества отдельных слов, напротив, это сложная лексическая система, в которой все слова без исключения тем или иным образом связаны друг с другом или противопоставляются друг другу.
Значение слова определяется прежде всего его отношением к другим словам, т. е. его местом в лексической системе; определение же места слова в лексической системе возможно только после изучения структуры данной системы. Этим изучением и нужно заняться в первую очередь, тем более что до последнего времени слова как части лексических систем и как проявление структуры данных систем почти не изучались. Многие лингвисты полагали, что в противоположность морфологии, образующей строгую систему, словарь представляет из себя хаос, в котором, пользуясь алфавитом, можно навести только чисто внешний порядок. Это очевидное заблуждение. Правда, лексические системы намного сложнее и шире систем морфологических, так что лингвистам вряд ли удастся когда-либо представить их с такой же ясностью и точностью, как последние; однако если слова действительно противопоставлены друг другу или взаимосвязаны, то они образуют системы, формально аналогичные системам морфологическим, и, следовательно, тоже могут изучаться лингвистами. В этой области, еще мало изученной, лингвист должен работать не только над исследованием самого материала, но и над созданием правильных методов.
Каждый язык в каждую эпоху обладает своей особенной лексической системой. Но оригинальный характер каждой из этих систем выступает с достаточной ясностью только при сопоставлении одной системы с другой. Значительный интерес в этом отношении представляют языки, находящиеся в тесном родстве, так как именно при наличии большого сходства лексического материала индивидуальные признаки структуры различных систем выявляются с предельной ясностью. В этом отношении славянские языки предоставляют такие удобные и благоприятные условия для исследований, каких почти нет в других языках.