Инстинкт смерти как аспект слабоумия

Опыт Харвуд ставит мне больше размышлений в описаний младенцев и детей в румынских детских домах в эпоху Чаушеску. Возможно Харвуд подбирал чувства запущенных с недостатком или даже отсутствием внутренних объектов. В то время как я не предложил бы это впечатление широко распространенным в каждом доме престарелых. Этот пример был взят из группы людей со слабоумием и вызывающим поведением. Только небольшой процент больных со слабоумием нужен этот уровень заботы . Значительная часть старых пациентов, которые во Второй мировой войне были эвакуированы, некоторые очень травматически, к несчастью . Другие, возможно, провели несколько месяцев вдали от дома, не посещаемые, в противотуберкулезных санаториях . Связь с Боулби и Работа Robertsons кажется очень глубокой здесь. Скука может также означать пустоту в плане отсутствия внутреннего объекта ( Грин, 1997; Phillips , 1993) . Пространство, где объект был раньше, а не отсутствие вызывает это чувство. Пространство в душе, которое было ранее занимаемой, теперь казалось бы, не может быть заполнена и остается пустым. Хотя, есть и другие объяснения ощущение пустоты и скуки тоже. Понятие Фрейда об инстинкте смерти , которую впервые выдвинул в своей статье «По ту сторону принципа удовольствия» (1920) , кажется, предполагает тесную связь между психической частью и естественным жизненным циклом организма. Именно здесь применима теория Фрейда, что драйвы стремятся к снижению напряженности в личности, и в первую очередь предложил рассмотреть возможность смерти и возвращение к неорганическому состоянию как аспекты этого инстинкта. В то время как инстинкт смерти в другом месте связан с агрессией и деструктивностью. Модель Фрейда, в которой существует естественный конец жизни и возврат к неорганическому состоянию, из которого новая жизнь может развиваться имеет значительную элегантность здесь. Он также предложил постоянную напряженность между двумя инстинктами жизни и смерти. Харвуд описывает состояние скуки и отчаяния связанным с ожиданием. Этот пример, показывает, инстинкт смерти на работе, без надежды на контакт, экзистенциальное отчаяние. Инстинкт может включать в себя возвращение к «не думай и не взаимодействуй». Связь подразумевает способность влечения к смерти, в конечном счете. Мы может описать это клинически как «отказ от»

В (1970) трактате де Бовуар включает в себя описание обществ избавляющихся от больных и престарелых, это сложно читать, потому что это неэтично, при этом тень этих действий существует в человеческой природе и сейчас. Другой аспект инстинкт смерти может быть виден на работе у персонала в домах престарелых, при агрессивном отношении к больным.

Выводы

Ключевые моменты

Я разделил процесс деменции на три, примерно отчетливые, хотя произвольные фазы. Это обеспечивает возможность изучить клиническое особенности пациентов с деменцией, с тем, чтобы наблюдать, что они могут испытывать на каждом этапе и в чем нуждаться. Думая о нуждах людей, страдающих ранних стадиях деменции, кажется, что есть большие возможности для использования психоаналитически информированного ухода и прямого использования психоаналитической терапии . Помочь людям примириться с потерей функции очень важно, но надо также знать, что является формой эго обороны . Помочь людям быть в курсе того, что они потеряли или то, могут быть полезным для некоторых, чтобы они могли начать делать работу по трауру. Другие же предпочтут, чтобы их оставили в неведении относительно пациента. Мы не должны думать об этом, как о терапевтическом отказе. Это может иметь успех в понимании того, что является лучшим для человека, в своих собственных терминах. При плохих новостях, надо слушать пациента какой информации и степени детализации они хотят от нас ( Паркс , 1972). Действительно не каждый требует психоанализ, и не будет желать этого. Другой момент-это рассмотреть эмоциональную среду людей с деменцией. «Складирование людей» явно не ответ. Настоящий уход и обычный контакт с людьми до самого конца это то, что требуется. Некоторые люди с деменцией кажется, не способны держаться за свои внутренние объекты или испытывают трудности с получением их, вызывая большое беспокойство. Поэтому они требуют постоянного присутствия. Если мы будем интерпретировать проективные идентификации, которые трудно сдержать как свидетельство бедствия, игнорировать эти сигналы , умышленно или бессознательно может увеличить объем и мощность негативных последствий. В конце концов, однако, как это было в фильмах очень развитой Robertsons ,ничем не сдерживаемые, чувства, которые не находят «объект», в которых они могут содержаться , теряют свою силу и могут повернуты на себя. Здесь я хотел бы связать депрессию и отчаяние, что было отмечено Боулби на детских палатах с вялость от пациентов в учреждениях (и в своих собственных домах).

Без контакта с людьми, влечение к смерти перевешивает эрос, и индивидуальность сдается. «Роль отзывчивости» ( Сандлер, 1976) для услуг по уходу психоаналитически информированный может быть более эффективен и осуществлять уход с учетом потребности пациента в их стадии деменции.

Последствия

Существует также достаточно данных о роли психоаналитических практик при сопровождении людей с продвинутой стадией деменции. Это относится не только к направлению клинического контакта с отдельными объектами, но и позволяет думать о среде обитания физической и эмоциональной. Это должно включать заботу об их среде их личные вещи, их доступ к музыке, фотографиям и т.д.. Они также должны иметь контакт с людьми. Психоаналитически информированная практика должна распространяться на всех профессиональный персонал и семейных опекунов, имеющих доступ к психологическому образованию и ' Балинтовской группе ( Roberts, 1994). Физические (внутренние и внешние ) и психологические оскорбления (в основном убытки и стыд ) продолжает оказывать воздействие на людей после наступления деменции. Изменения в поведении и настроении связаны с сложным взаимодействием психологической и биологической сфер, но при деменции существует биологическая гегемония. Ощущается беспокойство врачей (включая меня) о пропавших без вести. Мы, кажется, меньше беспокоимся, что у нас может быть что-то пропущено «психологическое» Мы можем лечить болезненные психические состояния, или позволять им перерасти, если они игнорируются или неправильно истолкованы. Переход на психоаналитический подход имеет огромные образовательные и ресурсные последствия особенно для медицинских и социальных услуг.