ПЕРСОНАЖИ "ТЕМНОГО" ТЕКСТА ПРОСТОЙ ГЕРОЙ

*j

Как правило, положительный герой "темного" текста — это ПРОСТОИ человек, который хорошо знает свое дело, а еще лучше делает свое дело. Он нормальный, естественный человек, с простыми желаниями и устремлениями. Он звезд с неба не хватает, "академии не кончал", но при этом он не глупый', когда надо, он может понять, а самое главное — сделать. Этот простой человек работает, как правило, своими руками в большей степени, чем головой, он занят ежедневным физическим трудом, что подчеркивает его простоту и естественность, его негероизм.

Чисто герой "темного" текста бывает маленького роста (или ниже других персонажей). Это своего рода "психологический комплекс" главного героя, который хочет все время вырасти, стать большим и взрослым. При этом он страшно не любит, когда с ним обращаются как с маленьким, не проявляют к нему должного уважения, не считаются с его человеческим достоинством.

Вот как, например, характеризуется героиня повести Б.Лавренева "Сорок первый" Мария Басова — Марютка:

"Круглая рыбачья сирота Марютка, из рыбачьего поселка ... С семилетнего возраста двенадцать годов просидела верхом на скамье, вспарывая серебряно-скользкие сельдяные брюха. А когда объявили набор добровольцев в Красную гвардию, встала и пошла записываться в красные гвардейцы. Сперва выгнали, после, видя неотступно ходящей каждый день, погоготали и приняли красногвардейкой.

Марютка — тоненькая тростиночка прибрежная .... Главное в жизни Марюткиной — мечтание. Очень мечтать склонна и еще любит выводить косо клонящимися в падучей (sic! — В.Б.) буквами стихи.

Несла стихи в редакцию ... (В редакции стихи читали — В. Б.) и рот (секретаря — В. Б.) расползался от несдерживаемого гогота, и сотрудники (тоже — В. Б.) ... катались по подоконникам.

Стихи Марютке не удавались, но из винтовки в цель садила с замечательной меткостью."

Как известно, благодаря своему умению стрелять она и убила своего возлюбленного — гвардии поручика Говоруху-Отрока.

В сказке для детей Р.Киплинга "Слоненок" рассказывается о маленьком слоненке, который был необычайно любознателен и приставал ко всем с вопросами. В частности, его интересовал вопрос о том, что едят на обед крокодилы. Вместо ответа на этот вопрос, он постоянно получает колотушки. Попав с помощью птицы Колоколе в то место, где живут крокодилы, слоненок не узнает крокодила, цветом и формой похожего на бревно, и задает ему свой обычный вопрос. И здесь вместо ответа (коммуникативный провал, также частый в "темных" текстах) крокодил хватает слоненка за нос и пытается втащить его в воду. Слоненок отчаянно упирается. Обретя таким образом хобот, слоненок расправляется со своими обидчиками:

"И так разошелся этот сердитый слоненок, что отколотил всех до одного своих милых родных. Он выдернул из хвоста у долговязой тетки Страусихи чуть не все ее перья, он ухватил длинноногого дядю Жирафа за заднюю ногу и поволок его по колючим терновым кустам; он

разбудил громким криком свою толстую тетку Бегемотиху, когда она спала после обеда, и стал пускать ей прямо в ухо пузыри, но никому ^{не позволял} обижать птичку Коло-коло ".

Тем самым, простой герой, испытавший унижения, готов мстить тем, кто его унижал. Отметим в этой связи, что именно по такой модели построено множество сценариев популярных кинобоевиков.

, 1М Л( Достаточно часто целью такой борьбы является стремление

_ .«л...» • 1н ч уничтожить врага. Характерно, что модель борьбы реализуется тут иначе, чем в "активных" текстах, более жестко: 'бороться против сильного надо с помощью обмана, хитрости и жестокости'.

В качестве примера приведем эпизод из романа В.Дудинцева "Белые одежды", когда один из персонажей (академик Светозар Алексеевич Посошников) советует главному герою (Федору Ивановичу Дежкину), как бороться с врагом — академиком Касьяном:

"Касьян ... ночью нападает. Какую дилемму он ставит'.' Сдавай научные позиции. Капитулируй на милость сатаны. Или — бери в руки его же оружие и падай, как будто убит, притворись. И когда рогатый, приученный к нашей искренности, подойдет, чтоб пописать на тебя, пнуть ногой, восторжествовать — поражай его в пах. И если есть возможность повторить выпад — повтори".

Если в "активных" текстах борьба идет за истину высшего, так сказать, порядка, то "в темных" текстах борьба связана преимущественно с экзистенциальной истиной, сущностно физиологической.

ОПАСНЫЙ УМНИК

Простой герой не любит, когда над ним смеются, когда ему в лицо ухмыляются. Кто же этот человек, который смеется и тем самым издевается над ним? Кто этот отрицательный герой? Противник простого и маленького героя большого роста, иногда даже великан, верзила, громила. Но самое опасное состоит в том, что он наблюдает за простым героем, что-то знает такое, чего не знает простой герой, что-то хочет понять, но не для того, чтобы принести пользу, а для того, чтобы причинить зло человечеству и главному герою в том числе.

Оппозиция 'простой'- 'чужой и опасный враг' играет в "простых" текстах существенную роль. В них очень подробно, даже с некоторым смакованием, рассказывается, как 'враг' замышляет недоброе дело, как он готовится к нему и как нападает на положительного героя. Складывается впечатление, что автор не разоблачает зло, а смакует его, любуется им, хотя и описывает отрицательного героя как 'жестокого'. Сам же положительный герой тоже нередко прибегает (по логике автора, вынужден прибегнуть) к жестокости. Весь мир враждебен герою "темного" текста, и он отвечает враждебностью.

Вот, например, что утверждает один из персонажей рассказа Р.Бредбери "Здесь могут водиться тигры". Этот научно-фантастический рассказ начинается со слов главного героя:

— Надо бить планету ее оружием, — сказал Чаттертон. — Ступите на нее, распорите ей брюхо, отравите животных. Запрудите реки, стерилизуйте воздух, протараньте ее, поработайте как следует киркой, заберите руды и пошлите ко всем чертям, как только получите все, что хотели получить. Не то планета жестоко отомстит вам. Планетам доверять нельзя. Все они разные, но все враждебны нам и готовы причинить вред, особенно такая отдаленная, как эта, — в миллиарде километров от всего на свете. Поэтому нападайте первыми, сдирайте с нее шкуру, выгребайте минералы и удирайте живее, пока эта окаянная планета не взорвалась вам прямо в лицо. Вот как надо обращаться с ними."

Тем самым отрицательный персонаж, (в данном случае это планета) вызывает аналогичное злобное отношение у положительного персонажа. Однако при этом, по логике автора, положительный персонаж не превращается в отрицательный.

Отрицательный герой "темного" текста — 'умник', который замышляет злое дело, его ум злой, недобрый, коварный. Его ум порой приносит ему самому же несчастье: этот "умник" (именно в кавычках) нередко погибает от своего изобретения первым.

Очень часто в "темных" текстах угроза исходит от "маньяков, совершивших страшное научное открытие, грозящее уничтожением планеты, полным истреблением людей" (Парнов 1978). В научной фантастике большое распространение получила тема "mad scientist" —тема сумасшедшего ученого. Можно назвать немало произведений на эту тему, где фигурирует

ученый, осуществивший или намеревающийся провести антигуманный эксперимент.

Как считается, первым произведением на эту тему был роман М.Шелли "Франкенштейн, или современный Прометей". В нем идет речь о высоком человеке-роботе, созданным ученым из трупа и вышедшим из-под его контроля (он убегает от своего создателя и делается врагом и убийцей людей).

К "темным" следует отнести и текст о необыкновенном и гибельном эксперименте Гриффина — героя произведения Г.Уэллса "Человек-невидимка". Гриффин ищет средство, которое делало бы невидимой органическую ткань. Он проводит эксперимент на самом себе и делается невидимым, но увы! он не может вновь стать видимым — и это обстоятельство озлобляет его и делает "злым гением". Он крушит все вокруг и становится убийцей.

Похож на Человека-невидимку и инженер Петр Петрович Гарин, создавший смертоносное оружие (А.Толстой "Гиперболоид инженера Гарина). Гарин тоже зол на весь мир,

он грозится его уничтожить или стать диктатором Земного шара. И лишь всеобщее восстание предотвращает гибель Земли.

Итак, отрицательный герой "темного" текста — человек, который замышляет злое дело, его ум злой, коварный. Это именно умник, профессор, названный так со злой усмешкой. Отрицательному персонажу в "темном" ("простом") тексте как бы приписывается предикат 'сложный', который имеет следующее значение: очень умный, заумный, много знающий, наблюдающий, злой. Знания этого врага — это вредные знания, позволяющие ему делать его дела-делишки.

Приведем пример, иллюстрирующий такой тип взаимоотношений.

Товарищи ученые, доценты с кандидатами!

Замучились вы с иксами, запутались в нулях.

Сидите разлагаете молекулы на атомы.

Забыв, что разлагается картофель на полях.

Товарищи ученые, кончайте поножовщину.

Бросайте ваши опыты, гидрит и ангидрит:

Садитеся в полуторки, валяйте к нам к Тамбовщину.

А гамма-излучение денек повременит. ...

Товарищи ученые, не сумлевайтесь. милые:

Коль что у вас не ладится. — ну там, не тот эффект.

Мы мигом к вам заявимся с лопатами и вилами.

Денечек покумекаем — и выправим дефект!

(Вл.Высоцкий "Товарищи ученые").

Ироническое отношение к отрицательному герою проявляется в обзывании его умником, профессором (В.Тельпугов "Парашютисты"), беззлобным подшучиванием. Но гораздо чаще встречается злобное отношение.

Это связано с тем, что положительному герою "темного" текста непонятны эти идеи, он ненавидит их и ненавидит того, кто их выражает. Эта своего рода психологическая несовместимость вызывает борьбу "темного" героя со "сложным", а смысл этой борьбы состоит в том, чтобы доказать, что умные теории вредны.

Вот как эта мысль звучит у Конан Доила: "Ох, сколько зла на свете, и хуже всего, когда злые дела совершает умный человек!..", — говорит писатель устами Шерлока Холмса в рассказе "Пестрая лента". Или, описывая своего главного врага — высокого (sic! — В. Б.) и тощего профессора (sic! — В. Б.) Мориарти, он дает ему убийственную характеристику (рассказ называется "Последнее дело Холмса").

"У него наследственная склонность к жестокости. И его необыкновенный ум не только не

умеряет, на даже усиливает эту склонность и делает ее еще более опасной... Он организатор половины всех злодеянии и почти всех нераскрытых преступлении в нашем городе. Это гений, философ, это человек, умеющий мыслить абстрактно. (Вспомним об умении Холмса обращать внимание именно на мелочи — В.Б.). У него первоклассный ум. Он сидит неподвижно, словно паук в центре своей паутины, но у этой паутины тысячи нитей, и он улавливает вибрацию каждой из них. Сам он действует редко. Он только составляет план. Профессор хитро замаскирован и великолепно защищен". Так описывается опасный враг знаменитого сыщика — скромный учитель математики.

Если отрицательный герой — это враг, солдат вражеской армии, представитель банды, нарушитель границы, то отношение к нему очень злобное. Такого рода отрицательные персонажи описываются как люди, которые много знают и в силу этого убеждены в своей победе. Поэтому задача положительного героя состоит не только н борьбе с ними, но и в

раскрытии нечеловеческих замыслов врагов, которые оказываются извергами, изуверами. В этом случае борьба может идти не на жизнь, а на смерть.

Приведем пример такой "злобной" характеристики из газетного очерка об одном из организаторов фашистских концлагерей: "Изощренный убийца с университетским образованием, доктор общественно-политических наук, христианского вероисповедания" (Тарасенко "Набатный зов" 1985). Обратим здесь внимание лишь на эмоциональный тон характеристики, на языковые средства ее выражения, которая несет большой заряд язвительности и злости.

При всей парадоксальности нижеследующего утверждения приходится сказать, что образ 'умного и опасного' в рамках эпилептоидного мироощущения близок образу дьявола, сатаны, черта. В любом случае в "темных" текстах речь нередко идет о грехе человека (примерами могут служить брошюры против СПИДА) и о его искуплении (В.П.Блетти "Экзорцист"; Д.Зальтцер "Знамение' и другой инфернальной тематике (К.Кастанеда "Дверь в иные миры")".

Характерно, что "неожиданное наступление припадков, ... вызывающих впечатление какого-то постороннего, чужого для личности воздействия в прежние времена, — пишет Д.Е.Мелехов, — давало основание расценивать эти приступы (эпилепсии — В.Б.) как результат вмешательства злой силы, одержимости бесами" (Мелехов 1992, 74).

Нередко деятельность злого умника связана с порошком: у Достоевского в "Двойнике" врач-немец дает какой-то порошок настоящему Голядкину, после чего у того появляется двойник; Урфин Джюс у А.Волкова также пользуется порошком, чтобы оживить деревянных солдат-зомби.

Особым типом отрицательного героя является герой-красавец. Он красив, но развратен, за его красотой и непорочной внешностью скрывается такая бездна зла, которую только можно представить.

Таков герой упоминавшегося выше "Знамения" (Зальтцер), который является дьяволом в образе ребенка. Таков герой О.Уайлда Дориан Грей ("Портрет Дориана Грея"). Он очень красив, самовлюблен. Лорд Генри заражает Дориана ядом цинизма и развращает его книгой, где красивыми словами и сложными фразами оправдывается разврат. Продав душу дьяволу, Дориан Грей обретает вечную молодость и красоту. Он становится причиной смерти чистой Сибиллы Вэйн, убивает своего друга Бэзила Холлуорда, но это не отражается на его физическом облике — следы порока остаются только на его портрете. Но он все-таки наказан. Дориан Грей встречает в деревне простую невежественную девушку, обладающую всем тем, что он утратил, и решает покончить со своим прошлым — он пронзает ножом свой роковой портрет — но убивает себя. Так реализуется идея того, что "развратник должен быть наказан".

ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ' ПЕРСОНАЖ

В "темных" текстах может присутствовать, кроме положительного и отрицательного героев, и "промежуточный" герой, которого мы назвали так, поскольку он занимает несколько неопределенное положение между ними. Он выполняет, как минимум, две функции.

1 В кинематографическом варианте — "Омен".

2 О том, что содержание зрительных галлюцинаций при эпилепсии может быть
"мистическим (борьба добра и зла, ангелов и дьяволов и т.д.)" см. справочник 1985, 110.

Так, промежуточный герой может быть проводником идей зла, может быть марионеткой, которой манипулирует злой гений, и таким образом также нести зло.

Примерами таких персонажей являются спутники главного героя упоминавшейся мистической повести Зальтцера "Знамение" — гувернантка, помогающая ребенку столкнуть свою мать с балкона, офицер военной школы, сообщающий мальчику-дьяволу об Откровении, где говорится о его дьявольском предназначении.

В других случаях "промежуточный" персонаж может быть пассивным и не выделяться как личность. Нередко таких персонажей много, и они организованы в стаю, свору, толпу. Они

страшны не сами по себе, а тем, что они нелюди, нечеловеки или даже недочеловеки, которые потеряли человеческий облик, которые забыли все святое, не помнят своего прошлого , потеряли всякое уважение к другим людям.

Поэтому они противостоят положительному герою "темного" текста не прямо, а, являя собой пример того, каким не должен быть человек, но каким он может стать, если попадет под влияние умного и злого или не будет бороться за свои права.

Вот какая характеристика дается Бандер-Логам, Обезьяньему народу, похищающему Маугли:

"Они жили на вершинах деревьев, а так как звери редко смотрят вверх, то обезьянам и Народу Джунглей не приходилось встречаться. Но, когда обезьянам попадались в руки больной волк или раненый тигр, или медведь, они мучили слабых и забавы ради бросали в зверей палками и орехами, надеясь, что их заметят. Они поднимали вой, выкрикивая бессмысленные песни, звали Народ Джунглей к себе на деревья драться, заводили из-за пустяков ссоры между собой и бросали мертвых обезьян где попало!, напоказ всему Народу Джунглей. Они постоянно собирались завести и своего вожака, и свои законы и обычаи, но так и не завели, потому что память у них была короткая, не дальше вчерашнего дня. В конце концов они помирились на том, что придумали поговорку:

"Все джунгли будут думать завтра так, как обезьяны думают сегодня", и очень этим утешались".

(Р.Киплинг "Маугли").

1 Лозунг "Не быть Иванами, не помнящими родство!", помимо прочего, отражает страх
потери памяти в связи с возможной амнезией.

2 О возможном ощущении "трупного запаха" при эпилептических припадках см Карлов
1990,118,

Схожими характеристиками наделены и Морлоки из повести Г.Уэллса "Машина времени". В этом фантастическом романе Путешественник во Времени попадает в 802701 год и является свидетелем того, как мир разделился на Верхний Мир и мир людей, которые жили под землей (о понятиях 'верх' — 'низ' см. ниже). Описание этого "второго рода людей", ведущих подземный образ жизни, которых автор называет Морлоками, очень похоже на описание Бандер-Логов.

Герой произведения падает в колодец' и лежит, весь дрожа. "Воздух был наполнен гулом и жужжанием машины, накачивавшей в глубину воздух. Его привело в себя мягкое прикосновение чьей-то руки, ощупывавшей его лицо". Он вскакивает и видит Морлоков, "которые проводили свою жизнь в темноте, и потому глаза их были ненормально велики". Затем герой видит "небольшой стол из белого металла, на котором лежали куски свежего мяса. Оказалось, что Морлоки не были вегетарианцами". Позднее герой догадывается, что это человеческое мясо.

"Все кругом было очень неясно: тяжелый запах, большие смутные контуры,
~ отвратительные фигуры, притаившиеся в тени и ожидающие темноты,

/^Т^³ чтобы снова напасть на меня! ... меня поразил какой-то особенно

неприятный запах. Мне казалось, что вокруг себя я слышал дыхание целой толпы этих ужасных маленьких существ они приблизились снова, издавая странные звуки, похожие на тихий смех. Морлоки жужжали и шелестели в тоннеле, словно листья от ветра.

В одно мгновение меня схватило несколько рук. Морлоки пытались оттащить меня назад. Я зажег новую спичку и помахал ею прямо перед их ослепшими лицами. Вы едва ли можете себе представить, как омерзительно, нечеловечески они выглядели, эти бледные, как бы обрубленные лица, с большими лишенными век красновато-серыми глазами! Как они дико смотрели на меня в своем слепом замешательстве!'

О компоненте 'падение' см ниже.

Похожи на Морлоков и Бандер-Логов и бараны с Дурацкого острова из повести Н.Носова "Незнайка на Луне". Целыми днями катаясь на качелях и каруселях', они из "обычных" коротышек медленно, но верно превращаются в баранов.

Близки к ним и пролы, в которых Уинстон — герой романа Д.Оруэлла "1984" писал: "Тяжелый физический труд, заботы о доме и детях, мелкие свары с соседями, кино, футбол, пиво и, главное — азартные игры — вот и все, что вмещается в их кругозор. Управлять ими несложно.

В фантастическом рассказе С.Гансовского "День гнева""

тоже есть некие существа (отарки), ставшие мутантами в результате научного эксперимента, которые загнаны в особые резервации и поедают своих мертвых сородичей, не знают своей истории, имеют короткую память, желают навязать свои мысли другим, но при этом владеют устным счетом.

Очевидно, что и иеху (Д.Свифт "Путешествия Гулливера") — эти "грязные, эгоистические, с животными инстинктами человекообразные существа" (Детская 1985, 146) — в противопоставлении жителям идеальной страны гуингнмов — попадают в эту же группу. Любопытно, что животные (обезьяны) противопоставляются одичавшим людям как более умные в антиутопии "Планета обезьян" П.Буля.

В повести Ч.Айтматова "Буранный полустанок: И дольше века длится день..." также есть существа, которые выполняют функцию противопоставления человеку. Это манкурты, не помнящие своего прошлого, превращенные жуаньжуанами в чучело прежнего человека.

Очевидно, такую же роль выполняет Полиграф Полиграфонич Шариков — результат эксперимента профессора (sic! — В. Б.) Преображенского (М.Булгаков "Собачье сердце").

Иными словами, приведенные здесь характеристики оказываются достаточно типичными для построения многих, на первый взгляд разных, художественных текстов4.

1 Об ощущениях, схожих с теми, которые возникают при этом, см ниже

2 Этот достаточно известный в свое время любителям фантастики рассказ
экранизирован российскими кинематографистами. В 1992 г издан сборник научно-
фантостических произведений под этим же названием.

3 Счет является эквивалентом абстрактного мышления в "темном тексте".

4 В современном кинематографе этот архетип психического плана (недочеловеки)
реплизуется в теме зомби — оживленных мертвецов ("Dead Policemen", "Robocop").
Как пишет В Я.Пропп, "аналогия здесь слишком велика, чтобы быть случайной"
[Пропп 1986,267)

ДВОЙНИК

В "темных" текстах у главного героя нередко имеется двойник. Не рассматривая проблему "двойника" в ее полном объеме (alter ego, романтический двойник и т.д.), отметим только те ее стороны, которые явно просматриваются в "темных" текстах. Здесь двойник выполняет две функции:

1. Во-первых, двойник является помощником положительного персонажа или даже выступает с ним в одной роли.

Таковы Сашка и Колька из повести А.Приставкина "Ночевала тучка золотая". Братья-близнецы очень похожи друг на друга, чем постоянно сбивают с толку окружающих. Такую же функцию выполняет и двойник изобретателя Гарина (А.Толстой "Гиперболоид инженера Гарина"), спасающий его от разъяренной толпы, желающей смерти опасного для человечества инженера. Для того, чтобы не быть убитым, делает себе восковую фигуру Шерлок Холмс,

имеющий помощника доктора Ватсона (Конан Доил "Приключения..."). В рамках эпилептоидного мироощущения такого рода раздвоение может быть индикатором недостаточной способности личности генерировать идеи, а быть лишь способным на осуществление чужих.

2. Во-вторых, двойник может быть антагонистом положительного персонажа.

Именно такую функцию выполняет Голядкин-младший в повести Достоевского "Двойник", где он появляется для того, чтобы занять место персонажа, появившегося первым. Портретное изображение Дориана Грея, будучи наделенным его душой, стареет, отражая все злодеяния, совершенные "оригиналом" (Уайлд "Портрет Дориана Грея"). Естественным финалом становится убийство Дорианом Греем своего почти живого двойника, что приводит к его собственной смерти. Мистер Хайд из романа .Стивенсона ("Странная история доктора Джекила и мистера Хайда"), появляясь на свет в результате эксперимента, приведшего к раздвоению личности, становится убийцей своего создателя —доктора; есть двойник и у героя Э.Гофмана ("Эликсир сатаны").

Наличие мотива двойника в сказках (напр., "Белоснежка и Ало-цветик" бр. Гримм) а также двух братьев — умного и глупого — и раздвоение "на серьезного культурного героя и его демонически-комический нарративный вариант" (Мелетинский 1994, 37-38) вполне укладывается в нашу концепцию.

В рамках эпилептоидного мироощущения разделение личности на "положительную" и "отрицательную" части может быть проявлением двойственного отношения к себе, имеющему как бы две ипостаси — до припадка (спокойный, нормальный) и во время наступления припадка (возбудимый, гневливый)'. "Такие сочетания, — отмечает Д.Е.Мелехов, — одновременно проявляющихся или сменяющих друг друга противоположных полярных признаков производят тяжелое впечатление двойственности, двойниковости, противоречивости" (Мелехов 1992, 74).

Подчеркнем, что названные функции положительных, отрицательных и "промежуточных" персонажей и двойников существуют исключительно как включенные во всю образную систему "темных" текстов.

Еще раз отметим, что проблема двойника в литературе не исчерпывается теми характеристиками, которыми он наделен в "темных" текстах. Рассмотрение же этого вопроса в культурологическом плане является самостоятельной проблемой.