Когнитивная психология. мотивация и интуиция в регуляции вербальных прогнозов при принятии решений

Автор: О. В. СТЕПАНОСОВА, Т. В. КОРНИЛОВА

© 2006 г. О. В. Степаносова*, Т. В. Корнилова**

* Кандидат психологических наук, младший научный сотрудник Йельского университета, Нью-Хевен, США

** Доктор психологических наук, профессор кафедры общей психологии факультета психологии МГУ им. М. В. Ломоносова, Москва

Изучалось соотношение интуитивных и дискурсивных компонентов мышления при построении вербальных прогнозов в ситуации прерывания просмотра специально снятых видеоклипов. Показаны отличия в продуктивных и процессуальных характеристиках принятия решений при разном соотношении склонности субъекта полагаться на интуицию и выраженности различных видов глубинной неспецифической мотивации. Обсуждается возможность выявления структурирующей функции мотивов применительно к мышлению при принятии решений.

Ключевые слова: принятие решений, предвосхищения, вербальные прогнозы, интуиция, готовность к риску, мотивы.

В отечественной психологии регулятивная роль предвосхищений изучалась применительно к различным уровням и видам психологической реальности: поведению, деятельности, построению действий, образам, общению, мышлению [1 - 3, 14, 16, 19, 20 и др.]. При описании процесса предвосхищения как опережающего отражения применялись разные термины: экстраполяция, образ потребного будущего, вероятностное прогнозирование, антиципация, установка, цель, гипотеза, прогноз и др. Многообразие используемых понятий отражает, с одной стороны, то, что процессы предвосхищений пронизывают все уровни человеческой деятельности, а с другой - то, что ее психологическое опосредствование совершается в разнообразных видах и формах прогнозов.

Вербальные прогнозы относительно развития ситуации после наступления того или иного исхода - необходимое звено принятия решений (ПР) как выбора в ситуациях неопределенности. В психологических исследованиях ПР интеллектуальные выборы рассматриваются как опосредствованные мыслительной деятельностью человека и относящиеся к решениям в ситуациях так называемых закрытых задач (decision making) в отличие от обычных для психологии мышления ситуаций решения проблем (problem solving). Актуалгенез предвосхищений, подготавливающий окончательные выборы субъекта, в ситуациях decision making необходимо опосредствуется также личностными критериями приемлемости решения, что отражено в следующих представлениях: выбор есть только в случае принятия человеком ответственности за него; каков человек - таковы и решения; личность делает себя своими выборами и т.д. [10]. Поэтому рассмотрение интеллектуально опосредствованных выборов вне анализа личностно-мотивационной сферы человека уже не удовлетворяет запросам построения дескриптивных² психологических моделей. При этом актуалгенез мыслительных прогнозов применительно к регуляции ПР остается гораздо менее изученным, чем применительно к процессам решения задач. Неизвестно, в какой степени особенности прогнозирования, установленные при изучении мыслительной деятельности в так называемых открытых задачах, могут характеризовать мысленное опосредствование ПР (в иных условиях неопределенности), и можно ли переносить на ПР те закономерности мотивационной регуляции, которые установлены в психологии мышления.

Необходимо учитывать специфику мышления в ситуации, когда решением является построение вербального прогноза. Л. А. Регуш предложила выделять в качестве особого вида задач - прогностические [15]. Построение вербального прогноза не обязательно выступает в них формальным требованием, однако включается как необходимый этап - формирование предрешения - в ситуации принятия решения [6]. Переход человека от

¹ Работа поддержана грантом РГНФ (проект N 03 - 06 - 00020а).

² Постулирование определенной структуры выбора в системе предписывающих правил и заданных целевых функций осталось за нормативными моделями, авторам которых приходится впоследствии специально доказывать их эмпирическую пригодность. На этом пути, как показывает развитие "проспективной теории" ПР, они необходимо обращаются к субъективным оценкам и личностным свойствам как психологическим факторам регуляции решений [5].

стр. 60

рассмотрения того или иного возможного исхода к пониманию его как предрешения или своего окончательного выбора не может быть сведен к оценке альтернатив и процессам предвосхищений, поскольку предполагает примеривание возможных критериев к себе и заданной ситуации выбора. Однако критерии не всегда заданы, а если и заданы, то вовсе не обязательно, что человек будет принимать решение именно в соответствии с ними. Это специфика закрытых задач - известными здесь выступают альтернативы (возможные исходы), а неизвестным - какая из них будет выбрана. То, что иерархия критериев, стоящая за реальным выбором, может оставаться неизвестной и самому субъекту - даже при постановке специальной задачи на осознание оснований своего решения, - выдвигает в качестве самостоятельной задачи изучение интуитивных компонентов регуляции ПР.

В проведенных нами специальных исследованиях изучалось, как эффективность ПР зависит от соотношения дискурсивных и интуитивных процессов в регуляции предвосхищений, а также мотивационных факторов, отражающих глубинные личностные предпочтения субъекта в способах выхода из ситуаций неопределенности (см. [8, 17]). Показано, что в прогнозировании следует выделять ориентировку, во-первых, на предметное развитие ситуации, во-вторых, на возможность изменения ее развития собственными действиями [12]. В обоих случаях следует учитывать представленность саморегуляции как формы метаконтроля субъектом своих решений, не сводимого к рефлексии или одному уровню самоконтроля (в частности, осознанному).

Результаты ранее проведенных нами исследований показали, что глубинная мотивация влияет на особенности стратегий ПР не прямо, а посредством специфических процессов - принятия риска, оценивания уверенности и ряда других [10 - 13]. Люди, по-разному реализующие мыслительное опосредствование ПР, отличались по таким видам мотивации, как мотивация достижения, агрессии, доминирования, принятия виновности (чувство вины). Эти влияния имеют процессуальный характер, но, как следует из данных кластер-анализа, диагностированные психологические переменные объединяются в устойчивые группировки, в разной степени проявляющие свои регулятивные функции на различных этапах ПР, поэтому эти группировки были проинтерпретированы нами как динамические регулятивные системы [8, 9]. Важно подчеркнуть, что они являются динамическими смысловыми системами, взаимодействующими с когнитивными (и более узко - интеллектуальными) компонентами подготовки выбора, реализуя целостный личностно-интеллектуальный потенциал человека. Согласно выдвинутой гипотезе о роли таких динамических систем в микрогенезе ПР, мы изменили и отношение к постановке проблемы изучения мышления при ПР [9, 10].

Во-первых, это означало разработку идеи многоуровневости регуляции выбора. Мотивация рассматривается при этом как влияющая на процессы принятия риска, уверенности и т.д., и лишь в таком опосредствовании - на эффективность стратегий ПР. Во-вторых, признается важной идея открытости предполагаемых динамических систем, поскольку они могли включать в разных соотношениях личностно-мотивационные и собственно интеллектуальные компоненты, в том числе дискурсивные и интуитивные. В-третьих, человек, принимающий решение, необходимо стал изучаться в контексте присущей ему саморегуляции как метаконтроля. Один из этих аспектов - готовность человека полагаться на неотрефлексированные, интуитивные критерии выбора. Тем самым сформулированная в психологии мышления идея структурирующей функции мотива, как мы предположили, должна быть видоизменена применительно к мыслительным задачам прогнозирования. Возрождающийся интерес к интуитивным компонентам регуляции выбора неслучаен, поскольку процесс, опосредствующий выдвижение вербальных прогнозов, определяет эффективность и адекватность суждений в условиях неопределенности [4, 21 - 25].

Центральной проблемой в современных исследованиях можно назвать оценку рациональности мышления в новом аспекте - адекватности и оправданности использования интуитивных процессов прогнозирования. Если одни авторы характеризуют интуитивные процессы прогнозирования как несовершенные, ведущие к ошибкам и неэффективным вербальным прогнозам [24, 25], то другие признают позитивный вклад, вносимый интуицией в адекватность формируемого прогноза [21, 22].

Другая важная проблема при выявлении вкладов и взаимодействий диспозициональных и ситуационных детерминант ПР, оказывающих влияние на соотношение интуитивных и аналитических компонентов в прогностических процессах, - это раскрытие путей и механизмов мотивационной регуляции выбора. Принятие же предположения об одновременно личностном и мыслительном опосредствовании ПР требует отказа от одноуровневых моделей, где не возникало необходимости включения в них опосредствующих звеньев, фокусирующих на себе взаимодействия тех и других компонентов. Разработанные в отечественной психологии взгляды о рождении мысли из мотивирующей сферы сознания (Л. С. Выготский) и смысловой регуляции мышления (О. К. Тихомиров) подготовили, на наш взгляд, переход к пониманию психологической регуляции выбора как процессуально опосредствованному взаимодействием личностных и интеллекту-

стр. 61

альных составляющих ПР. Исследовательскими задачами являются установление видов этих взаимодействий и конкретизация психологических моделей, раскрывающих функционально-уровневые взаимоотношения процессов и компонентов, посредством которых человек доопределяет и иерархизирует основания своих решений.

Анализ рассмотренных проблем привел нас к постановке задачи изучения взаимосвязей мотивации и соотношения интуитивных и аналитических компонентов в процессуальном опосредствовании прогнозов при ПР.

В отечественной психологии мышления в работах, выполненных в школе О. К. Тихомирова, было сформулировано положение о структурирующей функции мотива, которая проявляется в продуктивности процесса образования промежуточных целей, развернутости вербализованного и невербализованного поиска, в соотношении осознанных и неосознанных предвосхищений, а также в особенностях порождения промежуточных целей [18]. Было показано, что мотивы могут изменять саму структуру мышления, причем изменения мотивации могут осуществляться под влиянием инструкции. На материале анализа интеллектуальных решений в диалоге с компьютером были получены первые данные о регулирующей роли в стратегиях ПР факторов глубинной мотивации [13]. Основания, сложившиеся в теории смысловой регуляции мышления, разработанной школой О. К. Тихомирова, также были использованы нами для формулирования следующей гипотезы: в прогностических задачах, целью решения которых является выдвижение суждений о будущих событиях, мотивы могут выступать в их структурирующей функции, а готовность субъекта полагаться на интуицию может процессуально определять соотношение интуитивных и аналитических процессов, опосредствующих формирование вербальных прогнозов при ПР.

Для экспериментального подхода к ее проверке мы использовали сложившиеся в зарубежной психологии средства измерения готовности полагаться на интуицию, разработка которых была связана с существенными изменениями в понимании стилей как личностных образований. От проблематики когнитивных стилей как парциальных личностных регуляторов восприятия, поведения и мышления психология стала переходить к "укрупнению" представлений о стилевой регуляции, соотнося стили с более целостными основаниями саморегуляции. Применительно к сфере интуитивных процессов это было осуществлено, в частности, при разработке С. Эпстайном шкалы "Доверие интуиции" [26]. Он считает, что интуитивный познавательный стиль проявляется в устойчивом предпочтении человека опираться на интуитивное познание как основу для решений и действий. Эпстайн с коллегами разработали опросник "Рациональный-опытный", который отражает преобладание, согласно самоотчетам испытуемых, дискурсивных или интуитивных оснований выборов. Его апробация осуществлялась в нашем предварительном исследовании.

Цели основного исследования: 1) выявить специфику становления предвосхищений у лиц, склонных и не склонных доверять интуиции; 2) установить роль глубинной мотивации в выраженности интуитивных и дискурсивных компонентов вербальных выборов (при решении прогностической задачи).

Гипотезы:

1. При ПР, условием которого является применение интуиции, соотношение интуитивных и аналитических компонентов размышления зависит от саморегуляции, что, в частности, предполагает реализацию человеком разной степени следования инструкции.

2. Отдельные виды мотивации, неспецифической по отношению к мыслительной деятельности, но отражающей социогенные потребности, связаны с выраженностью интуитивных или дискурсивных компонентов в подготовке мыслительных прогнозов, т.е. соответствующие мотивы выступают по отношению к мыслительным прогнозам в своей структурирующей функции.

МЕТОДИКА

Схема исследования. В предварительном исследовании, посвященном русскоязычной адаптации опросника Эпстайна, приняли участие 315 чел. (из них 238 женщин). Их возраст варьировал от 17 до 55 лет (M = 22.59; SD = 5.76). Основную часть выборки составили студенты-психологи (162 чел.) и студенты - социальные работники (124 чел.); в небольшую группу вошли 29 чел., имеющих высшее образование. Кроме определения показателей надежности шкал были получены предвари-

³ Было выявлено, что в случае более значимой мотивации (тестирование умственной одаренности) для испытуемых характерно наличие длительного неосознанного этапа подготовки осознанных промежуточных целей. Промежуточных целей формируется больше; большее количество невербализованных предвосхищений отражается в речевом плане, чем в случае менее значимой мотивации (нейтральная инструкция). Обнаружено, что при более сильном мотиве в структуре мыслительной деятельности увеличивается представленность более высоких уровней осознания (например, возрастает количество формируемых вербальных предвосхищений - гипотез или целей, обусловливающих избирательность анализа ситуации). Тем самым мотивация выступила как детерминанта, структурирующая мыслительную деятельность в целом и соотношение осознанных и неосознанных компонентов мышления в частности.

⁴ С. Эпстайн предполагает, что интуитивный познавательный стиль является унимодальным, независимым измерением стилевых особенностей человека и не связан с аналитическим стилем, понимаемым как предпочтение развернутого логического рассуждения и анализа.

стр. 62

тельные данные о связи видов мотивации, выделенных в классификации Г. Мюррея в качестве основных социогенных потребностей и рассмотренных Т. В. Корниловой в контексте иерархии глубинных мотивов, соотносимых с направленностью и полимотивированностью деятельности человека [7]. Применялась методика "Личностный определитель" А. Эдвардса, позволяющая диагностировать виды глубинных - диспозициональных - мотивационных тенденций по индикаторам предпочитаемых человеком способов действий и взаимодействий с окружением, которые представлены на уровне самосознания личности. Модификация опросника Эдвардса включала 10 шкал: "Мотивация достижения", "Любовь к порядку", "Автономия", "Самопознание", "Коммуникативная компетентность", "Толерантность к новому", "Доминирование", "Чувство вины", "Стойкость в достижении целей" и "Агрессия".

Диагностировались также личностные факторы саморегуляции, наиболее тесно связанные с регуляцией решений и действий: рациональность и готовность к риску в варианте методики Корниловой "Личностные факторы принятия решений" - ЛФР [10].

В основном исследовании приняли участие 82 чел. (из них 61 женщина). Все испытуемые были студентами в возрасте от 17 до 20 лет, обучающимися на факультете социальной работы. Каждый из них принимал решения в ситуациях, заданных методикой "Видеоклипы", а также проходил тестирование по указанным трем личностным опросникам (Эпстайна, Эдвардса и Корниловой). В модификации опросника Эдвардса для этой части исследования шкала "Агрессия" была заменена нами на специально разработанную шкалу "Рациональность", которая включала пункты, отражающие направленность на сбор информации при ПР и стремление субъекта разрешать ситуацию неопределенности (готовность к выбору в условиях неопределенности).

Предполагалось сопоставить степень выраженной субъектом готовности полагаться на интуицию и стремление осуществлять анализ ситуации с количественными индексами личностных свойств (по ЛФР) и мотивации (по опроснику Эдвардса). Были применены схемы как корреляционного анализа, так и квазиэкспериментального сравнения разных уровней мотивации у групп испытуемых с высоким и низким уровнями дискурсивных размышлений при подготовке вербального прогноза как решения.

Согласно оригинальной методике О. В. Степаносовой "Видеоклипы" перед испытуемыми ставилась задача формировать вербальные прогнозы относительно развития ситуаций, прерываемых перед завершением действия в них других людей. В этих задачах (всего их было 3) от испытуемого требовался прогноз относительно развития сюжета после момента прерывания. Специальная инструкция задавала требование полагаться на интуитивные процессы при формировании вербальных прогнозов о разрешении конфликтной ситуации; объективно это требование подкреплялось созданием ситуации неопределенности с самыми разными возможными вариантами продолжения межличностного общения (между героями видеоклипов).

После выбора испытуемым своего решения он досматривал клип и мог судить об эффективности сделанного прогноза. С помощью специального опроса мы также получали данные о типе мыслительных процессов, на которые полагается испытуемый при решении прогностической задачи, а также о его уверенности в формируемых прогнозах (с помощью методики балльных оценок). Испытуемые заполняли опросник после просмотра каждой из частей задачи.

В исследованиях, выполненных нами совместно с И. И. Каменевым ранее с применением другого экспериментального материала - принятия решения при логической ориентировке на правило, - была установлена регулятивная роль ряда мотивов на различных этапах решения: предрешений, оценивания эффективности собственных действий и окончательного выбора [12]. На материале использованных нами ситуаций видеоклипов, предполагавших социальную перцепцию и неопределенность развития сюжета вследствие действий другого человека, планировалось сделать дальнейшие обобщения о влиянии разных видов глубинной мотивации на ПР.

РЕЗУЛЬТАТЫ

I . Предварительное исследование

1. Результаты проверки психометрических характеристик адаптированного опросника Эпстайна показали высокую надежность-согласованность пунктов шкалы "Доверие интуиции": α-Кронбаха = 0.87, что соответствует уровню, установленному для американской выборки [26]. Высокой оказалась и согласованность входящих в нее субшкал: для субшкалы "Интуитивная способность" α = 0.73, для субшкалы "Применение интуиции" α = 0.83 (при корреляции между ними 0.71). Распределения значений в целом по опроснику Эпстайна и его субшкалам ("Интуитивная способность" и "Применение интуиции") соответствовали нормальному.

2. Половые различия в склонности полагаться на интуицию обычно преувеличены: нами не было обнаружено значимых различий между мужчинами и женщинами. В то же время на степень выраженности интуитивного познавательного стиля значимо влиял уровень образования: согласно результатам мультивариативного анализа,

стр. 63

Рис. 1. Групповые различия по шкалам готовности полагаться на интуицию.

λ-Вилкса = 0.93, F (2,118) = 4.38 при p < 0.05 (везде для F в скобках указаны степени свободы).

3. Студенты больше доверяют интуиции, чем те, кто имеет высшее образование, а участники эксперимента с гуманитарным профилем более склонны полагаться на интуицию, чем испытуемые с техническим. Тем самым люди ориентируются на усвоенные в ходе получения образования профессиональные ожидания и нормативы решения проблем, согласно которым они определяют для себя ценность, уместность доверия интуиции, что сказывается на выраженности их интуитивного познавательного стиля.

Эффект влияния профессионального профиля, установленный в исследовании: λ-Вилкса = = 0.94, F (2, 115) = 4.28 (p < 0.05). Схематично установленные групповые различия представлены на рис. 1.

Дополнительно корреляционный анализ позволил выявить отрицательную взаимосвязь между возрастом участников исследования и их показателями по шкале "Доверие интуиции" (ρ = = -0.264, p < 0.01), а также по субшкале "Применение интуиции" (ρ = -0.324, p < 0.001).

4. Применение опросника ЛФР позволило установить, что доверие интуиции не связано с выраженностью личностного свойства рациональности, но значимо коррелирует с готовностью к риску (ρ = 0.26 при p < 0.01). В основном исследовании мы наблюдали иную картину: готовность к риску не была связана с другими показателями, при этом прослеживалась связь рациональности с подготовкой прогнозов. Этот аспект исследования обсужден нами в работе [11].

Показатель доверия интуиции положительно связан с толерантностью к новому (ρ = 0.26 при p < 0.01), интуитивная способность отрицательно связана с чувством виновности (принятие ответственности на себя) и коммуникативной компетентностью (в заданных нами пунктах доверия партнерам по общению).

II . Основное исследование

1. Как и ожидалось, в ситуациях, заданных методикой "Видеоклипы", большинство испытуемых отмечали, что во время формирования вербальных прогнозов они полагались на интуитивные процессы (на рис. 2 представлены частотные распределения полученных суммарных оценок). При этом распределение индивидуальных оценок по показателю применения интуиции имеет эксцесс, а по выраженности применения анализа (не отражено на рис. 2) распределение значений приближено к нормальному. Сравнение распределений на рис. 2 свидетельствует в целом о выполнении заданной инструкции (распределение значений по показателю применения интуиции "больше, чем обычно" приближено к нормальному) и, в частности, о том, что можно выделить подгруппу испытуемых, для которых интенсивная ориентация на интуицию является более типичным способом разрешения ситуации неопределенности. Тем самым нам удалось продемонстрировать, что формирование вербальных прогнозов в задаче, одним из условий которой можно назвать применение интуиции, реализуется при разной степени представленности и выраженности интуитивных и аналитических компонентов.

Рис. 2. Распределение балльных оценок, отражающих ориентацию испытуемых на интуитивную и дискурсивную подготовку прогнозов.

А - показатель "применение интуиции"; Б - показатель применения интуиции, отвечающий оценке испытуемых "полагался на интуицию больше, чем обычно".

стр. 64

2. Для оценки эффекта влияния взаимодействия интуитивных и дискурсивных процессов на эффективность вербальных прогнозов мы выделили подгруппы испытуемых с высокими и низкими значениями (по выраженности "применение интуиции" и "применение анализа" на основе 40-го и 60-го процентиля). В результате дисперсионного анализа был выявлен эффект влияния показателя применения интуиции "больше, чем обычно" на "применение анализа" (F (3, 54) = 4.38, p < 0.01).

Рассмотрение интуитивных и аналитических компонентов в качестве факторов, влияющих на эффективность вербального прогноза, позволило установить следующее. Взаимодействие интуитивных (показатель использования интуиции "больше, чем обычно") и аналитических (показатель "использование анализа") процессов способствует повышению точности и эффективности вербальных прогнозов.

На рис. 3 показано, что при слепом доверии интуиции у испытуемых снижена эффективность предсказаний как суждений о будущих событиях, в то время как при интенсивном применении анализа и одновременно стремлении полагаться на интуицию больше, чем обычно, эффективность прогнозирования (и тем самым ПР) существенно выше. Наибольшую эффективность имели предвосхищения, которые были сформированы испытуемыми благодаря не столько применению анализа, сколько слаженному взаимодействию интуитивных и дискурсивных компонентов прогностического процесса.

3. Для выявления эффектов преобладающего типа подготовки решения сравнивались мотивационные характеристики у испытуемых с наименьшими (40-й процентиль) и наибольшими (60-й процентиль) баллами по показателям интуиции и анализа. В отличие от более традиционного рассмотрения эффектов мотивации как воздействующих факторов, в примененной нами схеме дисперсионного анализа мы исходили из того, что актуалгенез стратегий, скорее всего, может претендовать на статус "воздействия", поскольку в нем отражается активность испытуемого в регуляции принятии решения, мотивационные же индексы лишь демонстрировали отличия выбранных контрастных групп. Согласно результатам дисперсионного анализа, испытуемые с высокой и низкой выраженностью аналитической подготовки прогноза значимо различались по следующим видам мотивации.

Любовь к порядку (F (1, 53) = 6.40, p < 0.05) в группе с низким применением анализа оказалась значимо ниже (M = 5.63, SD = 4.17), чем в группе с высоким применением анализа (M = 7.64, D = 3.28).

Испытуемые с высокой и низкой выраженностью интуитивных компонентов формирования прогноза значимо различались по самопознанию (F (1, 61) = 4.04, p < 0.05): полагавшиеся на интуицию в большей степени, чем им это свойственно обычно, характеризовались более выраженной тенденцией к самопознанию (M = 12.19, SD = 3.68), чем те, кто полагался на интуицию в той же степени, в какой им это обычно свойственно (M = 14.09, SD = 3.81).

4. Корреляционный анализ между всеми измеренными индексами и показателями прогностических процессов позволил выявить значимую, хотя и невысокую отрицательную взаимосвязь между мотивацией доминирования и показателями "применение интуиции" (ρ = -0.26, p < 0.05), а также "применение анализа" (ρ = -0.28, p < 0.05). То есть выраженность склонности к доминированию сопровождается снижением эффективности обеих составляющих при образовании предвосхищений. Дополнительно оказалось, что мотивация любовь к порядку положительно связана с показателем "применение анализа" (ρ = 0.27, p < 0.05).

5. Мы проанализировали мотивационные особенности тех испытуемых, которые полагались на интуицию в большей степени по сравнению с обычным способом решения проблем. Испытуемые первой подгруппы, применявшие анализ в небольшой степени, показали наименьшую точность прогнозов, а испытуемые второй подгруппы, в большой степени опиравшиеся на аналитические прогностические процессы, показали наибольшую точность прогнозов. Дисперсионный анализ выявил значимые различия между указанными выборками по таким мотивационным характеристикам, как любовь к порядку, толерантность к новому и автономия (см. таблицу и рис. 4). Испытуемые, которые применяли интуицию в большей степени, чем им это свойственно, но в небольшой степени опирались на анализ, проявляли менее выраженную любовь к порядку; они обладали более выраженной толерант-

Рис. 3. Влияние взаимодействия дискурсивных и интуитивных процессов на адекватность предвосхищений.

⁵ В то же время эти индексы отражали уровень активности как самосознавания направленности своих личностных предпочтений.

стр. 65

Мотивационные особенности испытуемых, полагавшихся на интуицию в большей степени, чем им это обычно свойственно

Шкала	Низкий уровень применения анализа	Высокий уровень применения анализа	F -тест, p
Любовь к порядку	M = 4.88; SD = 2.64	M = 7.69; SD = 3.11	F (1,23) = 5.53 p < 0.05
Автономия	M = 12.63; SD = 2.07	M = 9.56; SD = 3.48	F (1,23) = 5.99 p < 0.05
Толерантность к новому	M = 17.25; SD = 3.45	M = 12.28; SD = 5.30	F (1,23) = 5.94 p < 0.05

ностью к новому и автономией по сравнению с теми, кто также полагался на интуицию в большей степени, чем им это свойственно, но в большой степени актуализировал аналитические процессы. Эффектов других видов мотивации в соотношении интуитивных и аналитических компонентов мыслительного процесса обнаружено не было.

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ

В разработанных нами ситуациях, применявшихся в методике "Видеоклипы", с помощью инструкции и посредством ограничения испытуемых в доступном знании о ситуации задавалось требование использовать интуитивные процессы при формировании суждений о будущих событиях. В действительности, как показали индикаторы прогностических процессов, большинство участников исследования полагались на интуицию и догадки при ПР. В то же время разные испытуемые формировали вербальные прогнозы при различном соотношении и выраженности интуитивных и аналитических компонентов мыслительного процесса. Тот факт, что наибольшую точность в формировании предсказаний показали участники исследования, которые одновременно больше полагались на интуицию, применяя и анализ, а наименьшую - те, кто больше использовал интуицию, однако меньше - дискурсивное рассуждение (мало применял анализ), свидетельствует о процессуальном взаимодействии этих компонентов подготовки прогноза. Это соответствует распределениям балльных оценок, построенным по самоотчетам групп, позволившим нам выделить четыре группы испытуемых: 1) в меньшей степени полагающиеся на интуицию и анализ; 2) в меньшей степени полагающиеся на анализ, а в большей - на интуицию; 3) в меньшей степени полагающиеся на интуицию, а в большей - на анализ; 4) в большой степени полагающиеся как на интуицию, так и на анализ.

Таким образом, хотя объективным условием предъявляемых испытуемым прогностических задач было применение интуиции при формировании суждений о будущих событиях, в действительности участники исследования различались по соотношению и интуитивных, и аналитических процессов, опосредствующих выбор вербальных прогнозов. Тем самым получены эмпирические доводы в пользу гипотезы о роли саморегуляции в процессуальной подготовке вербальных прогнозов, причем не менее чем на двух ее уровнях - осознанной и неосознанной. Осознанная направленность на выполнение инструкции - один из процессов метарегуляции стратегий подготовки решения. В эту метарегуляцию вносит свой вклад и неспецифическая (для мышления и процессов ПР) глубинная мотивация.

В исследовании удалось продемонстрировать, что ряд видов глубинной мотивации может рассматриваться в качестве переменных, опосредствующих решение прогностической задачи, поскольку они сопутствуют различению испытуемых по преобладающему типу мыслительной подготовки ПР. Толерантность к новому и автономия, наиболее свойственные людям, которые делают прогнозы интуитивно и эффективно, подтверждают включенность этих диспозициональных мотивационных предпосылок в актуалгенез ПР. Отличия в мотивационном профиле участников исследования с разным соотношением интуитивных и дискурсивных компонентов прогнозирования, отвечающих стремлениям к независимости и терпимости к изменениям, иным образом проявлялись по вкладу в ПР для других видов мотивации - доминирования и любви к порядку.

Результаты проведенного исследования свидетельствуют также в пользу второй из исходных гипотез, а именно: мотивы выступают в их структурирующей функции и при ПР. Но сама структурирующая функция должна быть переосмыслена. Так, если в развернутых процессах решения задач (problem solving) эту функцию можно рассматривать в контексте эффектов влияний разных видов предварительно измеренной мотивации на показатели решения мыслительной задачи, то для ситуаций выбора в закрытых задачах (decision making), со свернутыми формами интеллектуальной ориентировки, схожие эффекты определяются иначе. Они могут быть установлены как проявления различной степени выраженности того или иного вида мотивов у групп лиц с разны-

Рис. 4. Мотивационно-личностные особенности испытуемых, полагавшихся на интуицию в большей степени, чем это обычно им свойственно.

стр. 66

ми типами регуляции мыслительного прогнозирования, определяемыми по разному соотношению интуитивной и дискурсивной составляющих в подготовке вербального прогноза.

Следовательно, можно считать, что отдельные виды мотивации, неспецифической для мыслительной деятельности, могут оказывать структурирующее влияние на соотношение интуитивных и аналитических компонентов мыслительного процесса при ПР. На материале решения студентами прогностических задач нами было выявлено влияние таких мотивов, как доминирование, любовь к порядку, толерантность к новому, автономия и самопознание. В работах, выполненных на экспериментальном материале выбора "лотерей" при других видах принятия решений, устанавливались иные мотивационные влияния - мотивации достижения и агрессии (см., например, [6]). Таким образом, структурирующая роль разных видов мотивов, внешних по отношению к мыслительной деятельности, проявляется различным образом для разных типов ситуаций ПР, т.е. не может обсуждаться независимо от ориентации человека на содержательные аспекты развития ситуации. Это в целом подкрепляет гипотезу о целостном функционировании личностно-интеллектуального потенциала человека и многоуровневости процессов при подготовке ПР.

В нашем исследовании было показано также, что различия в структурирующей функции связаны как с близостью мотива к уровню личностного самосознания (мотив самопознания), так и с возможностью проявлять регулятивную роль собственного Я в отношении к себе и признании автономии других людей (здесь негативную роль играет мотив доминирования). Так, установлено, что испытуемые с более выраженной мотивацией доминирования при формировании вербальных прогнозов в ситуации межличностного взаимодействия предпочитали в небольшой степени опираться как на интуицию, так и на анализ, что в результате снижало эффективность их прогнозирования. Высокая склонность к доминированию препятствовала проявлению характеристик прогностического процесса, связанных с более высокой точностью формируемых предсказаний, а также более полному использованию интеллектуального потенциала для решения задачи⁶ . Выраженность мотивации самопознания - как склонности анализировать собственные мотивы и чувства, наблюдать за другими, ставить себя на их место, а также анализировать их чувства и мотивы - сопутствует умению полагаться на интуицию, и испытуемые успешно опираются на интуитивные процессы порождения предвосхищения, что в других ситуациях для них мало характерно. Иным было влияние мотивации любовь к порядку - как стремления к детальной организации жизни, заблаговременному планированию, содержанию вещей в чистоте и порядке. Эта тенденция способствует росту организованности и систематичности мыслительного процесса, опосредствующего порождение предвосхищений. Можно также считать, что высокий уровень любви к порядку повышал в экспериментальной ситуации стремление максимально контролировать собственные интуитивные процессы прогнозирования посредством развертывания осознанного поиска и анализа доступной информации. Следовательно, метаконтроль стратегий в отношении этого мотивационного фактора был двухкомпонентным: испытуемые с большими индексами данной мотивации, согласно требованиям экспериментальной ситуации сознательно реализовывавшие доверие интуиции в своих прогнозах, максимально развивали при подготовке ПР оба типа доступных им ресурсов - интуицию и анализ, что в итоге приводило к росту эффективности вербальных прогнозов.

Испытуемые, которые предпочитают неконвенциональность, независимость и экспериментирование, в меньшей степени применяли анализ и менее тщательно обдумывали ситуацию наряду с тем, что, как они отмечали в самоотчетах, опирались на интуицию в большей степени, чем это обычно им свойственно. Итак, испытуемые, более автономные и толерантные к новому, предпочитали в нашем исследовании оказывать доверие мало привычному для них процессу порождения предвосхищений и включали возникающие интуитивные предвосхищения в формирование вербального прогноза, отказываясь от применения дискурсивных процессов, отвечающих традиционному представлению о рациональности. В результате они формировали менее адекватные вербальные прогнозы. Последнее вновь свидетельствует о важности многоуровневого мета-контроля в мыслительной подготовке ПР.

Таким образом, ведущими в общей системе регуляции актуалгенеза предвосхищений при ПР выступили процессуальные особенности мышления, фокусирующие взаимодействия сознательной ориентированности человека на использование интуиции и свойственных ему характеристик диспозициональной (неспецифической для мышления) мотивации.

ВЫВОДЫ

1. Наиболее эффективные прогнозы при ПР выдвигались людьми, в равной степени полагающимися как на интуицию, так и на дискурсивный анализ ситуации. Слепое доверие интуитивным прогнозам снижает эффективность итоговых

⁶ В ситуации вербального прогноза с ориентировкой на межличностные отношения участников ситуации студенты с выраженной склонностью к доминированию, видимо, отражали привычку к навязыванию своей позиции, а не к размышлению о том или угадыванию того, как другие люди (которые обладают другими убеждениями, чертами характера и т.д.) могут поступить в конкретной ситуации.

стр. 67

предвосхищений, в то время как осознанное анализирование ситуации само по себе не позволяет достичь максимальной точности предсказаний.

2. Определенные виды мотивов выступают в их структурирующей функции при решении прогностических задач, взаимодействуя с готовностью субъекта полагаться в большей степени на интуитивно или дискурсивно выделенные ориентиры в качестве стилевых предпочтений.

3. Люди, процессуально по-разному строящие свои вербальные прогнозы, различаются диагностируемыми мотивационными профилями. На соотношение выраженности интуитивных и дискурсивных процессов оказывают влияние такие неспецифические по отношению к мыслительной деятельности мотивационные устремления, как любовь к порядку, толерантность к новому, доминирование, самопознание и автономия.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Асмолов А. Г. По ту сторону сознания: методологические проблемы неклассической психологии. М.: Смысл, 2002.

2. Бернштейн Н. А. Очерк по физиологии движений и физиологии активности. М., 1966.

3. Брушлинский А. В. Мышление и прогнозирование (логико-психологический анализ). М.: Мысль, 1979.

4. Гурова Л. Л. Психологический анализ решения задач. Воронеж: Воронежский университет, 1976.

5. Канеман Д., Словак П., Тверски А. Принятие решений в неопределенности: Правила и предубеждения. Харьков: Гуманитарный центр, 2005.

6. Козелецкий Ю. Психологическая теория решений. М.: Прогресс, 1979.

7. Корнилова Т. В. Диагностика мотивации и готовности к риску. М.: ИП РАН, 1997.

8. Корнилова Т. В. Мотивационная регуляция принятия решений: современные представления // Современная психология мотивации / Под ред. Д. А. Леонтьева М.: Смысл, 2002. С. 172 - 213.

9. Корнилова Т. В. Методологические проблемы психологии принятия решений // Психол. журн. 2005. Т. 26. N 1. С. 7 - 17.

10. Корнилова Т. В. Психология риска и принятия решений. М.: Аспект Пресс, 2003.

11. Корнилова Т. В., Каменев И. И., Сшепаносова О. В. Мотивационная регуляция принятия решений // Вопросы психологии. 2001. N 6. С. 55 - 65.

12. Корнилова Т. В., Сшепаносова О. В., Григоренко Е. Л. Интуиция и рациональность в уровневой регуляции прогнозов при принятии решений // Вопросы психологии. 2006. N 2.

13. Корнилова Т. В., Тихомиров О. К. Принятие интеллектуальных решений в диалоге с компьютером. М.: Изд-во МГУ, 1990.

14. Ломов Б. Ф., Сурков Е. Н. Антиципация в структуре деятельности. М.: Наука, 1980.

15. Регуш Л. А. Психология прогнозирования: успехи в познании будущего. СПб.: Речь, 2003.

16. Смирнов С. Д. Психология образа: проблема активности психического отражения. М.: Изд-во МГУ, 1985.

17. Степаносова О. В. Современные представления об интуиции // Вопросы психологии. 2003. N 4. С. 133 - 143.

18. Телегина Э. Д., Богданова Т. Г. О влиянии значимости мотива на процесс решения мыслительных задач//Вопросы психологии. 1980. N 1. С. 121 - 124.

19. Тихомиров О. К. Психология мышления. М.: Академия, 2002.

20. Фейгенберг И. М., Иванников В. А. Вероятностное прогнозирование и преднастройка к движениям. М.: Изд-во МГУ, 1978.

21. Agor W.H. The logic of intuitive decision making. West-port, CT: Quorum books, 1986.

22. Allison C.W., Chell E., Hayes J. Intuition and entrepreneurial behavior // European J. of Work and Organizational Psychology. 2000. V. 9. N 1. P. 31 - 43.

23. Hammond K.R. Judgments under stress. N.Y.: Oxford University Press, 2000.

24. Meehl P.E. Clinical versus statistical prediction: A theoretical analysis and a review of the evidence. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1954.

25. Yaniv I., Hogarth R.M. Judgmental versus statistical prediction: Information asymmetry and combination rules // Psychological Science. 1993. V. 4. P. 58 - 62.

26. Pacini R., Epstein S. The relation of rational and experiential information processing styles to personality, basic beliefs, and the ratio-bias phenomenon //J. of Persona-lity and Social Psychology. 1999. V. 76. N 6. P. 972 - 987.