Кроме этого школа учит навыкам-ремёслам, к числу которых можно отнести владение письменностью и языками (родным, государственными и иностранными), информатику и т.п

Всё остальное, чему учит школа, — это субъективные интерпретации наблюдений и экспериментальных данных (естест­вен­ные науки) и большей частью текстов и «арте­фак­тов», унаследованных от прошлых времён (гуманитарные науки)».

Практика показывает, что изрядная часть жизненно необходимых навыков и интерпретаций в современном мире устаревает в течение 5 — 10 лет. И это приводит к ответу на вопрос:

Чему не учит школа и чему она должна учить, чтобы не утомлять учителей и учеников зубрёжкой интерпретаций, которые всё равно во многом утратят прикладную (в деле) актуальность раньше, чем дети окончат если не общеобразовательную школу, то вузы?

— Ответ прост:

Школа не учит детей навыку-искусству интерпретировать наблюдения, экспериментальные данные, тексты и «артефак­ты» в темпе возникновения потребности в решении практических задач в единоличной и коллективной деятельности на основе интерпретаций, адекватных Жизни и потому сплачивающих множество индивидов в общество и коллективы.

Но это — как раз то, что необходимо для преодоления кризиса всей системы образования, а также необходимо для осуществления общего роста КУЛЬТУРЫ УПРАВЛЕНИЯ В ОБЩЕСТВЕ. В современном научном лексиконе описания такого рода искусства интерпретации наблюдений, экспериментальных данных, текстов и артефактов называется методологией познания. Ей и надо учить, а для этого необходимо учиться этому искусству самим, выражая его в соответствующей теории — тоже одной из разновидностей интерпретации этого навыка-искус­ст­ва.[41]

Дефективность историко-обществоведческого образования, о чём говорилось ранее, — только одно из следствий общего несоответствия — Школы как общественного института — текущим и перспективным потребностям общества в воспитании и обучении подрастающих поколений. И как можно понять из выступлений тех, кто готовит реформу школьного образования России, это общее несоответствие в ходе предполагаемой реформы устранено не будет.

Поэтому те, кто понимает суть проблемы, обязаны перед будущим преодолевать её в инициативном порядке по своему разумению.

Телевидение вторглось в жизнь почти каждой семьи и тоже внесло свой вклад в растление поколений:

· культ азартных игр под видом отдыха в беззаботных развлечениях (от “Что? Где? Почём?” и “Поля чудес” до “Кто хочет стать миллионером?”);

· шоу-бизнес на основе разных видов художественного творчества и спорт как отрасль шоу-бизнеса, не имеющий ничего общего с физической культурой при ведении здорового образа жизни[42] (к 35 — 45 годам большинство «великих спортсменов» если не калеки, то имеют проблемы со здоровьем, обусловленные «большим спортом», а продолжительность жизни рекордсменов лет на 10 меньше средней в обществе);

· сначала западные, а потом и отечественные киноленты и ток-шоу[43], в которых сатанизм, насилие, распущенность в половом поведении (это разрушение здоровья будущих поколений), наркомания в разных её видах (от табакокурения и выпивки до одноразово убийственных дурманов), разного рода мошенничества и прочие пороки нравственности и этики представлены как естественные качества жизни цивилизации как в прошлом и настоящем, так и в фантазируемом будущем;

· реклама образа жизни — порочного (пиво вместо воды) и извращённого (“высокая” мода, рецепты которой непригодны для жизни, и дегенеративно-шизофренические произведения всех видов искусств, предназначенных как толпе — масс-культура, так и “элите” — искусство «не для всех»),

— всё это норма для отечественного телевидения в период, начиная с 1992 г.

Психология детского и подросткового возраста в толпо-“эли­тар­ном” обществе такова, что всё это детьми, предоставленными самим себе, воспринимается в качестве допустимых в жизни образцов для подражания, вследствие чего они воспроизводят их в своём поведении — сначала бездумно (попро­бовать, что это такое), а потом уже не могут вести себя иначе (я — как все).

Это тем более так, если в сюжетах фильмов тяжёлые пороки свойственны тем персонажам, которые делают более или менее доброе дело или которые подаются так, чтобы — вне зависимости от того, что они делают, — вызывать к себе симпатию, что порождает и положительные эмоции и положительные эмоциональные оценки, не соответствующие объективному смыслу происходящего на экране.

То же касается и уголовных и порнографических[44] сюжетов в прессе и в “художест­вен­ной” литературе.

Поэтому, что бы ни болтали сторонники не ограниченно бесцензурной свободы слова и художественного творчества, но:

Растление подрастающих поколений на протяжении последнего десятилетия и в наши дни — системообразующий фактор жизни нашего общества, который люди обязаны искоренить, если они хотят быть людьми, а не убийцами и самоу­бий­цами — извра­ти­те­лями сути Человека.

Фактически сторонники так называемой свободы слова и свободы художественного творчества под видом отстаивания права на личностное самовыражение их самих и других, защищают вседозволенность и безнаказанность в растлении подрастающих поколений.

И поэтому, если они сами или их близкие сталкиваются в отношении себя с нарушением этических заповедей типа «не укра­ди», «не убий» и т.п., то им следует не роптать, а понять: свер­шилось по принципу «что посеешь — то пожнёшь»[45] (а в ряде случаев — пожнёшь сторицей).

Реально именно характер телевидения, “художественной” литературы эпохи после 1991 г., жизненно несостоятельное преподавание истории, обществоведения и литературы в школе в последнее десятилетие сформировали в качестве носителей безыдейности поколения, вступившие во взрослость в этот период. Один из показателей того, что телевидение и школа взрастили в них именно безыдейность, а не самосознание личности как основы для построения гражданского общества, — сопоставление студенческих театров 1960 — 1970‑х гг. и наших дней, что доступно многим по их личным впечатлениям.

Если в вузе есть несколько факультетов и на каждом имеется свой театр, то:

· в 1960 — 1970‑е гг. на ежегодном вузовском фестивале художественной самодеятельности театр каждого факультета выступал со своим спектаклем, на основе написанного самими же участниками театра сценария, а в сценарии был свой сюжет, своя большая или маленькая идея, которую студенты хотели донести до зрителя и достигали в этом успеха;

· в наши дни участники самодеятельности не почерпнули идей, выработанных прошлыми поколениями, ни из вещания телевидения, ни из школьных курсов гуманитарных дисциплин; новых общественно-значимых идей они сами выразитьещё не сумели или не успели, а инстинкты — требуют своего[46]. Инстинкты же у всех людей — одни и те же. Соответственно им студенческое самовыражение в художественном творчестве — большей частью на всех факультетах под видом спектакля подаётся по сути один и тот же конкурс “кра­со­ты” тел студенток (и даже извращённость или подавленность инстинктов у некоторой части творчески активных субъектов не вносит каких бы то ни было идей и разнообразия художественных форм в суть студенческой самодеятельности).

То же касается и изменения характера общероссийского «КВН»-шоу в последнее десятилетие.

А студенчество в толпо-“элитарном” обществе, — особенно творческое (что проявляется не только в успехах в учёбе, но и в особенности — в художественном самовыражении), — претенденты в “элиту” нескольких последующих десятилетий.

Так что “элиты” в привычном для толпо-“элитаризма” качестве в России автоматически не будет: для этого потребны какие ни на есть идеи общественной в целом значимости, а не разнузданные инстинкты; и в студенческом возрасте такие идеи уже должны быть…

Безыдейность находит своё выражение и в ориентации поведения подростков и молодежи на получение разного рода (большей частью чувственных) удовольствий, что в своих крайних проявлениях выливается в половую распущенность, агрессивно маниакальные извращения и разного рода наркоманию. Эта же безыдейность порождает и злоупотребления внеуставными отношениями[47] в вооружённых силах.

Вне армии безыдейность выражается как неспособность и боязнь увидеть и осмыслить жизнь общества в целом, что обрекает многих работающих по найму жить холопскими иллюзиями о том, что якобы есть «хорошие» хозяева (предприниматели), под властью которых можно жить и работать, поскольку они прилично платят и сквозь пальцы смотрят на подворовывание персонала и недобросовестность в труде; а есть плохие, которые либо «мало платят», принуждая много или качественно работать, либо нетерпимы к подворовыванию и бракодельству.

Представители этих молодых активных поколений, будучи носителями безыдейности (в смысле отсутствия у них идей общественной в целом значимости) и инстинктивно обусловленного индивидуализма, так или иначе приспосабливаются к жизни в складывающихся независимо от их воли[48] обстоятельствах.

При этом их профессионализм в созидательных областях деятельности, способность к соучастию в продолжительной коллективной деятельности, готовность обрести такого рода профессионализм и необходимые навыки межличностной коммуникации, мягко говоря, оставляют желать лучшего: работать в промышленности, сельском хозяйстве в качестве рабочих; начинать карьеру инженера (разра­бот­чика, конструктора или тех­нолога) с низовых должностей; добросовестно работать врачами и учителями, разного рода госслужащими, не взирая на финансово-экономическую политику антинародной государственности, порождённой «ми­ро­вой закулисой»; созидать по своей инициативе и произволу государственность[49], выражающую жизненные интересы добросовестного труженика в преемственности поколений, — для многих из них это — то, чего они желают избежать, оставаясь приверженными «бенде­ров­щине»[50] и криминализированным сферам деятельности.

И многие из них, кто оказался в общественно полезных созидательных отраслях деятельности, оказались в этих отраслях вынужденно — по своей личной неспособности к вожделенной им «бенде­ров­щине»; и они расценивают своё пребывание в этих сферах деятельности как временное (в большинстве случаев это «вре­мен­ное» обречено растянуться на всю жизнь), несбыточно надеясь в будущем (же­лательно близком) «найти место», где они смо­гли бы быстро разбогатеть на основе принципов «бендеро­в­щи­ны». Их поведение в настоящем таково, будто они не расценивают свой профессионализм и его рост в качестве залога будущего как своего собственного, так и своих детей и внуков; и к сожалению это действительно так — они не расценивают свой профессионализм и его рост в качестве залога будущего благополучия их самих и окружающих, тем самым только усугубляя и своё настоящее, и своё будущее.

То же касается и отношения к труду тех, кто господством «бен­де­ровщины» искренне тяготится, но свои надежды освобождения от неё возлагает на кого-то постороннего, кто сам, своею волей изменит жизнь общества к лучшему без помощи с его стороны.

При этом догадаться, что с таким низким профессионализмом и беззаботно-безответственным отношением к труду он сам представляет помеху становлению такого благоустроенного общества, — ока­зы­вается выше его способностей.

В целом в обществе мотивация к добросовестности в труде и в быту низкая. Некоторые из неоспоримых показателей этого:

· города, места отдыха, общественный транспорт, подъезды, лифты и местность, прилегающая к шоссейным и железным дорогам, замусорены; стены и памятники исписаны и изрисованы большей частью похабной дурью;

· на протяжении последних нескольких лет, когда реальные до­ходы населения растут, то растёт спрос на импортную высокотехнологичную продукцию при игнорировании продукции отечественного производства аналогичного назначения — от предметов обихода и бытовой техники до автомобилей;

· аварийность систем жилищно-коммунального хозяйства в разных регионах России с наступлением морозов начáла января 2003 г. вследствие невыполнения прямых должностных обязанностей на уровнях от слесаря в котельной до глав администраций муниципальных образований и регионов[51].

Этому сопутствует и в статистике такого рода выражается личностная деградация многих представителей этих поколений. Однако и в этих поколениях есть те, кому такого рода безыдейность жизни общества не по нраву.

Те из них, чьи судьбы сложились более или менее благополучно, приходят к этой мысли сами, выражая её старшим в том смысле, что «в ваше время были пионеры и комсомол, были легкодоступны какие-то кружки и спортивные секции, было что-то, что объединяло людей; а нам предлагают «каждый сам за себя», пиво, пепси и секс. И в этом смысл жизни? — на фиг такую жизнь и такую власть».

Те из них, чьи судьбы сложились менее благополучно, вследствие того, что их семьи были опущены по жизни “демо­кра­ти­заторами”, — вкусив жестокости эксплуатации жидами разного происхождения (так называемыми “новыми русскими”) их труда и жизни, вкусив криминальной среды и даже пройдя через тюрьмы, тоже заявляют о неприятии ими образа жизни и места в обществе, оставленного им хозяевами “демо­кра­ти­зато­ров”.

Однако, не получив дóлжного воспитания и образования, не обладая необходимыми знаниями и навыками, они в своём большинстве не могут самостоятельно выработать Идею, воплощая которую в жизнь, общество смогло бы начать жить иначе — так, чтобы в нём люди становились добросовестны и были бы счастливы.

Всё сказанное в этом разделе выше касается подавляющей статистической массы населения России, т.е. того большинства, труд и быт которого бросаются в глаза и создают впечатление об обществе в целом. Но это — не вся жизнь нашего общества во всей её полноте и детальности[52].

К описанному выше необходимо относиться как к объективной данности, памятуя о том, что в обществе есть и некоторое количество тех, кто не вписывается в эту статистическую массу; кроме того, и в жизни тех, кто составляет эту статистическую массу, бывают отдельные эпизоды, в которых они совершают поступки, достойные Человека.

Как заметил К.Прутков, «от малых причин бывают большие следствия». Это означает, что не выше описанная статистически преобладающая масса определяет перспективы будущего России.

Именно по этой причине в тексте этого раздела мы возлагали особую смысловую нагрузку на словосочетания-оговорки типа «в своём большинстве», «боль­шей частью», «статистически преобладающая масса», подразумевая при этом иной образ жизни и миропонимания меньшинства, значимо определяющего будущее и пути и способы перехода к нему. Те, кто воспринял такого рода уточнения как ничего не значащие «фигуральные обороты речи», — ошиблись и не поняли сказанного:

Нечто человеческое не чуждо всем (разве, что за единичными исключениями). И эти семена и ростки будущей всеобъемлющей человечности надо выявлять и способствовать их дальнейшему развитию, преображая тем самым жизнь общества и всех людей в нём.