Второе рождение социальной психологии
В конце 50-х — начале 60-х гг. развернулся второй этап дис-
куссии о предмете социальной психологии и вообще о ее судьбе в со-
ветском обществе. Два обстоятельства способствовали новому обсуж-
дению проблемы.
Во-первых, запросы практики. Решение экономических, социаль-
ных и политических проблем требовало более пристального анализа
психологической стороны этих процессов. Механизмы конкретного
взаимодействия общества и личности должны были быть исследован-
ными не только на социологическом, но и на социально-психологи-
ческом уровне. «Запросы» на социально-психологические исследования
поступали буквально из всех сфер советской действительности: от про-
мышленного производства, системы коммунистического воспитания, мас-
совой информации и пропаганды, демографической политики, борьбы
с антиобщественным поведением, спорта и проч.
Во-вторых, произошли изменения и в общей атмосфере духовной
жизни общества, что было связано с некоторым смягчением идеологи-
ческого пресса, начинавшейся «оттепелью» и позволяло обсуждать судьбу
социальной психологии (так же, впрочем, как и социологии) уже не в
качестве «буржуазной науки».
Характерно, что дискуссия вновь началась в рамках психологии,
хотя в ней приняли участие и социологи. Опять сыграл роль такой
фактор, как большая защищенность психологии от идеологического
давления по сравнению с социологией. Да и сама социологическая нау-
ка переживала свое второе, официальное рождение, в то время как
психология достаточно прочно стояла на ногах, располагая солидными
теоретическими работами и разветвленной экспериментальной практикой.
Немаловажным обстоятельством явилось и то, что контакты с зару-
бежной наукой получили в психологии значительно большее развитие,
что обусловило знакомство ученых с ситуацией в области «психологи-
ческой социальной психологии» на Западе.
Дискуссия началась в 1959 г. статьей А. Г. Ковалева, опублико-
ванной в журнале «Вестник ЛГУ» [21], после чего была продолжена470 Глава 17. Социальная психология
на II Всесоюзном съезде психологов в 1963 г. Почти одновременно
дискуссия шла и на страницах журнала «Вопросы философии». Ос-
новная полемика касалась не только кардинального вопроса «быть или
не быть» социальной психологии, но и более конкретных — о предмете
социальной психологии и ее «границах» с психологией и социологией.
Несмотря на обилие точек зрения, все они могут быть сгруппированы
в несколько основных подходов. Впрочем, общим для всех было абсо-
лютное «амнистирование» социальной психологии, то есть признание ее
права на существование и в условиях социалистического общества. От-
дельные рецидивы опасений, пришедшие из первой дискуссии 20-х гг.,
проявлялись лишь в том, что некоторые авторы стыдливо заменяли
термин «социальная» психология на термин «общественная», что, ве-
роятно, рассматривалось как характеристика ее благонадежности.
Что касается конкретных вопросов, то при их обсуждении обозначи-
лись, как это имело место и в западной социальной психологии, две
ветви: «психологическая социальная психология» и «социологическая со-
циальная психология». Хотя определения эти и не употреблялись, раз-
личие подходов проявилось в толковании как самого предмета, так и гра-
ниц между социальной психологией и родственными дисциплинами. В оп-
ределении предмета социальной психологии сложились три подхода.
Первый, получивший преимущественное распространение среди
социологов, утверждал социальную психологию как науку о «массо-
видных явлениях психики» [2]. В рамках этого подхода разные иссле-
дователи выделяли разные явления, подходящие под определение.
Иногда больший акцент делался на изучение психологии классов, дру-
гих больших социальных общностей, и в этой связи — на отдельные
элементы общественной психологии больших социальных групп (тра-
диции, нравы, обычаи). В других случаях больше внимания уделялось
формированию общественного мнения, таким специфическим массовым
явлениям, как мода и пр. В рамках этого же подхода согласно говори-
лось о необходимости изучения коллективов. Плехановский термин
«общественная психология» был интерпретирован как определенный
уровень общественного сознания, в то время как термин «социальная
психология» был закреплен за названием науки.
Второй подход, представленный преимущественно психологами, ви-
дел главным предметом исследования в социальной психологии личность.
Оттенки проявлялись здесь в толковании контекста исследования лич-
ности — то ли с точки зрения типологий личности, ее особенностей, по-
ложения в коллективе, то ли, главным образом, в системе межличност-
ных отношений и общения. Часто в защиту этого подхода приводился
довод, что он более «психологичен», что и дает большие основания
рассматривать социальную психологию как часть психологии.§ 5. Второе рождение: дискуссия конца 50-х — 60-х годов 471
Наконец, в ходе дискуссии обозначился и третий «синтезирую-
щий» подход к проблеме. Социальная психология была рассмотрена
здесь как наука, изучающая и массовые психические процессы, и по-
ложение личности в группе. В этом случае проблематика социальной
психологии представлялась достаточно широкой: практически весь
круг вопросов, исследуемых в различных школах социальной психоло-
гии, включался в ее предмет (см. подробнее [2, с. 13-14]). По-видимо-
му, такое понимание более, всего отвечало реально складывающейся
практике исследований, а значит и практическим потребностям общест-
ва, поэтому оказалось наиболее укоренившимся [2, с. 7].
Но согласие в понимании круга задач социальной психологии еще
не означало согласия в понимании ее соотношения с социологией и
психологией. Что касается первой, то, поскольку в социологии шла до-
вольно острая дискуссия относительно предмета, сколь-нибудь одно-
значного ответа на вопрос о границах найдено не было. Эти границы,
впрочем, довольно рыхлы до сих пор как в мировой, так и в отечест-
венной социальной психологии. На протяжении длительного времени
несколько проблемных областей Просто пересекались: например, со-
циология личности и психология личности, социология малой группы и
социальная психология малой группы [26] и т. п. Вместе с тем, если
сегодня эта ситуация не кажется драматичной, то в дискуссии 50-
60-х гг. ей придавалось порою именно такое значение. Вопрос о границах
социальной психологии и общей психологии также не был разрешен
полностью, хотя какие-то ориентиры и были выстроены; в частности,
предполагалось, что основной водораздел проходит по линии личность —
личность в группе, хотя конкретное содержание этой оппозиции толко-
валось по-разному, в зависимости от приверженности автора к той или
иной психологической школе. (В отличие от социологии, про которую
в ее марксистском варианте вообще не принято было говорить как про
науку, обладающую «школами», в психологии проблема решалась бо-
лее спокойно и принималось, например, деление на «московскую» и
«ленинградскую» школы).
Несмотря на недосказанность во многих вопросах, дискуссия на
втором ее этапе имела огромное значение для дальнейшего существова-
ния и развития социальной психологии. В целом она означала консти-
туирование социальной психологии как относительно самостоятельной
дисциплины, на первых порах утвердившейся в качестве таковой в со-
ставе психологической науки. Такое решение имело два следствия: оно
определяло специфику институционализации советской социальной пси-
хологии и специфику решения ее методологических проблем. Первое
следствие дало знать о себе по тому, где и как были созданы первые
научные и учебные «единицы» этой дисциплины. Социальная психология472 Глава 17. Социальная психология
отныне заняла прочное место в структуре научных конгрессов по пси-
хологии (начиная с 1963 г.). В 1962 г. в Ленинградском университете
образуется первая в стране лаборатория социальной психологии, а в
1968 г. — кафедру с таким названием возглавил Е. С. Кузьмин (в МГУ
такая кафедра была создана позже, в 1972 г. под руководством Г. М. Ан-
дреевой). Обе кафедры возникают на факультетах психологии по той
простой причине, что социологических факультетов тогда просто не было.
В то же время создаются многочисленные социально-психологические
лаборатории и центры, также тяготеющие к психологическим учрежде-
ниям или непосредственно «в практике», например, на промышленных
предприятиях. В 1972 г. создается сектор социальной психологии в
системе Академии Наук СССР, т. е. по целой совокупности причин
психология институционализируется как психологическая дисциплина.
(Более далеким отзвуком этой ситуации явилось и то, что в перечне
профессий, по которым присваивались ученые степени кандидата и
доктора наук ВАК СССР, социальная психология оставалась в рубри-
ке «психологические специальности», и лишь много позже она была
уравнена в правах — в 1987 г. в социологии появилась специальность
«социальная психология»).
Второе следствие касалось решения методологических проблем со-
циальной психологии. Коль скоро она «проходила» по рубрике психо-
логических дисциплин, ее взаимоотношения с марксизмом строились
по иной модели, чем в социологии. Марксистский подход не выступает
здесь в качестве прямого идеологического диктата, но заявляет о себе
преимущественно как преломленный в общепсихологической теории
некоторый философский принцип. Это не освобождало от идеологичес-
ких «вкраплений» в проблематику социальной психологии. Наиболее
ярко они проявлялись в оценке западных школ социальной психологии,
хотя и здесь довольно редко в форме прямых политических «обличе-
ний», но скорее как критика «ложной методологии» (впрочем, пропор-
ции того и другого варьировали у разных авторов). Апелляции к идео-
логии присутствовали и в освещении некоторых конкретных проблем,
например, коллектива, «психологии социалистического соревнования»
и пр. «Идеологический диктат» не насаждался извне или каким-ни-
будь прямым вмешательством со стороны государственных органов
или партии — скорее, он проявлялся как «внутренняя цензура», по-
скольку основная масса профессионалов была воспитана в традициях
марксистской идеологии.
Гораздо важнее опосредованное «влияние» марксизма на социаль-
ную психологию через философские основания общей психологии. В дан-
ном случае необходимо назвать, прежде всего, психологическую теорию
деятельности, разработанную на основе учения Л. С. Выготского о§ 5 Второе рождение: дискуссия конца 50-х — 60-х годов 473
культурно-исторической детерминации психики. Теория деятельности,
развитая в трудах С. Л. Рубинштейна, А. Н. Леонтьева, А. Р. Лурия,
была принята большинством представителей психологической науки в
СССР, хотя и в различных ее вариантах [2], [12]. Наиболее полно она
была интернализована социальной психологией московской школы, на
психологическом факультете МГУ (где деканом был А. Н. Леонтьев)
[32], [33]. Кардинальная идея теории, заключающаяся в том, что в ходе
деятельности человек не только преобразует мир, но и развивает себя
как личность, как субъект деятельности, была воспроизведена в соци-
альной психологии и «адаптирована» в исследованиях группы. Содер-
жание названного принципа раскрывается здесь в понимании деятель-
ности как совместной, а группы как субъекта, что позволяет изучать
ее характеристики в качестве атрибутов субъекта деятельности. Это, в
свою очередь, позволяет трактовать отношения совместной деятельнос-
ти как фактор интеграции группы. Наиболее полное выражение этот
принцип получил позже в психологической теории коллектива [53].
Принятие принципа деятельности фундаментальным в значитель-
ной степени обусловило весь «образ» социальной психологии как нау-
ки. Во-первых, это предполагало акцент не на лабораторные, но на
реальные социальные группы, поскольку лишь в них присутствуют
действительные социальные связи и отношения; во-вторых, принятый
принцип определил логику построения предмета социальной психоло-
гии. В программах курса социальной психологии эта логика выглядит
следующим образом.
Раздел 1 — введение, где традиционно обозначается предмет соци-
альной психологии, основные вехи ее истории, методологические прин-
ципы и конкретные методы исследования.
Раздел 2 — общие характеристики общения и взаимодействия
(т. е. коммуникация, интеракция, социальная перцепция), интерпрети-
рованные в контексте общественных и межличностных отношений.
Раздел 3 — социальная психология групп: больших (организован-
ных и стихийных, а также массовых движений) и малых (куда вклю-
чается вся групповая динамика, а также проблемы развития группы на
основе развития в ней совместной деятельности), психология межгруп-
повых отношений.
Раздел 4 — социальная психология личности, где выделены проб-
лемы социализации, социальной установки, взаимоотношения личнос-
ти с группой, то есть социальной идентичности и специфики познания
личностью социального мира.
Раздел 5 — практические приложения социальной психологии [2].
Описанный подход охватывает практически все традиционные об-
ласти социальной психологии. Его специфика — лишь в трактовке и474 Глава 17. Социальная психология
последовательности изложения проблем, диктуемых принципом дея-
тельности.
Преломленная таким образом марксистская методология отгоражи-
вала советскую социальную психологию от развития мировой науки.
Некоторые следствия из приложений теории деятельности оказываются
весьма близкими современным поискам, особенно европейской соци-
ально-психологической мысли с ее акцентом на необходимость учета
«социального контекста» [3J. Определенную роль в таком содержа-
тельном оформлении социальной психологии сыграла и общекультур-
ная традиция российской мысли, задавшая большую, чем, например, в
американской социальной психологии, ориентацию на гуманитарный
характер знания или, как минимум, на примирение сциентистских и
гуманистических принципов (например, наследие M. M. Бахтина).