Риск регулирования

Забота о правах и благополучии участников исслед., наблюдательные советы и этические кодексы будут несомненно удерживать за собой постоянное место на научной сцене, и, в целом, выполнять положительную роль. В то же время, регулирование имеет свои опасные стороны. Это дорогостоящий, трудоемкий процесс, требующий усилий, к-рые можно было бы с успехом использовать в самом научном исслед.

Помимо проблемы административных проволочек, возникает серьезный вопрос о том, в какой мере регулирование может подавлять научное творчество.

Кодексы и регулирующие процедуры вероятно необходимы. Директивы и наблюдательные советы не позволяют ослабевать чувствительности исследователей к неизбежно возникающим в исслед. людей моральным дилеммам. Они могут указывать на те аспекты, в к-рых оказались ущемлены интересы участников, и подсказывать альтернативные пути достижения целей исслед. Поиски принципов, а также усилия по проверке их применимости в конкретных случаях, оказываются необходимыми для поддержания нашей бдительности в отношении гуманитарных, равно как и научных, проблем в психологии.

См. также Психология и закон, Этичное обращение с животными

Ш. Корчин

Этические принципы психологов и кодекс поведения (редакция 1992 г.) (The ethical principles of psychologists and code of conduct (1992 revision))

История. Этический кодекс Американской психол. ассоц. (АРА), принятый в 1953 г., стал одним из первых такого рода кодексов профессионального поведения.

Откликнувшись на неуклонно возраставшую потребность в официальном этическом кодексе, Н. Хобс принял на себя руководство Комиссией по этическим нормам вскоре после окончания II мировой войны и возглавил работу над этим проектом. Эта комиссия работала на протяжении 5 лет, собрав от членов АРА 1000 кратких эпизодов, в к-рых описывались ситуации этичного и неэтичного поведения. В конечном счете она разраб. документ объемом 171 с. — «Этические нормы психологов» (Ethical standards of psychologists), включавший сборник ситуаций и Этический кодекс, состоящий из 6 осн. разделов и 28 подразделов; в число 6 разделов вошли: а) компетентность; б) честность; в) профессиональная и научная ответственность; г) уважение прав и достоинства чел.; д) забота о благополучии др; е) соц. ответственность. Для ассоц., к-рая на протяжении десятилетий представляла научные, образовательные и психол. услуги об-ву на основе немногочисленных или неформальных этических правил для ее членов, это был большой рывок вперед.

Хотя этот Этический кодекс стал важным шагом и ценным подспорьем для Этической комиссии АРА, внем не было к.-л. конкретных правил, регулирующих работу комиссии или рассмотрение прав психологов, на к-рых поступали жалобы. Эти области были описаны в «Правилах и процедурах» (Rules and Procedures)— документе, к-рый входил в комплект с Кодексом и к-рый, подобно самому Кодексу, тж должен был подвергаться периодическому пересмотру. Первое издание этого документа появилось в 1958 г., и с тех пор он неоднократно пересматривался.

Развитие науки и практики психологии за прошедшие с той поры годы сопровождалось заметным изменением в частоте и характере этических проблем, с к-рыми сталкиваются психологи. Отчасти это объясняется увеличением количества членов и партнеров АРА, к-рое достигло в 1990 г. отметки 100 000, и изменением атмосферы американского об-ва, ставшего более ориентированным на потребителя, сложным и насыщенным судебными разбирательствами.

Редакция 1992 г. Необходимость внесения серьезных изменений отчасти была вызвана ощущением увеличивающегося риска жалоб этического характера и судебных преследований в связи с профессиональной некомпетентностью, грозивших психологам в условиях насыщенного судебными разбирательствами об-ва.

В 1986 г. Этическая комиссия АРА создала подкомиссию из шести членов для разраб. новой реакции Кодекса. Сначала группа специалистов для решения этой задачи состояла из пяти старейших психологов — все они работали в Этической комиссии АРА и обладали большим опытом применения Этического кодекса при рассмотрении жалоб.

Задача этой группы заключалась в разраб. кодекса, к-рому бы можно было легко обучить и не менее легко обучиться, к-рый бы содержал одну концепцию или идею по каждой норме вместо множества, как это было в прежних редакциях, и к-рый бы адресовался широкому кругу проблем и затруднительных ситуаций, с какими сталкиваются психологи разнообразных направлений и специализаций. С такими изменениями кодекс было бы легче читать и использовать психологам, потребителям и этическим комиссиям.

Философия этой рабочей группы была телеологической по своему характеру, как и при разраб. первого Этического кодекса. Телеологический процесс фокусируется на последствиях или рез-тах действия; выбор осуществляется исходя из того, как он влияет на др., а не потому что он «считается» или провозглашается правильным или конструктивным. Такая прагматическая концепция опирается на воспринимаемые последствия, связывающие поведенческое решение с его моральной стороной, в отличие от этического подхода, согласно к-рому признается наличие абсолютных моральных категорий, существующих независимо от последствий к.-л. действия.

Изменения в структуре. В августе 1992 г., после голосования по целому ряду предложенных поправок, совет АРА официально принял новый документ — «Этические принципы психологов и кодекс поведения» (Ethical principles of psychologists and code of conduct). Эта редакция во многом освободилась от двойственности разделением документа на две части: общих принципов, носящих идеологический характер, и этических норм, состоящих из обеспеченных правовой санкцией норм поведения.

Шесть общих принципов формируют содержательную направленность этого документа: компетентность, честность, профессиональная и научная ответственность, уважение к правам и достоинству чел., забота о благополучии др. и соц. ответственность. Хотя эти общие принципы и сформулированы в виде положений, несущих широкий и универсальный смысл, они оказываются полезными, помогая психологам в истолковании этических норм.

Второй раздел содержит этические нормы; здесь изложены 102 принципа, распределенные по восьми разделам, и приводятся специфические, обеспеченные правовой санкцией правила поведения, к-рым должен следовать каждый психолог. Это: а) общие нормы (потенциально применимые к профессиональной и научной деятельности всех психологов; б) анализ, оценка или вмешательство; в) реклама и др. публичные высказывания; г) терапия; д) неприкосновенность частной жизни и конфиденциальность (тж потенциально применимые ко всем психологам); е) обучение, руководство подготовкой, исслед. и публикации; ж) судебная деятельность (новый раздел); з) решение этических проблем.

Др. структурные изменения связаны с новой системой индексации. Впервые каждая этическая норма снабжена своим собственным назв. и номером, что позволяет любому без труда определить ее конкретную предметную область. Оглавление и развитая система перекрестных ссылок документа делают Кодекс удобным для использования психологами и широкой общественностью.

Итоги.Новый Кодекс в значительной степени отличается от любой из своих предыдущих версий; остается посмотреть, как новая форма и содержание упростят его использование потребителями, психологами и этическими комиссиями. Он может оказаться документом с рядом изъянов, к-рые вызовут процесс его неизбежного устаревания. Однако эти структурные изменения могут установить прецедент, к-рый, мы надеемся, окажется полезным на долгие годы.

См. также Американская психологическая ассоциация (I, II), Американский психологический фонд, Американское психологическое общество, Этические проблемы в психологии, Этичное обращение с животными, Профессиональная этика

Т. Ф. Нейджи

Этические проблемы в психологии (ethical problems in psychology)

Два наиболее важных исходных документа в отношении этических проблем, возникающих перед психологами, — это «Этические принципы психологов» (Ethical principles of psychologists)и «Этические принципы проведения исследований с людьми» (Ethical principles in the conduct of research with human participants)Американской психол. ассоц. (АРА), В дополнение к этому, «Критерии для аккредитации докторских программ и интернатур в профессиональной психологии» (Criteria for accreditation of doctoral programs and internships in professional psychology)требуют для полноценной подготовки в профессиональной психологии прохождения обязательных курсов научной и профессиональной этики, а тж изучения соотв. норм.

Этические принципы представляют собой оценочные суждения, часто трудно переводимые в реальное поведение; психологи, к-рые не дают себе труда задуматься над этими проблемами, нередко сталкиваются с этическими дилеммами. Здесь будут рассмотрены три важных этических принципа из «Этических принципов психологов» АРА:публичные высказывания, конфиденциальность и компетентность.

Публичные высказывания.Этот принцип относится к деятельности психологов, направленной на оказание помощи людям, к-рая связана с принятием более обоснованных решений. Публичные высказывания следует основывать на совр. состоянии гуманит. и естественных наук, не забывая, что в отношении любого научного исслед. существуют пределы раскрытия и ограничения на использование полученных в нем данных. Кроме того, данный принцип предостерегает психологов, предоставляющих индивидуальные диагностические и терапевтические услуги, от выхода за рамки профессионально-психологических отношений с клиентом.

Однако здесь возникают два вопроса. Во-первых, может ли рекомендация психолога навредить обратившемуся за помощью клиенту или замещающим его лицам? Во-вторых, что можно сказать о требовании, что рекомендация не должна выходить за рамки контекста профессиональных отношений? Первый вопрос отсылает к нас еще более общей проблеме. Существуют ли свидетельства того, что психол. помощь со стороны опытных специалистов может причинять вред? В работе «Блага психотер.» (The benefits of psychotherapy), M. Л. Смит, Г. В. Гласс и Т. И. Миллер указывают на практ. отсутствие доказательств того, что психотер. наносит вред, и многочисленные доказательства того, что она приносит пользу. Однако все же представляется необходимым дать оценку правомерности уподобления рекомендации в СМИ психотер., реализуемой в иных профессиональных условиях. Родственная проблема заключается в том, может ли принести ущерб участникам, замещающим др. лицо, выслушивание чужих проблем. На сегодняшний день не существует доказательств такого эффекта.

Второй вопрос, не выходит ли помощь с использованием СМИ за рамки контекста профессионально-психологических отношений, представляет сложность для определения. Большинство профессиональных психологов согласились бы (и суд тоже соглашается), что профессиональные отношения начинаются с момента вступления клиентом в контакт (даже по телефону) со специалистом и согласия специалиста продолжить обсуждение с этим клиентом его психол. проблем. Это могло бы служить парадигмой для коммуникации с использованием СМИ. Однако не каждый психолог готов оказывать психол. помощь через СМИ. Один важный вопрос, требующий рассмотрения, а именно: перевешивают ли выгоды от психол. консультирования через каналы СМИ связанные с этим риски, — яв-ся не только этической, но и эмпирической проблемой.

Конфиденциальность.В преамбуле к этому принципу АРА формулируется, что конфиденциальная информ., получаемая в рез-те работы психолога, не подлежит разглашению, если только ее утаивание не влечет за собой явной опасности или для самого клиента, или для др. людей. Тем самым устанавливается, что разглашение тайны может оправдываться только исключительными обстоятельствами.

Эта проблема сопряжена с двумя интересными этическими дилеммами. Первая из них связана с юридич. аспектами. Зискин указывает на определение Верховного суда Калифорнии, требующее от терапевтов добросовестной заботы о защите потенциальных жертв от возможной опасности со стороны их клиентов. Это требует оценки терапевтом вероятности того, что данный клиент будет представлять собой угрозу. Такая оценка должна осуществляться в соответствии со стандартами, принятыми в профессии этого терапевта. Т. о., первая дилемма для психолога — это проблема выбора между неразглашением тайны и требованием закона. В описанной ситуации этические принципы не создают особого конфликта в выборе между этикой и законом.

Более сложная дилемма вытекает из факта, что прогнозы опасности, предоставляемые психологами и др. специалистами в области психич. здоровья, как правило, не могут достигать высокой степени точности.

Компетентность.В соответствии с этическими принципами, психологам надлежит использовать только те инструменты и процедуры, в отношении к-рых они обладают достаточным уровнем подготовки и опыта работы. Кроме того, они должны предоставлять точные сведения об уровне своего образования, подготовки, опыта и компетентности.

Однако профессиональная компетентность яв-ся понятием, к-рое не так-то легко определить. В частности, необходимо задаться следующим вопросом: компетентность в отношении каких проблем, каких групп населения и каких случаев? Все это представляет собой трудные вопросы, мн. из к-рых действительно связаны с этическими проблемами.

См. также Компетентность в психологии, Этичное обращение с животными

Н. Эбелис

Этичное обращение с животными (ethical treatment of animals)

В работе «Освобождение животных: новая этика нашего обращения с животными» (Animal liberation: A new ethics for our treatment of animals)П. Сингер ставит перед научным исследователем следующую дилемму: «Или животные не походят на нас, и в этом случае нет оснований ставить на них эксперименты; или они все же походят на нас, и в этом случае мы не должны ставить на них эксперименты, к-рые бы сочли возмутительными, если бы они проводились с кем-либо из нас».

В речи на заседании психол. секции Британской ассоц. за содействие прогрессу науки (British Association for the Advancement of Science)Э. Хейм подняла следующий вопрос: «В связи с экспериментами над животными, ... в какой степени допустимо использовать средства, являющиеся предосудительными по своей сути?..» Под «предосудительными по своей сути» она подразумевала «эксперименты, предполагающие причинение сильной депривации, или смертельного страха, или неотвратимой боли... подопытным животным».

В развиваемом ими понятии «альтернатив» существующему использованию животных в научном исслед., Расселл и Бёрч определили альтернативные методы как такие методы, к-рые либо совсем заменяют использование лабораторных животных, либо снижают численность используемых в опытах животных, либо смягчают процедуры с целью уменьшить их страдание.

Эти идеи знаменуют собой возрождение в психологии обеспокоенности нашим отношением к животным, и в частности, обращением с ними как с объектами эксперим. исслед. Эти представления, как и более широкое предположение о том, что психология нуждается в переоценке своей позиции, сложились в основном за пределами США и приобрели известность благодаря таким публикациям как «Животные, люди и этика» (Animals, men and morals)С. Годловича, Р. Годловича и Дж. Харриса, «Права животных и мораль чел.» (Animal rights and human morality)Б. Роуллина и «Жертвы науки» (Victims of science)P. Райдеpa. Лишь в конце 1970-х гг. американская психология обратилась к обсуждению этих проблем в рамках проведенных под эгидой Американской психол. ассоц. симпозиумов «Настоящие и будущие проблемы в проведении научных исслед. на животных» и «Этические проблемы эксперим. исслед. на животных».

Лозунгом ранней волны движения за гуманное обращение с животными, возникшего в XIX в. в Англии и не перешагнувшего ее границ, был полный запрет метода вивисекции, и оно добилось принятия Закона о жестоком обращении с животными (Cruelty to Animals Act)от 1876 г., к-рый требовал лицензирования исследователей, использующих в своей работе живых позвоночных животных. В США первый федеральный закон, оговаривающий условия содержания лабораторных животных, был принят лишь в 1966 г. С внесенными поправками и изменениями, он определял гуманные стандарты для транспортировки и содержания животных, предназначенных для использования в научных исслед. Однако он освобождал сам эксперимент от требования гуманных стандартов. Даже болезненные процедуры не подпадали под такие требования, если, по мнению исследователя, это могло бы помешать ходу эксперимента. Под действие этого закона подпадали грызуны, наиболее часто используемый класс животных, а тж птицы и домашние животные.

К обстоятельствам, способствующим возникновению сегодняшнего интереса к благополучию животных — или «правам животных», как это стало наз. в США под влиянием определенных работ в области этики, — относятся: движение в защиту окружающей среды; распространение реформистского импульса от расовой и половой дискриминации на «безжалостное отношение к животным»; рост числа научных публикаций в этологии и психологии, свидетельствующих о большей, нежели представлялось ранее, сложности, разумности и чувствительности животных; и заметное увеличение численности животных, используемых при проведении научных исслед.

Психол. исслед. подвергались непропорционально большой критике в сравнении с их реальной долей в совокупности исслед., отраженных в каталогах болезненных экспериментов с животными, составленных Д. Праттом и Дж. Дайнером. Сингер утверждал, что сама экстраполяция рез-тов на людей представляет собой этическую дилемму, особенно для психологии. Роуллин назвал психологию «плохой наукой», практикуемой с «излишней жестокостью». В этическом анализе психологии Райдер описал страдания животных в экспериментах и в течение их «жизни в лаборатории». М. Фокс поставил под сомнение валидность психол. исслед. с животными, содержащимися в условиях соц. и сенсорной депривации и, следовательно, испытывающими поведенческий и физиолог. стресс.

Однако психологи утверждают, что роль исслед. с использованием животных была и продолжает оставаться незаменимой для прогресса научной психологии. В описании вклада психол. исслед. в науку П. Адамс перечисляет теорию научения и ее приложения в области биолог. обратной связи, программированного обучения и поведенческой терапии, а тж изучение агрессии, коммуникации, памяти и развития мозга. Признавая эти и мн. др. заслуги психологии, Райдер поднимает вопрос о том, нельзя ли было приобрести эти знания с использованием др. средств. Поток публикаций и симпозиумов на тему этичного обращения с животными, хлынувший с конца 1970-х гг., вылился в формулирование неск. ключевых вопросов.

1. Важнейший вопрос — это вопрос о совместимости такого использования животных с «хорошей наукой» (т. е. со строгим соблюдением стандартных требований эксперим. метода). Яв-ся ли такие требования и само их соблюдение адекватными этической позиции? Если нет, тогда при каких условиях можно было бы пойти на компромисс? Представлял бы собой компромисс в обоих направлениях угрозу для психологии? Или же, как утверждает Фокс, гуманное обращение с животными яв-ся необходимой предпосылкой для хорошей науки, поскольку это само по себе повысило бы валидность получаемых рез-тов?

2. Согласуется ли переоценка этики нашего обращения с животными с правом на свободу научного исслед.? Конечно, в самом праве на согласие участвовать в исслед. содержится прецедент для признания существования ограничений в экспериментировании, по крайней мере, в отношении одного биолог. вида — людей. Могут ли возрастающие общественные требования к подотчетности распространяться на защиту животных, и не будет ли такая подотчетность вступать в противоречие со свободой научного исслед.? Связанный с этим вопрос возникает в политической сфере: в какой степени психология должна регулировать себя сама, или она должна принимать или приветствовать ограничения/контроль извне? Напр., требуется ли присутствие членов от общественных комитетов по защите животных?

3. Что значит относиться к животным должным образом? Совместим ли этический аттитюд с научным аттитюдом? В совр. науке господствует представление о том, что животные в научном исслед. яв-ся орудиями или инструментами, используемыми для контроля и измерения. Животные существуют для нас. Этот аттитюд проистекает из научного гуманизма, господствующего этоса, согласно к-рому наивысшими ценностями яв-ся челов. благополучие и челов. прогресс. С учетом этой ценности — пусть даже ограниченной, там где это возможно, гуманными соображениями — любая эксперим. процедура, независимо от того, насколько она болезненна для подопытных животных, м. б. оправдана, если ее рез-ты способствуют челов. здоровью или благополучию. Приоритет людей, как правило, обосновывается их претензией на уникальное обладание разумом и/или языком, а это означает, что мораль яв-ся исключительно челов. уделом. Как нравственные действия, так и объекты нравственной заботы ограничиваются челов. сферой.

Однако мы наблюдаем возникновение аттитюда, к-рый в большей степени центрируется на жизни, нежели на чел., признавая и наделяя ценностью любое живое существо как таковое. Этот аттитюд опирается на этику, к-рая утверждает, что любому животному присущ определенный образ жизни в своей естественной среде: набор преимущественных видов активности, определенных соц. отношений и определенных потенциальных возможностей. Этот «образ жизни» выражает интересы данного животного. В свою очередь, эти интересы выражают притязания, к-рые конкурируют с интересами др. живых существ. В этом случае мы как носители морали должны учитывать интересы животных наравне со своими, а не отводить им второстепенную роль.

См. также Коммуникация животных, Этика психологических исследований

К. Шапиро

Этнические группы (ethnic groups)

Э.г. обычно рассматривается как субкультура в рамках более крупного об-ва, чья культура отличается от него в важных отношениях. Входящие в состав Э. г. члены разделяют, или считают что разделяют, представление о своей отличной идентичности как группы. Эта воспринимаемая идентичность может основываться на общих религиозных верованиях, цвете кожи, национальном происхождении или др. критериях. Как правило, но не обязательно, Э. г. имеет определенные неформальные правила поведения, отличающиеся от правил более общей культуры. Для представителей Э. г. характерны определенные права и обязанности и специфические языковые паттерны. Эти паттерны взаимозависимого поведения часто отличают членов Э. г. от представителей той или иной соц. категории. Соц. категория используется для различения определенных классов людей в соответствии с набором характеристик (напр., детское население или население штата Мэн).

Описание паттернов, характеризующих отдельные субкультуры, сегодня уже не яв-ся самоцелью. Скорее, подобные исслед. служат средством продемонстрировать значимость данного теорет. подхода или преследуют целью отстаивание интересов считающейся притесняемой или ущемляемой в своих правах Э. г.

Этнографическую работу внутри различных групп. субкультур можно отнести ко второй по значимости области исслед. В частности, в рамках соц. психологии исследователи изучают взаимоотношения между различными Э. г. Как правило, этот интерес связан с традициями межгрупповой враждебности и с поиском способов снижения существующих конфликтов. Интерес к характеристикам конкретных групп ограничивается в этих случаях путями, к-рыми такие характеристики влияют на взаимоотношения групп. Внутригрупповая динамика или внутригрупповые характеристики рассматриваются существенными лишь в той степени, в какой они влияют на межгрупповые отношения.

Третья и более недавняя линия исслед. вытекает из каждого из этих традиционных направлений (и в свою очередь, вносит в них вклад). Падение «мифа о плавильном котле» этнической интеграции и гомогенизации и усиление чувства самоуважения, демонстрируемое мн. этническими меньшинствами в совр. об-ве, побуждает исследователей все чаще обращаться к изучению процессов и характеристик, присущих всем Э. г. Примерами этой ориентации служат такие работы, как «Этническая принадлежность» (Ethnicity)Глейзера и Мойнигана, «Племенные идолы, групп. идентичность и политические изменения» (Idols of the tribe, group identity and political change)Айзекса. Предметом особенного интереса в этой области яв-ся универсальное значение этнической идентичности, процесс культурной ассимиляции и передача этнических традиций из поколения в поколение.

См. также Кросс-культурная психология, Национальный характер

К. Дж. Герген

Этнические меньшинства (ethnic minorities)

Существует множество определений термина «Э. м.». Этим словосочетанием, как правило, обозначаются группа или группы, к-рые не занимают в составе населения господствующего положения, обладают культурными, религиозными и/или языковыми традициями либо особенностями, знач. отличающимися от традиций и особенностей остальной части населения, и стремятся эти традиции и особенности сохранить. Ч. Уэгли и М. Харрис приводят 5 отличительных свойств Э. м.

1. Меньшинства яв-ся подчиненными сегментами сложных по своей структуре об-в.

2. Меньшинства обладают специфическими физ. или культурными особенностями, к-рые не пользуются уважением со стороны доминирующих сегментов об-ва.

3. Меньшинства яв-ся соц. агрегатами, наделенными самосознанием и связанными характерными для их членов специфическими особенностями и (вытекающими из них) специфическими ограничениями в возможностях.

4. Членство в меньшинстве передается на основе происхождения, что позволяет включать в его состав последующие поколения даже в отсутствие внешне легко различимых специфических культурных или физ. особенностей.

5. Члены меньшинств, добровольно или по необходимости, имеют тенденцию выбирать себе брачного партнера в пределах своей группы.

Хотя такие характеристики могут дать нек-рое представление о том, чем схожи этнические группы, рассматриваемые относительно доминирующей части населения, при сравнении этнических групп между собой обнаруживаются тж значительные различия. В качестве одного из способов отражения такой неоднородности в составе этнических групп Л. Вирт выделяет 4 типа групп. меньшинств, исходя из их социально-политических целей.

Плюралистические меньшинства. Члены стремятся к мирному сосуществованию с доминирующей культурой большинства и др. этническими группами.

Ассимиляционистские меньшинства. Члены стремятся к слиянию с доминирующим об-вом, часто сопровождающимся постепенным забвением культурных, религиозных и/или языковых традиций или отречением от них.

Сепаратистские меньшинства. Члены стремятся к культурной и политической независимости.

Воинствующие меньшинства. Члены стремятся к завоеванию доминирующего положения в целом об-ве.