Это нелегко найти счастье в себе самом, но где-нибудь вне себя его найти просто невозможно

ВВЕДЕНИЕ:

Впервые я столкнулась с созависимьши в начале 60-х годоа Это было до того, как людей, страдающих от поведения других людей, стали называть соза-висимыми, и до того, как людей, пристрастившихся к алкоголю либо к другим химическим веществам, стали называть химически зависимыми. И хотя я не знала, что такое созависимость, я знала, какие это люди. Поскольку я сама зависима от алкоголя и наркотиков, я жила столь бурной жизнью, что способствовала другим стать созависимыми.

Созависимые — это неизбежно надоедливые люди. Они враждебно настроены, склонны контролировать жизнь близких, манипулировать другими, избегают прямых отношений (иногда говорят через третье лицо), стремятся вызвать у других чувство вины, с ними трудно жить. В общем, они нелегко идут на согласие, временами же они полны ненависти. Все это обусловило то, что созависимые были препятствием на пути к достижению мною эйфории, опьянения. Они кричали на меня, прятали мои таблетки, с помощью которых я достигала эйфории, смотрели на меня с мерзким выражением лица, выливали в песок мой алкоголь, пытались удерживать меня от употребления одурманивающих веществ, хотели знать, что же я делаю, и спрашивали, что со мной происходит, что у меня не в порядке. Однако они всегда были тут как тут, готовые спасать меня от несчастий, которые я сама же себе и сотворила. Созависимые в моей жизни не понимали меня, и наше непонимание было взаимным. Я сама не понимала себя, и я не понимала их.

Моя первая профессиональная встреча с созависимыми произошла много позже, в 1976 году. В то время в Миннесоте алкоголики и наркоманы стали называться химически зависимыми, их семьи и друзья — значимыми близкими, а я именовалась по новой терминологии "выздоравливающая наркоманка и алкоголичка". К тому времени я уже работала в качестве консультанта в области химической зависимости в той широкой сети учреждений, программ, агентств, которые помогают химически зависимым людям достичь благополучия и хорошего здоровья. Поскольку я — женщина и большинство моих значимых близких в то время тоже были женщины, и поскольку я не занимала тогда высокой должности, и никто из моих сотрудников не хотел дать мне подобную должность, мой начальник предложил мне организовать группу поддержки для жен тех зависимых, которые находились в лечебной программе.

Я не была готова к выполнению такой задачи. Я все еще находила созависимых враждебными, контролирующими, манипулирующими, непрямыми в общении, вызывающими у других чувство вины, в общем, теми людьми, с которыми трудно общаться и даже более того.

В своей группе я увидела людей, которые чувствуют себя ответственными за целый мир, но они отказывались взять на себя ответственность за то, чтобы управлять своей собственной жизнью, и за то, чтобы просто жить.

Я увидела людей, которые постоянно что-то отдавали другим, но не знали, как брать себе от других. Я видела людей, которые отдавали до тех пор, пока не становились злобными, психически истощенными и опустошенными. Я видела, что некоторые отдают себя до тех пор, когда они вынуждены прекратить это. Я даже видела одну женщину, которая так страдала и буквально всю себя отдала настолько, что умерла "от старости" по естественной причине в возрасте 33 лет. Она была матерью пятерых детей и женой алкоголика, который к тому времени был уже третий раз в тюрьме.

Я работала с женщинами, которые очень хорошо умели заботиться о каждом из окружающих, тем не менее эти женщины сомневались в том, как им следует заботиться о себе.

Передо мной были не люди, а лишь оболочки от них. Они бессмысленно бросались от одной деятельности к другой. Я видела людей, чьим призванием было ублажение чьих-то желаний, людей-мучеников, стоиков, тиранов. Некоторые были похожи на виноградную лозу, ползучее растение. Они как будто заимствовали строку из пьесы Х.Сэклера "Большая белая надежда": "С изголодавшимися лицами все отдают бедным."

Большинство созависимых были постоянно поглощены другими людьми. С большой точностью, со множеством деталей они могли приводить длинные перечни деяний и проступков зависимых людей: о чем он (или она) подумал, что почувствовал, сделал и сказал. Созависимые всегда знали, что алкоголик или наркоман должен был делать и чего не должен. И они очень сильно удивлялись, почему же он или она сделали это и не сделали то.

Тем не менее эти Созависимые, которые так проникновенно могли знать других, совершенно не могли видеть себя. Они не знали, что они чувствовали.

Они не были уверены в своих мыслях. И они не знали, что они могли бы делать, если вообще следовало что-нибудь делать, для разрешения своих проблем — если, в самом деле, им еще придет в голову, что у них есть какие-либо собственные проблемы, отличающиеся от проблем их близких — алкоголиков.

Это была огромная группа, состоящая из таких созависимых. Они стонали, жаловались, пытались контролировать каждого и вообще все и вся вокруг себя, но только не самих себя. И кроме нескольких тихих первых энтузиастов в области семейной терапии, многие консультанты (включая меня) не знали, как им помочь.

Область химической зависимости процветала, но вс„я помощь была направлена на самого зависимого (алкоголика, наркомана). Литературы по семейной терапии было немного, практический тренинг в этой области тоже редко встречался. В чем нуждались созависимые? Чего они хотели? Были ли они просто продолжением своего алкоголика или же только визитерами лечебных центров? Почему они не сотрудничают, а вместо этого вечно создают проблемы? У алкоголика хоть есть формальное извинение за то, что он был не в себе, — он был пьян., У этих же значимых близких нет никаких извиняющих или объясняющих обстоятельста В этом смысле они были трезвыми.

Вскоре я поддалась двум распространенным мнениям. Эти сумасшедшие созависимые (значимые близкие) сами больше больны, чем алкоголики. И даже нет ничего удивительного в том, что алкоголик пьет, кто бы это на его месте не пил, живя с такой супругой (таким супругом)?

К тому времени я уже какой-то период жила трезва Я начинала понимать себя, но я не понимала созависимость. Я пыталась, но не могла — не могла, пока не прошло еще несколько лет, когда я оказалась глубоко вовлеченной в жизнь нескольких алкоголиков, потерялась в этом хаосе и перестала жить своей собственной жизнью. Я перестала думать. Я перестала испытывать позитивные эмоции и осталась наедине с яростью, горечью существования, ненавистью, страхом, депрессией, беспомощностью, отчаянием и чувством вины. Временами мне хотелось покончить с жизнью. У меня не было энергии. Почти все время я тратила на то, что тревожилась о других, и на то, что пыталась контролировать их. Я не могла сказать "нет" (разве только тогда могла, когда дело касалось моего удовольствия). Мои взаимоотношения с друзьями и с членами семьи не ладились. Я чувствовала себя ужасно, я была жертвой. Я утратила себя и не понимала, как это случилось. Я не понимала, что случилось. Я думала, что схожу с ума И я думала, указывая пальцем на людей вокруг меня, что это их вина

Очень печально, что вокруг меня никто не знал, как плохо я себя чувствовала Мои проблемы были моим секретом. В отличие от алкоголиков или людей с другими проблемами в моем ближайшем окружении я не превращала жизнь вокруг себя в невообразимое месиво, ожидая, что кто-то должен подчищать все за мной. Фактически по сравнению с алкоголиками я выглядела хорошо. Я была такая ответственная, на меня так можно было положиться, уж от меня-то можно было зависеть. Временами я не была уверена, что у меня есть проблема Я знала, что я чувствовала себя несчастной, но я не понимала, почему моя жизнь не ладится.

Побарахтавшись некоторое время в отчаянии, я начала понимать. Как многие люди, которые резко судят о других, я обнаружила, что проделала долгий и очень болезненный путь в башмаках тех людей, которых я так резко судила Сейчас-то я понимаю этих сумасшедших созависимых. Я сделалась одной из них.

Постепенно я начала выкарабкиваться из своей черной бездны. Тем временем во мне развился силь­нейший интерес к людям с созависимостью. Мое любопытство подстегивалось тем, что я была кон­сультантом (хотя я уже и не работала на полную ставку в этой области, но я считала себя консультан­том по проблемам зависимостиХ и тем, что я была автором книг. Будучи "пламенной, заботливой со-зависимой" (фраза, заимствованная у члена Ал-Ано-на), которая сама нуждалась в помощи, я также имела личный интерес к предмету. Что происходит с людьми вроде меня? Как это происходит? Почему? И, что более важно, что необходимо созависимым, чтобы они почувствовали себя лучше? И чтобы это улучшение осталось с ними?

Я разговаривала с консультантами, психотера­певтами и созависимыми. Я читала немногочислен­ные доступные мне книги по данному вопросу и по смежным темам. Я перечитывала основополагаю­щие теоретические руководства — книги по психо­терапии, выдержавшие испытание временем, я иска­ла в них идеи, которые можно было бы здесь при­менить. Я посещала заседания Ал-Анона, т.е. группу самопомощи, где выздоровление базируется на 12-шаговой программе Анонимных Алкоголиков, но в Ал-Аноне эта программа предназначена для тех лиц, которые испытывают на себе влияние алко­голизма своего близкого.

В конце концов я нашла то, что искала. Я начала видеть, понимать и меняться. Моя собственная жизнь стала насыщенной,пришла в движение. Вскоре я собрала другую группу созависимых при дру­гом лечебном центре в Миннеаполисе. Но на этот раз я не имела ни малейшего понятия, что я делаю.

Я все еще считала созависимых людьми недруже­любными, контролирующими, манипулирующими, непрямыми во взаимоотношениях, в общем со всеми теми качествами, которые я у них обнаруживала ранее. Я все еще видела своеобразную перекручен-ность их личности, которая и раньше бросалась мне в глаза. Но теперь я видела глубже. С Да, я видела недружелюбных людей; они так много пережили, так много претерпели, что враж­дебность, недружелюбие стали их единственным за­щитным механизмом против полной раздавленно­сти. Да, они были злыми, поскольку каждый, кто претерпел столько, сколько они терпели, был бы злым на их месте.

Да, они были контролирующими, поскольку все в их внешней и внутренней жизни вышло из-под контроля. Плотина их собственной жизни и тех, кто жил рядом с ними, была так переполнена, что всегда грозила прорваться. Тогда никому несдобровать. И, похоже, никто, кроме них, не замечал этого и не заботился о создавшемся положении.

Да, я видела людей, которые манипулировали, поскольку манипулирование представлялось един­ственным способом добиться того, чтобы что-то бы­ло сделано. Я работала действительно с людьми, прибегающими к непрямым взаимоотношениям, по­скольку системы, в которых они жили, были не в состоянии выдерживать честные, прямые отношения. _ч Я работала с людьми, которые думали, что они уже помешались, поскольку они в своей предыду­щей жизни так часто верили лжи, что уже и не знали, где же была реальность.

Я видела людей, которые были так поглощены проблемами других людей, что у них уже не было времени идентифицировать и разрешить свои собст­венные проблемы. Это были люди, которые длитель­ное время были так глубоко погружены в заботу о других, и часто их забота была разрушающей, что они позабыли, как можно заботиться о себе. Со­зависимые чувствовали себя слишком ответствен­ными, поскольку люди рядом с ними брали на себя так мало ответственности; они просто подхватили конец ослабнувшей веревки.

Я видела настрадавшихся, сбитых с толку людей, которые нуждались в комфорте, понимании и ин­формации. Я видела жертв алкоголизма, которые сами не пили, тем не менее они были измучены алкоголем. Передо мной были жертвы, отчаянно борющиеся за то, чтобы возыметь какую-то власть над своими обидчиками. Они учились у меня, а я училась у них.

Вскоре я начала поддаваться новым верованиям в отношении («зависимости. Созависимые не явля­ются безумными и больными в большей степени, чем алкоголики. Но страдают они точно так же или больше. Им не удалось загнать в угол агонию, но они прошли через боль без обезболивающих эффектов и других веществ, без тех приятных эйфорических состояний, которые достигаются людьми, страда­ющими компульсивными нарушениями. А боль, идущая от любви к человеку, находящемуся в беде, может быть очень глубокой.

"Химически зависимый партнер вызывает у себя онемение чувств, а не злоупотребляющий хими­ческими веществами партнер испытывает двойную душевную боль и может облегчить свое состояние только с помощью гнева или эпизодических фан­тазий", — писала Жанет Герингер Уойтитц в книге "Созависимость, неотложная проблема".

Созависимые идут своим тернистым путем, оста­ваясь трезвыми.

И неудивительно, что Созависимые такие ненор­мальные, просто сумасшедшие. Кто бы на их месте не был таким после жизни с теми, с кем они живут бок о бок?

Созависимым трудно получать информацию и практическую помощь, в чем они нуждаются и чего заслуживают. Это довольно трудно убедить алко­голиков (или других нездоровых людей) обратиться за помощью. Но еще труднее убедить созависимых которые сравнительно с больными выглядят нор­мальными, но чувствуют себя совсем ненормально в том, что у них есть свои собственные проблемы.

Созависимые страдали как бы за кулисами боль­ного человека. И если они выздоравливают, то они делают это тоже за кулисами. До недавнего времени многие консультанты (вроде меня) не знали, как им помочь. Иногда созависимых обвиняли; иногда их игнорировали; иногда ожидалось, что они каким-то магическим образом восстановят свою форму (ар­хаический подход, который не помогает ни алкого­ликам, ни созависимым). Редко к созависимым отно­сились как к индивидам, нуждающимся в помощи, чтобы они почувствовали себя лучше. Редко им предоставлялась возможность быть вовлеченными в персонализированные программы выздоровления, учитывающие их проблемы и их боль. И тем не менее по самой своей природе алкоголизм и другие компульсивные расстройства превращают каждого, кто, живя рядом, испытывает на себе влияние этой болезни, в жертву. А значит, это люди, которые нуждаются в помощи, даже в том случае, если они не пьют ни капли, не употребляют других хими­ческих веществ, не предаются азартным играм, пере­еданию, либо иной компульсивной деятельности.

Поэтому я написала эту книгу. Она сложилась на основе моих изысканий, моего личного и профес­сионального опыта и на основе моей любви к пред­мету. В ней изложено мое личное мнение, време­нами, может быть, предубежденное.

Я не эксперт, и это не техническая книга для экспертов. Если вы являетесь человеком, который позволяет себе находиться под влиянием алкого­лика, азартного игрока, обжоры, трудоголика, секса-голика, лица с криминальными действиями, бунту­ющего подростка, невротичного родителя, другого созависимого, либо вы находитесь под влиянием комбинации вышеперечисленных лиц, то эта книга для вас, для созависимого лица.

Эта книга не о том, как помочь вашему алко­голику или человеку с другой бедой, хотя если вам станет лучше, то его или ее шансы на выздоровление тоже "повышаются. Существует огромное множество хороших книг о том, как помочь алкоголику. Эта книга о самой важной и, возможно, самой заброшен­ной ответственности: о том, как заботиться о себе. Эта книга о том, что вы можете сделать, чтобы начать лучше себя чувствовать.

Я попыталась очертить некоторые наиболее по­лезные идеи о («зависимости. Я включила сюда цитаты людей, которых я считаю экспертами, чтобы показать их представления и верования. Я также включила наблюдения над конкретными людьми, чтобы показать, как люди сталкиваются с конкрет­ными проблемами. Хотя я изменила имена и конк­ретные детали, все наблюдения над людьми являют­ся подлинными. В конце книги я поместила доба­вочную информацию, указав рекомендуемую для чтения литературу и источники соответствующих идей. Но большинство того, что я изложила в книге, я узнала от людей, у которых были очень похожие взгляды на этот предмет. Многие идеи передавались из уст в уста и от одного к другому, так что в конце концов их первоисточник невозможно было уже установить. Я пыталась точно соотнести, что откуда пришло, но в данной области это было не всегда возможно.

Хотя эта книга предназначена для самопомощи, пожалуйста, помните, что это не поваренная книга для психического здоровья. Каждый человек уника­лен, каждая ситуация уникальна. Постарайтесь за­пустить в действие свой собственный процесс исце­ления. Он может включать поиски профессиональ­ной помощи, посещение групп самопомощи (таких, как Ал-АнонХ обращение за поддержкой к Силе, большей, чем вы сами.

Мой друг Скотт Иглстоун, профессионал в об­ласти психического здоровья, рассказал мне такую терапевтическую притчу. Он слышал ее от кого-то, кто слышал ее еще от кого-то другого. В притче говорится.

Одна женщина ушла в горы и поселилась в пе­щере с тем, чтобы учиться у мудрого учителя, гуру. Она хотела, по ее словам, изучить все, что только можно было знать. Гуру снабдил ее множеством книг и оставил одну, чтобы она могла их шту­дировать. Каждое утро гуру наведывался в пещеру, чтобы посмотреть, какие успехи делает женщина. У него в руках всегда был тяжелый деревянный посох. Каждое утро он задавал ей один и тот же вопрос "Ну как, ты уже выучила все то, что следует знать?" Каждое утро она давала ему один и тот же ответ. "Нет, — говорила она. — Я еще не выучила всего". После этого гуру бил ее своим посохом по голове.

Весь этот сценарий повторялся несколько меся­цев. Однажды гуру вошел в пещеру, задал тот же самый вопрос, услышал тот же самый ответ, поднял свой посох, чтобы ударить ее, как он делал это раньше, но женщина схватила посох, останавливая его намерение. Посох застыл в воздухе.

Женщина со страхом посмотрела на гуру» ожи­дая упреков. К ее удивлению гуру, улыбался. "Я тебя поздравляю, — сказал он. - • Ты завершила свое образование. Теперь ты знаешь все, что тебе необ­ходимо знать**.

"Как это так?" — спросила женщина.

"Ты поняла, что ты никогда не выучишь все то, что можно знать, — отвечал он. — Но ты выучила самый важный урок: ты теперь знаешь, как воспре­пятствовать наступлению боли**.

Вот об этом как раз и написана эта книга: как воспрепятствовать боли и как научиться управлять своей жизнью.

Многие люди усвоили такой урок. И вы сможете тоже.