О качествах личности, нужных для успешного общения

Наверное, не надо тратить много слов на доказательст­во положения: чем бы ни был занят человек, какой бы про­фессией он ни обладал, он должен знать и понимать людей и уметь к каждому из них подойти.

Достижение такого понимания и овладение умением находить оптимальные способы общения, создающие у че­ловека рабочий подъем, настраивающие его на мажорный лад, ведущие к развитию доброжелательного отношения к окружающим,— это дело не такое простое, как может по­казаться на первый взгляд.

Одним из условий получения именно такого результата является глубокое знание психологии другого человека — прежде всего его ценностных ориентации, которые нахо­дят выражение в его идеалах, потребностях и интересах, в уровне его притязаний. Необходимо также и знание име­ющегося у человека представления о себе, знание того, что человеку в самом себе нравится, что он себе приписывает, а против чего восстает.

Выдающийся учитель и замечательный воспитатель А. С. Макаренко многократно подчеркивал, что главным принципом, которым надо руководствоваться в деловом официальном общении, должно выступать положение: как можно больше требовательности к человеку и одновре­менно как можно больше уважения к нему.

Следование этому принципу в повседневных делах, связанных с организацией воздействий на людей, предпо­лагает умение учитывать индивидуальное своеобразие каждого из этих людей. Вместе с тем индивидуальное свое­образие другого человека мы всегда будем улавливать толь-

ко случайно, если у нас отсутствуют качества, делающие нас знатоками других людей.

Главное, с чего начинается развитие названных ка­честв,— это формирование у человека такой направленно­сти, при которой другие люди стояли бы не на периферии, а непременно в центре складывающейся у него системы ценностей. Что в этой системе будет на переднем плане — гипертрофированное «я» или «ты»,— это оказывается во­все не безразлично для проявления нашего умения глубоко проникать в другую личность и правильно строить с ней взаимоотношения.

Многие современники В. И. Ленина говорили, что он чувствовал бытие чужого «ты» так же сильно, как бытие своего «я». И это шло у него от полноты материалистиче­ского миропонимания, от глубокого и устойчивого инте­реса к людям.

Понимая значение развития направленности на других людей, необходимой для нормального общения в нашем обществе, выдающийся отечественный педагог В. А. Сухо-млинский писал: «Умей чувствовать рядом с собой челове­ка, умей понимать его душу, видеть в его глазах сложный духовный мир»¹.

Между тем факты показывают, что такое чувствование чужого «ты» с той же силой, как чувствование своего «я», имеет место не у всех людей. Так, например, петербургская исследовательница Н. В. Ревенко² установила, что у одной части руководителей различных предприятий направлен­ность на людей сформирована весьма слабо, зато сильно развита направленность на технику, на продукцию, кото­рую должно выпускать предприятие. У другой части их она, наоборот, обнаружила ярко выраженную направлен­ность на других людей — на подчиненных или на вышесто­ящих начальников, а чаще — на тех и на других со всей сложностью их взаимоотношений — и сравнительно сла­бую направленность на техническую сторону деятельности предприятия, на его продукцию и экономику. И наконец, , у третьей части руководителей она нашла одинаково раз­витые до высокого уровня и направленность на людей, и направленность на технику, продукцию предприятия, на экономические показатели его деятельности. Руководите-.

1 Сухошинский В. А. Рождение гражданина.— М., 1971,— С. 20.

2 Ревенко Н. В. Социально-психологический анализ стиля руководства: Автореф.канд.дис.— М., 1980.

ли, отнесенные к последней группе, наиболее успешно ре­шали как чисто производственные задачи, так и задачи, связанные с необходимостью организации различных вос­питательных воздействий по отношению к отдельным ра­ботникам предприятия.

Сформированная в личности направленность на чело­века способствует успешности общения, выбору наиболее соответствующих особенностям другого человека спосо­бов взаимодействия с ним, если в этой направленности проявляется отношение, которое порождает в личности ориентировку прежде всего на положительные качества в другом человеке. А такая ориентировка важна дня обще­ния, так как она способствует раскрытию личностного по­тенциала человека, с которым мы общаемся. А. М. Горь­кий, имея в виду это значение направленности на человека, говорил, что в каждом человеке скрыт бубенчик и если его затронуть, человек зазвучит всем лучшим, что в нем есть.

К сожалению, у человека может быть устойчивая ори­ентированность и на отрицательное в других людях. Вспомним, например, такую колоритную фигуру из рус­ской истории, как Иван Грозный, о котором историк В. О. Ключевский писал: «Он был восприимчивее к дур­ным, чем к добрым впечатлениям, он принадлежал к числу тех недобрых людей, которые скорее, охотнее замечают в других слабости и недостатки, чем дарования или добрые качества».¹

Помимо направленности на людей — своеобразной психологической «повернутости» к ним, человек, чтобы грамотно общаться, должен иметь в своем интеллекте, а также в своих эмоциональной и волевой сферах целый ряд характеристик, которые все вместе такое общение и обес­печивают. В интеллекте это относится буквально ко всем познавательным процессам, которые в него входят: и к вниманию, и к восприятию, и к памяти, и к мышлению, и к воображению.

Достаточно большой объем внимания, умение его рас­пределять, высокая устойчивость его — эти качества вни­мания нужны человеку не только для предметно-практи­ческой деятельности, но прежде всего для успешного об­щения с другими людьми. А между тем и наблюдения, и данные экспериментов свидетельствуют о том, что у неко-

1 Ключевский В. О. Сочинения.— М., 1957.— Т. П.— С. 190.

торых людей эти качества внимания сильно дают себя знать при взаимодействии с миром вещей и слабо проявля­ются при взаимодействии с миром людей.

То же следует сказать и о таком важном для общения качестве восприятия, каким является наблюдательность человека. Мы очень отличаемся друг от друга по умению быть наблюдательными по отношению к окружающим нас людям, по способности фиксировать мельчайшие колеба­ния в их внешнем поведении и заключать об истинном ха­рактере изменений в их настроении, отмечать мало замет­ные большинству из нас особенности поведения или внешнего облика и за ними видеть существенное в лично­сти. И полностью прав известный журналист А. Ваксберг, когда пишет: «Многие люди поразительно слепы и, не тре­нируя свою наблюдательность, лишают себя возможности увидеть множество интересных вещей — в путешествиях, в общении с людьми, да и просто в повседневной жизни. Как много, к примеру, могут сказать о человеке его мане­ры, его речь, его одежда и то, как он ест, и как он зевает, и как стрижется или бреется, и какова форма его ногтей, и каково происхождение пятнышка на его шляпе, и какими нитками пришиты пуговицы к его пиджаку, и на какую шутку он реагирует, а какую пропускает мимо ушей. Для того, кто умеет все это подмечать, сопоставлять, делать вы­воды, мир становится объемнее, полнее, красочнее, люди перестают быть случайными прохожими или попутчика­ми — они открывают свои души»¹.

Наша память, обращенная к другим людям, тоже усло­вие нашего успешного общения с ними. Не перевирать их имена и отчества, помнить их лица, не забывать, что их вы­водит из себя, а что, наоборот, успокаивает, какие дни они особенно чтут, что каждый из них умеет и что не умеет,— в этом и во многом другом подобном проявляется такая па­мять.

У каждого человека, и особенно если он руководитель, должна быть память на людей, особенно на хороших людей.

Современники Я. М. Свердлова, перечисляя качества, делавшие его ярчайшим организатором, указывают: «Каж­дого человека, который хоть раз у него побывал, Яков Ми­хайлович запоминал навсегда, запоминал всего — с егоха-1 Ваксберг А. Преступник будет найден.— М., 1965.— С. 36. 102

j

рактером, способностями, биографией, сильными и сла­быми сторонами,

Как-то на прием пришел чуть сгорбленный человек с сильной проседью в густых темных волосах. Яков Михай­лович в эту минуту разговаривал но телефону. Положив трубку, он сказал: "Ну, слушаю тебя, Богдан!"

Посетитель с недоумением посмотрел на Свердлова: "Откуда Вы меня знаете?". -— Потом, вглядевшись, вскрик­нул: "Товарищ Андрей! Ты?"

Оказалось, что он когда-то работал с Яковом Михайло­вичем на Урале, знал его под партийным именем "Андрей" и даже не подозревал, что этот "Андрей" и есть Свердлов. А Яков Михайлович знал и помнил о "Богдане" все: и где тот за эти годы работал, и где сел, и каким этапом шел, и где работает сейчас»¹.

Важнейшим познавательным процессом, обслуживаю­щим общение, является мышление человека. В данном случае речь идет о способности каждого из нас анализиро­вать поступки человека и видеть за ними мотивы, которые руководят им, определять его поведение в различных ситу­ациях.

Что такое интуиция в общении, очень ярко показывает в своих воспоминаниях генерал юстиции П. А. Доленко, наблюдавший ее у знаменитого нашего флотоводца — ад­мирала И. С. Исакова.

Шла война. Трибунал за грубое дисциплинарное нару­шение должен был судить юношу-матроса. Его поступок в той конкретной ситуации заслуживал самого строгого на­казания. Однако матрос написал рапорт адмиралу с просьбой пощадить его.

«...При всей нечеловеческой загруженности, проводя бессонные ночи на самых опасных участках фронта, Иса­ков потребовал дело матроса, ознакомился с ним и велел привести парня к нему... Когда матроса после встречи уве­ли, адмирал сказал: "По закону военного времени его сле­дует судить и судить со всей строгостью, генерал. Но по­пробуйте помочь. Юноша с такими глазами не может быть злостным нарушителем дисциплины. Это подсказывает интуиция... Знаю, что Вам не до него. Все же не теряйте мо-лодого человека из виду".

1 Драбхина Е. Черные сухари.— М., 1970.— С. 150.

.4»-.-

Матрос был наказан, но без тюремного заключения... Я время от времени просил докладывать о поведении мат­роса. Командир тепло отзывался о нем. Парень дважды был ранен, награжден пятью орденами, в том числе Крас­ного Знамени, Красной Звезды. Прошли годы. Матрос после окончания высшего учебного заведения пошел в на­уку. Теперь он доктор биологических наук, недавно высту­пил с серьезным исследованием о перспективах развития подводной физиологии. Читая работу Дмитрия Новосело­ва — Димы, я то и дело вспоминаю слова Исакова, сказан­ные мне в трагические дни лета 1942 года: "Вы иногда верь­те в интуицию"»¹.

Чтобы хорошо общаться с другими людьми, мы дол­жны развивать у себя и воображение. Воображение в этом случае проявляется в нашем умении ставить себя на место другого человека и видеть мир, работу, нас, все происходя­щее его глазами.

Развитием такого умения мы также сильно отличаемся друг от друга. И жизнь свидетельствует, что порой даже у лиц, достаточно интеллектуально развитых и легко всту­пающих в контакт с другими людьми, воображение при взаимодействии с ними может работать недостаточно кон­текстно и очень не точно воссоздавать их переживания, на­мерения, ход мысли. А в самых крайних случаях человек с неразвитым социальным воображением вообще просто-напросто приписывает свои собственные состояния, свои намерения и мысли другим людям.

И в то же время встречаются люди, обладающие ярко выраженной способностью проникать во внутренний мир другого человека, ставить себя на его место, «влезать в его шкуру». Например, писатель В. А. Каверин, во время Ве­ликой Отечественной войны часто встречавшийся с про­славленным командующим нашим Северным флотом ад­миралом А. Г. Головко, пишет об этом незаурядном чело­веке: «Головко обладал редкой способностью ставить себя на место другого человека, с которым его сталкивала судь­ба. Более того, на место других,— будь это батальон мор­ской пехоты или экипаж подводной лодки. Это означало, что он "входил в положение". Он понимал "положение" как жизненную задачу»².

¹ ЛрзуманянА. Адмирал.— Ереван. 1973.— С. 265.

2 Каверин В. Вечерний день.— М., 1980.— С. 144.

Такую же ярко выраженную способность ставить себя на место другого человека наблюдали современники у И. Н. Ульянова, у Н. К. Крупской, у А. С. Макаренко. И она, без сомнения, помогала им успешнее строить взаи­моотношения с людьми.

Условием успешного общения человека — с другими людьми является соответствующая воспитанность его эмоциональной сферы, которая прежде всего проявляется в том, умеет ли человек сопереживать другим людям: чув­ствовать чужую боль как свою, чужие радости и горе как свои, способен ли он, говоря словами А.Н. Радищева, «со-печалиться человеку и совеселиться ему»¹.

Наблюдения и эксперименты показывают, что широта проявления этой способности в значительной мере связа­на с тем, насколько велик тот круг людей, который^вклю­чается человеком в категорию «мы», другими словами, на­сколько много в его окружении людей, которые субъектив­но значимы для него, по-настоящему ему дороги. У одних число предельно дорогих нам людей сравнительно невели­ко и не выходит за пределы семьи, а иногда и еще уже, у других оно, наоборот, включает широкий крут людей — это еще и товарищи по работе, у некоторых оно еще шире и включает всех людей труда.

К чему приводит узость способности к сопережива­нию, показывает следующий опыт, поставленный психо­логами в США².

За стеклянной перегородкой в кресле сидел человек, к телу которого были прикреплены электроды. Этот чело­век в условиях дефицита времени должен был научиться выполнять определенное задание. По другую сторону пе­регородки в другое кресло по очереди усаживались испы­туемые, которым говорилось, что, нажимая на разные кнопки перед собой и вызывая у человека за перегородкой более слабые или, наоборот, более сильные неприятные ощущения от раздражения электрическим током, они дол­жны побудить его быстрее справиться с заданием.

В этом опыте очень многие испытуемые хотя и видели, что человек за перегородкой корчится от болевых ощуще-нйй, тем не менее нажимали на кнопки, которые эти ощу-

1 Радищев А. Н. Избранные философские и общественно-политические произведения.— М., 1951.— С. 309.

2 См.: Milgrem S. Behavioral study of obedience // Journal of Abnormal Social Psychologyro;- Vol. 67.- №1.— 1963.- P. 371-378.

щения у него вызывали. Истина «не желай другому того, чего сам себе не желаешь» в конкретном поведении этих людей не проявлялась. Может быть, резко сказано, но они, наверное, шли в своем поведении в этом опыте не от прин­ципа «человек человеку — друг, товарищ и брат», а от принципа «человек человеку — волк».

Между прочим, недавно проведенные исследования¹ показали, что в семье с одним ребенком формирование у него способности к сопереживанию происходит более медленно, чем в многодетных семьях или в детских садах с хорошо поставленным воспитательным процессом. Ре­бенку отождествить, идентифицировать себя с другим че­ловеком легче, когда этот другой — сверстник.

При общей положительной настроенности на других людей, способности к сопереживанию и сочувствию им, которые выступают как общий фон, на котором протекает общение с людьми, наш конкретный эмоциональный от­клик может меняться в зависимости от того, как они себя ведут и как работают над осуществлением дорогих для нас целей. Однако и в этом случае характер и богатство общей палитры проявляемых нами по отношению к другому че­ловеку чувств оказываются обусловленными нашей граж­данской, моральной воспитанностью.

Хотелось бы в связи со сказанным также отметить, что , при субъективной оценке совершаемых человеком по­ступков, при субъективно определяемой значимости раз­личных качеств личности обнаруживаются заметные раз­личия между людьми. Сравнение по этому параметру муж­чин и женщин установило, что у женщин характеристики, в которых проявляется отношение человека к другим лю­дям, на шкале ценностей занимают более высокое место, чем у мужчин. Они для женщин субъективно более значи­мы. Для мужчин же относительно более значимы объекты, связанные с их работой².

Косвенным свидетельством большей значимости сферы межличностных, в частности интимных, коммуникаций для женщин и меньшей — для мужчин являются причины

1 См.: Гаврилова Т. П. Эмпатия и ее особенности у детей младшего и сред­него школьного возраста: Автореф.канд.дис.— М., 1977.

2 См.: Князев В. Н. Параметрические свойства личности в личностно зна­чимом общении студентов // Вопросы психологии общения и позна­ния людьми друг друга.— Краснодар, 1979; его же. Психологические особенности понимания личности значимого другого как субъекта об­щения: Автореф.канд.дис.— М., 1981.

мужских и женских неврозов. По статистике, которую на­копил Ленинградский психоневрологический институт им. В. М. Бехтерева, около 80% неврозов у женщин являет­ся следствием такого развития взаимоотношений в семей­ной сфере, которое расходится с их желаниями, с их притя­заниями, а у мужчин только 20% неврозов имеет своей причиной непорядки в этой сфере. Эта большая субъек­тивная значимость для женщин взаимодействия с другим человеком и вообще области взаимоотношений своим следствием имеет сравнительно большее развитие у них, чем у мужчин, социально перцептивных способностей: женщины тоньше улавливают состояние другого человека по изменениям в тембре его голоса и в других сторонах его экспрессии, полнее отражают его внешний облик, точнее определяют эффект своего собственного воздействия на другого человека и т. д.

Важнейшим компонентом успешного общения, поми­мо соответствующего развития у человека познавательной и эмоциональной сферы, является его умение выбирать по отношению к другому человеку наиболее подходящий способ поведения, способ обращения с ним.

Как показывает жизнь, творчество необходимо не толь­ко в труде, направленном на создание материальных цен­ностей. Оно должно быть и в выборе средств воздействия на другого человека, в выборе подхода к нему.

Мы порой бываем недовольны поведением других лю­дей, не замечая при этом, что мы сами своим обращением с ними толкаем их к действиям, которые нам не нравятся. Капризность ребенка, грубость ученика, неисполнитель­ность подчиненного — это очень часто не проявление ти­пичных для каждого из них свойств личности, а ответ на наш стиль поведения по отношению к ним, который спро­воцировал эти ответы: капризность — на излишнюю уступчивость, грубость — на явную бестактность, неиспол­нительность — на низкую требовательность и отсутствие систематической проверки выполнения порученного.

Между прочим, характер обращения матери с ребен­ком, учителя со школьником, руководителя с подчинен­ным вызывает у того, с кем именно так, а не иначе обраща­ются, не только определенные формы эмоциональных пе­реживаний и формируют эмоциональный опыт, в котором начинают преобладать либо одни чувства, либо другие. Этот характер обращения столь же направленно влияет на

то, какая манера поведения человека в различных ситуаци­ях становится для него типичной.

Наше обращение с другими людьми, наше отношение к ним и наше понимание их обычно тесно друг с другом связаны.

У плохих работников, профессией которых является работа с людьми, сложившаяся в их опыте классификация типов людей (для начальников — типов подчиненных, для учителя — типов учеников, для врача — типов больных, для продавца — типов покупателей и т. д.), отличается узостью и бедностью, не исчерпывающей все многообразие встре­чающихся типов. Поэтому, сталкиваясь в общении с конк­ретными людьми и пытаясь оценить их, эти плохие «судьи» и дают им шаблонные, стереотипные оценки и столь же шаблонно ведут себя с ними.

Психолог С. В. Кондратьева, например, выяснила, что у учителей-мастеров представления о возможных типах учеников-отличников, учеников-«середнячков», учени­ков-отстающих намного богаче, чем у плохих учителей¹.

Так, учителя-мастера различали отстающих, причиной неуспеваемости которых были: 1) непорядки в позна­вательной сфере — невнимательность, плохая память, несформированность до нужного уровня мыслительных операций, пробелы в знаниях и пр.; 2) непорядки в эмоци­ональной сфере — большая заторможенность, излишняя возбудимость и др.; 3) непорядки>в волевой сфере — отсут­ствие усидчивости и др.; 4) недоразвитие в личности уче­ника важных для успешного учения более интегральных личностных качеств — познавательных интересов, само­стоятельности, ответственности и др.; 5) одновременное сочетание ряда недостатков. В то же время многие плохие учителя выделяли только два типа неуспевающих — лентя­ев и тупиц.

Эта способность более или менее глубоко проникать в личностную суть других людей, как правило, влияет на поведение, которое человек позволяет себе по отношению к другим людям. У людей — специалистов по человеческо­му общению «репертуар» приемов, к которым они прибе­гают, строя свои контакты с окружающими их людьми, ин­струментовка поведения, адресуемого другим, намного бо­гаче, чем у неспециалистов. Так, было установлено, что

1 Кондратьева С. В. Понимание учителем личности учащегося // Вопро­сы психологии.— 1980.— №5.

если хорошие учителя в своей работе с учащимися исполь­зуют до 43 различных приемов воспитательного воздейст­вия, то плохие — только 17—19. Та же тенденция обнару­жена, когда сравнили «наборы» воздействий, к которым прибегают в повседневной работе с подчиненными хоро­шие и плохие руководители. У первых она оказалась намного разнообразнее и шире. А когда в этих «наборах» совпадали какие-то приемы, частота их применения у хо­роших и плохих руководителей была неодинаковой. На­пример, такой прием воспитательного воздействия, как выговор при всех, в резкой, а иногда и грубой форме пло­хие руководители использовали в шесть раз чаще, чем хо­рошие; угроз'а по частоте применения среди других прие­мов у плохих руководителей стояла на 7-м месте, у хоро­ших — на 13-м. Нотаций хорошие руководители не читали вовсе, а плохие ими просто-таки злоупотребляли и т. д.¹

Личностные черты, формирующиеся у каждого из нас, и прежде всего те из них, которые образуют склад нашего характера, определяют общий рисунок нашего поведения при общении с другими людьми.

В пьесе С. Алешина «Все остается людям», по которой потом был снят фильм, любимый ученик академика Дро-нова Алеша Вязьмин с самого детства рос в интеллигент­ной семье. У него мягкая мать, вдумчивый, тактичный учи­тель. И он усвоил стиль поведения по отношению к другим людям, в основе которого лежит деликатность, уважитель­ность. Но вот жизнь сталкивает его с жуликом и пройдохой Трошкиным. В ситуациях, в которые Вязьмин попадает, он не должен, не имеет права быть деликатным, уступчи­вым, а переломить себя Алеша не может.

Очень многое в нашей способности правильно настра­иваться на другого человека и выбирать наиболее отвечаю­щий обстоятельствам способ поведения зависит от нашего знания не только другого человека, но и прежде всего — са­мих себя, от нашего умения на основе этого знания созна­тельно управлять своим поведением в различных ситуаци-ях общения. И поэтому полностью прав был Н. Г. Черны-

1 См.: Кондратьева С. В. Психолого-педагогические аспекты проблемы понимания людьми друг друга // Психология межличностного позна­ния. М., 1981; Деркач А. А. Социально-психологические основы совер­шенствования деятельности воспитателя: Автореф. док. дне.—Л., 1981; Степкин Ю. П. Исследования авторитета личности как социально-пси­хологического явления: Автореф. канд. дис.— Л., 1976.

шевский, когда утверждал: «Кто не изучал человека в самом себе, никогда не достигнет глубокого знания лю­дей»¹.