Эротический контрперенос как терапевтический инструмент

Эротический контрперенос не обязательно представляет собой одну из форм сопротивления, проблему или опасность, но еще и подразумевает, что мы как аналитики признаем нашу впечатлительность или, в терминах Винникота, нашу уязвимость и, таким образом, мы получаем извещение о том, что происходит так быстро, как только это возможно. Если это происходит, то даже эта форма контрпереноса становится терапевтическим интструментом (Winnicott, 1960). Балинт и Балинт определяют любые человеческие взаимоотношения как либидинозные, не только отношения пациента к своему терапевту, но и отношение терапевта к пациенту (Balint & Balint, 1939). На таком долгом пути ни один человек не может выносить отношения, доставляющие только фрустрацию.

Сирлс смотрит на развитие эдипальной любви как на веху в вызревании окончания анализа и как на выражение продвижения от инфантильной стадии (Searles,1959). По его мнению, наибольшую опасность для аналитического процесса представляют не сексуальные желания,а недостаток способности аналитика признать свою часть в них. Кристева пишет, что в эротическом переносе и контрпереносе аналитик становится живым и любящим, а не мертвым отцом (Kristeva, 1983). Отрицание эдипального отца приводит к недостатку способности любить. В каждом анализе бывают моменты страсти и любви, когда в терапии заново переживаются отношения внутри эдипального треугольника. Этого не только невозможно избежать, но это и необходимо для того,чтобы пациент мог завершить развитие его собственной фемининности. (Etchegoyen, 1991, p. 155). Болоньини использует прекрасный образ: «Каждый хороший отец должен станцевать со своей дочерью хотя бы один вальс, во время которого он чувствует себя одновременно растроганным и гордым. Это позволит дочери чувствовать себя ценной и желанной и компенсирует ей неизбежную боль от необходимости оставить эдипальные иллюзии» (Bolognini, 1994, p. 82).

Джиррард указывает, что эротический контрперенос проистекает из преэдипальных эмоциональных отношений между матерью и ребенком, наполненных нежностью, заботой и сильной привязанностью (Gerrard, 1999, pp. 29-30). Он так же цитирует Сатти, который фокусировался на преэдипальных и «материнских» аспектах контрепереноса, на чувствах, которые характеризуются нежностью и заботливой любовью и соответствуют не либидинозным желаниям, а природным инстинктам (Suttie,1935, p. 31). Это наблюдается у всех видов животных, детеныши которых проходят фазу выращивания и вскармливания родителями. Джиррард так же указывает на широко распространенную тенденцию психоанализа ошибочно принимать любовь за идеализацию, вместо того, чтобы принять во внимание, что любовь к другим (объектам) является результатом ранней материнской заботы и любви. Во взаимодействии между переносом и контрпереносом пациент может заново переживать терапевта как любящую мать. Более зрелая, объектная любовь базируется на этой ранней, первичной любви. Если эти чувства просыпаются в контрпереносе, они не выражают эротические нужды, но могут удовлетворять нарциссические потребности аналитика (Bolognini, 1994).

Манн подчеркивает как прогрессивный так и регрессивный аспекты в эротическом переносе и контрпереносе: «Эротика одновременно смотрит назад, к инфантильным истокам и компонентам и вперед, пытаясь добиться прогресса в развитии, которы поволил бы индивидууму превратиться во что-то, отличающееся от прошлого. Она одновременно и то и другое, хотя одна или другая линия может временно становиться сильнее… Эротика может стать слишком обращенной назад, одной из форм сопротивления, существенно инфантильной по природе. В других условиях, эротика проявляется как нечто прогрессивное и новаторское. Она побуждает и стимулирует рост и развитие, ведет к более глубоким и сложным формам отношений, она трансформирует (Mann, 1999a, pp. 4-5). «Пациенту необходимо вызвать любовь терапевта для того, чтобы пациент смог открыть свою собственную способность любить и быть любимым» (Gerrard, 1999, p. 34). И Тауер и Вайнштейн утверждали, что чем сильнее чувства терапевта к пациенту, тем больше шансов у терапии на успех (Tower, 1956); (Weinstein, 1988). Вследствие этого, одной из целей терапии является помощь анализанду в развитии «достаточно хороших инцестуозных желаний» (Mann, 1999b, p. 78). Но это, тем не менее, означает, что аналитик не должен отыгрывать в контрпереносе.

Сирлс утверждает, что самоуважение пациента очень много выигрывает от переживания своей возможности пробуждать любовь у аналитика. По его мнению, сила чувства, которую он может вызвать у аналитика, повлияет на степень зрелости, которой он сможет достичь в своем анализе. Он пишет, что у него самого были романтические и эротические чувства, фантазии о женитьбе на пациентках в ходе каждой терапии, протекавшей успешно. Но он так же подчеркивает важность разрешения контрпереноса в завершающей фазе анализа. Это вопрос чувств пациента быть любимым: тех, которые происходят от инфантильного преэдипального уровня и тех, которые происходят от эдипального генитального уровня. В конце анализа следствием отказа от инцестуозных желаний является подлинная зрелость обоих сторон. Поскольку пациент пережил опыт быть любимым, но чувствует себя независимым и свободным, он будет готов искать взрослых партнеров вне анализа. Терапевт, после освобождения от своего контрпереноса, будет чувствовать, что он тоже стал эмционально более расслабленным, более спонтанным по отношению к анализанду, что, в свою очередь означает, что они двигаются к окончанию анализа (Searles, 1959).