Оценка существования работника в пространстве образа существования

Если же речь идёт об оценке существования, то оценке подлежит сама структура существования, баланс сил.

В частности, иное освещёние получает проблема оценка человеческого труда. В экономической форме товарного производства - это величина заработной платы. И в этой оценке присутствуют две координаты, которые всегда рассматриваются как альтернативы. Первый подход - заработная плата отражает затраты на воспроизводство рабочей силы, то есть затраты, которые необходимо осуществить, чтобы работник имел способность работать, включая факт его существования. Второй подход - заработная плата есть плата за труд, за результат труда, если взять иную интерпретацию этого подхода.

Но если мы примем различия оценки деятельности и существования, то первая постановка вопроса - оценка с позиций существования рабочего как человека - оценка необходимых средств к жизни, обеспечивающих воспроизводство человека как труженика. Подобная оценка как оценка существования является в то же время формой нравственной оценки. Но если мы примем это, то тогда неизбежно необходимо принять и то, что в экономике соседствуют два типа количественной оценки: собственно экономическая и этическая, или иначе этическая оценка включена в ткань экономического понятия. Надо заметить, что это не умозрительное противоречие, оно существует в реальности, в частности, когда предприятия берут на себя задачи социального обеспечения работников, где более отчетливо проявляется этическая сторона поступка, но и встает проблема количественной пропорции в выделении средств на заработную плату или на социально-культурные мероприятия. Даже если мы рассматриваем только заработную плату, все равно этический аспект всегда присутствует в ней, так как заработная плата тратится на обеспечение существования человека, а не прости работника.

Таким образом, в реальной экономике всегда присутствует два класса оценок: собственно экономические, т.е. оценки по результату, по внешнему эффекту, по изменению внешней структуры и внешних форм и оценки существования, как оценки внутренней структуры и внутренних форм субъекта. Двойственность оценки отражает реальную дихотомию субъекта, его деятельность по преобразованию внешних форм и его деятельность по самосовершенствованию, или изменению собственной структуры и собственной формы. Внешнюю и внутреннюю рефлексию.

В случае заработной платы имеет место наиболее тесное переплетение указанных аспектов оценки, т.к. заработная плата отражает условия существования основного субъекта общественных отношений - человека. Отношения собственности демонстрируют достаточно выпукло моральный аспект общественной оценки, т.к. отношения собственности составляют отношения существования общественного организма, задавая его структуру и его внешние нормы.

Предметность инвидуализированной полноты субъективности предстаёт как благо. Отношение субъективности к благу характеризует её как субъекта.Благо вбирает в себя как предметность этических оценок субъекта, так и предметность его внешних потребностей, формируя интересы и мотивацию.

Благо представляет собой, согласно Гегелю, общественный идеал, представший как форма индивидуального интереса и индивидуальной потребности.

Удовлетворяя человеческие потребности, благо определяет уровень благосостояния общества. Благо играет в структуре экономических отношений роль посредника в переходе богатства в благосостояние, представляя своё тело в качестве средства сохранения богатства и роста благосостояния.

В этой связи богатство предстаёт как средство, а благо как цель человеческой деятельности. Богатство, будучи потенциальным благом, несёт в себе черты цели, которые достаточно часто принимаются людьми за цель как таковую. Степень восприятия людьми богатства как цели зависит от конкретной экономической ситуации и в определённые периоды времени является целью, не становясь благом.

В потреблении всегда присутствует стандарт. В частности - ранее достигнутый уровень жизни. Поэтому действия людей не могут быть объяснены чисто рыночными законами рациональности, всегда есть компаративность существования, т.е сравнение со стандартом, а не только стремление к преобразованию внешней среды под собственные цели. Идёт формирование цели.

Отсюда следует, что дилемма “цель-средство” не столь однородна по существу. Хотя цель входит в понятие средства и средство определяет цель, но формирование цели все же идёт в ином пространстве, с иной мерой - компоративной. Поэтому проблема цель-средство есть проблема суперпозиций пространств. По крайней мере в экономике.

Оценка благосостояния в пространстве стандартов существования

Результатом оценивания предмета деятельности как блага становится выработка стандартов существования, опредмечивание внутреннего существования индивидуумов. Оно может происходить, как в процессе непосредственного общения индивидуумов на “бытовом” уровне, так и государством. В сущностном отношении опредмечивается стандарт богатства, человеческих возможностей, которые могут определяться как вещами, так и правами. Справедливость в распределении вещного богатства является одной из главных проблем, над которой бьётся политэкономия. Справедливость в распределении прав - проблема в большей степени социальная, хотя экономический аспект в ней тоже присутствует.

Если результатом этических оценок являются стандарты, то задание стандартов есть основа существования, основа мотивации и поведения. Важно поэтому государственное санкционирование общественных стандартов, организованных в том числе в религии.

Различение в пространстве человеческого образа жизни понятий средства и цели и выделение в этой связи понятия блага как индивидуализированного восприятия цели завершается формированием понятия благосостояния, которое вбирает в себя определения цели и блага как их реализованность и придаёт этому обстоятельству общественную значимость.

Одной из самых серьезных проблем как экономики, так и вообще социума, является проблема оценки уровня благосостояния. Очень часто при этом смешивается богатство и благосостояния, точнее говоря, не выделяется аспект богатства из проблемы оценки благосостояния. В более общей постановке - оценка благосостояния требует выявления критериев оценки и пространств, в которых будет осуществляться оценка. В самом общем виде можно выделить три пространства: физическое, экономическое и этическое.

Если рассматривать благосостояние как содержательную абстракцию, то это понятие вбирает в себя все три указанные пространства или является понятием, обнимающим взаимодействие всех этих трёх пространств и потому может быть рассмотрено как трёхмерное пространство. Это обнимающее пространство будем называть социальным пространством, или пространством социума. Рассмотрение понятия как пространства, или, точнее, как отображение действительного пространства в пространство понятий, основано на гегелевском понимании понятия, как разрешения сущностного противоречия полаганием его в форме перетекания частного в отдельное и всеобщее. Именно в этом процессе возникает благо.

Поэтому оценка благосостояния должна включать в себя отслеживание форм взаимодействия всех трёх указанных пространств в процессе становления благосостояния, и на этой основе нахождение меры этого взаимодействия. Важно, чтобы эта мера была имманентна внутренней структуре как трёх общественных подпространств, так и самого пространства благосостояния как их обнимающего пространства. Поэтому чрезвычайно важно проследить реальные механизмы оценивания благосостояния, существующие в практике и найти их меру.

Наиболее развитой является оценка экономического пространства. В сущности любой аспект экономической теории и практики связан так или иначе с его оценкой. Отвлекаясь от конкретного многообразия количественных методов оценивания и сфер, которые оцениваются, следует выделить несущий принцип оценок экономического пространства - оценку результатов. Оценку результатов деятельности. Вообще всё экономическое пространство есть пространство результатов. Оценки результатов уже прошедшей деятельности, и предположений о результатах грядущей деятельности. Экономический подход не подразумевает рассмотрение того, как эти результаты достигнуты. В этом смысле господствует принцип: цель оправдывает средства. Результат как цель подчиняет себе средства достижения этого результата. Человек также рассматривается лишь как средство, как рабочая сила, как нечто, способное создавать определенный экономический результат.

Специфика этических и экономических оценок существования

Экономические оценки поэтому основаны на соизмерении прошлого с будущим. Настоящее есть лишь результат прошлой деятельности и предпосылка грядущей деятельности с её результатами. Таким образом соизмеряются прошлые результаты с возможными будущими результатами. Если строго придерживаться экономической парадигмы и указанного принципа оценки, то экономические измерения вообще не включают в себя оценку благосостояния, оценивается лишь богатство, то есть наличное как результат и как предпосылка будущих результатов.

Этические оценки предполагают оценку существования, а не деятельности, сегодняшней реальности, а не прошлой и будущей. Прошлое и будущее оцениваются с позиций наличного существования и не принимаются во внимание как объясняющий принцип. Всякая этическая оценка представляет собой оценку настоящего, сущего. Этот принцип оценивания и придаёт как раз этическим оценкам форму вневременности. Поэтому проблема оценки благосостояния, то есть наличествующего состояния блага, есть проблема этической оценки. Оценки не того, что мы можем, а того, кто мы есть. Разумеется, понятие благосостояния не охватывает полностью проблему того, кто мы есть, оно схватывает лишь границу проблемы, соотнесённость сущего с наличествующим, внутренних определений, высказанных во внешних категориях, голос сущего о своём состоянии. Собственно структура и реальность сущего не анализируется при оценке благосостояния, но она должна быть в этой оценке явлена.

Если мы принимаем подобные определения этического и экономического, то экономическая оценка распространяется не только на “производственную” сферу, она наличествует при любой оценке, связанной с оценкой результата. Любое высказывание типа: “я сделал” есть факт, подлежащий экономической оценке. Не следует путать при этом экономическую оценку с вознаграждением. Даже чисто экономические действия и деятельность вовсе не подразумевают обязательное вознаграждение, оценивается не действие, а результат, который может быть и не признан достойным вознаграждения. И вообще оценка вознаграждения - это особый предмет для разговора. Этической же оценке подлежат высказывания типа “я поступил”. Оценивается сам поступок, а не его результат.

Сложность этической оценки заключается в том, что она в значительной степени иррациональна, направлена вовнутрь субъекта, а потому им рационально необъяснима. Это простое следование нормам и оценка относительно норм. Но эти нормы создаются субъектом в процессе его нравственных исканий. Этика получает непрерывно воспроизводящееся противоречие и движение.

В случае нравственных оценок подлежит оцениванию само существование индивидуальности. В случае справедливости - осуществляется сравнительная оценка существования индивидуальностей в их полноте, как образов. В этих образах сосредоточиваются все основные свойства субъекта, как внутренние, так и внешние, как этические, так и деятельностные..

Этические оценки как оценки существования неполны, так как не включают в свою орбиту отношения деятельности. Деятельность, если и включается в состав этики, рассматривается всё же с позиций существования, деятельность рассматривается с точки зрения правильно ли существует человек, так ли он живёт. До других, по сути, ему нет дела. А если и есть, то они лишь предмет его этических исканий. Они не сами по себе ценны, а лишь как предмет деятельности. Образ жизни вообще сводится к образу существования.

Оценки физического пространства не являются проблемой, которая подлежит рассмотрению в данном исследовании, они принимаются как данность, подобно тому как и само природное пространство человеческой деятельности есть некоторая данность, хотя и не обязательно внешняя.

Разведение пространства этических и экономических оценок позволяет с новой точки зрения рассмотреть и умозаключение “мыслю - действую - существую”. В логике этических категорий оно предстаёт как “существую - мыслю - действую”, причём каждый член предстаёт не как следующий за предыдущим, но как одновременно существующий. Это ещё одно своеобразие этических понятий. Экономические же понятия развернуты во времени. “Мыслю - действую - существую” представляет собой разворачивание во времени соответствующих процессов. Причём если существование и есть цель, то внешняя и абстрактная. Поэтому нельзя представить в рамках указанной триады взаимоотношения этической и экономической оценок как следующих друг за другом. И действие, и осмысление его подлежат не только экономической оценке, но и этической - с точки зрения сущего. Всеобщность этической оценки связана именно с тем обстоятельством, что факт существования обладает всеобщностью, чего нет ни у мышления, ни у деятельности.

Ещё одним моментом этических оценок является их индивидуализация, отнесённость к конкретному субъекту оценки. Это является следствием направленности этических оценок на существование. Необходимым моментом в анализе существования является выделение, конкретизация носителя существования, выявления того, чье существование подлежит оценке. Аналогично, в экономике необходимо выявить, кому принадлежит результат, но в этом выявлении, речь идёт об индивидуализации результата, то есть внешнего момента, собственно говоря, не относящегося к конкретной индивидуальности, имея в виду её внутренние характеристики.

Приведённые рассуждения позволяют дифференцировать этическое и экономическое пространство, рассмотреть более конкретно специфику оценок этих пространств. А следовательно, выявления при оценке характера оцениваемого предмета. Ставят проблему нахождения конкретных форм разрешения противоречия этих двух оценок, или проблему оценки социума.

Необходимо дифференцировать множество оценок богатства и благосостояния на класс оценок богатства и класс оценок благосостояния. Иначе говоря, выявить, что оценивается в каждом конкретном случае.

Все известные мне методы экономической оценки благосостояния являются в действительности оценками богатства хотя бы потому, что не соотнесены со структурой потребностей, не индивидуализированы. Собственно говоря, подлежит оценке результат деятельности, сам по себе, но не его влияние на воспроизводство субъектов социального пространства.

Прежде всего это проявляется при оценке общественного результата деятельности через валовой национальный продукт. Единственный момент, учитывающий структуру потребностей, наличествует в определении валового национального продукта - это то, что в последний входят реализованные товары, то есть таким образом оценивается соответствие результата потребностям. Но западный подход сводит на нет это обстоятельство, когда запасы приравниваются к инвестициям. Проблема умирает, подавленная методикой, не желающей видеть противоречий.

Вследствие множественности существования оценка существования каждого индивидуума складывается не из сопоставления только его собственных затрат и результатов, но из сопоставления предметов, полученных им и предметов, отчуждённых у него. Если в случае единичного субъекта оценка предметов осуществлялась с точки зрения единичного субъекта, то в случае множественности субъектов, оценка предмета осуществляется по крайней мере с двух точек зрения: с точки зрения производителя и с точки зрения потребителя. Возможное различие этих оценок связано с различиями образов существования индивидуумов и вытекающим отсюда различием точек зрения.

Таким образом, в бинг-пространстве происходит сравнение индивидуумами произведённого ими продукта с точки зрения пригодности его для обеспечения существования каждого из индивидуумов. В этом пространстве одни и те же предметы получают неравные оценки разными индивидуумами. Это индивидуальные оценки с точки зрения индивидуального существования.

Каждый индивидуум оценивает предмет с точки зрения изменений, которые возникнут в его образе существования в результате приобретения этого предмета. Если свести сравнение к чисто экономическим определениям, то индивидуум, о чём говорил А.Смит, сравнивает собственные утраты возможностей (в простейшем случае - рабочего времени) в случае самостоятельного производства предмета с утратами богатства в случае производства иного предмета и обмена его на рассматриваемый.

Диалектика оценивания товаров и распределения богатства. Подходы А.Смита и К.Маркса.

Основой выбора того или иного варианта распределения богатства между приобретаемой и производимой его частями служит производительность труда. Но, как мы видели, оценка одного и того же предмета разными индивидуумами различна. Наряду с этой проблемой существует также проблема определения величины общественного богатства. Видимо, именно с этой позиции может быть разрешена проблема индивидуальности оценок предмета разными индивидуумами. При определении этой общественной оценки можно исходить из постулата, что есть некий объективный общественный механизм, который за спиной субъектов общественного разделения труда “невидимой рукой” устанавливает пропорции обмена и ценность продуктов.

Можно исходить из другого постулата, что общественная оценка представляет собой результирующую оценку индивидуальных оценок, которая образуется в особом пространстве измерений, с помощью меры, выработанной обществом. Указанный механизм реализован в обществе, его отражением является уравнение обмена.

Прежде чем рассмотреть его, проанализируем позиции классической школы политэкономии на процесс оценки товаров.

С точки зрения трудовой теории стоимости, основание которой заложено в трудах В.Петти, А.Смита и Д.Рикардо, и которая наиболее последовательно изложена в Капитале Маркса, источником человеческого богатства является труд.

Все человеческие ценности создаются человеком, его трудом. Неодушевленная природа поставляет лишь материал или служит носителем человеческих ценностей.

Позиция Смита более диалектична, хотя и изобилует кажущимися логическими неувязками. Маркс снял эти кажущиеся логические неувязки путем изменения позиции наблюдения. Если Смит рассматривал товарное производство глазами его участника - товаровладельца, то Маркс рассматривал все рыночные отношения глазами товара, глазами внешней и объективно бесчувственной формы. Можно сказать, Смит рассматривал нравственное противоречие товаровладельца, а Маркс - моральные, внешние механизмы и формы разрешения этого противоречия.

Позиция Смита на вопрос определения ценности товара может быть представлена следующим образом.

Перед каждым товаропроизводителем стоит выбор: производить тот или иной товар самому или купить его. Критерием при решении этого вопроса является сравнительная ценность товара, его вклад в богатство товаровладельца.

Ценность товара по Смиту определяется трудом, точнее говоря, мерой ценности товара является труд.

Человек постоянно сравнивает свои собственные затраты, или утрату возможностей при производстве того или иного набора продуктов с затратами и возможностями, которые у него возникают, когда одни товары он производит сам, а другие приобретает, обменивая на них часть созданных им товаров.

При подобном сравнении человек постоянно находится в двойственной позиции - он должен оценить свои потери и свои приобретения и сравнить их. Иначе говоря человек постоянно определяет эффективность того или иного варианта своей деятельности.

Обратим внимание здесь на два обстоятельства.

Во-первых, выбор, который осуществляет в указанном случае человек, есть выбор той или иной структуры экономического пространства, задаваемой распределением объёмов производства между различными товаропроизводителями. И каждый товаропроизводитель участвует в оценке эффективности, по крайней мере для него, той или иной структуры экономического пространства, или говоря иначе, той или иной структуры общественного разделения труда.

Во-вторых, у товаропроизводителя различный подход к определению ценности своего и “чужого” товара. Глядя на свой товар, он определяет сколько труда и усилий стоило ему произвести данный товар. Глядя на товар другого товаропроизводителя, он определяет сколько труда и усилий сэкономит ему этот товар. Иначе говоря, он сравнивает, сколько труда и усилий ему пришлось бы приложить, чтобы произвести этот чужой товар самому.

Будущие, возможные затраты он сравнивает с уже осуществленными затратами. Эта двойная позиция породила так называемую двойственность Смита в определении стоимости товара. Но следует заметить, что здесь нет никакой нелогичности, товар просто рассматривается под двумя разными углами зрения. Вся проблема заключается именно в том, чтобы точно определять всякий раз с какой позиции рассматривается ценность товара - с точки зрения утраченных возможностей, утраченного богатства (затрат) или с точки зрения приобретаемых возможностей, приобретаемого богатства (результата). Проблема не в наличии противоречия, которое реально существует, а в нахождении форм разрешения этого противоречия.

В случае простого воспроизводства утраченные возможности равны приобретенным, поэтому количественная Определённость затрат совпадает с количественной Определённость ю результата.

Остановимся ненадолго на этом утверждении, так как оно, по сути, служит основанием для высказываний о нулевой прибыли.

В самом высказывании о равенстве затрат и результатов, утраченного и приобретенного богатства скрыто внутреннее противоречие. Если существует общественное разделение труда, то ясно, что производить все виды товаров одному товаровладельцу неэффективно. И в этом смысле, разумеется, чужой товар представляет для любого товаровладельца в общественнонормальном случае, выгоду. Результат в этом смысле не равен затратам. Но в то же время на общественной арене мы видим равенство утраченных и приобретённых возможностей.

Мы имеем внешне не увеличение эффекта от перехода с индивидуального на общественный уровень, а наоборот - его исчезновение. По крайней мере мы можем констатировать, что сумма индивидуальных оценок эффекта будет меньше, чем суммарный общественный эффект.

Корни указанной проблемы в различии объектов оценки. В индивидуальном случае рассматривается воспроизводство отдельного индивида. В случае рассмотрения общественного эффекта речь идёт о воспроизводстве общества в целом. Сам факт даже расширяющегося воспроизводства индивида есть лишь предпосылка к расширению воспроизводства общества в целом. Значительная часть усилий тратится на поддержание общественной структуры, общественных связей и общественных отношений.

Можно сказать, что разница между суммой индивидуальных эффектов и суммарным общественным эффектом представляет собой энергию, затраченную на воспроизводство общественной структуры. Это является разновидностью социальных затрат, точнее говоря, это есть структурные, системные затраты, которые включают в себя экстернальные и трансакционные затраты.

Надо здесь также иметь в виду, что общественная структура, взятая в её всеобщности включает в себя и внутреннюю структуру индивидуумов. Поэтому затраты на воспроизводство индивидуумов могут быть рассмотрены как элементы структурных затрат. Расширенное толкование структурных затрат может быть определено понятием общественных, или социальных затрат (не путать с затратами на содержание социальной сферы), введенных Р. Коузом.

Подход Маркса отличается от подхода А.Смита. Он рассматривает общественное богатство в целом и определяет его долю, которая достаётся отдельному товаровладельцу. Критерием распределения выступает величина затраченного каждым индивидуумом труда. Двойственность определения стоимости Смитом свёрнута к различению индивидуальных и общественных затрат труда как ипостасей стоимости одного и того же товара.

Различие общественных и индивидуальных эффектов представлены для каждого конкретного товаропроизводителя не в процессе сравнения затрат труда на производство товара и его приобретение, сравнения, которое осуществляет сам товаропроизводитель, но как сравнение составных частей стоимости его товара, которое осуществляет рынок, и которое товаровладелец волен лишь обнаружить своими бухгалтерскими выкладками.

Смит рассматривает товаровладельца в момент его размышления о своём выборе. Маркс рассматривает его в момент подсчёта выручки.

Смит рассматривает свободный выбор товаропроизводителя, Маркс рассматривает финальный результат его усилий, его действительную свободу и реализацию его действительных возможностей.

Позиция Смита в силу двойственности точки зрения товаровладельца позволяет понять структуру общественного производства как результат выбора специализации каждым из товаровладельцев. В логике Маркса специализация уже задана.

Встав на позицию Маркса, исследователь должен направить свои усилия на выяснение механизма общественной оценки товара, отбросив предшествующие этому размышления участников общественного воспроизводственного процесса. Маркс рассматривает чистую форму реализации человеческих стремлений. Рассматривает как осуществляется воспроизводственный цикл глазами предметов, участвующих в этом процессе. Смит стремится понять, какие причины, какие силы движут участников, как понять почему осуществляется обмен. Маркс рассматривает как он осуществляется. Момент предварительного планирования в схеме Маркса отсутствует вовсе. Обмен предстаёт не как реализация возможностей, а как детерминированный объективными условиями акт. Люди здесь лишь фигурки в руках судьбы.

Внешне выводы Смита и Маркса совпадут, если план товаропроизводителя реализуется. Тогда свобода выбора окажется действительной свободой.

Если мы предположим, что это так, то существенно расширяются области совпадения подхода Маркса и Смита. Можно, в частности, рассматривать как непротиворечивые подходы Маркса и Смита не только в случае простого, но и в случае расширенного воспроизводства.