Промышленности. €

Промышленной политики)

VI ЧТО ТАКОЕ СКУПЩИК?

Мы назвали выше скупщиков самыми крупными промышленниками. С обычной на­роднической точки зрения это — ересь. Скупщика у нас привыкли изображать как не­что вне производства стоящее, нечто наносное, чуждое самой промышленности, зави­сящее «только» от обмена.

Здесь не место подробно останавливаться на теоретических неверностях этого взгляда, основанного на непонимании общей и основной подкладки, базиса, фона со­временной промышленности (и кустарной в том числе), именно товарного хозяйства, в котором торговый капитал есть необходимая составная часть, а не случайная и сторон­няя вставка. Здесь мы должны держаться фактов и данных кустарной переписи, и наша задача теперь будет состоять в том, чтобы рассмотреть и проанализировать эти данные о скупщиках. Благоприятным условием для этого рассмотрения является выделение кустарей, работающих на скупщиков, в особую подгруппу (3-ью). Но гораздо больше по этому вопросу есть пробелов и неисследованных пунктов, что делает рассмотрение его довольно затруднительным. Нет данных о числе скупщиков, о крупных и мелких скупщиках, о связи их с зажиточными кустарями (связь по происхождению; связи тор­говых операций скупщика с производством в своей мастерской и т. п.), о хозяйстве

386__________________________ В. И. ЛЕНИН

скупщиков. Народнические предрассудки, выделяющие скупщика как нечто внешнее, помешали большинству исследователей кустарной промышленности поставить вопрос о хозяйстве скупщиков, а между тем очевидно, что для экономиста это — первый и главный вопрос. Необходимо подробно и тщательно изучить, как хозяйничает скуп­щик, как складывается его капитал, как оперирует этот капитал в сфере закупки сырья, сбыта продукта, каковы условия (общественно-хозяйственные) деятельности капитала в этих сферах, как велики расходы скупщика на организацию закупки и сбыта, как применяются эти расходы в зависимости от размеров торгового капитала и от размеров закупки и сбыта, какие условия вызывают иногда частичную обработку сырья в мас­терских скупщика и отдачу затем рабочим на дом для дальнейшей обработки (причем окончательная отделка иногда делается опять скупщиком) или продажу сырья мелким промышленникам с тем, чтобы купить у них потом изделия на рынке. Необходимо сравнить стоимость производства продукта у мелкого кустаря, у крупного промышлен­ника в мастерской, объединяющей несколько наемных рабочих, и у скупщика, раздаю­щего материал на выделку по домам. Необходимо взять за единицу исследования каж­дое предприятие, т. е. каждого отдельного скупщика, определить размер его оборотов, число работающих на него в мастерской или в мастерских и на дому, число рабочих, занятых им в заготовке сырья, хранении его и продукта и в сбыте. Необходимо срав­нить технику производства (количество и качество инструментов и приспособлений, разделение труда и т. д.) у мелкого хозяйчика, у хозяина мастерской с наемными рабо­чими и у скупщика. Только такое экономическое исследование может дать точный на­учный ответ на вопрос о том, что такое скупщик, на вопрос о значении его в хозяйстве, о значении его в историческом развитии форм промышленности товарного производст­ва. Отсутствие таких данных в итогах подворной переписи, подробно исследовавшей все эти вопросы относительно каждого кустаря, нельзя не признать

___________________ КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ_________________ 387

крупным пробелом. Даже если бы регистрация и исследование хозяйства каждого скупщика оказались (по разным причинам) невозможными, — большое количество на­меченных сведений можно бы извлечь из подворных данных о кустарях, работающих на скупщиков. Вместо этого мы находим в «Очерке» только избитые народнические фразы о том, что «кулак» «чужд по существу самому производству» (стр. 7), причем к кулакам отнесены и скупщики и сборные мастерские, с одной стороны, и ростовщики, с другой; что «наемным трудом владеет не техническая его концентрация, наподобие фабрики (?), а денежная зависимость кустарей... один из видов кулачества» (309—310), что «источник эксплуатации труда... заключается не в функции производства, а в функ­ции мены» (101), что в кустарных промыслах встречается часто не «капитализация производства», а «капитализация менового процесса» (265). Мы, конечно, не думаем обвинять исследователей «Очерка» в самостоятельности: они просто заимствовали це­ликом те сентенции, которые в таком обилии разбросаны, напр., по сочинениям «наше­го известного» г. В. В.

Чтобы оценить настоящее значение таких фраз, стоит вспомнить, хотя бы, что в од­ной из главных отраслей нашей промышленности, именно в текстильной промышлен­ности, «скупщик» был непосредственным предшественником, отцом крупного фабри­канта, ведущего крупное машинное производство. Раздача пряжи на дом кустарям для обработки — таков был вчерашний день всех наших текстильных производств; это бы­ла, след., работа на «скупщика», на «кулака», который, не имея своей мастерской («был чужд производства»), «только» раздавал пряжу да принимал готовые изделия. Наши добрые народники и не пытались исследовать происхождение этих скупщиков, их пре­емственную связь с владельцами небольших мастерских, их роль как организаторов за­купки сырья и сбыта продукта, роль их капитала, концентрирующего средства произ­водства, собирающего воедино массы раздробленных мелких кустарей, вводящего раз­деление труда и подготовляющего

388__________________________ В. И. ЛЕНИН

элементы тоже крупного, но уже машинного производства. Добрые народники ограни­чивались нытьем и сетованием об этом «печальном», «искусственном» и пр. и пр. явле­нии, утешались тем, что это «капитализация» не производства, а «только» менового процесса, разговаривали сладенькие разговоры об «иных путях для отечества», — а в это время «искусственные» и «беспочвенные» «кулаки» шли себе да шли своим старым путем, продолжали концентрировать капитал, «собирать» средства производства и производителей, расширять размер закупки сырья, углублять разделения производства на отдельные операции (снование, тканье, окраска, отделка и т. п.) и преобразовывать раздробленную, технически отсталую, основанную на ручном труде и кабале капита­листическую мануфактуру в капиталистическую машинную индустрию.

Совершенно такой же процесс происходит теперь в массе наших так называемых «кустарных» промыслов, и народники так же точно отворачиваются от исследования действительности в ее развитии, так же точно заменяют вопрос о происхождении дан­ных отношений и эволюции их вопросом о том, что могло бы быть (если бы не было того, что есть), так же точно утешают себя тем, что это пока «только» скупщики, так же точно идеализируют и подкрашивают самые худшие виды капитализма, худшие и в смысле технической отсталости и экономического несовершенства и социального и культурного положения трудящихся масс.

Обратимся к данным пермской кустарной переписи. Вышеуказанные пробелы в этих данных постараемся восполнять, по мере надобности, материалом вышеци-тированной книги «Куст, промышленность Пермской губернии и т. д.». Выделим прежде всего те промыслы, которые дают главную массу кустарей, работающих на скупщиков (3-я под­группа). При этом нам придется обратиться к нашей собственной сводке, результаты которой (как замечено выше) не сходятся с цифрами «Очерка».

КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ_________________ 389

Число семей, работ, на скупщик.

Промыслы: I группа II группа Итого

Чеботарный................................ 31 605 636

Пимокатный................................ 607 12 619

Кузнечный.................................. 70 412 482

Рогожный..................................... 132 10 142

Меб.-столярный......................... 38 49 87

Экипажный................................. 32 28 60

Портняжный............................... 4 42 46

Всего по 7 промыслам.... 914 1158 2 072

А всего кустарей 3-й под 1016 1 3?0 ? 336

группы...............................

Итак, около ⁹/ю кустарей, работающих на скупщиков, сосредоточены в перечислен­ных семи промыслах. К этим промыслам мы прежде всего и обратимся.

Начнем с чеботарного промысла. Громадное большинство работающих на скупщи­ков чеботарей сосредоточено в Кунгурском уезде, который является центром кожевен­ного производства в Пермской губернии. Масса кустарей работает на кожевенных за­водчиков: на стр. 87 «Очерка» указано 8 скупщиков, на которых работает 445 заведе­ний . Все эти скупщики — «исконные» кожевенные заводчики, имена которых можно найти и в «Указателе фабрик и заводов» за 1890 и за 1879 год и в примечаниях к «Еже­годнику м-ва финансов». Вып. I за 1869 год. Кожевенные заводчики кроят кожи и от­дают их в кроеном виде на шитье «кустарям». Вытяжка передков исполняется особо, по заказу заводчиков, несколькими семействами. Вообще с заводским кожевенным произ­водством связан целый ряд «кустарных» промыслов, т. е. целый ряд операций произво­дится на дому. Таковы 1) отделка кож; 2) шитье обуви; 3) клейка кожаной стружки в пласты для подборов; 4) литье шурупов для сапогов; 5) приготовление шпильки для са-погов; 6) приготовление колодок для сапогов; 7) приготовление золы для кожевенных заводов;

В том числе на 2 скупщиков (Пономарева и Фоминского) — 217 заведений. Всего в Кунгурском уез­де 470 заведений чеботарей работает на скупщиков.

390__________________________ В. И. ЛЕНИН

8) приготовление «дуба» (ивовой коры) для них же. Отбросы кожевенного производст­ва обрабатывают промыслы войлокатный и клееваренный («Куст, пром.», III, с. 3—4 и др.). Помимо детального разделения труда (т. е. разделения производства одной вещи на несколько операций, исполняемых разными лицами) в этом производстве развилось и потоварное разделение труда: каждая семья (иногда даже каждая улица кустарного села) производит один род обуви. Как курьез отметим, что в книге «Куст. пром. и т. д.» «Кунгурское кожевенное производство» объявляется «типичным выразителем идеи ор­ганической связи фабричной и кустарной промышленности к обоюдной выгоде» (sic!)... фабрика вступает в правильный (sic!) союз с кустарной промышленностью, имея целью в своих интересах (именно!) не подавление.., а развитие ее сил (III, с. 3). Напр., заво­дчик Фоминский получил на Екатеринбургской выставке 1887 года золотую медаль не только за отличную выделку кож, но и «за большое производство, доставляющее зара­боток окрестному населению» (ibid. , с. 4, курсив автора). Именно, из 1450 его рабочих 1300 работают на дому; у другого заводчика, Сартакова, 100 человек из 120 работают на дому и т. д. Пермские заводчики, след., весьма успешно состязаются с народниче­ской интеллигенцией в деле насаждения и развития кустарных промыслов...

Совершенно аналогична организация чеботарного промысла в Красноуфимском уез­де («Куст, пром.», I, 148—149): кожевенные заводчики тоже перешивают кожи в сапо­ги, частью в своих швальнях, частью раздавая на дома; один из крупных владельцев ко-жевенно-чеботарных заведений имеет до 200 постоянных рабочих.

Теперь мы можем с достаточной ясностью представить себе экономическую органи­зацию чеботарного и многих других, связанных с ним, «кустарных» промыслов. Это — не что иное, как отделения крупных

* — ibidem — там же. Ред.

___________________ КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ_________________ 391

капиталистических мастерских («фабрик» по терминологии нашей официальной стати­стики), не что иное, как частичные операции крупных капиталистических операций по обработке кож. Предприниматели организовали в широких размерах закупку материа­ла, устроили заводы для выработки кож и завели целую систему дальнейшей перера­ботки их, — систему, основанную на разделении труда (как условии техническом) и работе по найму (как условии экономическом): они производят одни операции в своих мастерских (кройку обуви), другие операции производятся у себя на дому «кустарями», работающими на них; предприниматели определяют размер производства, размеры за-дельной платы, виды изготовляемых товаров и количество изделий каждого вида. Они же организовали и оптовый сбыт продукта. Очевидно, что по научной терминологии это — одна капиталистическая мануфактура, отчасти переходящая уже в высшую форму, в фабрику (именно поскольку к производству применяются машины и системы машин: крупные кожевенные заводы имеют паровые двигатели). Выделение некоторых частей этой мануфактуры в особую «кустарную» форму производства есть очевидная нелепость, затушевывающая основной факт господства наемного труда и подчинения всего кожевенно-чеботарного дела крупному капиталу. Вместо комичных рассуждений о желательности для этого промысла «кооперативной организации обмена» (с. 93 «Очерка») не мешало бы пообстоятельнее изучать действительную организацию про­изводства, изучать те условия, которые заставляют заводчиков предпочесть раздачу ра­боты на дома. Заводчики находят это, несомненно, более выгодным для себя, и выгод­ность эта будет понятна для нас, если мы вспомним низкие заработки кустарей вообще, особенно кустарей-земледельцев и кустарей 3 подгруппы. Раздавая материал на дома, предприниматели удешевляют таким образом заработную плату, сберегают расходы на помещение, отчасти на орудия, на надзор, освобождаются от не всегда приятных тре­бований к фабрикантам (они не фабриканты, а торговцы!), приобретают рабочих

392__________________________ В. И. ЛЕНИН

более разрозненных, раздробленных, менее способных к самозащите, приобретают бесплатных погонщиков для этих рабочих — своего рода «заглодов» или «мастерков» (термины нашей текстильной промышленности при системе раздачи пряжи на дома) в лице тех работающих на них кустарей, которые от себя нанимают еще наемных рабо­чих (в 636 семьях чеботарей, работающих на скупщиков, сочтено 278 наемных рабо­чих). Мы видели уже по общей таблице, что эти наемные рабочие (в 3 подгруппе) по­лучают самые низкие заработки. Это и неудивительно, ибо они подвергаются двойной эксплуатации: эксплуатации своего нанимателя, который выжимает себе «пользицу» из рабочего, и эксплуатации кожевника-заводчика, раздающего материал хозяйчикам. Из­вестно, что эти мелкие мастерки, хорошо знающие местные условия и личные особен­ности рабочих, особенно неистощимы в изобретении разных прижимок, в практикова-нии кабального найма, truck-system¹¹² и т. д. Известна чрезмерная продолжительность рабочего дня в подобных мастерских и «кустарных избах», и нельзя не пожалеть, что кустарная перепись 1894/95 года не дала почти вовсе материалов по этим важнейшим вопросам для освещения нашей самобытной sweating-system с массой посредников, усиливающих давление на рабочих, с самой бесконтрольной и беззастенчивой эксплуа­тацией.

Об организации пимокатного промысла (второй по абсолютному количеству семей, работающих на скупщиков) «Очерк» не дает, к сожалению, почти никаких сведений. Мы видели, что в этом промысле есть кустари с десятками наемных рабочих, но разда­ют ли они работу на дома, производят ли часть операций вне своей мастерской — ос­талось неразъясненным. Отметим только констатируемый исследователями факт,

— системы выжимания пота. Ред.

Такова организация валяльного промысла в Арзамасском и Семеновском уездах Нижегородской губернии. См. «Труды комиссии по исследованию кустарных промыслов» и «Материалы» Нижегород­ской земской статистики.

КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ_________________ 393

что гигиенические условия пимокатного промысла крайне неудовлетворительны («Очерк», с. 119, «Куст, пром.», III, 16) — невыносимая жара, масса пыли, удушливая атмосфера. И это в жилых избах кустарей! Естественным результатом является то, что кустари выдерживают не более 15 лет работы и кончают чахоткой. И. И. Моллесон, ис­следовавший санитарные условия работы, говорит: «Рабочие от 13 до 30 лет составля­ют главный контингент пимокатов. И почти все они резко выделяются бледностью, ма­товым цветом кожи и своим вялым, как бы истощенным болезнью видом» (III, с. 145, курсив автора). Практический вывод исследователя таков: «Необходимо поставить в обязанность хозяевам строить мастерскую (пимокатню) значительно больших разме­ров, так, чтобы на каждого рабочего приходился заранее определенный постоянный объем воздуха»; «мастерская должна быть назначена исключительно для работы. Но­чевки рабочих в ней должны быть безусловно запрещены» (ibid.). Итак, санитарные врачи требуют для этих кустарей устройства фабрик, запрещения работы на дому. Нельзя не пожелать осуществления этой меры, которая двинула бы вперед технический прогресс, устранив массу посредников, расчистила дорогу для регулирования рабочего дня и условий труда, одним словом, устранила бы наиболее вопиющие злоупотребле­ния в нашей «народной» промышленности.

В рогожном промысле в числе скупщиков фигурирует Осинский купец Бутаков, ко­торый, по сведениям за 1879 год, имел в гор. Осе рогожную фабрику с 180 рабочими . Неужели этот фабрикант должен быть признан «чуждым самому производству» за то, что он нашел более выгодным раздавать работу на дома? Интересно бы также знать, чем отличаются скупщики, изгнанные из числа кустарей, от тех «кустарей», которые, не имея семейных рабочих, «закупают мочало и передают его на выделку заделыцикам, которые и

«Указатель фабрик и заводов» за 1879 год. Рогожники, работающие на скупщиков, сосредоточены всего более в Осинском уезде.

394__________________________ В. И. ЛЕНИН

перерабатывают его в рогожи и кули на своих станках» («Очерк», 152)? — наглядный пример той путаницы, в которую завели исследователей народнические предрассудки. Гигиенические условия в этом промысле тоже ниже всякой критики — теснота, грязь, пыль, сырость, вонь, продолжительный рабочий день (12—15 часов в сутки) — все это делает из центров промысла настоящие «источники голодного тифа» , который и воз­никал здесь нередко.

Об организации работы на скупщиков в кузнечном промысле мы опять-таки ничего не узнаем из «Очерка» и должны обратиться к книге «Куст. пром. и т. д.», дающей весьма интересное описание Иижне-Тагильского кузнечного промысла. Производство подносов и др. изделий разделено между несколькими заведениями: клепальные мас­терские куют железо, лудильные лудят его, красильные — окрашивают. Некоторые кус­тари-хозяева имеют заведения всех этих видов, будучи, след., чистого типа мануфакту­ристами. Другие — производят в своей мастерской одну из операций, раздавая затем изделия в полуду и окраску кустарям на дом. Здесь, след., с особенной рельефностью выступает однородность экономической организации промысла при раздаче работы на дома и при принадлежности хозяину нескольких детальных мастерских. Кустари-скупщики, раздающие работу на дома, принадлежат к самым крупным хозяевам (их 25 человек), организовавшим наиболее выгодно закупку сырья и сбыт продукта в широких размерах: эти 25 кустарей (и только они) ездят на ярмарку или имеют свои лавки. Кро­ме них скупщиками являются уже крупные «фабриканты-торговцы», экспонировавшие свои изделия на Екатеринбургской выставке в фабрично-заводском отделе: их автор книги относит к «фабрично-кустарной (sic!) промышленности» («Куст, пром.», I, с. 98—99). В общем и целом мы получим таким образом чрезвычайно типичную карти­ну капиталистической мануфактуры, самыми разнообразными и причудливыми спосо­бами

* «Очерк», с. 157.

КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ

переплетающуюся с мелкими заведениями. Чтобы показать наглядно, как мало помога­ет разобраться в этих сложных отношениях деление промышленников на «кустарей» и «фабрикантов», на производителей и «скупщиков», воспользуемся приводимыми в на­званной книге цифрами и изобразим экономические отношения промысла в виде таб­лицы:

Самостоятельное производство на рынок	Работа на скупщиков
Заведений	Рабочих	Сумма произ­водства в тыс. руб.	Заведений	Рабочих
Семей­ных	Наем­ных	Всего	Семей­ных	Наем- _ Всего ных

а) 29 Ь)39

90 132

А. «Фабрично-кустарная промышленность»

? I ? I ? I ? I 60 + 7

«фабриканты-торговцы» Б. «Кустарная промышленность»

25 16

(кустари-скупщики)

163 + 37

95 + 30 8

200 тыс р. = сумма производства всего Н.-Тагильского промысла

a) кустари, зависимые в сбыте.

b) кустари, зависимые и в сбыте и в производстве.

И теперь нам будут говорить, что скупщики так же, как и ростовщики, «чужды са­мому производству», что господство их означает лишь «капитализацию менового про­цесса», а не «капитализацию производства»!

Весьма типичным примером капиталистической мануфактуры является также сун­дучный промысел («Очерк», с. 334—339, «Куст, пром.», I, с. 31—40). Организация его такова: несколько крупных хозяев, имеющих мастерские с наемными рабочими, заку­пают материалы, изготовляют отчасти изделия у себя, но главным образом раздают материал мелким детальным мастерским, а в своих мастерских собирают части сундука и, по окончательной отделке, отправляют

В. И. ЛЕНИН

товар на рынок. Разделение труда — это типическое условие и техническое основание мануфактуры — применяется в производстве в широких размерах: изготовление целого сундука делится на 10—12 операций, исполняемых каждая в отдельности деталыцика-ми-кустарями. Организация промысла — объединение детальных рабочих (Teilarbeiter, как они называются в «Капитале»¹¹³) под командой капитала. Почему капитал предпо­читает раздачу на дома работе наемных рабочих в мастерской, на это ясный ответ дают данные кустарной переписи 1894/95 года о заведениях Невьянского завода Екатерин­бургского уезда (один из центров промысла), где мы встречаем рядом и сборные мас­терские и деталыциков-кустарей. Сравнение между теми и другими, след., вполне воз­можно. Приводим сравнительные данные в табличке (стр. 173 таблиц):

«Скупщики»	II		2				5 850		1 300			808,5*
«Кустари»	II	J						70,3				89,4

Рассмотрим эту табличку, оговорившись сначала, что если бы мы взяли вместо од­ного Невьянского завода данные о всей 1-й и 3-й подгруппе (стр. 335 «Очерка»), то вы­воды получились бы те же самые. Величина валового дохода в обеих подгруппах, оче­видно, несравнима, ибо один и тот же материал проходит через руки разных детальных рабочих и через сборные

* На 1 заведение.

___________________ КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ_________________ 397

мастерские. Но характерны данные о доходе и заработной плате. Оказывается, что за­работная плата наемным рабочим в сборных мастерских выше дохода зависимых кус­тарей (100 р. и 89 р.), несмотря на то, что последние эксплуатируют тоже наемных ра­бочих. Заработная же плата этих последних более чем вдвое ниже заработка рабочих в сборных мастерских. Ну, как же не предпочитать нашим предпринимателям «кустар­ную» промышленность перед фабричной, когда первая дает им такие существенные «преимущества»! Совершенно аналогична организация работы на скупщика в экипаж­ном промысле («Очерк», с. 308 и ел., «Куст, пром.», I, с. 42 и ел.); те же сборные мас­терские, хозяева которых являются «скупщиками» (и раздатчиками, давальцами рабо­ты) по отношению к деталыцикам-кустарям, то же превышение заработной платы на­емнику в мастерской над доходом зависимого кустаря (не говоря уже о его наемном рабочем). Это превышение констатируется и для земледельцев (I группа) и для незем­ледельцев (II группа). В мебельно-столярном промысле скупщиками являются мебель­ные магазины гор. Перми («Очерк», 133, «Куст, пром.», II, 11), которые снабжают кус­тарей, при заказах, образцами, чем, между прочим, они «постепенно подняли технику производства».

В портняжном промысле магазины готового платья в Перми и Екатеринбурге разда­ют кустарям материал на выделку. Известно, что совершенно однородная организация портняжного и конфекционного промысла существует и в других капиталистических странах Западной Европы и Америки. Отличие «капиталистического» Запада от России с ее «народным производством» состоит в том, что на Западе называют такие порядки Schwitz-system и изыскивают меры борьбы с этой худшей системой эксплуатации, напр., германские портные добиваются от своих хозяев устройства фабрик (т. е. «ис­кусственно насаждают капитализм», как заключил бы российский народник), тогда как

— системой выжимания пота. Ред.

398__________________________ В. И. ЛЕНИН

у нас эту «систему вышибания пота» благодушно называют «кустарной промышленно­стью» и обсуждают преимущества ее перед капитализмом.

Мы рассмотрели теперь все промыслы, дающие громадное большинство кустарей, работающих на скупщиков. Какие же результаты этого обзора? Мы убедились в пол­нейшей несостоятельности народнического положения, будто скупщики и даже сбор­ные мастерские — те же ростовщики, чуждые производству элементы и т. п. Несмотря на указанную выше недостаточность данных «Очерка», несмотря на отсутствие в про­грамме переписи вопросов о хозяйстве скупщиков, нам удалось по большинству про­мыслов констатировать самую неразрывную связь скупщиков с производством, — даже прямое участие их в производстве, «участие» как хозяев мастерских с наемными рабо­чими. Нет ничего нелепее мнения, будто работа на скупщиков есть лишь результат ка­кого-то злоупотребления, какой-то случайности, какой-то «капитализации менового процесса», а не производства. Напротив, работа на скупщика есть именно особая фор­ма производства, особая организация экономических отношений в производстве, — организация, которая непосредственно выросла из мелкого товарного производства («мелкого народного производства», как принято говорить в нашей прекраснодушной литературе) и посейчас связана с ним тысячью нитей, ибо наиболее зажиточные хозяй­чики, наиболее передовые «кустари» и кладут начало этой системе, расширяя свои обо­роты посредством раздачи работы на дома. Непосредственно примыкая к капиталисти­ческой мастерской с наемными рабочими, составляя зачастую лишь продолжение ее или одно из ее отделений, работа на скупщика является просто придатком фабрики, понимая это последнее выражение не в научном, а в разговорном значении его. По на­учной же классификации форм промышленности, в их последовательном развитии, ра­бота на скупщика при-

___________________ КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ_________________ 399

надлежит большей частью к капиталистической мануфактуре, ибо она: 1) основана на ручном производстве и на широком базисе мелких заведений; 2) вводит между этими заведениями разделение труда, развивая его и внутри мастерской; 3) ставит во главе производства торговца, как это и всегда бывает в мануфактуре, предполагающей про­изводство в широких размерах, оптовую закупку сырья и сбыт продукта; 4) низводит трудящихся на положение наемных рабочих, занятых в мастерской хозяина или у себя на дому. Именно этими признаками, как известно, характеризуется научное понятие мануфактуры как особой ступени развития капитализма в промышленности (смотри «Das Kapital», I, Kapitel XII*). Эта форма промышленности означает уже, как известно, глубокое господство капитализма, будучи непосредственной предшественницей по­следней и высшей формы его, т. е. крупной машинной индустрии. Работа на скупщика есть, следовательно, отсталая форма капитализма, и в современном обществе эта отста­лость ведет в ней к особому ухудшению положения трудящихся, эксплуатируемых це­лым рядом посредников (sweating-system), раздробленных, вынужденных довольство­ваться самой низкой заработной платой, работать при условиях крайне антигигиениче­ской обстановки и чрезмерно длинного рабочего дня, — а главное, при условиях, край­не затрудняющих возможность общественного контроля за производством.

Мы закончили теперь обзор данных кустарной переписи 1894/95 года. Этот обзор вполне подтвердил вышесделанное замечание о полной бессодержательности понятия: «кустарничество». Мы видели, что под это понятие подводились самые разнообразные формы промышленности, мы вправе даже сказать: почти все формы промышленности, какие только знает наука. В самом деле, сюда вошли и патриархальные ремесленники,

* — «Капитал», т. I, глава XII.¹¹⁴ Ред.

400__________________________ В. И. ЛЕНИН

работающие по заказу потребителей из их (потребителей) материала, получающие воз­награждение иногда натурой, иногда деньгами. Сюда вошли, далее, представители со­всем иной формы промышленности — мелкие товаропроизводители, работающие сво­ей семьей. Сюда вошли владельцы капиталистических мастерских с наемными рабочи­ми и эти наемные рабочие, число которых достигает нескольких десятков на заведение. Сюда вошли предприниматели-мануфактуристы с крупным капиталом, господствую­щие над целой системой детальных мастерских. Сюда вошли и работающие на капита­листов домашние рабочие. По всем этим подразделениям «кустарями» одинаково счи­тались и земледельцы и неземледельцы, и крестьяне и горожане. Такая путаница — во­все не особенность данного исследования о пермских кустарях. Ничуть не бывало. Она повторяется везде и всегда, когда и где говорят и пишут о «кустарной» промышленно­сти. Всякий, кто знаком, напр., с «Трудами комиссии по исследованию кустарной про­мышленности», знает, что там в число кустарей попали точно так же все эти разряды. И вот излюбленный прием нашей народнической экономии состоит в том, чтобы свалить

в кучу все это бесконечное разнообразие форм промышленности, назвать эту кучу

• · ·.*

«кустарной», «народной» промышленностью, и — risum teneatis, amici! — противо­поставить эту бессмыслицу «капитализму» — «фабрично-заводской промышленно­сти». «Обоснование» этого восхитительного приема, свидетельствующего о замеча­тельной глубине мысли и познаниях его инициатора, принадлежит, если мы не ошиба­емся, г-ну В. В., который на первых же страницах своих «Очерков кустарной промыш­ленности» берет официальные числа «фабрично-заводских» рабочих Московской, Вла­димирской и др. губерний и сравнивает с ними числа «кустарей», причем оказывается, конечно, что «народная промышленность» гораздо сильнее развита на святой Руси, чем «капитализм», а о том факте, много-

— удержите смех, друзья! Ред.

___________________ КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ_________________ 401

кратно установленном исследователями , что громадное большинство этих «кустарей» работает на тех же самых фабрикантов, наш «авторитетный» экономист благора­зумно умалчивал. Строго следуя народническим предрассудкам, составители «Очерка» повторяют тот же самый прием. Хотя сумма годового производства «кустарной» про­мышленности составляет в Пермской губернии лишь 5 млн. руб. , а «фабрично-заводской» — 30 млн. руб., но «число рабочих рук, занятых фабрично-заводской про­мышленностью, определяется в 19 тыс. человек, а кустарного — в 26 тыс. человек» (с. 364). Классификация, как видите, простая до умилительности:

а) фабрично-заводские рабочие................... 19 000

б) кустари....................................................... 26 000

Всего......................... 45 000

Понятно, что такая классификация открывает настежь двери для рассуждений о «возможности иного пути для отечества»!

Но зачем же нибудь имеем мы перед собой данные подворной кустарной переписи, исследовавшей формы промышленности. Попытаемся дать классификацию, соответ­ствующую данным переписи (над которыми народническая классификация является просто насмешкой) и соответствующую различным формам промышленности. Те про­центные отношения, которые дала перепись о 20 тыс. рабочих, мы приложим и к уве­личенному авторами на основании других источников числу — 26 тыс.

См. хотя бы статью г. Харизоменова «Значение кустарной промышленности» в «Юридическом Вестнике»¹¹⁵ за 1883 г., №№ 11 и 12, дающую сводку статистического материала, имевшегося тогда.

Мы не говорим уже о курьезном определении этой цифры. Напр., крупнейшую сумму дает муко­мольный промысел (1,2 млн. руб.), ибо сюда зачислили стоимость всего хлеба, перемалываемого мель­никами! В таблицах и в описании «Очерка» взят был лишь валовой доход 143 тыс. руб. (см. с. 358 и прим.). Чеботарный промысел дает 930 тыс. руб , из которых изрядная часть составляет оборот кунгур-ских заводчиков. И т. д., и т. д.

В. И. ЛЕНИН

А. Товарное производство Число рабочих

I. Капиталистически употребляемые рабочие.

(1) «Фабрично-заводские» рабочие (в среднем,
по данным за 7 лет, 1885—1891, приходится по 14,6
рабочих на 1 заведение).............................................................. 19 000

42,2%

(2) Наемные рабочие у «кустарей» (25% всего числа).
(Из них четверть в заведениях, имеющих, в среднем,
по 14,6 рабочих на 1 заведение) ................................................ 6 500

14,4%

(3) Работающие дома на скупщиков, т. е. кустари-семьяне 3-ей подгруппы 20%.

(Из них многие работают на тех же самых фабрикантов,
на которых работают рабочие пунктов 1 и 2)............................ 5 200

11,6%

П. Мелкие товаропроизводители, т. е. кустари-семьяне 1-ой подгруппы 30%.

(Из них около /з держат наемных рабочих)..............

.7 800

17,4%

30 700 68,2

Б. Ремесло

Сельские (отчасти городские) ремесленники, т. е. кустари-семьяне 2-ой подгруппы 25%.

(Из них небольшая часть тоже держит наемных рабочих).. 6 500

14,4%

Всего............ 45 000

100%

___________________ КУСТАРНАЯ ПЕРЕПИСЬ В ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ_________________ 403

Мы прекрасно понимаем, что и в этой классификации есть ошибки: в ней нет фабри­кантов и заводчиков, но есть кустари с десятками наемных рабочих; в нее вошли слу­чайно одни мануфактуристы, не выделенные, однако, особо, и не вошли другие, из­гнанные в качестве «скупщиков»; в нее попали городские ремесленники из одного го­рода и не попали из 11 городов и т. п. Но во всяком случае эта классификация основана на данных кустарной переписи о формах промышленности, и указанные ошибки суть ошибки этих данных, а не ошибки классифика