ЕЩЕ О МИСТИЦИЗМЕ. МЕНТАЦИИ — УМСТВЕННЫЕ УПРАЖНЕНИЯ

В сентябре 1969 г. я начал сотрудничество в центре перс­пективных исследований в области бихейвиористских наук в Пале Альто в Калифорнии. Мне нужно было время и помощь секретаря для написания книги. Я предполагал, что книга будет в какой-то мере связана с моим изучением Патанджали и с тем, что последовало бы за этим изучением. В результате появилось начало этой книги.

Во время моего пребывания в центре мой друг д-р Лоуренс Кабл сообщил, что один наш общий друг потерял из-за ЛСД сына. Его нашли мертвым под балконом соседнего коттеджа. Анализы крови показали ЛСД в крови. Это трагическое событие напомнило о том, что многие родители не поняли, да и не пытались понять проблемы своих детей, особенно тех, кто был связан с наркотиками.

Они откровенно враждебно избегают исследований по изу­чению действия ЛСД. Литература отчетов первых лет могла бы прийти родителям на помощь, но они настолько погружены в национальную программу противодействия ЛСД, что не видят, какова реальность, лежащая за этим законодательством. Тем временем молодежь страны с энтузиазмом принимает ЛСД и обращает в свою веру друзей.

Я решил написать книгу и сделать все, что в моих силах, чтобы помочь родителям и молодежи понять друг друга, понять ЛСД и другие путешествия внутрь себя с разных точек зрения: положительной, отрицательной и объективной. За время моего пребывания в центре я почти закончил книгу и на некоторое время отложил ее, чтобы переосмыслить. Несколькими меся­цами позже я решил отбросить все, кроме первых трех глав.

В течение лета и осени 1969 г. я слышал от Клаудио Нараньо, психиатра с Западного побережья, хорошо знакомого с основами психических дисциплин, штатного сотрудника Исалена, о чилийском «суфии» по имени Оскар Ичазо. Клаудио был в Чили и работал с Оскаром в течение двух месяцев, октября и ноября 1969 г. Когда он вернулся оттуда в январе 1970 г., мы были весьма удивлены тем, как он изменился. Оказалось, что Оскар хочет взять группу из пяти-десяти американцев для де­сятимесячного обучения, начиная с 1 июля 1970 г. Прежде чем решить, хочу ли я такого обучения, я решил посмотреть, что случилось с Клаудио. Он написал мне письмо, говоря о том, что с Оскаром он добрался до сфер, где он никогда не был прежде, пространств, которые он нашел чрезвычайно желанными и за­манчивыми. Он фактически хотел остаться там, но Оскар попросил его вернуться назад из этих сфер.

Это звучало так похоже на области, достигнутые мной с помощью ЛСД и изолирующей ванны в Вирджин-Айленде, что я был заинтригован. Кажется, существовал человек, способный показать, как продвигаться в новые пространства без ванны и ЛСД. Я пережил состояния двух из этих пространств. Я назвал их пространством Мессии и пространством Миссионеров. К этому времени я понял, что подходил к весьма глубоким и фун­даментальным истинам о реальности, которая не может быть пережита обычным способом. По первой вспышке экстатичес­кого энтузиазма я почувствовал, что обязан сообщить о них миру и людям, показать людям, как добраться до этих сфер. Я чувствовал, как важно для будущего прогресса мира, чтобы каж­дый мог достигать этих состояний и разделить их с другими. Единственное, что удерживало меня от того, чтобы стать Мессией или Миссионером, были мои собственные научно-исследовательские мотивы, которые не допускали такого использования знания.

Я не мог оставаться бесстрастным исследователем и в то же время провозглашать пользу найденной теории. Мне каза­лось, что есть место лишь для одной роли, исследователя в науч­ном смысле. Займись я чем-либо иным, например, проповедованием, - это явилось бы препятствием, которое тор­мозило бы меня в исследованиях. В это время моим главным устремлением было разработать бесстрастную и объективную точку зрения. Я описал это в маленькой работе, озаглавленной «Человеческий биокомпьютер, программирование и метапрограммирование».

Чтобы ознакомиться с методами Оскара, я провел с Кла­удио некоторую групповую работу. В этой работе, основанной на программе Ичазо, интерпретированной Клаудио, я научился ментации («умственной гимнастике»), некоторым мантрам и не­скольким молитвам. Я проследил ментацию дальше и начал использовать ее и обучать ей в моих занятиях с группой. Она оказалась хорошей помощью как в моем собственном мыш­лении, так и в обучении. Изученная настолько основательно, чтобы применяться без задержки, она может стать открытой дверью в новые особые области.

В ментации следует помещать свое сознание плюс соответ­ствующую идею в определенных частях своего тела следующим образом:

В ушах располагают идею содержания Субстанции, (сущность, неповторяемую, уникальную объективную реальность чего-либо; такую, как субстанция, сущность личности), в глазах - форму, в носу - свои возможности, альтернативы; во рту - свои нужды, пoтpeбнocти; в гpyди - импульсы, стремления, (ав­томатические энергии); вверху живота – процессы ассимиляции, усвоения; внизу живота - процессы исключения; в гениталиях - ориентацию (либо к эволюции, либо к рег­рессии); в верхних частях рук и ног - способности; в коленях и локтях - призвание, «харизму»; в нижних частях рук и ног - свои средства, в ладонях и ступнях - цели.

Когда хорошо познакомишься с ментациями, могут открыться новые области мышления. Если вы в тревоге и сомнении или в высшей степени лени, то можете, используя мен­тации, найти пути из этих состояний в новые места.

Одна метапрограмма, которую я постоянно помню, заклю­чается в том, что ментация должны быть настолько доступны, чтобы можно было автоматически приступить к ним всегда, ког­да есть угроза извне, когда имеется необходимость повторного пересмотра, когда пространство номер 1 неприятно и нежела­тельно, или когда просто чувствуешь их полезность. Это происходит столь автоматически, что я пользуюсь метапрограммой, даже когда у меня просто плохое состояние духа. Когда я обнаруживаю себя, сомневающимся в пользе ментаций, я начинаю серию ментаций о самих ментациях, и таким образом попадаю в положение метапрограммирования быстрее, чем в программы упадка духа или в «эго»-программы, приходящие из моего биокомпьютера.

Когда в феврале 1970 г. я решил бросить курить, я исполь­зовал ментации вроде следующих (те, кто хочет бросить курить, могут найти их полезными для такой работы).

Стопы и кисти: «Каковы мои цели в курении?» (Удо­вольствие и отвлечение внимания).

Голени и предплечья: «Каковы средства бросить курить?» (Бросить!).

Колени и локти: «Каково отношение к другим, моя «харизма», мое предназначение, которое заставляет меня курить и позволит мне бросить?» (Курильщики и некурящие).

Бедра и плечи: «Обладаю ли я способностью бросить курить?» (Я бросал однажды курить на протяжении десяти лет, так что у меня есть способности бросить).

Гениталии: «В чем состоит моя направленность, ориентация в отношении курения?» (Очевидно, в сторону раз­рушения через временное удовольствие. В прекращении ку­рения моя направленность в сторону моей дальнейшей эволюции, увеличении силы воли, увеличении физического здоровья).

Низ живота: «Что мне следует исключить, чтобы бросить курить?» (Все связанные с курением программы).

Верх живота: «Что мне нужно усвоить, чтобы бросить курить?» (Некоторые средства программирования исключения курения из жизни и замены его как действующей программы).

Верх груди: «Что я должен сделать, чтобы привести мои побуждения (стремления) в соответствие с некурением?» (Иско­ренить побуждение курить, которое является искусственной программой, конструкцией, созданной из удовольствия курить, идущего в грудь, и возникающих отсюда чувств — искусствен­ных импульсов).

Рот «В чем состоят потребности в свете курения и некурения?» (Потребность, вкус во рту, является искусственно приобретенной привычкой и как таковая должна быть исключе­на. Необходимость иметь сигареты и зажигать их нужно исключить).

Нос «Каковы другие возможности в отношении курения?» (Я курил до четырех пачек ежедневно). Без этого у меня есть возможность остаться здоровым. Я даже мог бы приняться курить марихуану, однако это было бы замещением одной пот­ребности другой. Таким образом, это не является возможно­стью).

Глаза: «Какова форма курения?» (Это весьма поверхност­ная вещь... добраться до сигареты, зажечь ее, глубоко затянуть­ся и проделывать это на протяжении дня).

Уши: «В чем сущность курения?» (Это в высшей степени отравляющее токсическое состояние. Курение не имеет ничего общего с моей собственной сущностью, с моим существом, и поэтому курение должно быть исключено).

Как следствие выполненных ментаций я установил следующую маленькую программу, которая предотвратила дальнейшее курение. Когда возникает импульс закурить, я прохожу в вооб­ражении процесс вынимания сигареты из пачки, зажигания ее, глубокого затягивания, наслаждения полученным ощущением, но затем я должен продолжать, и в воображении курю сигарету за сигаретой (до тех пор, пока не почувствую все отрицательные аспекты курения,— наказание, которое непременно существует, идет за наградой). С помощью этой маленькой воображаемой сценки, которая в конце концов стала весьма короткой программой в несколько секунд, я оказался способным полностью исключить привычку.

Приблизительно в то же время я раздумывал о поездке в Чили и ощущал необходимость немного освоить испанский. С помощью чудесной аргентинки Вирджинии Игонда я выучил мои первые испанские фразы: «Fumar es muy malo. No fumar es muy lueno».

Я использовал эти фразы как мантру в дополнение к другим упражнениям, данным выше. Вскоре после этого я принял участие в длительном периоде тренировки в Исалене. Мне нуж­но было пройти стажерский курс обучения у других членов группы в Йсалене, и в то же время я сам должен был провести обучение стажирующихся.

ГЛАВА 8.

ГРУППОВАЯ РАБОТА В КАПРЕ.

Во время моего пребывания в Исалене я провел пятиднев­ные занятия в Каире, на ранчо Санта Фе, в Калифорнии, неда­леко от Сан-Диего. Там было восемнадцать человек с различной подготовкой. Тринадцать из лаборатории Капра и несколько — из группы Исалена, которую я вел раньше. Мы завладели Капром, весь отель Белл был под нашим контролем, не нарушаемым другими группами, на протяжении целых пяти дней. Я слыхал, что Оскар Ичазо хотел, чтобы каждый принимавший участие в школе на время работы находился на высокобелковой диете. Я с энтузиазмом согласился с таким выбором. Люди, работавшие на кухне, не возражали против сотрудничества с нами. В те­чение пяти дней мы были на диете, состоящей из сыра, мяса, яиц, рыбы и соевых бобов с одним экспериментальным принятием пищи с высоким содержанием углеводов. Я впервые столкнулся с этой диетой в 1936 г., будучи студентом колледжа Калифорнийского Технологического института, на биохимиче­ском факультете, под руководством д-ра Генри Брука, чьей основной работой в те дни было установление дневной потреб­ности в витаминах (минимальной). Чтобы выяснить, что собой представляет состояние при исключении белков, я перешел на испытательную безбелковую диету на шестинедельный период. Это было весьма низкое энергетическое состояние. Мы быстро определили, что в течение двадцати четырех часов был исполь­зован белок собственного тела. В пределах двух часов после принятия белка извне организм переключался с белка собствен­ного тела на белок внешнего источника. Позднее, когда у меня был излишний вес, я также пробовал безбелковую диету и за шесть недель потерял пятьдесят фунтов.

Аналогичная диета была предписана экспедиции на Эве­рест. Благодаря специфическому динамическому действию протеина было решено сделать диету экспедиции высокопро­теиновой, чтобы получить необходимую энергию для противостояния холоду и для постоянной активности.

Каждый из группы согласился делиться всем, что бы ни произошло в промежутках между непосредственными группо­выми занятиями — во сне и т.д.

Мы начали первый сеанс с интенсивного исследования це­лей группы. Пришли к соглашению, что мы постараемся достигнуть интеграции членов в группу, насколько это возмож­но. В первый же день группой были разучены ментации. Многие упражнения, использующие ментации, были проведены таким образом, чтобы каждый член группы знал ментации исчерпыва­юще и сделал их частью себя. Цели ментации были установлены в соответствии с движением вперед всей группы. Каждый про­делывал ментации на своем собственном духовном пути на цель, состоящую в том, что нужно достичь более высокого уровня, чем свой собственный, достичь уровня сверхсамости (Supraself), Высшего «Я» в своем биокомпьютере. Ментации были использо­ваны также в качестве упражнения по развитию идеи неизвест­ного в себе. Затем ментации были проделаны в парных комбинациях. Двоим следовало сесть друг против друга и пройти через ментации, отыскивая свои цели как пары или диады. Цели диады были установлены на уровне метапрограммы так, что член диады в ее пределах помогал бы другому достигнуть более высокого уровня сознания для достижения уровня сверхдиады. Каждый создавал диаду с каждым из остальных, т. е. семнадцать диад для восемнадцати человек. После окончания этого упраж­нения каждый уже хорошо знал другого. Все были полны решимости двигаться в одном и том же направлении.

Потом были проделаны ментации над групповыми целями, преобладавшими над целями индивида и диады. Вся группа дол­жна была двигаться на суперсэлфный уровень, к сверх-Я группы, с метапрограммой для сущностей более высоких, чем группа, чтобы группа могла получить от них помощь.

Используя музыку в качестве первичного стимула, мы приступали к упражнению, в котором составные части болеро размещались в каждом из трех центров: двигательном, центре чувств, и центре мышления. Болеро, в соответствии с Идрис Ша­хом, музыкальное произведение (ред-жанр) суфиев, созданный чтобы вызывать специальные состояния сознания. Ноты средне­го диапазона (мелодия) располагаются в эмоциональном центре в груди. Очень высокие ноты располагаются в интеллектуальном центре в голове. Самые низкие ноты располагаются в двигатель­ном центре в животе.

Большинство в группе справилось с этим упражнением. Позднее делались координированные упражнения, включающие ментации и болеро. Через них мы прошли несколько раз. Скоро они приобрели новое значение, которого мы раньше в них не
видели. Тело начало раскрываться и открывать новые пути мыш­ления. В другом упражнении мы использовали магнитофонное кольцо со словом «cogitate» (обдумывать, размышлять). Мы ложились на пол и слушали cogitate, повторяющееся каждые три четверти секунды в течение 15 минут. Каждый рассказал, что с ним происходило. Большинство слышали альтернативные слова. Трое настаивали, что альтернативные слова были на ленте. Ус­лышав отчеты друг друга и обнаружив, что другие слышали сло­ва, которых не было на ленте, они в конце концов убедились, что эти слова воспроизводил их собственный биокомпьютер. Только один человек показал реакцию страха на этот опыт. Этот страх был снят дискуссией с остальными участниками группы.

Другое кольцо содержало фразу «Глубже и глубже слива­емся я и моя мать». Большая длина предложения и меньшее количество повторений в минуту потребовали большего вре­мени, чтобы услышать варианты, проецируемые в предложении. Вместе с тем оставалось больше времени для того, чтобы прос­ледить психологические изменения как результат прос­лушивания сообщения на разных уровнях. Сообщение было угрожающим, как для мужчин, так и для женщин. Сплавление, растворение в своей биологической матери — это было слишком. Некоторые изменили фразу так, что она уже не озна­чала слияния с матерью. Получалось: «Ее мать и я сливаемся глубоко», т. е. человек отказывался от слияния со своей ма­терью, вместо этого сливаясь с чьей-то еще матерью.

Использовалась и концепция Матери-Земли, слияние с нею казалось более безопасным. Те же, кто сливался с космической матерью, впадали в экстаз.

Некоторые изменили предложение «глубже и глубже сливаемся я и мать» в более короткую форму «глубже и глубже, я и мать», и личность соединяла все в одну корпоративную сущ­ность. Оказывалось возможным «слиться» с биологической ма­терью и насладиться путешествием в полной мере. Те же, кто действительно «сливался» со своей биологической матерью, ста­новились с нею одним, чувствуя, как они вносят ее в голову, но это была вовсе не их мать извне, а собственная концепция ма­тери, которую они отвергали до этого момента.

Все большее число членов группы понимали смысл этого упражнения, обнаруживая, что они обладали внутренними конфликтами, вступали в борьбу с ними и обнаруживали необ­ходимость заняться ими. В дискуссиях группы они обрели уве­ренность в раскрытии этих особых внутренних программ, которые конфликтовали, противоборствовали одна другой. Ис­пользуя эту технику, они оказались способными увидеть весьма независимые системы управления, глубоко скрытые внутри их биокомпьютеров, которые временами овладевали ими без их позволения. По мере того, как ученики начали осознавать про­цессы внутри своих компьютеров в кооперации с группой и делиться операционными данными, их собственный биокомпь­ютер начинал работать совместно с другими людьми. Структура этих процессов начинала проясняться. Почти непроизвольно каждый соединялся с другими членами группы и делился с ними все больше и больше.

С необходимостью вырос некоторый вид метапрограммы в группе как целом, с целью подготовки и движения в направ­лении сверх-Я группы. Каждый должен был быть способным передать свое приобретенное допущение в более открытую систему допущений, систему, которая не задержит продвижения в новое пространство.

Я продолжал изложение моих концепций человеческого биокомпьютера и его работы, включая уровни сверх-Я и сверх­вида. Я утверждал, что собственное «Я», «Мое»,— есть сущность в биокомпьютере.

Для дискуссионных целей мы назвали эту сущность «самометапрограммист». Он работает способом, который оказывает­ся независимым от остального биокомпьютера настолько, насколько это возможно. Сущность, с которой обращаются к другой личности, когда говорят «мы», также является сущно­стью, которая говорит, когда говорят «Я». Эти говорящие сущ­ности встречаются, следовательно, тогда, когда есть уверенность, что это как раз искомый случай. Если есть созна­тельное знание своих собственных процессов, тогда можно ска­зать, что работает самометапрограммист. В человеческом биокомпьютере могут быть и другие независимые системы уп­равления, которые берут верх, и тогда оказывается, что самоме­тапрограммист исчез. Это может случиться в особенно высоких эмоциональных состояниях и при особых стрессовых ситу­ациях. Самометапрограммист может отречься и позволить другим системам управлять своим биокомпьютером.

Это выглядит так, как если бы кто-нибудь еще (из нынешней или прошлой внешней среды) вошел в данный биокомпью­тер и управлял им. Для целей прогресса в духовном смысле необходимо осознавать эти процессы и развить благожелательное внимание к неведомому внутри себя и своего собственного биокомпьютера.

Следующим упражнением была «неограниченная вера». В нем пытаются продвинуться за пределы текущих структур веры, убеждений. Мы слушали магнитофонную ленту, запрог­раммированную на повторение (пять повторений каждый раз), чтобы максимально усилить восприятие. Положение прос­лушивания было — лежа нa полу, в удобной позе, слабый ровный свет. Мы допускали метапрограммирование своего биоком­пьютера.

БЕЗГРАНИЧНАЯ ВЕРА.

На периферии ума то, во что веришь как в истинное,— истинно и становится истинным в определенных пределах, ко­торые нужно отыскать опытным путем или с помощью переживания. Спрятанный от своего я, скрытый набор убеждений и верований контролирует твое мышление, твои действия, твои чувства.

Скрытая группа спрятанных убеждений является ограничивающей группой убеждений, за которые нужно перейти. Чтобы перейти за пределы этого ядра, устанавливают открытый ряд верований по поводу неизвестного. Неизвестное существует в твоих целях по изменению самого себя, в средствах изменения, в использовании других лиц для изменения, в собственной способности изменения, в твоей ориентации в сто­рону изменений, в исключении препятствий к изменениям, в усвоении помощи в изменении, в использовании побуждений к изменению себя и перенесения изменений, в возможности изменения, форме изменения самого по себе, в сущности изменения.

«Неведомое заключено.... (вариация значений двенадцати качеств изменения, перемены, обмена, замены, разнообразия).

Неизвестное есть в моих целях к изменению. Неизвестное в моих отношениях с другими в процессе изменения. Неизвест­ное в моих способностях к изменению.

Неизвестное в моем направлении в сторону изменений. Неизвестное в форме, в которой изменения затронут меня. Неизвестное в сущности изменений, которым я подвергнусь, в моей сущности после изменений.

Мое неверие во все эти неизвестные есть ограниченная вера, препятствующая возможности перейти мои пределы.

Допущением беспредельного, позволением, разрешением, снимается предел. Нет предела мышлению, нет предела чувст­вам, нет предела движению. Неразрешенное запрещено. То, что разрешено, существует. В дозволенном — нет пределов, нет ограничений. То, что запрещено — не дозволено. То, что не до­зволено — запрещено. То, что существует — разрешено. То, что разрешено — существует. В разрешенном нет пределов. Предел не допускается, пределов не существует.

На горизонте ума то, во что веришь как в истинное либо истинно либо становится истинным. На горизонте ума нет пределов.

На границах ума то, во что веришь как в истинное, как должное быть истинным,— истинно или становится истинным. Пределов нет» (Конец ленты «Неограниченная вера»).

Группе были даны также некоторые идеи как перемещаться из одного состояния в другое. Процесс передвижения из пространства, где я нахожусь сейчас, которое мы будем называть «пространством номер один», в новое пространство, «номер два», требует того, чтобы пространство номер два существовало. Отсюда первая проблема – найти пространство номер два, куда я собираюсь направиться. Я нахожусь в пространстве номер один и представляю себе «пространство два», куда я собираюсь направиться. Если операция успешна, я нахожу себя в простран­стве два. «Пространство один» осталось позади. Это указывает на то, что барьеров между ними нет, поэтому, по определению, я переместился из одного пространства в другое. Энергия на концентрацию и размышление. Представление не требуется.

Однако я могу находиться в «пространстве один» и быть не способным представить себе «пространство два», и не имеет зна­чения, что мне говорит кто-то еще, я вижу барьер, а не прост­ранство. Вместо представления пространства я вижу барьер. Вместо представления пространства два я представляю барьер. Барьером может быть программа моего эго или пространство эмоционального состояния или другая вещь, которую создал мой_биокрмпьютер. Важнейший момент заключается в том, что барьер (есть что-то, что создано в биокомпьютере. Я должен принять ответственность за существование этого барьера.

Если я не принимаю эту ответственность на себя, самометапрограммист не может метапрограммировать этот барьер.

Пока я сижу и представляю барьер, я внезапно понимаю, что существует несколько путей попадания в «пространство два». Один – накопить достаточно энергии так, чтобы пере­скочить этот барьер. Это можно сделать, усиливая (поднимая) эмоцию, принимая ЛСД, любым из бесчисленных способов на­копления энергии в системе в целом. Эти приемы позволяют мне выйти в «пространство два» при весьма высоком энер­гетическом уровне. Другой метод состоит в том, чтобы вдруг увидеть, что в барьере имеются отверствия. Если я двигаюсь очень быстро, я могу пройти через один из этих «туннелей». Этот «туннельный» эффект истинен для всех барьеров, включая кванто-механический барьер для электронов или других частиц. В случае этого метода я сижу и представляю барьер до техпор, пока не появится туннель, через который я могу пройти. Это требует меньше энергии, чем перескакивание через барьер, но больше, чем в первом случае, в первом методе определения себя в «пространстве два» и затем нахождения себя там.

Вышеприведенное упражнение было использовано, чтобы расширить наши возможности за пределы наших скрытых убеждений. Барьеры для движения состоят в наборе ограниченных убеждений, которые нужно переступить. Очевидно, что с помощью этих приемов можно перемещаться в пространство сверх себя. Барьеры движения из одного прост­ранства в другое в направлении сверхсебя названы «эго-программы» и определены как то, что держит нас вне пространства Сатори-Самадхи-«сверх-Я».

Группа в Капре провела несколько часов в дискуссии по поводу этих идей и в их практическом воплощении. Эти идеи были развиты с помощью специфических примеров, взятых из экспериментов во время предыдущих упражнений «Размыш­ляй» и «Глубже и глубже».

Сознательно убедившись в существовании собственных предубеждений и в управлении этими предубеждениями, они начали расслабляться и стали способны путешествовать в другие пространства.

ГЛАВА 9.