И неважно, сколько раз я скажу, что все в порядке

она продолжает спрашивать.— 24 страница из дневника Тессы Вэй

Я просыпаюсь после десяти. Дома тихо. Кровать манит меня словно магнит. Я хочу лечь спать снова.

Но сна у меня уже ни в одном глазу.

Все, что я могу видеть, — это лицо Талли Вэй на экране моего компьютера. Даже закрывая глаза, я вижу ее образ.

Найди меня.

Чертовски невероятно. Я наклоняюсь на бок, смотря в окно, через которое вчера пробрался Грифф. Не уверена, что хочу думать об этом, но я уже подумала, и мне хочется улыбаться.

К черту. Лучше пойду и поищу кофе. Сегодня воскресенье, а значит, большой завтрак, приготовленный Брен, ждет меня внизу. И если она затеяла готовить блинчики или что-то еще, то я лучше пойду и найду ее, чем то, что хочет от меня Талли Вэй.

Я иду по коридору, смотря в окно скорее по привычке, а не от беспокойства. Хмм. Машины Брен нет. И дорога пуста.

Дерьмо. Это значит, что завтрак отменяется? Значит, никакого кофе.

Сначала я думаю, что это странно, ведь она живет ради выпекания вафель, но затем вспоминаю, что она повела Лили записываться на занятия по балету.

— Доброе утро, Викет.

Я подпрыгиваю.

— О, черт!

— Прости-прости! — Тод стоит на лестнице с двумя чашками кофе. Сегодня воскресенье, а он в костюме и галстуке. Направляется в офис? Если так, то не ему не стоит идти туда. Он ужасно выглядит. Его глаза налиты кровью, как будто он совсем не спал.

Черт. Я была так занята собой, что не подумала, как смерть Тессы заденет его. Он хочет спасти мир, и не смог спасти одну девочку. Подобное опустошает. Тод с таким рвением ринулся защищать меня; смог бы он спасти Тессу?

— Правда, не хотел пугать тебя, — говорит Тод.

Я отмахиваюсь на его возражения. Если продолжать в таком же духе, у меня будет сердечный приступ, и все это станет неважным.

— Не беспокойся. — Я тру правый висок, где чувствуются отголоски вчерашней боли. — Полагаю, один из них для меня?

Тод улыбается мне.

— Только если ты не скажешь Брен. — Он протягивает мне кружку, и я делаю большой глоток. Он положил слишком много сахара, и кофе очень горячий, настолько, что обжигает язык, но он по-прежнему прекрасен. Еще два глотка, и я чувствую, как кожа начинает гореть. На четвертом я чувствую, как открываются глаза.

— Клянусь молчать, — обещаю я и приканчиваю кофе длинным глотком.

Тод смеется.

— Ты забавная, знаешь? — Он пьет свой кофе, наблюдая за мной. — Брен думает, что кофеин останавливает твой рост.

Я морщусь от его слов.

— Слишком поздно для волнений.

— Я бы хотел, чтобы ты помогла мне с компьютером Брен. Думаю, снова нажал неверную кнопку.

— Да, конечно. — Тод всегда нажимает не те кнопки. Синий Экран Смерти известен ему лучше, чем многим другим. Это было бы обидно, если бы не развлекало меня. За пять месяцев, что я здесь, я форматировала компьютер Брен дважды из-за нажатия «неверных кнопок». К счастью, их менеджер идет в ногу со временем, и информация с компьютеров Каллавеев остается в сохранности. — Нет проблем.

— Спасибо... Чем планируешь заниматься сегодня?

— Не знаю. —У меня задание по английскому на вторник, последнее задание для моего клиента, а затем Талли Вэй. Я изучаю дно своей чашки и думаю, что должна пойти и успокоить свои нервы. Это даст мне время. — А ты?

— В доме Вэй в полдень будет прощальная церемония. Я думаю пойти туда.

— Я не знала, что ты близок с ними.

Тод пожимает плечами.

— Я познакомился с ними в церкви... Хочешь пойти?

Ох, черт, нет — хотя Талли будет там, и я смогу отдать ей дневник. Я гляжу на Тода, как на прекрасную возможность.

Совершенный кошмар.

— Я не могу, извини.

— Знаешь, ты можешь многое вынести из этой ситуации, Викет. Ты можешь обернуть это в возможность помочь другим.

Как он? Я не думаю, что у меня есть такие качества. Я чертовски уверена, что у меня нет слов, которые другие могли бы услышать.

— Они ... не очень любят меня.

Тод вздыхает, как будто ожидал этого.

— Я понимаю. Миссис Вэй сказала мне это перед субботой. Но ты больше не та девочка, Викет. Тебе нечего бояться, но ничего не случится, если ты не придешь.

Тод берет мою пустую чашку и поворачивается к кухне.

— Брен хочет, чтобы ты отдохнула. Я думаю, она планирует взять тебя на маникюр ...

— Тод? — Его имя звучит странно, и мы оба стараемся не замечать этого. — Я пойду.

Только если это мой единственный шанс закончить это с Талли.

— Отлично! Ты уверена, что все в порядке? В смысле... после твоей мамы... и того, что случилось вчера...

Я даже рада, что он беспокоится. От этого он кажется менее спокойным, менее героическим, менее... похожим на отца. Если честно, я ненавижу думать так о Тоде. Тод практически сошел с экрана телевизора. Он тот, кто верит в меня, кто подбадривает меня, кто не ударит меня. Он намного лучше моего настоящего отца.

Какая глупая мысль. Мне почти семнадцать — слишком поздно для этого дерьма. Я не нуждаюсь в отце. Мне не нужен кто-то, кто верит в меня или подбадривает. Мне не нужен Тод, за исключением таких моментов, когда я все равно желаю такого отца как он.

Глупо. Очень глупо. Даже опасно, потому что однажды он предаст меня. Поэтому я запихиваю эту мысль подальше, чтобы она перестала маячить.

Так, моя мама и все остальные. Сконцентрируюсь на этом. Должно быть какое-то хорошее объяснение этому всему. Знает Бог, у меня достаточно возможностей. Наше общество очень маленькое, и после того, как о суициде моей мамы написали в газете, все стали обсуждать его. Они хотели знать, почему она так поступила и оставила свои «обязанности».

Я думаю, что они не поймут ее точку зрения. Она не могла выполнять свои обязанности — вот почему и прыгнула. И им никогда не понять, что им не понять. Было что-то, что она делала, что она чувствовала. Это случилось четыре года назад, и, хотя у меня есть кое-какие мысли по этому поводу, я не могу их выразить.

За исключением этой: все происходит после «мама и прочее». Все происходит после потери. Есть «До Того, Как Ты Потеряла Маму» и после... «Сейчас, Когда у Тебя Нет Мамы». Этого не исправить, нужно лишь научиться с этим жить. Ведь ты не просто теряешь маму. Ты теряешь все дни рождения, на которых теперь не будет ее. Выпускной. Первое свидание. Все эти небольшие потери факелами освещают ее отсутствие.

Кто-то справился с потерей. Я справилась.

Справится и Талли.

Я сглатываю ком в горле.

— Может, ты прав. Может, мне стоит вынести что-то хорошее из того, что случилось со мной.

Не самая плохая ложь из моих уст. Может, даже немного правдивая.

Но Тод продолжает смотреть, выискивая загвоздки. Я стараюсь не выражать эмоций и пожимаю плечами.

— Я знаю, как они себя чувствуют.

ГЛАВА 13

Ради сестры я сделаю все.— 23 страница из дневника Тессы Вэй

Обычно Бренда — домработница в доме Вэй — открывает двери для гостей, но сегодня это делает лично миссис Вэй. Она открывает дверь шире, и на секунду я снова чувствую себя 11-летней девочкой, которой разрешили поиграть с Тессой.

Я забыла, как красива ее мама, как миссис Вэй умеет плакать, а ее макияж — оставаться превосходным.

Но он трескается вокруг ее натянутой улыбки.

— Привет, Бекки. — Тод пробегает своей рукой до ее плеча и легко обнимает. — Как ты, держишься?

Миссис Вэй не отпускает его:

— Я рада, что вы пришли.

— Мы рады, что смогли прийти. — Тод придвигается ко мне, и я быстро ловлю внимание миссис Вэй, и еще быстрее его теряю. Ее глаза скользят так гладко, сквозь меня, как будто я все время стою за спиной Тода.

Она узнала меня? Может, и нет. Пять лет назад, когда Тесса и я делали замки из подушек дивана, у меня были короткие волосы, а сейчас длинные. Моя одежда была темной, а сейчас светлая. Мне пришлось пережить макияж Брен. Я думаю, что моя новая одежда могла бы выделить меня, но сейчас она меня скрывает.

Или миссис Вэй наплевать.

Мы отходим от нее подальше, и, прежде чем Тод тянет меня в сторону другой матери, он оставляет меня, чтобы оглядеться, я смотрю на других ребят из моей школы и не знаю, как с ними заговорить. Это странно. Идя сюда, я жутко нервничала, но сейчас я чувствую себя ... потерянной.

И ужасно грустной, когда вижу фотографии Тесы, расставленные по всему дому. Большинство из них были сделаны в церкви, где преподает Тод. Вот Тесса на первом причастии... Тесса занимается с маленькими детьми... Тесса улыбается в камеру.

Я пытаюсь продвинуться дальше, но весь дом переполнен людьми и их параболическими улыбками, каждая комната грозится задушить. Я нигде не вижу Талли, и кажется странным спрашивать, где она может быть. Я сдаюсь и возвращаюсь к Тоду, как вдруг одна девочка привлекает мое внимание. Дневник, спрятанный под моей рубашкой, трепещет, словно живой.

Младшая сестра Тессы, Талли, смотрит прямо на меня. Ее глаза немного слезятся и лицо припухло. Все разговаривают и плачут, но Талли сидит без движения, уставившись на меня, как будто я единственная, кого она когда-либо видела.

Как будто я герой.

Сестра Тессы сидит на мягком диване между двух мягких женщин. Если бы мне пришлось гадать, я бы держала пари, что это ее тетушки. И судя по тому, как они плачут над ее головой, они сами посвятили себя в ее тетушки.

Одна из них держит Талли за руку, пока она плачет. Другая также протянула к ней руку. Да, они определенно решили все за нее. Талли похожа на чучело животного из-за всех взглядов, которые на нее направлены.

Талли выглядит, как будто она уже согласна со мной. Когда наши глаза встречаются, рот девочки кривится, и я не могу точно утверждать: улыбается она или плачет.

Она встает с дивана, направляясь к лестнице слева от меня. Я следую за ней, ожидая кого-то, кто скажет мне остановиться, но ничего такого не происходит.

На втором этаже слева от меня находится хозяйская спальня. Дверь чуть-чуть приоткрыта, показывая интерьер из темной мебели и светлых стен. Как и весь дом, он безупречен и по непонятной причине наводит меня на мысли о том, как много Тесса любила рисовать.

Она не нашла понимания с этими родителями. Она всегда сдерживала себя внутри. И неожиданно для себя я снова грущу о Тессе.

Я двигаюсь дальше по коридору вдоль закрытых дверей, пока не прохожу до конца. Незаметно продвигаясь из-за угла, я вижу, что Талли сидит на покрывале с цветочным принтом, уставившись в пол. Она не двигается, и, глядя на нее, не подумаешь, что она знает о моем присутствии здесь.

Но она знает, потому что ее руки складываются в кулаки.

— Талли? — Я проскальзываю в комнату, закрывая за собой дверь. Все еще слышатся вопли с нижнего этажа. Они ползут сквозь половицы.

— Ты пришла. — Талли вздыхает. Вздох звучит... благодарно и подавляет все звуки, рвущиеся из моего горла. Как мне отговорить ее?

— Да... мне очень жаль, Талли. Я знаю, каждый пытается сказать тебе это...

— Неважно. Ты пришла. Ты все исправишь.

— Я... я думаю, здесь какая-то ошибка.

Талли склоняет голову на бок, как будто не уверена, правильно ли поняла меня.

Я достаю дневник и протягиваю ей:

— Возьми его обратно.

Наступает тишина, и в глазах Талли сверкают молнии.

— Нет, я не возьму. — У нее рот, как у Тессы: тонкий и бледный. Он растянулся по ее лицу, как шрам. — Я не должна. Это твое дело, ведь так?

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

Девочка выдает сдавленный шум, как будто задыхается, как будто мое отрицание застряло у нее в горле.

— Лгунья. Это то, что ты делаешь. Ты находишь людей. Ты роешь правду за деньги.

У меня внутри все упало.

— Как ты узнала?

— Лили.

Моя сестра? Я никогда не догадывалась, что Лили и Талли друзья, и даже если они дружат, как она могла предать меня?

— Тесса однажды плакала, когда она пришла ко мне. Я побоялась спросить, что случилось, но Лили — нет. Тесса сказала «проблемы с бойфрендом», и Лили сказала, что ты можешь помочь ей. Она сказала, что ты решала многие женские проблемы.

Я смотрю на Талли, пытаясь понять ситуацию, аккуратнее уложить ее в голове. Решить проблемы ее сестры? Найти ее сестру? Тессы больше нет. Она умерла. Это не исправить.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, и понимаю, что все люди — логика здесь не работает — и ты сам, продолжают надеяться, даже если все пропало.

— Я ничего не могу сделать, Талли.

— Да, это так. — Ее глаза снова сделались большими и влажными. Она вот-вот расплачется снова, и вдруг мне тоже хочется заплакать. — Мы не спасем Тессу, но мы можем наказать того парня, что изнасиловал ее.

Изнасиловал ее. Слова звучат ужасно и вместе с тем обыденно.

— О чем ты говоришь?

Талли тяжело вздыхает.

— Парень, из-за которого она прыгнула. Она хотела его, потому что из-за него чувствовала себя прекрасной. Она хотела его, и отец сказал, что такие девушки, как она, заслуживают того, что с ними случается, но Тесса ничего из этого не заслужила...— Талли замолкает, качая головой. — Ты пропустила самую важную часть.

— Нет.

— О да, ты пропустила. — Талли запускает руку под подушку и достает ворох листочков.

Это вырванные страницы из дневника. Она протягивает их мне, и, прежде чем понять, что делаю, я беру их.

— Эти ты не читала. Здесь написано о Лили.

Он хочет ее. Она следующая.

ГЛАВА 14