Глава хх. регулирование совокупного спроса

Индустриальная система требует эффективного контроля над ценами. Она также стремится ус­тановить контроль за тем, что продается по уста­новленным ценам. Такая же определенность нужна ей в отношении поставок и цен важней­ших элементов производства, и, как мы сейчас увидим, она также добивается стабильности в области предложения рабочей силы. Все это способствует точности планирования и превос­ходно служит целям безопасности технострук­туры и роста корпораций, то есть основным це­лям деятельности техноструктуры. Но суще­ствует еще одна чрезвычайно серьезная опас­ность. Это опасность резких колебаний общего спроса на всю продукцию индустриальной сис­темы. Нам сейчас предстоит всесторонне рас­смотреть эту проблему и способы ее решения.

С точки зрения промышленной фирмы регу­лирование общего, или совокупного, спроса яв­ляется делом первостепенной важности. Недо­статочно убедить население покупать автомо­били, расфасованные продукты или предметы домашнего обихода в заранее предусмотренном объеме, но необходимо также, чтобы у населе­ния были средства для этого. Самое лучшее уп­равление поведением потребителей ничего не

даст, если наступит резкое сокращение занятости, а вместе с тем и доходов и если потребители вследствие этого более не смогут (или не будут расположены) поку­пать столько, сколько раньше. Человек, которому гро­зит непосредственная опасность быть повешенным, мало бережет себя от простуды. Нет смысла бороться с второстепенными причинами неопределенности, если остается основная причина. Необходимо надежно обес­печить достаточный уровень покупательной способнос­ти для поглощения текущей продукции индустриальной системы по установленным ценам.

В процессе развития индустриальной системы стано­вилась все более настоятельной необходимость регули­рования покупательной способности, или совокупного спроса. В ходе производства люди получают заработную плату, жалованье, процент и прибыль, образующие сред­ства, на которые покупается то, что произведено. В бед­ном и примитивном обществе то, что выплачено и израс­ходовано, приблизительно соответствует тому, что про­изведено. Люди с небольшим доходом не имеют возмож­ности неожиданно воздержаться от его расходования, то есть неожиданно увеличить свои сбережения. Необ­ходимость расходования определяется настоятельнос­тью физических потребностей. Потребительская функ­ция стабильна.

Поскольку в таком обществе сбережения невелики, инвестиции также незначительны. Большая часть про­дукции идет на текущее потребление. Производство для целей текущего потребления более стабильно, чем про­изводство для целей инвестирования, которое зависит от того, как изменяется оценка неопределенного буду­щего. Мы убедились уже, что на ранних стадиях разви­тия общества, когда сбережения были незначительны, капитала не хватало и он играл решающую роль в разви­тии производства. Иначе говоря, как правило, имелось

много претендентов на сбережения. То, что общество предназначает для потребления, само собой разумеет­ся, потребляется. Но на более ранних стадиях развития потреблялось и то, что общество экономило на личном потреблении, так как существовала настоятельная по­требность в инвестировании. Следовательно, весь до­ход, созданный в производстве, расходовался на покуп­ку произведенной продукции.

Одним из общеизвестных анахронизмов экономичес­кой науки является закон Сэя. Он гласит, что экономика всегда обеспечивает достаточный спрос для покупки про­изведенной продукции. Таким образом, отставание поку­пательной способности, или спроса, невозможно. В за­кон Сэя в наше время никто не верит. Но в то время, ког­да он был сформулирован, то есть около двухсот лет на­зад, он обладал значительными достоинствами.

Напротив, в условиях индустриальной системы лич­ные сбережения не означают отказа от самого необхо­димого. Большая часть личных сбережений образуется у лиц, доходы которых выше среднего уровня; для мно­гих сбережения носят обычный характер. Значительно важнее личных сбережений, которые в 1965 г. равня­лись 25 млрд долл., нераспределенные прибыли фирм, составлявшие в том же году 83 млрд долл. Эти сбереже­ния зависят от решений техноструктуры Потребители не могут истратить эти средства. Сбережениями фирм они распоряжаться не могут.

Как правило, по мере роста нераспределенной при­были техноструктура также увеличивает инвестиции. Рассчитавшись с акционерами и кредиторами и тем са­мым обеспечив собственную безопасность, технострук­тура затем направляет доходы на обеспечение роста

корпораций — следующей по важности цели. Если же со­зданные таким образом фонды оказываются недостаточ­ными, техноструктура либо старается увеличить прибы­ли, либо ограничивает выплаты дивидендов акционерам¹.

Таким образом, в рамках индустриальной системы размеры сбережений и инвестиции имеют тенденцию расти и падать одновременно. Однако это не означает, что они будут равны, то есть что инвестиции поглотят сбережения. В организованной экономике не существу­ет также какого-либо механизма, посредством которого взаимно уравновешивались бы решения относительно размера сбережений и инвестиций².

Если решения увеличить сбережения не соответ­ствуют решениям произвести инвестиции в таком же размере или если решения сократить вложения в основ­ной капитал не соответствуют сокращениям сбереже­ний, то часть текущей продукции индустриальной сис­темы не будет соответствовать покупательной способ­ности и не найдет покупателей. Производство и заня-

¹ В краткосрочном аспекте вложения в основной и оборот­ный капитал представляют собой... разность... между чи­стым доходом, полученным от текущих операций, и уста­новленными либо обусловленными выплатами дивиден­дов (John R. Meyer and Edwin Kuh, The Investment Decision, «Harvard Economic Studies», СП, Cambridge, 1957, p. 204).

² Ставки процента, рассматривавшиеся классической политэкономией в качестве механизма равновесия, по мнению современных экономистов, не могут выполнять эту функцию. Как и другие цены в индустриальной сис­теме, ставки процента имеют тенденцию оставаться ста­бильными. Допускается, что изменение процентных ста­вок оказывает воздействие на инвестиции, однако нет согласия относительно их воздействия на общий объем сбережений.

тость сократятся. В мире Жана-Батиста Сэя цены на то­вары в этом случае упали бы; и тогда возросшие сбере­жения одних были бы уравновешены ростом покупа­тельной способности других при более низких ценах. Но в индустриальной системе цены, как мы убедились, контролируются, и поэтому отсутствие такого равнове­сия в первую очередь отразится на производстве и заня­тости. Это в свою очередь может привести к дальнейше­му сокращению инвестиций, к дальнейшему снижению производства и занятости и отсюда — к кумулятивной понижательной спирали.

Короче говоря, индустриальная система по самой своей природе крайне нуждается в регулировании сово­купного спроса. Передовая техника и большие затраты капитала требуют планирования. Плановое использова­ние ресурсов делает возможным крупные масштабы производства, а тем самым и высокий уровень сбереже­ний. Техноструктура весьма заинтересована в том, что­бы поддерживать сбережения на высоком уровне. Но если сбережения не будут уравновешены, то это может привести к значительному кумулятивному сокращению совокупного спроса. Тот же прогресс техники и круп­ные затраты капитала, которые заставляют промышлен­ные фирмы вводить планирование, делают их весьма чувствительными к падению совокупного спроса. Чув­ствительна к этому и техноструктура. Поэтому эффек­тивное регулирование спроса становится настоятель­ной потребностью.

Но и это не все. Как уже отмечалось, эффективное ре­гулирование совокупного спроса вызывает необходимость постоянного регулирования. Такое регулирование предот­вращает возникновение кумулятивной понижательной спирали в доходах и сбережениях. Этот процесс в про­шлом оказывал на сбережения и капитальные вложения такое же действие, какое голодные годы оказывают на

население Индии. Во время Великой депрессии 30-х го­дов личные сбережения сократились с 4,2 млрд долл. в 1929 г. до минус 600 млн долл. (отрицательные сбере­жения) в 1932 г., а нераспределенная прибыль фирм — с 16,2 млрд долл. до менее чем 1 млрд долл.¹ В результате небольшого спада 1960 г. личные сбережения уменьши­лись на 2 млрд долл., тогда как за год до этого они увели­чились на 3 млрд долл.; нераспределенная прибыль фирм осталась на том же уровне, а в предыдущий год она уве­личилась на 7 млрд долл. При отсутствии спадов сбере­жения и капитальные вложения растут, а вместе с ними повышается и покупательная способность населения. Но это означает, что растет зависимость экономики от мер, предпринимаемых для того, чтобы использовать рост сбе­режений.

Если сбережения не используются полностью, то производство и занятость падают. Если же сбережения превышают спрос на них в условиях, когда экономика находится в состоянии, близком к полной занятости, то производство и занятость не могут расти вообще или ра­стут незначительно. Вместо этого растут цены, а в усло­виях индустриальной системы, где выработаны меры за­щиты против падения цен, повышение цен, не представ­ляющее серьезной опасности для техноструктуры, осу­ществляется с большой легкостью. А это, как мы вскоре убедимся, приводит к необходимости дальнейшего госу­дарственного вмешательства. Возникает также необхо­димость, чтобы регулирование совокупного спроса было двусторонним. Должны существовать методы корректи­ровки как недостаточного, так и чрезмерного спроса.

¹ Именно в результате такого сокращения сбережений в конечном счете установилось равновесие между сбере­жениями и уменьшившимися инвестициями, которые сократились не столь резко.

Совершенно очевидно, что регулирование совокупно­го спроса является органической потребностью индуст­риальной системы. При его отсутствии возникали бы не­предвиденные и почти наверняка значительные колеба­ния спроса, а вместе с этим и колебания объемов продаж и производства. Планирование было бы серьезно затруд­нено; капитал и техника использовались бы значительно более осторожно и менее эффективно, чем при существу­ющих условиях. А положение техноструктуры, находя­щейся под угрозой падения прибылей, было бы значи­тельно менее надежным. В настоящее время полностью осознана необходимость регулирования совокупного спроса. И тем не менее его неразрывная связь с совре­менным экономическим развитием в полной мере не оце­нена до сих пор. Существует мнение, сложившееся час­тично под воздействием некоторых парадоксов в истории регулирования, а частично в результате упорного отказа взглянуть на процесс регулирования в целом, что фирмы, составляющие индустриальную систему, враждебно от­носятся к этому регулированию. При ближайшем рас­смотрении оказывается, что дело обстоит далеко не так.

Регулирование спроса получило признание в каче­стве государственной политики в 30-х годах. Эту поли­тику решительно поддерживал Джон Мейнард Кейнс¹, а в США ее пропагандировало сравнительно неболь­шое число либеральных экономистов, принадлежав­ших к группировке, которая, как в то время считали,

¹ В особенности в книге «Общая теория занятости, про­цента и денег», хотя ее положения были изложены в многочисленных более ранних высказываниях Кейнса и других.

отрицательно относится к крупным предприятиям¹. Эта политика была осуществлена на практике прави­тельством Рузвельта, у которого были свои разногла­сия с миром бизнеса. В ней усматривали в первую оче­редь (хотя и не исключительно) средство борьбы с без­работицей — это представление сохранилось до сих пор, и она проводилась как бы от имени рабочего дви­жения. Она пользовалась поддержкой рабочих, осо­бенно в периоды острых трудовых конфликтов. Неуди­вительно, что общественность в целом, а также бизнес­мены считали ее сомнительным социальным экспери­ментом, который может так или иначе дорого обойтись экономике.

¹ Консерваторы долгое время утверждали, что кейнсианс­кая революция была делом рук немногочисленных уче­ников Кейнса, его защитников и толкователей, препода­вавших главным образом в Гарвардском университете и руководимых профессором Элвином Хансеном (тогда как Сеймур Харрис выступал в качестве наиболее актив­ного пропагандиста) и профессором Полем Самуэль­соном из Мичиганского технологического института, ав­тором первого значительного кейнсианского учебника экономической теории Считается, что эти экономисты применили кейнсианские идеи к американской действи­тельности и сами или через своих учеников ознакомили с кейнсианскими идеями правительство Вашингтона и общественность Это утверждение решительно отверга­лось по мотивам, понять которые трудно, поскольку в своей основе оно верно Кейнсианская революция пред­ставляет собой эпохальное явление с точки зрения раз­вития индустриальной системы и сохранения того, что принято называть капитализмом Архитекторы, участво­вавшие в возведении столь полезного здания, должны бы гордиться своей работой Более подробно я показал историю кейнсианской революции в статье, напечатан­ной в «Нью-Йорк таймс бук ревью» 15 мая 1965 г.

Более важно то, что регулирование совокупного спроса оказывало различное воздействие на предприни­мательскую и развитую корпорации. Отражая общее от­ставание теории и сознания, представители делового мира в 30-е годы все еще продолжали выступать в защи­ту предпринимательской корпорации, полагая, что они выражают интересы всего мира бизнеса.

Предпринимательская корпорация нуждается в регу­лировании совокупного спроса в значительно меньшей степени по сравнению с развитой корпорацией. Послед­няя приспособлена к применению прогрессивной техни­ки и осуществлению крупных капитальных вложений. Планирование является одним из проявлений этого при­способления. Другое его проявление — техноструктура. Регулирование совокупного спроса необходимо для того, чтобы планирование опиралось на прочную основу, и для защиты техноструктуры. Предпринимательская корпора­ция с ее несложной техникой и незначительными капи­тальными вложениями меньше нуждается в планирова­нии. В ней отсутствует, или почти отсутствует, техност­руктура. На практике это означает, что в условиях па­дения спроса ей легче приспособиться, уволив часть рабочих. Напротив, развитая корпорация не может отка­заться от своих капитальных вложений Техноструктура является огромным и дорогостоящим аппаратом, и сокра­щать ее — это как бы дробить мозг предприятия.

Техноструктура, как мы видели, весьма чувствитель­на к падению прибылей, а именно это, как правило, про­исходит в результате сокращения спроса и последующе­го кризиса. Контроль в предпринимательской корпора­ции твердо основывается на собственности. Если она не обременена долгами, то она может справиться с времен­ным падением прибылей.

Далее, возможно, что некоторые дальновидные пред­приниматели в 30-е годы поняли или почувствовали, что

регулирование спроса требует значительного расшире­ния государственного вмешательства в экономику и что в результате этого налоговая система может превра­титься из инструмента повышения государственных до­ходов в инструмент регулирования спроса. В этом слу­чае воздействие на предпринимательскую и развитую корпорации также окажется весьма различным.

Бремя налогов на доходы частных лиц и корпора­ций ложится главным образом на предпринимателя. Налоги на доходы корпораций непосредственно не за­девают членов техноструктуры. А воздействие налогов на личный доход, учитывая размеры последнего, будет не так значительно, как воздействие налогов на доходы предпринимателя. Для последнего разница между уп­латой и неуплатой подоходного налога весьма суще­ственна.

И наконец, если более пристально взглянуть на то, какую конкретную форму в конечном счете приняло регулирование на практике, обнаруживается тот инте­ресный факт, что на деле оно пользовалось значитель­ной поддержкой развитой корпорации и ее технострук­туры.

В 30-е годы вообще считали, что совокупный спрос мож­но регулировать путем повышения или снижения госу­дарственных расходов при неизменном уровне налого­обложения. Утверждали, что такая политика суще­ственно не меняет отношения государства к экономике. Государственные расходы будут то расти, то сокращать­ся, но в среднем их удельный вес в экономике в целом не изменится.

Однако этим ожиданиям не суждено было сбыться. Государственные расходы можно увеличить, хотя для

этого требуется время. Но, раз уж их увеличили, сокра­тить их нелегко. Все согласны, что средства должны расходоваться на полезные или внешне полезные цели. Как и личное потребление, любые новые общественные услуги быстро становятся частью привычного образа жизни. Субсидии, однажды предоставленные школам или больницам, паркам или общественному транспорту, не могут быть внезапно отменены. Расходы, которые не носят регулярного характера, особенно связанные с об­щественными работами, могут быть сокращены, если не начнется осуществление новых проектов. Но все это требует времени, и эффект подобных расходов проявля­ется не сразу¹. Напротив, спрос может упасть довольно быстро и иметь кумулятивный эффект.

Альтернативой является неизменно высокий уро­вень государственных расходов. Они в свою очередь должны поддерживаться налогами, увеличивающими­ся вместе с ростом доходов, что сокращает спрос, и снижающимися в периоды падения доходов, что повы­шает покупательную способность и поддерживает спрос. Именно эта альтернатива и была принята. Пос­ле Второй мировой войны государственные расходы значительно увеличивались в периоды спада или зас­тоя в экономике. Но регулирование спроса основыва­лось на неизменно высоком уровне государственных

¹ См. У. К. Galbraith and G. G. Johnson, The Economiс Effects of the Federal Public Works Expenditures, National Resource Planning Board, Washington, 1940. Некоторые виды расходов, в частности пособия по безработице, по­вышаются автоматически с падением спроса и ростом безработицы. Но объем компенсирующих расходов тако­го рода относительно снижается по мере снижения удельного веса производственных рабочих («синих во­ротничков») в индустриальной системе.

расходов, поддерживаемых саморегулирующимся меха­низмом налогообложения¹.

При этом использовались налоги на доходы корпора­ций и частных лиц. И те и другие превосходно приспо­соблены для регулирования спроса; а поскольку налоги использовались раньше и первоначально выполняли функции повышения доходной части бюджета, а также содействовали более равномерному распределению до­ходов, то можно предположить, что в этом случае про­мышленно развитым странам либо помогал всемилости­вый творец, либо сопутствовала чрезвычайная удача. Если размеры доходов в экономике растут, то доходы частных лиц также повышаются.

Таким образом, они становятся объектом налогооб­ложения или, если налоги с них уже взимались, облага­ются по более высокой ставке. В результате налог на личные доходы забирает повышающуюся долю расту­щих доходов и, таким образом, по мере роста доходов прогрессивно ограничивает спрос. В противоположном случае снижения доходов размеры налогов сокращают­ся более чем пропорционально, по мере того как доходы становятся ниже облагаемого минимума или облагают-

¹ В 1958 г., когда произошел небольшой спад, правитель­ство Эйзенхауэра увеличило государственные расходы на 11,4 млрд долл. по сравнению с 1957 г., когда уровень доходов был сравнительно высоким Это увеличение было результатом сокращения на 3,2 млрд долл. доход­ной части бюджета и повышения на 8,2 млрд долл. его расходной части. В 1961 г., в период некоторого застоя, правительство Кеннеди добавило 8 млрд долл. к сумме расходов за 1960 г. Доходы бюджета возросли только на 1,6 млрд. долл., тогда как расходы его повысились на 9,6 млрд долл. Данные за соответствующие календар­ные годы взяты из «Economic Report of the President», 1964, p.277.

ся по меньшей ставке. Таким образом, растущая доля доходов высвобождается для расходов. Хотя налог на доходы корпораций взимается по относительно фикси­рованной ставке, он оказывает такое же воздействие, потому что по мере роста доходов прибыли корпораций растут очень быстро — значительно быстрее, чем дру­гие виды доходов¹. А так как эти прибыли корпораций облагаются налогом, увеличивается доля всех доходов, подлежащих налогообложению. Справедливо также и обратное — в тех случаях, когда национальный доход падает или не растет.

Но такое регулирование, каким бы превосходным оно ни выглядело, будет эффективным лишь в том слу­чае, если речь идет о достаточно крупных величинах. Налоги должны быть ощутимыми по отношению к дохо­дам, чтобы повлиять на размеры доходов и на спрос. От­сюда следует, что налоги будут достаточно велики в том случае, если размеры государственных операций зани­мают достаточно большой удельный вес в экономике. Размеры государства также должны быть достаточно велики для того, чтобы изменения в расходах оказывали должное воздействие. Увеличение государственных расходов на 10 млрд долл. может быть произведено быс­тро и легко лишь в том случае, если это приведет к их увеличению не более чем на 10%. Но удвоение государ­ственных расходов потребует много времени. Поэтому достаточные масштабы государственных расходов — достаточный государственный сектор — служат осно­вой регулирования совокупного спроса. При наличии достаточных государственных расходов регулировать спрос сравнительно легко, при их отсутствии такое ре­гулирование невозможно.

¹ «Economic Report of the President», January 1965, p. 102

В 1929 г. расходы федерального бюджета на все товары и услуги равнялись 3,5 млрд долл., в 1939 г. они соста­вили 12,5 млрд долл., а в 1965 г. достигли приблизитель­но 57 млрд долл.¹ По отношению к валовому националь­ному продукту они увеличились с 1,7% в 1929 г. до 8,4% в 1965 г., а в начале 60-х годов их доля была выше 10%.

Этот рост происходил при полном одобрении со сто­роны индустриальной системы, хотя на этот счет бытует противоположное мнение. Есть все основания считать, что в этом процессе, поддерживаемом социальными ус­тановками, отразилось растущее приспособление к це­лям развитой корпорации и ее техноструктуры. Что же касается широко распространенного мнения на этот счет, то оно лишь отражает ставшее ритуальным возра­жение делового мира против государственных расходов. В значительной степени это возражение исходит от мелких бизнесменов, находящихся вне индустриальной системы, или отражает взгляды предпринимателей, а не техноструктуры. И направлено оно против небольшой части государственных расходов.

Во всех возражениях бизнеса в отношении государ­ственных расходов автоматически обходятся расходы на оборону или на другие цели, например на космичес­кие исследования, равные по значению расходам на обо­рону в плане международной политики. Но именно эти расходы составляют подавляющую часть прироста фе­дерального бюджета на протяжении последних 35 лет. Соответственно именно с этими расходами главным об­разом связано возросшее значение федерального прави-

¹ «Economic Report of the President», January 1966. Дан­ные приводятся в ценах 1958 г.

тельства в экономике. В течение 30-х годов расходы на национальную оборону (исключая выплаты ветеранам и процентов по государственному долгу) составляли 10-15% бюджета. В первой половине 60-х годов они дос­тигли 55-60%¹. Это отражает рост ежегодных расходов на оборону с 0,75 млрд долл. в начале 30-х годов и не­сколько более 1 млрд долл. в 1939 г. до более чем 50 млрд долл. в 1965 г.².

Если огромный государственный сектор экономики, поддерживаемый налогами на доходы частных лиц и корпораций, является основой регулирования спроса, то очевидно, что военные расходы — краеугольный ка­мень этой основы. Кроме того, военные заказы гаранти­руют возмещение расходов на новую технику, а вместе с тем обеспечивают возможность планирования в тех областях деятельности, которые в ином случае не подда­вались бы планированию из-за высоких издержек и большого риска. И, повторяем, эти расходы решительно поддерживаются бизнесменами. Ни один видный биз­несмен за многие годы не выразил протеста против чрез­мерных расходов на оборону. Из всех требований эконо­мии средств расходы на оборону неизменно исключают­ся. В основе последних лежат соображения, которые не могут быть предметом споров об экономической полити­ке и которые сильнее опасений, связанных с социализ­мом и огосударствлением. Законодатели, наиболее пос­ледовательно выражающие мнение деловых кругов, по­стоянно указывают на недостаточность средств, выде­ляемых на создание отдельных видов вооружения.

¹ «Statistical Abstract of the United States», 1964, p. 254. Сюда не включены расходы на космические исследования.

² Эти данные относятся к периоду, когда вьетнамский кон­фликт не успел еще оказать значительного влияния на расходы. Впоследствии имело место их дальнейшее и весьма значительное увеличение.

Индустриальная система, как и любой другой соци­альный институт, не может неодобрительно относиться к тому, что содействует ее успеху. И те, кто считает, что индустриальная система подозрительно относится к кейнсианской финансовой политике, проглядели, на­сколько полно она солидаризовалась со всем тем и под­держала все то, что составляет суть этой политики

Однако было бы несправедливо полагать, что совре­менные деловые круги ограничивают свое одобрение ре­гулирования совокупного спроса лишь расходами на оборону Большинство членов техноструктуры разви­тых корпораций склонны, по-видимому, одобрять и дру­гие направления государственной деятельности, вклю­чая, в частности, те, которые связаны с поддержкой тех­нического прогресса. Многие из них понимают необхо­димость соответствующей системы налогообложения Сопротивление в настоящий момент исходит от мелких и крупных предпринимателей В других же случаях это проявление традиции и ностальгии

Во многих работах по общественным проблемам, в том числе принадлежащих экономистам, существовала тенденция преуменьшать или игнорировать роль воен­ных расходов в регулировании спроса. Мысль о нали­чии такой зависимости действительно способна обес­куражить Признание того, что успешная деятельность экономической системы зависит от производства ору­жия с разрушительной силой во много мегатонн, чре­вато весьма неприятными выводами. Оно служит пло­хой рекомендацией всей системе и тем самым играет на руку марксистской пропаганде. Поэтому в научных и учебных публикациях преуменьшается роль военных

расходов в регулировании спроса и сосредоточивается внимание на усовершенствовании налоговой политики или других более привлекательных вопросах. Пробле­ма военных расходов решается просто ссылкой на то, что, если бы не соображения высшей национальной бе­зопасности, можно было бы достичь того же эффекта увеличением бюджетных расходов на гражданские нужды или возвращением средств в частное использо­вание¹.

Но очевидно, что это упрощенное мнение. Доходы, поступающие в частный сектор или, наоборот, извлека­емые из него, будут служить цели эффективного регули­рования спроса лишь в том случае, если государствен­ный сектор достаточно велик и суммы выделяемых средств значительны. Именно военные расходы делают государственный сектор большим. Без них бюджет фе­дерального правительства уменьшился бы более чем в два раза. Маловероятно, чтобы в этом случае он смог оказывать должное воздействие на частную экономику.

Недостаточно также, чтобы государственные расхо­ды на другие цели количественно компенсировали умень­шение военных расходов. Помимо проблемы изыскания таких новых направлений для расходования обществен­ных средств, остается вопрос о том, кто будет выступать гарантом новой техники, а с ним проблема планирования индустриальной системы. Расходы на школы, парки и на борьбу с бедностью не могут выполнить эту роль. Необ­ходимо, чтобы расходы, замещающие военные, имели та­кое же отношение к технике. К более подробному изло­жению этого вопроса я и перехожу в надежде на то, что найду на него ответ.

¹ См. Paul Samuelson, Economics, New York, 1964, p. 785. Когда-то и я придерживался той же точки зрения

Обратная последовательность, как мы видели, представ­ляет собой приспособление потребителей к целям тех­ноструктуры; она создает питательную среду для соот­ветствующих социальных установок, благоприятных для достижения этого результата. Действительно, было бы странно, если бы эта тенденция действовала лишь в отношении потребителей, то есть если бы государство и социальный климат, в котором оно функционирует, ос­тавались бы вне влияния тех, кто продает государству товары. Но если обратная последовательность действу­ет и в отношении государственных военных заказов, тогда расходы на оборону в их нынешних масштабах ча­стично приспособлены к нуждам индустриальной систе­мы и техноструктуры.

С выводом о том, что военные расходы служат нуж­дам индустриальной системы и что лежащие в их основе мнения относительно задач национальной политики благоприятствуют этим расходам, согласятся многие или даже большинство читателей. Однако это не озна­чает, что все с готовностью признают этот факт. На практике у нас в этих вопросах руководствуются чаще готовыми формулами, чем истиной. Более того, наша практика, особенно дипломатическая, состоит в том, чтобы возлагать ответственные задачи на людей, не ут­руждающих себя даже привычными формулами и гото­вых в случае нужды с рвением защищать абсурдные по­зиции. То, что расходы на оборону диктуются чисто го­сударственными интересами, что они независимы от ка­ких бы то ни было нужд индустриальной системы, представляет собой полезную формулу. Эта формула санкционирует расходы, которые нельзя было бы оправ­дать ссылкой на нужды индустриальной системы. Она

также вызывает доверие к важному для автономии тех­ноструктуры мнению, согласно которому государство и частный сектор разделены глубокой пропастью. Госу­дарство принимает решения и командует; частный сек­тор подчиняется. Если бы было признано, что функции государства приспособлены к нуждам индустриальной системы, последняя не могла бы больше рассматривать­ся как независимое образование.

Однако те, кто проявляет подлинный интерес к этим проблемам и способен мыслить, не вправе руководство­ваться готовыми формулами. Слишком большая постав­лена ставка на карту, включая безопасность человече­ства и его будущее. Поэтому нельзя быть спокойным, пока не доберешься до истины в этом вопросе. Она со­стоит в том, что военные и связанные с ними расходы и политика во многом приспособлены к нуждам индустри­альной системы. Обратимый, или двусторонний, харак­тер реакций, свойственный обратной последовательнос­ти, проявляется здесь так же, как и в любом другом слу­чае. А линия, отделяющая государство от так называе­мого частного предпринимательства или от наиболее высокоорганизованной его части, представляет собой традиционную фикцию.

Мы временно поставим здесь точку и перейдем к рассмотрению вопросов регулирования цен и заработ­ной платы, а также к выяснению роли труда и профсою­зов в индустриальной системе.