Предприниматели и руководители предприятий

1. "Мы живем в этой стране и вынуждены играть по пра­вилам"

Т.Е. 39 лет, по образованию она филолог, но уже не пер­вый год имеет свое дело - хозяйка ресторана в Уфе. Разве­дена, дочери 19 лет. И у нее, и у дочери по однокомнатной квартире. В последние годы тратила на себя две-три ты­сячи долларов в месяц, после кризиса - лишь 400-500 долла­ров. Говорит, что к этому трудно привыкнуть. В последние пять лет дважды ездила отдыхать в Турцию, а также в Италию, Чехию, но всегда ненадолго, "потому что бизнес не оставишь без присмотра".

Начала заниматься бизнесом еще в 1989 году: развелась с мужем и нужно было поднимать дочь. Всегда было стремле­ние работать честно, дорожила репутацией. Пока я была на­чинающим предпринимателем, были льготы по налогам и мы платили 5%. Потом, когда все это изменилось и стали вводиться новые налоги, мне моя бухгалтер сказала: это, конечно, не мое дело, но нужно укрывать прибыль. Когда все обрубили и ста­ло нельзя ничего списывать на издержки производства, выхо-

не осталось. Мы стали скрывать зарплаты (официально по-

[399]

казывали где-то 30%), не показывали людей. Не показывали весь объем пропущенных продуктов. Сначала еще не было кас­совых аппаратов, это было можно. Первый раз я залетела, когда начали ставить аппараты. Определен был срок, до которого их надо было установить. До этого срока оставалось еще месяца два, но тут ко мне приходит проверка и налагает на меня ог­ромный штраф. Потом я стала разбираться, из-за чего это про­изошло, выяснилось, что это наши фээсбэшники напустили на меня налоговую полицию за то, что мои охранники не пусти­ли их в пьяном виде.

Спиртное я всегда прячу. Допустим, продала я 300 граммов дорогого коньяка. Я тут же из "левой" бутылки эти 300 грам­мов доливаю. Общепит вообще очень трудно проверить. При­быль всегда прячем.

Сейчас при налоговой полиции создана система доносов, это еще более осложняет работу. Но все равно от всего можно уйти, подключив тех или иных знакомых. Это самое отвратительное, потому что нет никакого закона. Иногда даже платить не нуж­но, достаточно прийти - поплакать, пококетничать - и акт ан­нулируют. Потом, правда, те ребята, которые мне помогли, могут прийти с компанией и не заплатить за ужин. Меня спасало всегда то, что я не показывала свой страх, не давала вытереть об себя ноги. А бандиты это тоже уважают. У меня было элитное за­ведение клубного типа, ко мне ходили только по визитным карточкам. Хотя я не кичилась своим положением, но пьяные бандитские компании не пускала, хотя многие из них очень хотели быть вхожими в наш ресторан.

Раньше все держалось на доверии. У меня официантки по­лучали хорошую зарплату, гуляли наравне со мной. В какой-то момент я просто не уловила опасность. У меня стали воро­вать. У меня всегда было святое правило: клиента обсчитывать нельзя ни в коем случае. В последние два-три года начались проблемы. Ко мне приходит клиентка со счетом и говорит: по моим подсчетам, с меня взяли лишнего. Я стала проверять и ужаснулась: насчитано лишнего полно. Гарниры, которых они

[400]

не брали, еще что-то. Кроме того, у меня были не опломбиро­ваны холодильники, оттуда просто банально тащили. Я нача­ла увольнять, пошла текучка.

После того как пришел Рахимов, бизнесом в Башкирии стало заниматься невозможно. Большинство предпринимателей про­сто уехали в Москву. Я на ремонт помещения ресторана зат­ратила 50 тысяч долларов, а через два года меня оттуда по­просили.

Когда идут рейды, меня свои люди обычно предупреждают.

В основном неучтенная выручка идет от банкетов. Вот по­чему нужен надежный штат сотрудников, которые хорошо знают клиентуру, знают: это - свои клиенты, им можно не пробивать через кассу. В последнее время клиентура сильно изменилась, пошла номенклатура. Бизнесменов стало гораздо меньше. С ними очень тяжело.

С артистами тоже приходится мухлевать. Мы сначала про­сто в счет включали определенную сумму, потом нам это зап­ретили. Пришлось печатать входные билеты. Мы продаем, до­пустим, 50 билетов, а потом быстро номера переписываем и отчитываемся за 30. Иначе артисты вообще ничего не полу­чат.

С охраной - если официально нанимать, то очень дорого: мы фирме платим три с половиной тысячи, а охранник полу­чает рублей восемьсот. У нас сидел один милиционер в чине подполковника, но им не разрешено подрабатывать, то есть в форме он сидеть не имеет права. Приходится идти на всякие ухищрения: как бы он посетитель, сидит за столиком или про­сто случайно зашел.

И еще получается, что ресторан наш - лакомый кусок для всевозможных чиновников. Сами понимаете, какой здесь про­стор для вымогательств. Во-первых, налоговые инспектора, единожды оказав мне услугу, потом долго ходили ко мне. Во-вторых, стараешься заранее ублажить чиновников, кормишь их. Потом как подсчитаешь, во что это выливается, думаешь, а имеет ли смысл? Приходится это закладывать как статью расходов.

[401]

Банкиров таскаешь, тоже может пригодиться, хотя кредит я брала только однажды, когда открывалась.

В последнее время тетки из торгового отдела администра­ции повадились к нам ходить со своими гостями. Вот и си­дишь с ними, водку жрешь, хоть и не хочется. Пришли, по­ели, один богатый мужик, который с ними был, достает кошелек а эта баба ему: "Нет-нет, уберите, это же я вас пригласила", я думаю: ну, раз ты пригласила, то ты и плати, а я здесь при чем? И не скажешь ничего. Как-то раз меня не было, а моя сотрудница психанула и потребовала с них деньги. Потом столько на нас неприятностей свалилось! Долго не могли оправиться.

СЭС устроила проверку (по звонку), причем сами же они признают, что их ГОСТы невозможно выполнить. Поэтому все на их усмотрение: хотят - закроют, хотят - нет. Мне очень долго не давали разрешение на открытие кухни. Потом я их угово­рила, мне сказали: поставьте тут перегородку, тут...

Тоже самое было с пожарниками. Им тоже кто-то позвонил. Пришел начальник пожарной охраны и заявил, что у нас сте­ны не из того материала. Хотя в этом помещении еще при со­ветской власти было кафе и кто-то же его принимал, значит, все соответствовало. Я его сразу спросила: сколько вы хоти­те? Он стал уходить от ответа. Потом ему не понравились плафоны у нас в подсобке. И сразу - закрывать. В результате получает­ся так: мы его кормим, вместе выпиваем - и он уходит. Выяс­няется, что закрывать не обязательно. Но тут надо быть пси­хологом, потому что перед кем-то нужно поплакать, на кого-то -наехать. С этими инстанциями не хватает никаких нервов сра­жаться. Пришлось мне специально брать такого "психолога , исполнительного директора, чтобы он взял на себя работу по­средника , - и только так можно работать более или менее спокойно.

Мы все должны государству, а оно нам - ничего. Рахимов задавил банк "Восток". У меня там лежали большие деньги, и до сих пор их не удалось вернуть. Шли выплаты только физи­ческим лицам, а про юридические никто даже не вспоминает

[402]

Меня год назад лишили помещения (его забрал себе Совмин), должны были предоставить взамен другое. До сих пор это не сделано. Я могла бы, конечно, начать жаловаться, права ка­чать, но тогда меня просто уничтожат, замордуют проверка­ми.

Мы еще благодаря этому "госконтролю" столкнулись с сис­темой медосмотров. В районе нас прикрепляют к конкретной поликлинике, поблизости от места, где находится ресторан. Каждые три месяца надо проходить смотровой кабинет. Я, на­пример, не понимаю, почему я не имею права ходить к своему врачу, которому я доверяю, а нужно идти в эту поликлинику. Сколько было случаев, когда женщин заражали в этих кабине­тах. Поэтому приходится формально проходить эти осмотры. Само же государство нас к этому толкает.

С услугами по-другому. Я стараюсь все делать по квитан­ции, потому что это можно списать в расходы. А ремонт мы оплачиваем так: ищем мастеров подешевле, деньги им на руки отдаем, а квитанцию получаем на большую сумму.

И вообще вы лучше спросите, где я с этой коррупцией не сталкиваюсь! Это же повсюду! Все все знают и на все закры­вают глаза до поры до времени. А потом приходит откуда-то заказ и начинаются проверки. Причем проверяющие знают, где искать. Найдут обязательно. Ловят по-всякому, вплоть до того, что следят, кто из ресторана выходит: вышел человек, они тут же залетают - почему по кассе не прошла оплата?

Проблема борьбы с теневой экономикой и коррупцией аб­страктно, конечно, важна. Все понимают, что теневая эконо­мика и коррупция - это плохо. Но ведь у нас же нет другой экономики и других чиновников. Мы живем в этой стране и вынуждены играть по правилам. Думаете, нам нравится работать "в тени"? Кто бы стал платить "крыше", если бы нас охраняла милиция? Кто бы стал давать чиновнику из муниципалитета, если бы он не был всемогущ и не закрыл бы тебя в случае неповиновения?

[403]

Если мне надо будет выбирать между бандитом и чиновником-ворюгой, в таком случае я проголосую против всех. Все равно они гребут под себя.

Бороться с теневой экономикой можно только регулирова­нием налоговой политики. Налоги должны позволять разви­ваться. Сейчас же не хватает даже на зарплаты. Поэтому люди просто вынуждены воровать, уклоняться от налогов. А то по­лучается, что если хочешь развиваться, то платить налоги ни­как не получится. И вообще мы первые были, кто ввел декла­рацию о доходах при покупке дорогих товаров. Но почему мы должны честно играть с государством, которое о нас не забо­тится? Вот чиновникам действительно нужно платить нормальную зарплату, но и ввести дикие штрафы за нарушения.

Но создается впечатление, что сил бороться с коррупцией в обществе нет. У нас был тут один товарищ, который пытался бороться. Так он теперь в Москву уехал, потому что ему тут жить не дадут.

Мне на самом деле хотелось бы, конечно, работать честно, чтобы не нужно было ночами не спать, думать, как обходить закон, и изобретать нестандартные способы ведения бизнеса. Вот сами посудите, на что я могу рассчитывать в сложной си­туации, если кинули или наехали?

Во-первых, на женскую привлекательность. Сила женщины в ее слабости. Я достаточно часто прибегаю к этому способу защиты. Это не значит, что я со всеми сплю. Нет, просто му­жики испытывают какое-то самоудовлетворение, если чувствуют себя благодетелями одинокой беззащитной женщины.

Во-вторых, у меня много друзей в бизнесе, у которых боль­шие связи.

В-третьих, раньше у меня кафе было напротив ФСБ, и сре­ди постоянных посетителей было много фээсбэшников.

Серьезная ситуация у меня была один раз, когда появился один пахан. Я тут же позвонила знакомому гэбисту, он мне говорит: ну все, караул. Если он у тебя появился, ничего хоро-

[404]

Шего не будет. Это беспределыцик. Потом, к счастью, его менты же убрали. Был у нас такой период, когда многих бандитов физически уничтожили под видом разборок.

Когда мелкие наезды случаются - обращаюсь в органы.

Была еще одна история, когда у меня один круто погулял и не расплатился, а тут инфляция... Я обратилась к гэбисту, го­ворю, помоги решить вопрос. Он решил, но так несуразно, что мне отдали деньги без учета инфляции, и еще часть я запла­тила за услуги.

2. "Нам удается противостоять незаконным поборам"

М.Ю. 45 лет. По специальности он инженер-оптик. Не первый год работает директором предприятия по производ­ству оборудования с годовым оборотом два миллиона дол­ларов. Живет в гражданском браке, дочери четыре года. Есть еще взрослый сын от первого брака, девятилетняя дочь и приемный сын от второго брака. Приобрел четырехкомнатную квартиру в элитном доме. Жене купил породистую лошадь, содержание которой стоит 600 долларов в месяц; машина жены, два сотовых телефона на семью, гувернантка доче­ри, в целом на обеспечение семьи требуется порядка тыся­чи долларов в месяц. Говорит, что жену смолоду приучал к экономии - давал ей много денег. Полагает, что суть эко­номии в том, чтобы сохранить деньги, когда их много. "Когда мало - тут много ума не надо, чтобы экономить". В от­пуск семья ездила в Тунис, Грецию, а последние два года - в Испанию, где у респондента куплено "имение". "Я закры­ваю на месяц завод и все одновременно идут в отпуск. Но в этом году, видимо, придется оставлять рабочих, потому что наши дилеры не привыкли пока к такому режиму работы. Имидж компании - это не только производство, но и регу-ярное бесперебойное сервисное обслуживание. Поэтомуприходится учитывать реалии нашего рынка".

Сегодня меня лично коррупция не достает, хотя я не могу

[405]

отрицать ее масштабов. Может, просто потому, что за время работы я изучил ее досконально и просто знаю, как надо по­ступать в тех или иных случаях.

Расскажу на конкретных примерах. Возьмем таможню. Российская таможня без взяток жить просто не может. Если в Гер­мании общение с таможней занимает несколько минут, то в России - минимум несколько дней, при этом приходится зап­латить дополнительные деньги. Раньше было примитивно: перед каждым кабинетом всегда стояла очередь, в которой "первы­ми" всегда были одни и те же люди, с которыми можно было за деньги договориться. А без такой договоренности пришлось бы бог знает сколько там терять время. Постепенно сформи­ровалась сеть услуг: данная фирма организует вам растамож-ку, за вознаграждение, естественно. Эти посреднические струк­туры постепенно взяли под себя и карго, то есть обеспечивают сразу и таможенные, и транспортные услуги. Теперь это уже приняло вполне цивилизованные формы, и за это не жалко платить. Причем существует конкуренция таких компаний. Практически без их помощи оформить документы невозмож­но или, по крайней мере, очень трудно. Из-за этого я вынуж­ден содержать в отделе экспедирования человека, который за­нимается только таможней. Этот человек прошел специальное обучение, и только благодаря этому нам удается противосто­ять незаконным поборам со стороны таможенников.

Есть еще масса приятных вещей. Получение патента, например. Есть оплата базовая, и по регламенту эта работа может зани­мать до года. Но если ты заинтересован получить патент в те­чение трех месяцев, например, то нужно заплатить дополни­тельно за ускорение патентного поиска.

Или органы сертификации. Я сертификат соответствия по­лучил за взятку. Но это не потому, что мое оборудование ни­чему не соответствует. Просто я пригласил сотрудника из со­ответствующих органов, оплатил ему приезд, угостил и т. п-

Пожарная инспекция - очень серьезная структура. Для производств она более опасна, активна и агрессивна, чем, напри

[406]

мер, СЭС 1. Еще есть экологическая милиция. Каждая из этих служб имеет участкового инспектора. И они регулярно нас навешают. Замечают: "контейнер стоит на траве" или "битум разлит на землю". Я приглашаю к себе лейтенанта, спраши­ваю: какие проблемы? Он отвечает: нам к дню города надо привести город в порядок. И вообще мне что-то нужно в акте написать. Я ему сам подсказываю, что написать в протоколе нарушения. Подписываю этот протокол и подтверждаю право­ту действий инспектора. Потом нас вызывают в экологичес­кую милицию и дают предписание: контейнер перенести. Штра­фуют нас на 84 рубля. Я этим предписанием размахиваю перед носом конторы, где я арендую помещение, и они переносят нам этот контейнер.

Чтобы различные подразделения администрации округа нам не мешали, на нашем предприятии введена специальная штат­ная единица "специалиста по работе с государственным орга­нами". Это человек, который может подружиться с любым со­трудником этих учреждений. У нас на этой должности женщина. Она регулярно посещает эти структуры, приносит что-нибудь к чаю и "советуется", разговаривает с ними по душам. Поэто­му, когда, допустим, к нам предъявляются какие-то претензии, наш сотрудник оформляет необходимый пакет документов -из Ростеста , из других структур - и предоставляет по назна­чению. И этого достаточно, никаких взяток не надо. В такой форме мы имеем дело не со взяточниками, которые берут у нас деньги и боятся и нас, и собственной тени, а с друзьями, с которыми приятно пообщаться за чашечкой чая.

Бывают, конечно, такие моменты, когда взятку пытаются вымогать. Например, пожарник говорит: пусть тот, кто арендует это помещение, ко мне подойдет. Естественно, я к нему не пойду. Для этого в префектуре существуют отделы, отвеча­ющие за работу различных служб - с ними тоже работает наш специалист по связям с госорганами. Оттуда звонят пожар-

1 Российский центр испытаний и сертификации. - Прим. ред.

[407]

нику, и у него сразу отпадает желание чего-то требовать. Но чтобы ему не было особенно обидно, я приглашаю его к себе и говорю: "Не подскажете ли вы, кто бы нам мог нарисовать схему пожарной эвакуации? Я, естественно, оплачу эти рабо­ты". Он с готовностью отвечает: "А вот как раз у меня жена специалист". Дальше я говорю: "А не закупите ли вы для нас огнетушители? Вот вам деньги плюс командировочные". И все уже довольны, и не подкопаешься. Деньги заплачены за рабо­ту, никаких взяток.

Есть еще городская административная инспекция, которая не подчиняется городским властям. Не знаю, кому она подчиняется реально. С ними мы тоже наладили контакт. Там произошла анекдотическая ситуация. Приехал к нам оттуда инспектор и говорит: "Все, завод закрывается, имущество мы у вас аресту­ем. У вас тут грубейшие нарушения. Нет вывески, например. Предприятие не оформлено надлежащим образом: нет разре­шения на покрасочные работы, не сертифицировано проведе­ние монтажных работ". Существует административная презумпция виновности. То есть я должен доказывать, что я работаю нор­мально и законно. Мы сразу обратились в префектуру, а эта инспекция им не подчиняется. При этом барышня не вымога­ет деньги, она просто патологическая стерва. Как с ней бо­роться? Пришлось идти к начальнику управления, от которого этот инспектор. С ним наш специалист поговорил вежливо, и он заставил эту инспектрису перед нами извиняться.

Когда префектура собирается на какие-нибудь конференции, нас включают в состав организаторов, и мы берем на себя львиную долю расходов по проведению этого мероприятия, включая банкет для всей команды.

Однажды получаем мы письмо: в преддверии выборов в Госдуму и Дня конституции для финансирования чрезвычай­ных обстоятельств просим вас перечислить в фонд - и назы вается достаточно крупная сумма. Я, честно говоря, не пони­маю, что позволяет отнести выборы или день независимое к чрезвычайным обстоятельствам? Но деньги перечисляю.

[408]

До нельзя забывать, что мы работаем на определенном уровне. V мелких предприятий все по-другому. В стране нет ничего вообще. Заниматься можно чем угодно. Сегодня 80% произво­димого у нас просто грубо скопировано с импортных анало­гов А нам удалось сделать оригинальное оборудование. Без этого не разбогатеешь.

И в целом я считаю, что живу в городе, который создал для меня отличные рабочие условия. Я не сторонник "Отечества", я не член партии, но мне нравится многое у Лужкова. Прежде всего то, что в Москве прозрачна финансовая структура, со­вершенствуется городская инфраструктура, та же деятельность экологической милиции, по большому счету, полезна, пусть даже они меня оштрафуют когда-то.

Что же касается мелкого взяточничества, то, как я считаю, взятка - это оплата за услугу. То есть за то, что чиновник дол­жен и без подарка сделать. Мне ни разу не приходилось за это платить.

В ОВИРе подарил девушке шоколадку - и этого было дос­таточно, чтобы она приняла документы и без внутреннего паспорта мне все оформила. Она не вымогала у меня ничего и так же сделала бы все и без подарка с моей стороны.

В военкомат пришел, сказал: "Сын перенес менингит". Справки у меня не было. Тетки потребовали историю болезни или справку, что сын состоит на учете. Тогда я пошел к военному комен­данту и спросил: "Надо приносить справку?". Он сказал: "А зачем? Все равно возьмут. Это повлияет только на род войск, например, или место службы". Поэтому пришлось его просто увозить из страны. Но это не только из-за армии, а потому, что надо его вырывать из этой среды, чтобы он не спился.

В медицине самая коррумпированная сфера - стоматология. Это люди, которые привыкли к тому, что они не принимают икаких страховок, всяких льготников принимают по пять человек в день. А остальные все за деньги. В любой поликлиниике создан специальный кооператив, который принимает деньги. Они тебе выдают квитанцию и направление на осмотр.

[409]

По результатам осмотра тебе составляют калькуляцию - и будь любезен платить. А расценки очень приличные.

За все ремонтные работы я всегда расплачиваюсь наличны­ми. В автосервисе, например, квитанцию не требую, а со стро­ителей, которые делают мне евроремонт квартиры, беру кви­танции. С ними заключен официальный договор. Авансом они получили деньги на материалы и отчитываются по квитанции. А за работу расплата в конце.

Когда я хоронил бывшую жену и старшего сына, видел от­работанные формы вымогательства. Помимо того, что ты пла­тишь по квитанции, есть еще плата "черными" за место бли­же к дороге. Можно, конечно, не платить. На мой взгляд, обороты здесь небольшие. Говорить о мафиозности этого бизнеса вряд ли возможно. За ограду на могиле сына пытались стребовать дополнительные деньги, сверх того, что было оговорено уст­ным соглашением. Мы приехали в условленный день с день­гами, но опоздали на несколько часов по сравнению с услов­ленным сроком. Там уже никого не было из рабочих. На следующий день я туда позвонил, привез деньги, а мастер го­ворит - почему только пять тысяч, мы же договаривались за восемь! Я говорю - откуда восемь? Он поворчал-поворчал и отстал.

С похоронной "мафией" сталкивался еще по другому пово­ду: когда в начале 90-х работал с немцами, нам предлагали организовать перевозку останков немецких солдат в Германию. Эти ребята демонстрировали свою "крутизну". Тогда еще ни у кого в стране не было пейджеров, а у них были. Потом, когда появились пейджеры, у них уже были сотовые телефоны. В машине у них на сиденье автоматы лежали, они их так небрежно отодвигали в сторону. Хотя это, конечно, по большому счету никакая не мафия, а так, мелкая шпана.

И все же вернемся к моему производству. В прошлом гоДУ мы для того, чтобы расширить рынки сбыта и участвовать в большем объеме в экспортно-импортных операциях, открыли два предприятия в Финляндии. Они подлежали регистрации в

[410]

местной налоговой полиции. В момент регистрации мы заяви­ли разнообразную деятельность, в том числе туристическую, ожидаемый оборот объявили в миллион долларов. Но с нас потребовали заплатить вперед НДС - 23% - или хотя бы чет­верть этой суммы - 60 тысяч долларов. Пришлось от идеи ра­ботать там отказаться. А компания "Не§11е" за прошлый год заплатила годовой налог 98 долларов. Конечно, налоговая по­лиция просто не приняла этот отчет, но придраться ни к чему не смогли.

Я к чему это рассказываю: нет смысла просто так платить налоги, сдуру. Всегда можно найти массу способов что-то списать на затраты, что-то еще куда-то. Правда, наше родное налого­вое законодательство совершенно мерзопакостно и неинтересно для предпринимателя. Я считаю, что предприниматели, кото­рые не платят наши налоги "от и до", правильно делают.

В Финляндии, например, из-за подобных налоговых зако­нов могут выживать только очень крупные предприятия, а боль­шинство людей просто сидит на пособиях, деньги же выво­зятся из страны, и экономика хиреет.

А наш филиал в ОАЭ создавался так: платим две тысячи долларов - и у нас есть лицензия. Это все наши траты за год. А дальше государству до нас дела нет. Если мы ввозим обору­дование - мы платим 4% налога. Но если мы его вывозим -получаем эти деньги обратно. И никаких отчетов, нет понятия "наличные" и "безналичные" деньги, "черный" и "белый" нал и т. п. Стоимость платежа определяется по размерам террито­рии, которую занимает предприятие.

Хотя мы налоги в федеральный и местный бюджет платим аккуратно.

Чтобы получить 20 тысяч долларов для покупки земли в Испании, я должен был "вынуть" из предприятия 40 тысяч. Из них сразу отдал государству половину в виде налога на зар­плату. Готовы ли мы сегодня работать, чтобы оплачивать та­кие непомерные аппетиты государства? Зато теперь я могу пользоваться товарными кредитами от различных серьезных

[411]

организаций, потому что у меня есть недвижимость в Европе и она приобретена совершенно легально, на зарплату. Я вы­шел просто в другую категорию.

Сегодня во всем мире не существует ответственности пред­приятия за налоги с зарплаты. Это задача самого получателя зарплаты. Ведь иногда среди работников могут быть даже ино­странные граждане.

Так что к неуплате налогов рядовыми гражданами я отно­шусь абсолютно положительно. В первую очередь потому, что это все же их проблемы и им надо как-то жить. Потом, я в принципе не считаю правильным облагать налогом средства, выплаченные одним физическим лицом другому физическому лицу. Физические лица могут облагаться налогом только на зарплату от предприятия, но не на подарки и пр. Каждый граж­данин обязан не включать эти поступления в налоговую дек­ларацию.

Мне вообще кажется, что залог успешной борьбы с корруп­цией - неукоснительное исполнение законов. Но в нынешнем законодательном поле существовать нормально невозможно, по­этому нужно законы усовершенствовать.

Если идти по логическому пути развития отношений, то выход из "тени" должен быть цивилизованным и ни в коей мере не криминальным. В противном случае нет смысла в государствен­ных институтах. Они тогда просто не нужны. Будущее обще­ство должно стать честным. Многие уже пошли по этому пути.

Ведь взяточничество чиновников - это не проблема зарпла­ты, это комплексная проблема. И она скорее имеет отношение к менталитету. Если даже чиновник будет получать большую зарплату, он от этого добрее, честнее, справедливее не станет. Американцы не случайно собирают мозги со всего мира, что­бы поддерживать интеллектуальный уровень своей нации.

Я еще полагаю, что нельзя превращать борьбу с коррупцией в общественную компанию. Для этой борьбы существу­ют соответствующие органы. И если не на них будет опирать­ся президент, то на кого же тогда? Другое дело, что сегодня

[412]

органы в таком состоянии, что милиционер стыдится своей про­фессии, а должен бы гордиться ею. Поэтому прежде всего нужно реально финансировать МВД и его подразделения (РУОП и пр.) на уровне, не вызывающем "желания". С нынешней милицей­ской зарплатой любому бандиту ничего не стоит "купить" себе лояльность органов.

Мне самому приходилось иметь дело с МВД. Мы ведь на войне находимся. Со всеми этими бандитскими наездами надо же разбираться. Мне повезло, что один из работников ОБЭП -мой старый товарищ. Мы вместе с этими ребятами спланиро­вали определенную тактику по борьбе с бандитами. Сегодня все сколько-нибудь крупные бизнесмены - это выстоявшие в боях полевые командиры. Сегодня Москва здорово взята под контроль РУОПом, а несколько лет назад было просто страш­но за себя, за семью. И у меня нет данных, подтверждающих их собственную криминализированность. Я лично ничего и никогда им не платил. Правда, я пришел туда "от Ивана Ива­новича", поэтому моя безопасность была взята под особый контроль.

В Отрадном, где живет сын, повисли ему на хвост чечен­цы. Подставили его специально в драке, чтобы были постра­давшие, и потребовали, чтобы он платил им по две тысячи долларов. Они знали, что отец - директор. Я ему подсказал, что делать. Он пошел в районный РУОП, там его принял на­чальник. В течение недели-двух они произвели задержания, и вопрос был решен. То есть, повторяю, в целом ситуация взята под контроль. Когда начальник управления РУОП сказал мне: ты должен сейчас принять решение: или ты с нами, или с ними, я этот выбор сделал. Поскольку здесь есть только два вариан­та: или ты кланяешься бандитам, или живешь свободным человеком. Важно не испугаться и действовать первым, пока тебе еще не поставили утюг на живот. Например, к тебе пришли и поставили тебя на деньги. Первое, что ты должен сделать, это обеспечить эту стрелку, чтобы они приехали в засаду. И их там всех возьмут. Как ни просто это звучит, но не многие на это

[413]

решаются. Это еще генетическая память со времен ГУЛАГа видимо. Люди просто боятся противостоять грубой силе. А если ты один раз человеку дал денег, он придет к тебе и еще раз, и еще. Поэтому лучше начинать войну сразу, а не ждать неизве­стно чего.

Чем больше прозрачности в твоем бизнесе, тем в большей ты безопасности. Наезды случаются только на тех, кто их при­нимает. Плохо, что у нас не проводится ликбез для бизнесме­нов - как работать с органами против бандитов. А без этого миллионером не станешь.

3. "Компаний, которые платят все налоги и не скрывают прибыль, немного"

Г. 23 года. Он - совладелец финансового холдинга, в ко­торый входит совместный израильско-грузинско-сейшельс­кий банк ("Сейшельское гражданство в свое время прода­валось, поэтому многие наши его приобрели. Это стоило 30 тысяч долларов"). Числится председателем правления банка. Основная сфера деятельности - поддержание кли­ентской базы и поиск новых клиентов.

Состоит в гражданском браке, детей нет. Живет в двух­комнатной квартире в элитном доме с евроотделкой. Уро­вень материального достатка достаточно высокий, что­бы позволить себе покупку и отделку квартиры, содержание двух иномарок, один-два раза в год вместе с женой поехать отдохнуть "куда угодно".

Реальных денег мною в банк не было вложено, и реальных доходов он не приносит. При пакете 30% он забирает на об­служивание 10 тысяч долларов в месяц. Возврат этих денег идет через дешевые кредиты, которые мы в дальнейшем инве­стируем под более высокие проценты. Это банк, где обслуживаются компании нашего финансового холдинга - аудиторская

[414]

консалтинговая. В нашем управлении находится еще одна американская компания. Сейчас идет такая политика, что бан­ки с маленьким уставным капиталом будут отмирать. У нас был уставной капитал 10 миллионов рублей, мы решили его увеличить. Произвели эмиссию, и тогда у нас появились ино­странные соучредители. Дело в том, что по нашим законам российские инвесторы акции могут покупать только с чистой прибыли. А таких компаний, которые платят все налоги и не скрывают прибыль, немного. Поэтому выгодно привлекать иностранцев. Банк дает кредиты, принимает деньги на депо­зит. Ставку на физических лиц не делаем, но работаем и с ними. Отношения компаний нашего холдинга с банком строятся на хозрасчетной основе. Если банк может разместить деньги на рынке под 30% годовых, то, естественно, мы ему 28% не пред­лагаем.

Специализация холдинга - построение и ведение бухгалтерских схем, перевод денег клиента в офшорную зону. Причем мы делаем это так, что кроме нас никто это сделать не может. К каждой схеме мы разрабатываем огромный пакет документов, в кото­рых человеку со стороны разобраться невозможно. Наши схе­мы в основном сводятся к тому, чтобы уменьшить размер не­обходимых к выплате налогов до 2-3% с оборота.

Допустим, через таможню ввезли оборудование под видом запчастей на некую фирму X (так называемая "чернушка"), заплатили таможенную пошлину не 100 долларов, а 10. Теперь товар в России, и фирма, для который он приобретен, тоже в России, и нужно принять этот товар от фирмы X, но принять по такой цене, чтобы им выгодно было торговать. Мы делаем это.

Другой пример: производитель производит товар себестои­мостью 50 рублей, а продает его по 100. Соответственно с пя­тидесяти рублей он платит налоги. А мы можем оформить документы таким образом, чтобы себестоимость у него была 90 Рублей.

[415]

У нас есть бухгалтер, мы ему помощника ищем уже год и не можем найти. Не потому что бухгалтеров нет, а потому, что нужно знать очень много разных схем бизнеса, до которых не додумались люди, которые уже много лет занимаются этим бизнесом. Сейчас у нас кадровый вопрос стоит очень остро потому что претендент должен обладать энциклопедическими знаниями в области бухгалтерии и при этом еще головой со­ображать.

Если одной фразой определить смысл нашей деятельности -это уменьшение налогооблагаемой базы в рамках действую­щего законодательства. Для наших клиентов схемы, предлага­емые нами, абсолютно законны. Весь вопрос в том, сможем ли потом мы сами свести концы с концами у себя в балансе.

Пример: предприятие А должно предприятию Б 100 рублей. Оно у нас за 20 рублей покупает вексель предприятия Б номи­налом 100 рублей и приносит на предприятие Б в счет долга. А предприятие Б отказывается принять этот вексель, хотя и обязано. Тогда предприятие А платит директору предприятия Б 20 рублей наличными, и он принимает вексель. В итоге все получили деньги, долгов ни у кого нет, а наш холдинг развя­зал кризис неплатежей. Наша проблема только в том, что с восьмидесяти рублей, которые мы недополучили за вексель, мы должны заплатить налог как на прибыль. Значит, нужно выстроить такую схему, чтобы от этого налога уйти.

Я к уклонению от налогов нормально отношусь, с понима­нием. Наша работа как раз и состоит в том, чтобы позволить предприятиям платить как можно меньше, хотя наши клиенты все же платят налоги, пусть и в минимальных размерах, в от­личие от тех, кто не платит вовсе.

При всем при этом с коррупцией и вымогательствами я лично практически не сталкиваюсь, а вот жена... В институте, где она учится, денег не хватает, они и нашли выход из положения. 90% студентов завалили на экзамене, а за пересдачу собрали по 100 рублей. Еще один общеизвестный факт - платная му-

[416]

ниципальная парковка. Это же совершенно незаконные побо­ры.

В медицине такая система прежде всего в стоматологии. Кроме того, операцию на связках делал за деньги, потому что там, где мне сделали бы это бесплатно, было бы все не так, как надо. Сейчас я могу позволить себе платные медицинские ус­луги. Правда, страховки у меня нет и какой-то постоянной по­ликлиники, где бы я лечился, тоже нет. Просто пока еще мо­лодой и здоровый. Если, не дай бог, что-то заболит, иду в первую попавшуюся платную поликлинику. А раньше, когда еще ра­ботал по найму и приходилось пользоваться районной поли­клиникой, случалось оформлять больничный за подарки.

За все ремонтные работы я, естественно, плачу наличны­ми. Просто нашел, договорился - и заплатил. Без всяких фирм-посредников.

А в целом коррупция для меня прежде всего связана с по­литиками. Какая бы ни была зарплата у депутата-одномандат­ника, она никогда не покроет его предвыборную кампанию.

За политика, тесно связанного с криминалом я, наверное, не проголосовал бы. Хотя за Лужкова-то мы все голосуем. Если принимать во внимание такие связи с теневой экономикой, как у Лужкова, то тогда вообще ни за кого голосовать нельзя. Так что здесь нужно разделить: теневой бизнес - это одно, а кри­минал и коррупция - это уже совсем другое. Одно дело, когда человек не платит налоги, то есть, по сути дела, не дает госу­дарству себя ограбить, и совсем другое, если нарушается уго­ловный кодекс.

Сейчас, конечно, никто не может себя чувствовать целиком и полностью защищенным от посягательств как со стороны бан­дитов, так и со стороны самого государства. В столкновениях с чиновниками все зависит от величины проблемы. Либо взятку Дать (если можно мелочью какой-то обойтись), либо топать но­гами и требовать вышестоящего начальства. Нужно всегда оценить ситуацию и выбрать: либо дать ему взятку, либо дать ему понять, что он может лишиться места, где он берет взятки.

[417]

В случае угрозы жизни однозначно обращусь в официаль­ные органы, но через знакомых, дабы не обратиться случайно к афилиированной структуре1 . Если же на криминал отвечать криминалом, можно оказаться на скользкой дорожке.

И, возвращаясь к уклонению от налогов, по проблематике на первое место я бы все же поставил разработку нормально­го налогообложения, а потом уже борьбу с теневой экономи­кой. Невозможно заставить людей работать себе в убыток Поэтому налоги должны быть приемлемыми. На мой взгляд это не более 3-4% с оборота. Сегодня если какая-то час<