Социальные уроки новейшей истории

Исторический опыт свидетельствует о наличии крайних позиций во взаимоотношениях между главными социальными силами общества - собственниками средств производства (работодателями) и наемными работниками. Непонимание и (или) нежелание понимать интересы этих сил, а также отсутствие действенного механизма их учета, неоднократно приводили к нежелательным кровавым последствиям.

Основная причина таких последствий заключена в господствовавших веками реакционных взглядах на подчинение общества интересам капитала и обогащение ограниченной группы людей, дорвавшихся до неограниченной власти. Вместе с тем, как показывают исторические уроки, такие взгляды не только постепенно утрачивают силу в виду роста влияния на социально-экономические процессы цивилизованной управленческой элиты, но и периодически подвергаются силовому воздействию недовольных масс населения.

Такая тенденция практически всегда вначале вызывала активное сопротивление со стороны наемных работников, активизацию общественных движений по защите их прав, а в крайних случаях при достижении определенной точки накала экономических и политических страстей приводила к революционным потрясениям.

Так, например, в Англии [54, с. 10] в результате изобретения паровой машины и организации массового фабричного производства сукна для мирового рынка, по крылатому выражению Томаса Мора, "овцы поедали людей", так как людей лишали земли, на которой разводили стада овец, произошла беспросветная нищета большинства населения страны, был введен драконовский закон о применении смертной казни за массовое бродяжничество. Власти не смогли своевременно услышать сигналы приближения общественного взрыва, что стало причиной буржуазной революции ХVI в. и казни короля Карла I.

Подобные события произошли во Франции, когда взрыв народного гнева вызвали скопление несметных богатств в руках короля и его окружения, строительство утопающего в роскоши города Версаля на фоне беспредельного ограбления народа и невыносимых его тягот. Произошла Великая французская революция (1789-1794), король Людовик ХVI и королева Мария Антуанетта были отправлены народом на гильотину.

В обоих случаях революционные потрясения в Европе происходили по инициативе "низов", а их результатами становились ограничение власти капитала и повышение внимания к экономическим нуждам наемных работников.

Основные причины российской революции 1917 г. также кроются в экономической политике, покровительстве правительства промышленному и финансовому капиталу, пренебрежении интересами населения. Всемирно известный ученый, потомок русских князей Н.А. Бердяев, всегда подчеркивающий свое враждебное отношение к советской власти, все-таки в 1937 г. так характеризовал произошедшие события [54, с. 11]: "Разложение императорской России началось давно. Мировая война доконала процесс разложения. Нельзя даже сказать, что февральская революция свергла монархию в России. Монархия сама пала, ее никто не защищал, она не имела сторонников. В этот момент большевизм, давно подготовленный Лениным, оказался единственной силой, которая, с одной стороны, могла докончить разложение старого и, с другой стороны, организовать новое. Только большевизм оказался способным овладеть положением, только он соответствовал массовым инстинктам и реальным соотношениям".

В ХХ веке Россия дважды совершала крупномасштабный переход от одного типа общества к другому: в 1917 г. она перешла от капитализма к социализму (точнее "военному коммунизму"), а в 1991 г. совершила обратное движение от социализма к капитализму [27, с. 30].

При этом в обоих случаях проявилась историческая закономерность в виде управленческих революций, которые произошли "сверху", а глобальные изменения политических, социальных и экономических устоев общества явились не результатом естественно-исторического развития, а представляли собой спланированный и управляемый определенной политической элитой государственный переворот.

В 1917 г. выгоды от совершенного октябрьского переворота получила большевистская элита, захватившая неограниченную власть обещаниями "фабрики - рабочим, землю - крестьянам" и реализовавшая немыслимый политический террор инакомыслящих под видом диктатуры пролетариата, а найти механизм реализации провозглашенных вполне гуманных христианских заповедей равенства и братства в экономическую среду так и не смогла.

Проиграв экономическое соревнование с набирающей силу западной цивилизацией в сфере роста производительности общественного труда и внедрении инновационных технологий, огромная страна опять оказалась на грани распада. Демократическая элита, отвергавшая ценности большевизма и стремящаяся внедрить западные ценности, совершила в 1991 г. государственный переворот и ввергла население страны в "шоковую терапию" попытками ускоренных темпов приватизации собственности, что привело к быстрому обнищанию граждан.

Сопоставление двух управленческих революций в России показывает, что они совершались "сверху" меньшинством населения, имели диаметрально противоположные направления, были ориентированы на различные идеалы, а захватившая власть небольшая группа людей становилась правящей интеллектуальной элитой. Управленческие революции совершала группа интеллектуалов: в 1917 г. - оппозиционно настроенная к буржуазному правительству, в 1991 г. - в оппозиции к советскому партийному руководству.

Интеллектуалы в обоих случаях после государственного переворота становились правящей интеллектуальной элитой, однако после небольшого периода времени отказывались от провозглашенных идей и принципов руководства. Так В.И. Ленин в 1921 г. провозгласил переход к новой экономической политике (НЭПу), то есть идеалы коммунизма пытался заменить ценностями капитализма. В свою очередь Б.Н. Ельцин в 2000 г. отошел от шоковой терапии и уступил власть команде прагматиков, которые предпочитают проводить социальную политику в интересах большинства населения, которое до настоящего времени однако пожинает плоды от наступившего шока.

Социальные уроки управленческих революций в новейшей российской истории проявляются также в том, что инициаторы своих утопических идей становятся обычными функционерами, а их судьба становится непредсказуемой. Так почти все активные участники октябрьского переворота, за редким исключением, стали жертвами политических репрессий, а инициаторы шоковой терапии в своем большинстве бывшие младшие научные сотрудники институтов, так называемые - "демократы в розовых штанишках" быстро, самостоятельно и совершенно безболезненно ушли с политической арены.

Таким образом, зигзагообразное движение российского общества в результате двух управленческих революций с противоположным направлением движения в начале и конце ХХ века подошло к практическому решению задачи строительства социального государства. Трудность этой задачи состоит, прежде всего, в выборе государственной политики в отношении к собственности.

Проблема заключается не только в выборе направления дальнейшего пути развития страны, но и оценке возможных социально-экономических последствий очередного переустройства общества, а также опасности создания тупиковой ситуации, которая фактически преследовала Россию в течение всего экспериментального ХХ века.

Возникает теоретическая дилемма, широко обсуждаемая в научных кругах политической и экономической элиты современной России, состоящая из нескольких возможных и далеко идущих стратегий.

Во-первых, прагматически мыслящие российские политики, преимущественно из состава КПРФ, предлагают провести частичный или полный возврат страны к построению административного социализма на основе национализации собственности, прежде всего, богатств недр и добывающих отраслей промышленности.

Однако учитывая, что эти богатства уже во многом находятся в руках недостаточно цивилизованных, подчас криминализованных собственников благодаря лихорадочным усилиям команды А.Чубайса и его американских советников в период поспешной приватизации, нетрудно предположить, что это может стать причиной возврата к авторитарному государству и началу гражданской войны, в которой, как известно, не бывает ни победителей, ни побежденных.

Тем более известно, что крупные коммерческие компании не особо надеются на защиту официальных российских правоохранительных органов и уже давно создали свои мощные охранные структуры, систему экономической разведки и контрразведки.

Во-вторых, неразумно продолжать не замечать дальнейшее недопустимое социальное расслоение и растущее недовольство большинства населения последствиями сформировавшегося в России дикого капитализма американского типа с жиреющими олигархическими структурами и развалом реального производства, произволом многочисленных коррумпированных чиновников, нищетой и фактическим бесправием граждан страны.

Опасность также вызывает появление в России групп левых радикалов, кровно заинтересованных в дестабилизации положения в стране и готовых перенять опыт цветных революций при поддержке агрессивно настроенных лидеров зарубежных стран.

Представленные альтернативные варианты являются крайними взглядами и основаны на желании найти простые способы решения сложных социально-экономических проблем, которые имели место и в других странах мира. Поэтому при формировании социального государства следует, прежде всего, изучить накопленный зарубежный опыт и творчески использовать его с учетом российских национальных особенностей.

Наиболее предпочтительной следует считать шведскую "модель социализма" [54, с. 365], основанную на концепции "социального рыночного хозяйства" Л. Эрхарда и взглядах лауреата Нобелевской премии Гуннара Мюрдаля на социальную ориентацию рынка. Социал-демократы почти 70 лет стояли у власти в Швеции и обеспечили высокий уровень материальной и социальной обеспеченности граждан, основываясь на сложной системе прямых и косвенных налогов. Подчеркивая регулирующую роль государства, Г. Мюрдаль считал его способным преодолеть стихию рынка и преобразовать рыночное хозяйство в новую регулируемую экономику.

Однако повторить шведский опыт кому-нибудь вряд ли удастся в виду традиционной ориентации государства на нейтралитет и исключения участия в войнах после поражения от Петра I под Полтавой. Поэтому шведская "модель социализма" должна быть дополнена воспитанием у населения немецкой законопослушности и учетом китайского опыта борьбы с казнокрадством чиновников, использованием традиционного российского чувства коллективизма, так близкого японской практике взаимного доверия и готовности к взаимопомощи.

Непременным условием строительства социального государства в эпоху научно-технического прогресса должны стать раннее выявление, государственная и общественная поддержка талантливых личностей, созданием им условий для реализации своего потенциала в родном отечестве для полного использования преимуществ рыночного механизма хозяйственной деятельности.

Вопросы для проверки уровня знаний:

1. Сферы управления и содержание управленческих воздействий.

2. Сущность пяти управленческих революций.

3. Требования к современному руководителю.

4. Истоки менеджмента как науки.

5. Необходимость комплекса рыночных наук "менеджмент-маркетинг-логистика".

6. Различия понятий "управление" и "менеджмент".

7. Причина запрещения чиновнику заниматься бизнесом (менеджментом).

8. Уроки революционных потрясений в мире.

9. Возможные варианты дальнейшей трансформации российского общества.

10. Зарубежный опыт строительства социального государства.