В. Интегрализм и максимализм: антиплюрализм
Теория и практика
Существует несколько школ, представители которых выступают против такого подхода к истории политической науки, отрицая возможность прогресса в получении «объективных» знаний на основании того, что достичь объективности невозможно, а стремление к ней ведет лишь к «наукообразию» и топтанию на месте. Если следовать такой точке зрения, любые попытки достижения профессиональной объективности заранее обречены на неудачу Поэтому ученый должен определить для себя ту политическую силу, на стороне которой он выступает, и осознанно использовать свои знания для служения благим политическим целям. Для представителей различных неомарксистских направлений это означает применение своих знаний в интересах социализма.
В истории марксизма был момент, когда сторонники одного из его направлений отвергли такой диалектический подход к научным исследованиям. В работе «Идеология и утопия» К. Маннгейм пришел к выводу о том, что в политической науке объективность возможна. «Учитывая все вышеизложенное, на вопрос о том, возможно ли существование науки о политике, и можно ли ей кого-то обучить, необходимо дать положительный ответ». Доказательство возможности существования объективной политической науки он приписывает М. Веберу (Mannheim, 1949, р. 146). Несмотря на то, что для Маннгейма объективность политического знания стала возможной, эта цель может быть достигнута лишь в том случае, когда исследования ведутся «представителями той социальной страты, которая не связана непосредственно с интересами какого-то определенного класса, и позиции ее в обществе не слишком прочны... Такой стратой, не имеющей прочных корней в обществе и не связанной обязательствами ни с каким классом, если использовать терминологию А. Вебера, является "социально неприкаянная интеллигенция"» (Mannheim, 1949, р. 171). В среде современных ученых гарантом поисков объективности вместо маннгеймовской «неприкаянной интеллигенции» функции своего рода становится «профессионализм», понимаемый как принадлежность специалистов к профессиональному сообществу, взаимное доверие к работе друг друга, совместное наблюдение за деятельностью молодых ученых и т.п. В те годы, когда А. Вебер и Маннгейм выдвигали свои концепции, профессиональные ассоциации специалистов в области социальных наук в целом и политической науки и социологии, в частности, еще только зарождались. В этой связи следует отметить, что именно поиск объективности в профессионализме остается объектом нападок как со стороны современных неомарксистов, так и со стороны других «левых» критиков.
Полемика, направленная против «этической нейтральности» и «поиска объективности», ведется по нескольким направлениям. Представители Франкфуртской школы, в рамках которой с подачи теоретика-марксиста Д. Лукача и при участии М. Хоркхаймера, Т. Адорно, Г. Маркузе, а позднее Ю. Хабермаса, сложилась «критическая теория» — рассматривают проведение политичес-
ких исследований, как одну из составляющих «общей ситуации, сложившейся в ходе социальных изменений... Позитивисты не смогли понять, что процесс познания нельзя отделить от исторической борьбы, которую род человеческий ведет с окружающим миром. Теория и теоретические изыскания составляют неотъемлемую часть социальной жизни. Теоретик не может оставаться пассивным сторонним наблюдателем, лишь созерцающим, отражающим и описывающим "общество" или "природу"» (Held, 1980, р. 162 ff.).
В одной из своих недавних публикаций Хабермас подтвердил этот тезис о единстве теории и «практики» (Habermas, 1992, р. 439 ff.). В 70—80-е годы эта точка зрения нашла свое отражение в концептуальном осмыслении региональных исследований, проводившихся в Латинской Америке, Африке и других районах мира, и получила название «теории зависимости» (Packenham, 1992).
Каким образом можно оценить марксистское и неомарксистские течения с позиций предложенного в этой главе прогрессистски-эклектичного подхода к истории политической науки? Работы представителей этих течений весьма многочисленны — сотни научных книг и статей. Некоторые из этих трудов, основанные на серьезных эмпирических исследованиях классовых и политических отношений (основополагающих для этого направления) внесли весомый вклад в историю политической науки. Тем не менее, обращая основное внимание на экономическое развитие и социальную структуру, ученые-марксисты недостаточно учитывают другие весьма важные объяснительные переменные, в частности, такие, как политические институты, религиозные и этнические факторы, международное положение, роль отдельных руководителей, непредвиденных обстоятельств и случайностей. Марксистская концепция экономического развития в свое время была чрезмерно упрощена и примитизирована. В связи с тем, что современная экономика значительно диверсифицировала и интернационализировала рабочую силу, способность марксистских теоретиков к осмыслению и убедительному объяснению экономических, социальных и политических изменений существенно ослабла. Таким образом, несмотря на то, что представители различных направлений марксистской мысли значительно расширили объем сведений, находящихся в научном обороте историков и специалистов других социальных наук, логика их выводов далеко не всегда была безупречной и нередко толкование полученных ими сведений извращалось. Э. Хобсбаум и другие историки-марксисты (Hobsbawm, 1962; 1987; 1994; Hill, 1982; Hilton, 1990; Thompson, 1963) внесли большой вклад в изучение научного наследия XIX и предыдущих столетий, однако при интерпретации и объяснении проблем XX в. они столкнулись с большими трудностями (Judt, 1995).