Тема 9. Сети против иерархий: сетевые формы организации, стратегии и тактики в современном мире.
Сравнение сетевых и иерархизированных структур. Специфика и характеристики сетевых организаций в современном мире. Проблемы государств и межгосударственных образований в борьбе с сетевыми организациями. Основные направления трансформации государства во взаимодействии с сетями. Глобальный и национальный опыт противодействия криминальным и террористическим сетям: современные модели и перспективы.
Современный терроризм приобрел транснациональный характер и представляет собой системный вызов мироустройству, в котором обеспечение безопасности является функцией государства и наднациональных структур межгосударственного характера. Терроризм аккумулирует и усиливает опасность неконтролируемого проявления многих серьезнейших угроз выживанию человечества, в частности распространения оружия массового уничтожения и ядерного оружия. Особенностью терроризма, порожденного современным общественным развитием, является то обстоятельство, что по уровню использования преимуществ глобализации он опережает межгосударственные объединения, функционирующие в сфере безопасности.
В первой половине 1990-ых гг. многие государства считали, что международные сетевые организации представляют собой прямую угрозу национальной безопасности. С середины 1990-ых все крупные сети построены на основе интернет-коммуникаций. Применительно к сетевым социальным движениям М. Кастельс выделяет три базовые характеристики:
1. все они структурированы вокруг разделяемых культурных ценностей, которые становятся основанием для формирования организационной идентичности;
2. они заполняют собой ниши потерявших доверие граждан традиционных политических институтов, таких как партии, профсоюзы, формальные организации гражданского общества;
3. они стремятся к глобальности своей деятельности, так как свепланетарное распространение позволяет им эффективно действовать на локальном уровне.
В мировой политике можно выделить несколько примеров сетей: сеть поддержки сапатистского движения, ставшая одной из основ современного антиглобалистского движения; сеть - китайской религиозной организации с политическими целями; сеть «Аль-Каиды» и сеть движения за запрещение противопехотных мин. Целью первой упомянутой сети было информационое содействие индейскому движению сапатистов (Мексика), а впоследствии борьба с ТНК и мировыми финансовыми институтами. Лидер «Фалуньгунь», проживающий в Нью-Йорке, использовал Интернет как для доставки религиозных материалов своим последователям, так и для организации массовых манифестаций в определеное время и место, и это было вызовом политическому режиму в Китае. Сеть движения против противопехотных мин создавалась под конкретный проект и основывалась на эффективной лоббистской кампании одновременно на национальном и международном уровнях, объединяя в коалиции разнородные организации граждан.
Сетевая организация «Аль-Каиды» позволила ей пережить военные удары, нанесенные по ее опорным базам в Афганистане и других мировых регионах. Миф о вездесущности «Аль-Каиды» по сути трансформировался в самовоспроизводящийся брэнд, который стал использоваться для раскрутки новыми террористическими организациями. Идеологические компоненты стали дополнительным, а далее и доминирующим средством коммуникации.
Во всех случаях нациям-государствам не удалось организовать эффективное противодействие ни в онлайновом режиме, ни в реальности. Интернет-сопротивление легко мультиплицирует независимые (а особенно террористические) формы протеста. Сложность борьбы с сетевыми структурами, в центре которой- виртуальный брэнд, состоит в том, что чем больше государственные и межгосударственные акторы развенчивают образ «врага», тем сильнее и привлекательнее этот образ становится и притягивает все новых сторонников. Представляется, что стратегия борьбы с подобными брэндами должны основываться на таких технологиях, как «замалчивание», «разделение» образа.
Гибкость сетевых структур глобального терроризма резко контрастирует с достаточно ригидной традиционно иерархизированной и бюрократической системой функционирования государств и международных организаций разных уровней, решения и оперативная деятельность которых определяется не только уставной компетенцией, но прежде всего соотношением сил, формирующихся под влиянием межгосударственных противоречий.
Террористические образования рождаются и функционируют вне поля правового регулирования и могут развиваться и функционировать в любой — нейтральной, дружественной или враждебной — среде и создавать свою инфраструктуру на транстерриториальной основе, опираясь на современные коммуникативные технологии, легальные и нелегальные методы мобилизации и использования людских ресурсов.
Отдельные элементы сетевых структур могут объединяться для выполнения конкретных задач и временно прерывать свою деятельность после их выполнения, не подвергая опасности существование всей сети. Для развития и укрепления своего потенциала террористические организации успешно опираются на силу и слабости, присущие государственным институтам, используя для этого не только преимущества, возникающие вследствие поддержки и идеологической близости тех или иных государственных режимов, но и обычную коррупцию, неповоротливость и бюрократизм государственного аппарата, силовых ведомств.
В условиях глобализации это создает для международного терроризма широкие возможности для создания разветвленной инфраструктуры, концентрации финансовых и других необходимых ресурсов. При этом возможная ограниченность доступа к высокотехнологичным вооружениям является лишь относительной слабостью терроризма. Она легко может быть компенсирована, в случае необходимости, использованием подручных средств, простейших технических устройств соединенные с террористической идеологией. Примером этого могут служить террористические акты, осуществляемые шахидами.
Современный терроризм с трудом поддается превентивному государственному контролю.
На внутреннем поле реакция государства на террористическую угрозу выражается прежде всего в расширении и диверсификации системы обеспечения внутренней безопасности, включая использование вооруженных сил, усиление спецслужб и различного рода антитеррористических формирований, ужесточении соответствующих правовых норм и т. д. Однако в целом эти усилия оказываются не вполне эффективными ввиду имманентно присущей сетевым структурам высокой степени маневренности и выживаемости, а также фактора транснациональности, требующего глобального подхода к глобальным явлениям.
Естественно предположить, что наиболее эффективно противостояние общим угрозам должно развиваться посредством использования межгосударственных «сетей взаимозависимости», общий потенциал сотрудничества которых распространен на чрезвычайно широкий спектр международной деятельности, особенно сферу безопасности.
Однако побудительным мотивом и целью создания таких организаций являлись предотвращение или ликвидация угроз, возникающих в плоскости отношений между субъектами международного права. На поле борьбы с терроризмом в его современных формах они столкнулись с принципиально новыми задачами. Международные правительственные организации оказались слабо приспособленными для решения оперативных и превентивных антитеррористических задач, требующих нетривиальных подходов, поскольку они находятся вне пределов сложившейся системы международно-правового регулирования деятельности межгосударственных механизмов.
Одним из первых шагов в деле организации международного сотрудничества против терроризма явилась попытка принятия Международной конвенции по предотвращению и наказанию актов терроризма, проект которой был утвержден Ассамблеей Лиги Наций в 1937 г. Эта конвенция не была ратифицирована и не вступила в силу. Однако внушительный пакет документов по проблеме терроризма, принятый ООН, ее специализированными учреждениями, а также региональными организациями, по существу лишь детализирует положения Статьи 1 конвенции Лиги Наций, касающиеся обязанности «каждого Государства ... воздерживаться от всяких действий, имеющих целью благоприятствовать террористической деятельности, направленной против другого Государства, и препятствовать действиям, в которых эта деятельность выражается, ... предупреждать и пресекать подобного рода деятельность и взаимно оказывать друг другу содействие».
Почти через 60 лет, в 1994 г., принятая Генеральной Ассамблеей ООН Декларация о мерах по ликвидации международного терроризма вновь указала на необходимость усиления сотрудничества в борьбе с терроризмом и вновь подтвердила обязанность государств принимать все возможные меры, направленные на его ликвидацию. Но к началу ХХI века стало ясно, что угроза терроризма продолжает разрослась до глобального уровня, и международное сообщество пока не может с ней справиться.
Характерно, что до сего времени наиболее весомую роль среди международных механизмов обеспечения безопасности продолжают сохранять международные правительственные организации, особенно показательны примеры антитеррористической деятельности ООН и НАТО.
Отдельная роль принадлежит США, которые после событий 11 сентября 2000 г. официально придали проблеме терроризма глобальный масштаб.
Необычайно прочная конструкция ООН, несмотря на новую конфигурацию глобальных политических сил, позволяет ей оставаться единственным источником придания легитимности силовым акциям государств-членов, в том числе США.
При новом соотношении сил разногласия между постоянными членами в Совете Безопасности ООН вряд ли могут достигать уровня лобовой конфронтации, что обусловлено не столько общностью интересов всего международного сообщества перед лицом глобальных угроз, сколько в силу невозможности противостояния, присущего биполярному миру.
Что касается военного и миротворческого потенциала, которым может располагать мировое сообщество для урегулирования конфликтов, в которые вовлечены наиболее развитые страны, то на роль силовой структуры, способной выступать на глобальном уровне, все в большей мере претендует НАТО.
Возможности других региональных организаций, включая структуры нового поколения, ограничены нехваткой ресурсов, слабостью силового и/или политического потенциала, наконец, недостаточным развитием системы многоуровневого и разнопланового международного сотрудничества, направленного на предотвращение и противодействие глобальным угрозам.
Необходимо отметить, что все вышеперечисленные факторы в большей или меньшей степени относятся и к Североатлантическому альянсу.
В настоящее время общая картина объявленной США глобальной антитеррористической войны представляет собой реализацию высокотехнологичных планов насильственной или даже относительно мирной смены режимов и последующего использования технологий, направленных на формирование «новой государственности» на территориях, откуда исходит реальная или виртуальная террористическая угроза и где предположительно могут возникнуть или уже существуют другие основания для внешнего вмешательства. Афганистан и Ирак явились первыми очевидными объектами этой войны. Поскольку события на Среднем Востоке происходят в рамках территориально-государственных границ и носят международный характер, затрагивая интересы практически всех членов мирового сообщества, провозглашенный США антитеррор переплетается с другими военно-политическими целями, связанными с вооруженным вмешательством в ситуацию на Среднем Востоке, и становится лишь одним из его компонентов. Оставляя в стороне весь комплекс неизбежных социальных, экономических, культурологических и других последствий политики США, можно утверждать, что в области международных отношений она убедительно продемонстрировала все слабости уходящей в прошлое системы поддержания мира и безопасности, а также подводные камни, осложняющие процесс формирования нового миропорядка. В частности, она доказала, что применение вооруженных сил отнюдь не может служить универсальным способом противостояния терроризму. Конфликты на Среднем (и Ближнем) Востоке свидетельствуют об ограниченной способности регулярных армий решать задачи борьбы с иррегулярными террористическими объединениями и другими нетрадиционными угрозами. При этом, к сожалению, следует особо подчеркнуть, что в настоящее время нет доказательств того, что используемые государствами в борьбе с терроризмом методы способствуют решению самой проблемы терроризма.
Использование военной силы порождает целый комплекс проблем, затрагивающих межгосударственные отношения, и одновременно стимулирует развитие терроризма. При этом остается открытым вопрос о месте и роли существующих межгосударственных структур обеспечения безопасности в стабилизации мирового развития.
Ни ООН, ни другие наднациональные структуры не изменили коренным образом ситуацию в сфере борьбы с глобальными вызовами. В любом случае современные методы борьбы с терроризмом, применяемые как отдельными государствами, так и международными организациями, основаны на действиях, предполагающих воздействие на объект с позиций государственнической парадигмы. Другими словами, государства и наднациональные структуры на практике ведут антитеррористическую деятельность на территории конкретных государственных образований, и методы этой борьбы носят в основном императивно-властный характер. Пусть формально субъекты антитеррористической деятельности и воспринимают террористические структуры как качественно нового контрагента, чья природа не иерархизирована и моноцентраична, на практике террористы пока являются объектом управления в числе других традиционных объектов. Например, к террористическим организациям применяются технологии, используемые, например, в международных межэтнических конфликтах (операции по поддержанию и принуждению к миру).
Для решения задачи борьбы с современным терроризмом, вышедшим за национальные рамки, государства должны продвигаться к созданию качественно иных «сетей взаимозависимости», способных реально контролировать развитие любых криминальных угроз глобального уровня. Как ни парадоксально, но это означает, что тем большее значение приобретает сохранение роли ООН как источника легитимности и международного согласия в случае возникновения международных кризисов.
Можно согласиться с утверждением, что в современной ситуации роль ООН состоит в анализе текущих и будущих угроз миру и безопасности, в оценке вклада коллективных действий при формировании ответов на эти угрозы и в выработке рекомендаций, касающихся необходимых изменений в целях превращения ООН в легитимный и эффективный инструмент их отражения.
Таким образом, если рассматривать общую реакцию международного сообщества на новые вызовы и весь комплекс его усилий (силовых и миростроительных) по разрешению конфликтов как попытку формирования стратегических подходов к решению современных проблем обеспечения безопасности, результаты деятельности как США, так и международных организаций в этой области представляются далеко не однозначными. Боевые действия, развернутые США на Среднем Востоке, а также весь комплекс мер, направленных на делегитимизацию прямых и косвенных форм поддержки терроризма со стороны отдельных государств, в том числе попытки создания системы международного антитеррористического сотрудничества спецслужб, ориентированы на подавление терактов, оставляя в стороне главную проблему — поиски путей глобального изменения условий, порождающих терроризм.
Старые формы обеспечения безопасности теряют эффективность. Новые межправительственные структуры, созданные в целях обеспечения безопасности, пока слабы, связаны узами противоречивых межгосударственных отношений в своем развитии и еще только начали поиски своего места в деле противостояния глобальным угрозам.
Начало нового века ознаменовалось появлением новых, по сравнению с биполярным миром, разломов в мировом сообществе. Современный терроризм выступает при этом как использующий неизбирательное насилие внесистемный протест против существующей модели мироустройства. Естественно, что международным организациям, приспособленным для функционирования в плоскости межгосударственных отношений, в сложившейся ситуации может принадлежать лишь вспомогательная, но отнюдь не решающая роль. Что касается проблем отражения других глобальных угроз, то, как представляется, происходящие в этой области процессы отношений пока не демонстрируют каких-либо устойчивых тенденций, способных кардинальным образом повлиять на эффективность деятельности межправительственных организаций в этой сфере.
Не исключено, однако, что в перспективе, в случае дальнейшего разрастания глобальных угроз, компетенция международных организаций в этой области может эволюционировать в сторону расширения и диверсификации их функций, предоставления им определенной автономии, освященной ООН и приобретающей некоторые черты наднациональности.
В целом первая война, случившаяся в постбиполярном мире в Афганистане, показала, что в крупных конфликтах, являющихся средоточием интересов наиболее сильных держав, центр тяжести оперативной деятельности ООН необратимо смещается в важную, но вспомогательную по отношению к военной компоненте обеспечения безопасности и международного мира область содействия постконфликтному урегулированию и координации международных усилий в содействии формированию новых систем государственной власти, решении гуманитарных, экономических и других проблем, обусловленных характером конфликта. В сфере непосредственных усилий ООН по поддержанию мира остаются миротворческие операции, касающиеся малозначащих для основных игроков на международной арене конфликтов.
Терроризм подрывает важнейшую функцию государства — обеспечение безопасности граждан. В совокупности с другими глобальными угрозами он размывает координирующую роль ООН, а также ослабляет деятельность других межправительственных организаций по обеспечению безопасности. Государственная и межгосударственная антитеррористическая политика, неизбежно преломляясь сквозь призму интересов национальных элит и наталкиваясь на тенденции формирования монополярного мира, тормозит продвижение к созданию эффективной глобальной системы противодействия транснациональному террору. Практика уже доказала, что война против терроризма теми методами, которые использовались в конфликтах на Среднем Востоке (или, к примеру, в Чечне) отнюдь не достаточна для приемлемого смягчения этой угрозы. Очевидно, что адекватная условиям глобализации система обеспечения международной безопасности будет рождаться в ходе долгой, перемежаемой конфликтами позиционной борьбы, обусловленной, в том числе, последствиями формирования монополярного мира. Представляется, что глобальная система противостояния транснациональному терроризму должна быть ориентирована не столько на прямую борьбу с террором, которая может осуществляться на более низких уровнях специальными профессиональными формированиями, сколько на создание принципиально новых международных структур, нацеленных на компенсацию политического, экономического и социального расслоения мира, происходящего на фоне и под влиянием глобализации. Однако характер глобализации международной элиты не дает с уверенностью утверждать, что тенденция перерастания агрессивного международного антитеррора в интегрирующую политику общепланетарного развития становится главным направлением международных усилий.
Контрольные вопросы.
1. Атрибуты сетевых организаций.
2. Механизмы деятельности сетевых структур.
3. Критерии различий сетей и иерархий.
4. Ограничения деятельности государств и межгосударственных правительственных организаций в противодействии террористическим и криминальны сетям.
5. Правовые проблемы идентификации и борьбы с террористическими сетями.
6. Трансформация государственных и межгосударственных институтов в условиях развития сетевых организаций.
7. Роль ООН и НАТО в противодействии террористическим сетям.
8. Практика США в противодействии террористическим сетям.
9. Концепция формирования «новой государственности».
10. «Сети взаимодействия» как межгосударственный механизм противодействия террористическим и криминальным сетям.
Литература.
1. Декларация о мерах по ликвидации международного терроризма. Приложение к Резолюции 49/60 Генеральной Ассамблеи ООН.
2. Кастельс М. Информационная эпоха.М., 1999.
3. Куклина И. Глобальный вызов терроризма и международные структуры обеспечения безопасности Журнал «Мировая экономика и международные отношения». М., № 1, 2005 г.
4. Морозов Г.И. Терроризм — преступление против человечества (международный терроризм и международные отношений). ИМЭМО РАН. М., 1997 г., с. 26-29.
5. Песков Д.Н. Интернет в мировой политике: формы и вызовы // Современные международные отношения и мировая политика, М, 2005. С. 222-246.