Польская республика в системе международных отношений в межвоенный период

Возникшее в ноябре 1918 г. после 123 лет отсутствия на политической карте мира Польское государство имело весьма сложные и напряженные отношения с большинством своих соседей, в том числе Герма­нией и СССР, экономический и людской потенциал которых существенно превосходил польский. Особенностью ситуации в Центральной и Юго-Восточной Европе (ЦЮВЕ) после первой мировой войны было то, что Германия и Россия оказались вычеркнутыми из большой европейской политики как конструктивные факторы, Австро-Венгрия распалась. Баланс сил на континенте был резко нарушен в пользу Франции и Великобритании, однако они обладали ограниченными возможностями воздействия на развитие межгосударственных отношений в ЦЮВЕ. Вместе с тем, как показали последующие события, у руководителей ряда стран региона сложилось опасное убеждение в возможности проведения самостоятельной внешней политики без учета, а иногда и вопреки воле великих держав. Не избежала этого пагубного заблуждения и Польша.

В первые послевоен­ные годы польская дипломатия ориентировалась преимущественно на Францию, строившую в Центральной и Юго-Восточной Европе связанную с ней систему союзов, в равной сте­пени направленную против Советского Союза и Германии. Но когда осенью 1925 г. западные державы по инициативе Франции, стремившейся укрепить свою безопасность, заключили в Локарно с Герма­нией ряд соглашений, не дававших твердых гарантий нерушимос­ти польско-германской границы, польские политические элиты стали склоняться к проведению более независимой от Парижа внешней политики. Особенно заметно это проявилось после госу­дарственного переворота 1926 г., когда полный контроль над внеш­ней политикой был сосредоточен в руках Пилсудского.

В начале 30-х гг., в условиях коренной перестройки междуна­родных отношений в Европе и мире, были сформулированы ос­новные принципы новой внешней политики Польши, которая, по убеждению ее авторов, могла вывести ее на позиции великой державы. Важнейшим инструментом этого должен был стать не столько рост экономической мощи страны, сколько эффективная внешняя политика, сводившаяся, в частности, к так называемому балансированию. В соответствии с этим курсом Польше следовало проводить линию «равного удаления» от Гер­мании и СССР и всеми средствами противодействовать их воз­можному сближению на антипольской платформе. В рам­ках реализации этого курса в 1932 г. был заключен польско-со­ветский договор о ненападении сроком на 3 года (был продлен в мае 1934 г.), а в январе 1934 г. подписана аналогичная польско-германская декларация сроком на 10 лет. В то же время Польша отказалась участвовать в предлагавшемся Францией и Советским Союзом так называемом Восточном Локарно, которое должно было стать ключевым звеном системы региональной коллектив­ной безопасности и укрепить версальскую систему миропорядка, вступавшую в затяжной, и, как оказалось, необратимый кризис. Варшава мотивировала этот шаг неверием в действенность многосторонних договоров и убежденностью в возможности обеспечить свою безопас­ность с помощью двусторонних соглашений. Были также предприняты попытки создания регионального блока, получившего название «междуморья», в состав которого планировалось привлечь малые и средние государства от Финляндии на севере до Болгарии и Югославии на юге, исключая Чехословакию, а Польше предполагалась роль его стержня.

Серьезной проверкой реалистичности польской внешней политики стали события второй половины 30-х гг. Пользуясь неспособностью Англии и Франции на решительные действия, Германия ремилитаризировала Рейнскую область, приняла активное участие в гражданской войне в Испании на стороне Франко. В марте 1938 г. Гитлер осуществил аншлюс Австрии, запрещенный Версальским и Сен-Жерменским договорами. Варшава не только не противодействовала этим акциям Берлина, но использовала углубляющийся кризис Версальской системы для достижения собственных целей. В 1935 г. она в одностороннем порядке вышла из международного договора об охране прав национальных меньшинств, во время гражданской войны в Испании тайно продавала оружие мятежникам. В марте 1938 г., когда в центре внимания всего мира был аншлюс Австрии Германией, Польша в ультимативной форме потребовала от Литвы признать окончательность существовавшей де-факто польско-литовской границы.

Польша приняла активное участие в расчленении Чехословакии, ставшем прелюдией к началу второй мировой войны. Подрывные действия против соседнего государства начали планироваться в Варшаве уже в 1934 г. В 1935 г. подготовленные в Польше диверсанты произвели ряд террористических акций в чешской части Тешинской Силезии. В 1938 г., когда Гитлер добивался от западных держав согласия на отторжение от Чехословакии пограничных территорий с преобладающим немецким населением, резко ожи­вилась деятельность польских спецслужб и дипломатии в целях присоединения к Польше тех районов Тешинской Силезии (Заользья), от которых она вынуждена была отказаться в 1920 г. В сен­тябре 1938 г. началась переброска через границу подготовленных в Польше групп вооруженных бое­виков. Они провели в Заользье ряд террористических акций, которые должны были продемонстрировать мировому сообществу «стремление» польского населения этой области к объединению с родиной-мате­рью. На границе с Чехословакией концентрировались войска, а также с большим шумом формировался добровольческий легион.

В обстановке античехословацкой истерии министр иностранных дел Польши Юзеф Бек в ультимативной форме по­требовал от Праги возвращения спорной территории, с чем она, покинутая западными союзниками, вынуждена была согласить­ся. 2 октября, сразу же после окончания Мюнхенской конферен­ции по Чехословакии, польские войска приступили к оккупации Заользья. Для обоснования правомочности своих действий, яв­лявшихся прямым нарушением польско-чехословацкого догово­ра 1926 г., польские официальные круги и пропаганда использо­вали утверждение, что тем самым восстанавливается историчес­кая справедливость и воссоединяется с отчизной проживавшее в этой области Чехии польское население.

В октябре-ноябре 1938 г. польские диверсионные группы совместно с венгерскими осуществляли террористические акции в еще одном регионе Чехословакии – Подкарпатской Руси (Закарпатской Украине), стремясь не допустить создания здесь «украинского Пьемонта».

Надежды польского руководства на то, что Германия, присоединив Австрию и населенные немцами пограничные области Чехословакии, и дальше будет продолжать свою экспансию в юго-восточном направлении, ока­зались безосновательными. Уже в ноябре 1938 г. Берлин предъя­вил Варшаве ряд требований, принятие которых существенно ограничивало бы ее суверенитет: согласиться на включение вольного города Данцига (Гданьска) в состав рейха, на строитель­ство экстерриториальной автострады и железнодорожной линии через польское Поморье («коридор») в Восточную Пруссию, на взаимодействие против СССР совместно с участниками Антикоминтерновского пакта и т.д. Эти свои требования Германия воз­обновляла до апреля 1939 г., но каждый раз Польша их отвергала.

После оккупации Германией Чехии в марте 1939 г. Англия, стремясь предостеречь Гитлера от дальнейшей агрессии, заявила о гарантиях независимости Польши, которые Варшава приняла. Используя это как повод, 28 апреля 1939 г. Берлин де­нонсировал декларацию 1934 г. о ненападении и приступил к активной подготовке военной операции против Польши, первоначальная дата начала которой была назначена на 26 августа 1939 г.

Проходившие в Москве с апреля по август 1939 г. трехсто­ронние штабные переговоры делегаций Англии, Франции и СССР оказались безрезультатными. Одним из советских условий участия в соглашении было согласие Польши на пропуск Красной Армии через ее территорию, чтобы войти в соприкосновение с вермахтом. Это требование не противоречило уставу Лиги наций. Но польское правительство отвергло такую возможность.

23 августа 1939 г. неожиданно для мирового общественного мнения, но не для западных дипломатов, был подписан советско-германский пакт о ненападении, к которому прилагался сек­ретный протокол. Он предусматривал, что «в случае территори­ально-политического переустройства областей, входящих в со­став Польского государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана».

Советско-германская договоренность о судьбе Польши сви­детельствовала, что произошло то, чего так опасались польские политики и дипломаты: две соседние великие державы объеди­нились для борьбы против дискриминировавшей их Версальской системы, неотъемлемой частью которой была Польша. И произошло это в условиях, когда западные союзники Варшавы не были готовы оказать ей действенную помощь. Англия не имела крупных сухопутных войск, а во Франции весьма распространенным было убеждение, что французы не должны гибнуть за «польский коридор».

ПОЛЬСКАЯ КУЛЬТУРА, НАУКА И ОБРАЗОВАНИЕ

Образование независимого государства создало более благопри­ятные условия для развития польской культуры, образования и науки. Городское население, в том числе и недавние выходцы из сел, те­ряли связи с традиционной культурой, воспринимали новые об­разцы поведения, формируемые польской интеллигенцией или заимствованные из-за гра­ницы. Это касалось одежды, устройства жилищ, семейных отношений, проведения свободного времени. Городской образ жизни и связанные с ним куль­турные стереотипы проникали и в сельскую среду, особенно вос­приимчивой к современным веяниям была крестьянская молодежь.

Продолжал изменяться облик городов, и не только их цент­ральных или аристократических районов, но и окраин, на которых строительными кооперативами возводились относительно недорогие жилые дома с современными удобствами. Газовое освещение улиц было повсеместно вытеснено электрическим, все боль­ше городов строили водопроводные и канализационные сети. Но сохранялись и трущобы, не отвечавшие самым элементарным санитарным нормам.

Более доступной стала медицинская помощь. В 1930-е гг. меди­цинские кооперативы стали создаваться и в селах, но города по количеству врачей на душу населения по-прежнему значительно их опережали.

Все большую роль в жизни людей играл спорт, переставший быть привилегией богатых. Широкое распространение получили рабочие спортивные клубы. Здоровый образ жизни и занятия спортом активно пропагандировали молодежные организации. Польские спортсмены вышли на международную арену. Широкую известность в мире приобрели польские бегуны Януш Кусочиньский (чемпион Олимпийских игр в Лос-Анджелесе в 1932 г.) и Станислава Валасевич (чемпионка Олимпиады в Лос-Анджелесе и серебря­ный призер Олимпиады в Берлине в 1936 г.), летчики Францишек Жвирка и Станислав Вигура и др. Популярностью пользовались футбол, гребля, конный спорт.

Уже в первые годы независимости самое серьезное внимание было уделено народному образованию. В феврале 1919 г. был издан декрет, вводивший всеобщее семилетнее образование для детей в возрасте от 7 до 14 лет и предусматривавший создание системы об­разования для взрослых. В итоге доля неграмотных в Польше сре­ди лиц в возрасте старше 10 лет сократилась с 33,1% в 1921 г. до 22,1% в 1931 г. и продолжала снижаться. Хуже обстояло дело с обучением детей не польской национальности на родном для них языке в государственных школах. В Галиции, например, числен­ность государственных украинских школ даже уменьшилась по сравнению с довоенным временем, зато росло количество дву­язычных школ. Для того, чтобы противодействовать полонизации молоде­жи, украинцы, белорусы, немцы вынуждены были содержать частные платные школы. Подавляющая часть еврейских детей по-прежнему обучалась в традиционных школах (хедерах).

К трем польским университетам, которые существовали к моменту обретения независимости, прибавились Познанский, Виленский и Люблинский католический, а также ряд институтов. В общей сложности в межвоенный пери­од действовали 16 государственных и 11 частных высших учебных заведений, которые окончили 83 тыс. студентов. Но так и не был открыт обещанный польским правительством украинский уни­верситет, в обществе постоянно обсуждался вопрос о введении процентной нормы для евреев в высших учебных заведениях.

Широкую просветительную деятельность вели около 26 тыс. библиотек, более 900 народных домов (в том числе 625 сельских), тысяча народных театров, 175 музеев, десятки культурно-просве­тительных обществ. В 1925 г. начала работу первая польская радио­станция, и в 1939 г. в стране было уже около 1 млн радиоабонентов.

Наряду с литераторами, приобретшими известность до пер­вой мировой войны, на литературном небосклоне ярко засверка­ло творчество писателей Марии Домбровской, Юлиуша Каден-Бандровского, 3офии Налковской, поэтов Владислава Броневского, Ярослава Ивашкевича, Антони Сло­нимского, Юлиана Тувима, Яна Лехоня и др. Владислав Реймонт в 1924 г. получил Нобелевскую премию за роман «Мужики». Наряду с реалистическим литературным творчеством популярность приобрели различные направления авангардизма.

Более благоприятные условия сложились для научной работы, но по-прежнему преобладали дисциплины, не требовавшие больших средств на проведение исследований. Международное признание получили труды в области математики (Стефан Банах), социологии (Флориан Знанецкий), философии (Казимеж Твардовский, Тадеуш Котарбиньский, Владислав Татаркевич), физики (Чеслав Бялобжеский), исто­рии (Вацлав Конопчиньский, Ян Рутковский, Вацлав Собеский, Оскар Халецкий и др.).

Быстрое развитие железнодорожного, морского и авиаци­онного транспорта, создание современных производств, а также потребности армии в новых видах вооружения стимулировали инженерную и конструкторскую мысль. В 1938 г. на авиацион­ной выставке в Белграде польский бомбардировщик «Лось» за­нял первое место, опередив английские, немецкие и итальянс­кие самолеты. Но его серийное производство налажено не было. Большим достижением стало создание польскими специалистами машины «Энигма», с помощью которой военная разведка получила возможность дешифровки тайных шифров Германии. Во время войны поляки передали ее своим западным союзникам.