Социальный порядок и солидарность 4 страница

Такие характеристики масс-медиа как социального института даны в работах западных исследователей Д. Баррата¹,0. Бойд-Барреля и П. Брема². Представляется целесообразным выделить еще одну ха­рактеристику, важную для более глубокого понимания формирования и современного этапа функционирования СМИ: особую сферу их дея-тельности — публичную, — гДе происходит общественное обсуждение общезначимых, прежде всего экономических и политических, проблем. Публичная сфера — совокупность автономных образований обществен­ности как основы существования гражданского общества, противосто­ящего жесткой централизованной власти, поле формирования обще­ственного мнения, рупором которого выступают масс-медиа.

Проблемы медиаэтики,

или Моральный выбор журналиста

Повседневная трудовая деятельность журналиста, как и всякая про­фессиональная работа, регламентируется набором правил и инструк­ций, однако ее спецификой является непропорционально большой, по сравнению с другими профессиональными группами в обществе, «вес» неопределенных ситуаций, требующих принятия нестандартных решений, в основе которых лежит тот или иной моральный выбор. Или, иными словами, нравственное самоопределение профессионала-журналиста — проблема, весьма остро стоящая отнюдь не только пе­ред российскими журналистами.

Традиционно эти процессы включаются в круг проблем, описы­ваемых различного рода профессиональными кодексами (эти норма­тивные составляющие рассмотрены в гл. 3). Смешение журналисти­ки и коммерции — процесс коммодификации. Ныне наблюдается со­существование этих двух типов регулирования, что фиксируется даже на индвидуальном уровне в высказываниях респондентов.

Общий процесс релятивизации, т.е. относительности, всех нравственных принципов характеризует современность в целом. Вот

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

мнение американских исследователей — авторов книги «Медиаэтика: ситуации и моральные размышления», выдержавшей 4 издания: «Мо­ральные обязательства разрушаются прямо у нас под ногами. Культур­ное разнообразие обманывает нас этической теорией относительнос­ти... В мире скользящих значений и безнормативности этические прин­ципы, кажется, не вызывают отклика»¹.

В основе кризиса² морали в современном обществе лежат глу­бинные социально-психологические изменения, порожденные ин­формационной революцией 1970— 1980-х годов, сменой индустриализ­ма постиндустриализмом 1990-х годов, приведшие к «перетряске» всех социальных структур.

Пожалуй, наиболее четко проследил эти изменения социолог Зигмунд Бауман, анализируя этику постмодерна. На смену человеку прозаического модерна, ориентированному на рациональный выбор эффективного действия, а потому лишенного выбора между герой­ством и святостью (между рыцарством и монашеством — вспомним «Красное и черное» Стендаля), для которого, однако, существенны были представления о призвании³, духовной миссии, приходит чело­век постсовременнности, мыслящий и чувствующий иначе (см. гл. 5). Сутью его жизненной программы является не раскрытие (изобрете­ние) идентичности, но избегание любой фиксации — социального ме­ста, времени, позиции. Символ такого человека — турист (бродяга), вообще отказывающийся от устойчивых обязательств и обязанностей.

3. Бауман формулирует пять негативных житейских правил, об­разующих своеобразную антиэтику такого человека, в основе кото­рой лежит отсутствие рациональной стратегии действий.

«Не планируй слишком долгих путешествий — чем короче путешествие, тем больше шансов его завершить; не допускай эмоциональной привязанности к лю-

¹ Chstians С, Fackler M., Rotzoll К. Media Ethics: Cases and Moral Reasoning.
Longman Publishers USA, 1995. P. 8.

² Слово «кризис» — греческого происхождения и означает решение, пово­
ротный пункт, исход, предполагающий перемены.

³ Вспомним классические работы М. Вебера «Политика как призвание и
профессия» и «Наука как призвание и профессия», представлявшие собой док­
лады, прочитанные в 1918 г. перед членами Свободного студенческого союза Гер­
мании в рамках серии «Духовный труд как призвание и профессия», являющие­
ся наиболее ярким выражением этих идей.

7.6. Проблемы медиаэтики, или Моральный выбор журналиста

дям, которых встречаешь на транзитных перекрестках — чем меньше будешь при­давать им значения, тем меньше будет стоить тебе расставание; не допускай слиш­ком сильной привязанности к людям, месту, делу — ты не можешь знать, как долго ты будешь считать их достойными своих обязательств перед ними; не смотри на свои оборотные средства как на капитал — ценность сбережений быстро падает, и превозносимый некогда «культурный капитал» имеет свойство во мгновение ока превращаться в культурный убыток. А кроме того, не откладывай удовольствие, если можешь получить его прямо сейчас — ты не знаешь, каким станешь потом, доставит ли тебе удовольствие завтра то, чего хочешь сегодня»'.

Если обратиться к осознанию профессионалами-журналистами этой неопределенной ситуации для нравственной жизни «цеха», обус­ловленной реальным сосуществованием двух типов морально-этичес­кой ориентации — своеобразный этический дуализм, выраженный в позициях «коммерческих» журналистов-рыночников и традиционно ориентированных их собратьев «по цеху», — то она довольно четко прослеживается в высказываниях самих журналистов. Вот точка зре­ния одной из участниц обсуждения этой проблемы: «Я бы не сказала, что мы дезориентированы, но каждый ориентирован по-разному»².

Что может служить в данных переходных условиях основой со­хранения этики ответственности, необходимой журналисту как пред­ставителю публичной профессии? Пожалуй, таким выходом может быть выявление реального содержания конвенциональных (договор­ных) норм профессии, фиксированных в правилах честной игры в но­вой ситуации морального выбора, возникающей в условиях рыноч­ной экономики, когда встает вопрос о задаче, сравнимой по сложно­сти с проблемой «квадратуры круга». По словам С. Бунтмана, речь идет о «совместимости задачи объективного освещения реальности, как ее понимает журналист [и добавим, следуя в этом этике профессиональ­ной ответственности. —А. Ч.], и задачи выживания»³. Попытки тако­го рода предпринимаются в рамках российского журналистского со­общества: одним из наиболее удачных примеров представляется де-

¹ Бауман 3. От паломника к туристу // Социологический журнал, 1995,
№ 4. С. 142.

² Цит. по: Бакштановский В.И., Согомонов Ю.В. Моральный выбор журна­
листа. Тюмень: Центр прикладной этики, 2002. С. 169.

³ См.: Заседание «круглого стола» по теме «Журналистика: ответственность
общественной профессии» // Приложение к журналу «Досье на цензуру». № 3
(1). 1998. С. 8-11.

Глава 7. Профессиональные практики современного журнализма

ятельность Центра прикладной этики (г. Тюмень), в рамках которого теснейшим образом сотрудничают журналисты из разных городов и исследователи-профессионалы. Результатом их совместных «мозго­вых штурмов» стала Тюменская этическая медиаконвенция¹, представ­ляющая собой открытый, способный дополняться и изменяться, свод норм и практических действий по реализации правил честной игры. Пожалуй, для современного переходного периода такой рамочный, проектный документ является наиболее приемлемым.

Масса, публика, аудитория

В коммуникативистике встречается, по крайней мере, три термина для обозначения принимающей стороны: масса, публика, аудитория. Понятие массы в интересующем нас ключе в 30-е годы XX в. начал разрабатывать американский психолог Г. Блумер, определяя ее как «элементарную спонтанно возникающую группировку»¹. Именно це-

¹ BlumerH. The Mass, the Public, and Public Opinion// Reader in Public Opinion and Communication / ed. by B. Berelson, M. Janowitz. N.Y., 1953.

1.6. «Параметры» массовой коммуникации

лям организации и сплочения (мобилизации) масс и подчинена дея-тельность средств массовой коммуникации, сообщения которой дол -жны учитывать реальный уровень сознания ее членов. Существенной характеристикой члена массы, по Блумеру, является постоянная не-заполненность его сознания, своего рода «неизбывная жажда», для уто-ления которой он должен заглянуть в очередную газету, потянуться к несмолкающему радиоприемнику и «постоянно заполняемому мель­тешащей мозаикой всевозможных сообщений телеэкрану»¹.

Масса, согласно Блумеру, — это негативно маркированная пас­сивная аудитория, которая без разбора «глотает» любую информацию, не вникая в ее содержание, а лишь для удовлетворения своей «неиз­бывной жажды» нового. В американской коммуникативистике суще­ствует специальный термин — heavy viewers (тяжелые зрители), про­водящие у экрана телевизора по 4—5 (а иногда и более) часов в сутки, смотрят все программы без разбора. Именно они оказываются под наибольшим воздействием основного потока массовой информации, демонстрируя определяющую социальную характеристику, усиленную информационной «всеядностью», — конформизм.

Следующий термин — публика, употреблявшийся в начальный период исследования процессов массовой коммуникации Габриелем Тардом, Чарлзом Кули, Уолтером Липпманом и впоследствии приоб­ретший концептуальное наполнение в работах Гарольда Л ассуэла и Г. Блумера. Позже, уже в 1960-е годы, это понятие как синоним «обще­ственности» разрабатывал Ю. Хабермас, связывая ее возникновение с появлением первого массового средства коммуникации — газет. Публика — это также совокупность индивидов, но в отличие от инди­видов массы, достаточно четко осознающих свои интересы, активно реализующих их, а потому имеющих и способных публично выразить собственное мнение. Здесь, как правило, подразумевается мнение, ко­торое публика выражает, участвуя в политических процессах, прежде всего в процессе выборов, когда та же самая публика выступает под названием «электорат», а результатом выраженного ею совокупного мнения является победа той или иной группы организованных инте-

¹ Цит. по: ТеринВ.П. Массовая коммуникация: Исследование опыта Запа-да. М.: МГИМО, 2000. С. 23.

Глава 1. Коммуникация и ее роль в обществе

ресов, т.е. партий. Это есть и общественное мнение, или мнение пуб­лики, носителем которого являются информированные активные граждане. (Такое осознанное мнение следует отличать от получаемо­го в ходе опросов и выдаваемого за «общественное» представителями соответствующих организаций по его изучению.)

Понятия «публика» и «аудитория» нередко сближаются, высту­пая как содержательные синонимы: под аудиторией подразумевается публика, к аудитории относят тех, до кого «доходит» смысл разнооб­разной информации, получаемой из разных источников. Иногда, когда хотят подчеркнуть право на свободу слова в условиях одностороннего потока информации в современных СМИ, употребляют понятие «аудитория» (audience), определяя ее как возможность и право на одну из свобод быть услышанным и воспринятым. Таким образом, эти три термина, используемые в коммуникативистике для обозначения «при­нимающей стороны», довольно существенно различаются по смыслу.

В зависимости от научных подходов и предмета исследования, а также интересов практической деятельности, используются различ­ные понимания аудитории, получающей информацию из СМИ.

В социологии массовой коммуникации аудитория — это публи­ка, т.е. совокупность лиц, воспринимающих информацию в зависи­мости от своих возрастных, социально-демографических (поколение) или культурно-образовательных характеристик.

Для специалистов в области массовой культуры аудитория — масса потребителей этой культуры, распространяемой посредством масс-медиа.

Исследователи коммерческо-рекламных аспектов деятельности СМИ рассматривают аудиторию как рынок сбыта. (Неартикулируемый публично принцип взаимодействия рекламных агентств с масс-медиа гласит: «Мы платим вам деньги, а вы обеспечиваете нам аудиторию».)

1 .6

«Параметры» массовой коммуникации

('огласно самому общему определению, массовая коммуникация — разновидность социокультурной коммуникации, реализуемой на уров­не общества, процесс, в ходе которого специфически организован­ные институты посредством технических средств производят и пере­дают послания большой и рассеянной в пространстве аудитории.

«Отправитель сообщений». Всегда организованная группа (или медийная структура), являющаяся частью специфического социаль­ного института. Располагая систематической организацией и подчи­няясь нормам социального регулирования процесса производства и распространения информации, характерным для данного общества, эта структура зачастую осуществляет функции, отличные от собствен­но коммуникационных.

«Канал». В процессе массовой коммуникации каналы трансля­ции информации представляют собой сложные технологические си-

Глава I. Коммуникация и ее роль в обществе

стемы структурированного массового производства и распространения сообщений, специфические для каждого вида медийных средств (прес­са, радио, телевидение, Интернет и т.п.).

«Информация». Передаваемые определенным отправителем по определенному технологическому каналу сообщения, являющиеся про­дуктом сложно структурированного массового производства. В совре­менном процессе массовой коммуникации создание «информацион­ного продукта» представляет собой чрезвычайно важную составляю­щую системы в целом. Не случайно с самого начала изучения анализ информации, передаваемой СМИ, являлся одной из главных иссле­довательских проблем, заключающейся в «эффектах» воздействия на аудиторию. Позже, с развитием методов семантического анализа, осо­бое внимание стало уделяться изучению содержания сообщений, и только сравнительно недавно в сферу исследовательских интересов попали проблемы производства сообщений в условиях разветвленной современной медиа-системы.

«Принимающая сторона». В качестве принимающей сообщение стороны выступает анонимный индивид, рассматриваемый обычно как часть группы с присущими ей чертами. Как правило, в процессе массовой коммуникации принимающей стороной является относи­тельно большая аудитория (от auditorium, в основе лат. audire — слы­шать) — это все читатели, слушатели, зрители, т.е. совокупность ре­ципиентов массовой информации, каждый из которых выбирает, при­нимать сообщение или проигнорировать его.

Г. Тард: публика и толпа

Впервые в научный оборот понятие «публика», противопоставленное массе («толпе»), ввел французский психолог Г. Тард в конце XIX — начале XX вв., фиксируя новую, преимущественно «бесконтактную» форму ее интеграции, основой которой были СМИ. Под публикой он понимал «чисто духовную коллективность», т.е. совокупность инди­видов, соединенных лишь «умственно», но разделенных физически, связь между которыми обеспечивает единство убеждений и общность чувств; такая «ассоциация» первоначально возникает между читате­лями одной и той же газеты¹. По его мнению, «век толп уже в про­шлом, наступает эра публики».

Если толпа является древнейшим социальным явлением, возникающим при физическом контакте, представляющем собой результат физического зара­жения, публика, или публики — продукт долгой истории становления челове­ческого общества, связь, объединяющая отдельных индивидов в публику — ум­ственная, или, говоря современным языком, коммуникативная, связанная в пер­вую очередь с распространением знаний. Поэтому публика в ее современном понимании возникает только на основе первого массового коммуникативного средства — книгопечатания. Однако реально воздействовать на общественную жизнь она начинает значительно позже, заявляя о себе во Франции в эпоху Лю­довика XIV. Зарождение собственно политической публики, довольно быстро

¹ Тард Г. Толпа и публика // Социальные этюды. СПб, 1902. С. 83-85.

6.1. Масса, публика, аудитория:различия и особенности формирования

вбирающей в себя все другие ее виды —литературную, философскую и т.п., отно­сится ко второй половине XVIII в., а ее утверждение как ведущей формы выраже­ния общественных интересов приходится на период Великой французской рево­люции 1789-1793 гг., которая, собственно, и породила журналистику как особую форму профессиональной деятельности (вспомним аналогичную роль английс­ких клубов). Соединение индивидов в публику, по мнению Тарда, осуществляется через особое духовно-психологическое образование — общественное мнение, а человек, оказывающий в силу своих профессиональных занятий влияние на это мнение или даже формирующий его становится центральной фигурой политичес­кого процесса. Это, по Тарду, журналисты — публицисты, превращающиеся в цен­тральные фигуры политического процесса и способные выполнять некоторые функции психологического воздействия, обычно присущие вожакам толпы.

Человек, по Тарду, в каждый момент времени может принадле­жать только одной толпе, но быть частью разных публик. Если толпа сравнительно быстро распадается, а составляющие ее люди как бы приходят «в себя», возвращая утраченные в толпе индивидуальные качества, то публика существует значительно дольше, а принадлеж­ность к ней становится постоянным индивидуальным свойством. Многие выявленные Тардом более ста лет назад особенности психо­логии массового воздействия сохраняют свою значимость и поныне. Таковы, в частности, его идеи о том, что однотипное потребление зна­ний (информации) уже само по себе создает социальную и психоло­гическую связь, независимо от классовых интересов и происхожде­ния (так формируется публика), а также анализ нового для того вре­мени типа включенности в политический процесс — человека одной газеты. Весьма важен сделанный Тардом вывод о роли основного спо­соба массовой коммуникации — «задавать» определенную направлен­ность сознания. Так, существует связь между космополитическим мышлением XVIIIв. и культурно-психологическим «перевесом» книги над газетой: книга по своей природе предназначена для выражения общих идей, сохраняющих свою значимость надолго. XIXв. — век газет, ориентированных на сиюминутные текущие события, важные именно для граждан данной страны. Газета усиливает коммуникатив­ную связь между людьми, говорящими на одном языке в режиме, мак­симально приближенном к реальному времени. Это формирует чув­ство национальной общности, ощущение единства национальной судьбы, создавая тем самым предпосылки для развития «националь­ного» мышления, наиболее отчетливо проявляющегося в идее нацио-

Глава 6. Исследования аудитории, или эффекты воздействия СМИ

нального государства и национальных движениях, что позволяет оха­рактеризовать XIX в. как националистический.

Интерпретируя тардовское понимание публики, можно сказать, что она выступает как своеобразные «двуликий» социальный субъект — объект: с одной стороны, это совокупность различающихся между со­бой солидарных группировок общественного мнения как субъект со­циальной активности, с другой — как пространственно рассеянная аудитория средств массовой информации (объект идеологического воздействия). Причем у Тарда речь идет о «публиках», представляю­щих различные группы интересов как секторов общественного мне­ния. Понятие публики позволяет создать определенную типологию основных типов массового взаимодействия в современном обществе и четче выявить принципиальные различия между часто используе­мыми терминами «толпа», «аудитория» и «публика».

Масса и массовое общество

Понятие массового общества, как правило, связывают с социальны­ми проблемами, порожденными развитием капитализма, которые от­мечали многие социальные мыслители XIX в. — от А. де Токвиля до К. Маркса. Однако собственно теория массового общества формиру­ется в периоде 1920-х по 1960-е годы по двум основным направлени­ям. Это, во-первых, литературная критика, преимущественно англий­ская, представленная Т.С. Эллиотом и Ф.Р. Ливисом, которые гово­рили об утрате высокого качества литературы и культуры в целом, а также об исчезновении культурной публики; во-вторых, представи­тели Франкфуртской школы, анализировавшие политические аспек­ты массового общества, в рамках которого создаются условия для ма­нипуляции массами со стороны правящих элит. Франкфуртцы, сле­дуя своей генеральной линии, рассматривали аудиторию массовой коммуникации как относительно недифференцированную и легко поддающуюся воздействию информации, получаемой из СМИ.

Согласно концепции массового общества, каковым является и современное, преимущественно западное, общество в целом харак­теризуется следующими чертами: 1) сходными чертами, которыми об­ладает каждый индивид, их недифференцированностью, равенством в смысле отсутствия различий, т.е. отсутствием индивидуальности; 2) рутинным характером труда и отчуждением его результатов от ра­ботника; 3) утратой религией своего влияния, отсутствием глубоких и значимых моральных ценностей и склонностью масс к фанатизму; 4) слабостью «человеческих» связей между людьми и уменьшением значения родственных уз; 5) политической апатией масс, становящих­ся легкой добычей манипулирующих ими диктатур и бюрократий; 6) превращением культуры — искусства, литературы, философии и даже науки — в массовую, т.е. низкопробную (в 1962 г. выдающийся английский писатель Ч. Сноу проанализировал эти процессы в сво­ей, быстро ставшей популярной, книге «Две культуры»¹). К настоя­щему времени представления о массовом обществе сохраняется как «фоновое» в социальных науках, будучи вытесненным более актуаль-

¹ Сноу Ч. Две культуры / пер. с англ. М.: Прогресс, 1976.

1.5. Масса, массовое общество и массовая коммуникация

пыми понятиями «информационного» и «потребительского» обществ. ()днако понятие «массы» по-прежнему играет весьма значительную роль для изучения социально-массовых процессов в современных об­ществах, «единицей» которого выступает «массовый человек», или «че­ловек массы», со всеми присущими ему негативно-уничижительны­ми характеристиками.

Культура как текст.

Понятие дискурса

Текст (от лат. textum — связь, соединение) — это связанная и связная совокупность знаков, ткань, фактура языков информации, образую­щих некоторое смысловое единство, причем текстом является не толь­ко собственно печатный материал (текст в его традиционном пони­мании), но и аудио- и/или визуальные материалы, также представля­ющие собой совокупность знаков. Знак — наименьший элемент, «атом» коммуникации: им может быть слово, звук, но и фотография, образ на телеэкране, жест, элемент одежды и т.д.

Свойства знаков и знаковых систем, а также законы их взаимо­действия изучает специальная дисциплина — семантика, создателя­ми которой являются швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр (1857-1913), по мнению которого именно язык служит организации и конструированию реальности и одновременно «обеспечивает к ней доступ», и американский философ Чарлз Сандерс Пирс (1839—1914). Во второй половине XX в. изучение именно знакового характера язы­ка и выявление его социальных воздействий стало основой возник­шего во Франции в 1960-х годах структурализма, нацеленного на по­иски структур организации языка и стоящих за ним значений, преж­де всего социальных. Особое место занимает творчество Ролана Бар­та (1915—1980) — одного из основателей Центра по изучению массо­вых коммуникаций (1960). Если Соссюр изучал знаки как носители значений, то Пирса интересовали системы организации знаков, или коды, а Барт, исходя из идеи о социальном происхождении человечес­кого сознания, исследовал культуру, в рамках которой знаки и коды «работают».

Идея структуралистского использования лингвистических под­ходов к анализу культуры базируется на двух основных положениях.

1. Социальные и культурные явления — не просто объекты или события, их суть неразрывно связана со значением и, следовательно, со знаком.

2. Эти объекты определяются через систему или сеть отноше­ний с другими объектами.

1.4. Межличностная и социокультурная коммуникация

В рамках постструктурализма Ж. Деррида (род. 1930) даже выс­казал суждение, что «ничего не существует вне текста», а ученица Р. Барта Ю. Кристева предложила термин «интертекстуальность» для обозначения особого метода прочтения любого текста как составной части широкого контекста культуры, т.е. всякий текст представляет собой открытую для интерпретаций структуру, существующую за счет многих предшествующих текстов (культурного опыта). Поскольку об­ластью интертекстуальности является взаимодействие «своего» и «чу­жого» текста, то возникает проблема соотношения разных культур, изучавшаяся впоследствии в работах Бирмингемского центра. Знак выступает как один из моментов проявления плюрализма значений в непрерывном процессе коммуникативных связей и диалоговых взаи­модействий (проблема, впервые поставленная М.М. Бахтиным) меж­ду создателями текстов и реципиентами. В процессах массовых ком­муникаций именно относительность, изменчивость и плюрализм зна­чений, вкладываемых в тексты отправителем и получателем, играет особую роль, способствуя или препятствуя пониманию.

Совокупность письменных и устных текстов, которые произво­дят люди в ходе разнообразных повседневных практик — организаци­онной деятельности, рекламе, социальной сфере, экономике, СМИ, — представляет собой дискурс (от лат. discursus — рассуждение, довод). Под дискурсом, возникшим как понятие в 1960-1970-е годы, вначале под­разумевалась связанная последовательность событий или речевых ак­тов, позже, в 1990-е годы, дискурс рассматривается как сложное ком­муникативное явление, включающее, наряду с текстом, и экстралин­гвистические факторы (знания о мире, мнения, установки, цели ад­ресата), необходимые для понимания текста. Можно сказать, следуя за голландским ученым Т. ван Дейком, что мы понимаем текст только тогда, когда нам понятна ситуация, о которой идет речь.

Дискурс — социально-культурная «нагруженность» языка, ха­рактеристика социально обусловленных типов или способов мышле­ния, которые находят свое выражение в текстах. Он представляет со­бой правила (обычно не артикулированные) описания предметов со­общения, эти правила определяются общностью установок индиви­дов, участвующих в коммуникации (разные дискурсы у передающего

Глава I. Коммуникация и ее роль в обществе

и реципиента — непонимание, шум). Поэтому можно сказать, что дис­курс — это язык в его конкретном употреблении.

Значение текста образуют знаки (ткань) и система связывающих их отношений (дискурс). Обычно эта система (дискурс) не очевидна и может быть «извлечена» при анализе текста — на основе условного и временного отделения формы от содержания (дискурс как «глубин­ное» содержание текста). В связи с этим в последнее десятилетие ак­тивно развивается новое исследовательское направление — дискур­сивный анализ¹.

Социально-коммуникативная функция текста включает, таким образом, следующие процессы: 1) общение между адресантом и адре­сатом; 2) общение между аудиторией и культурной традицией, где текст выполняет функцию коллективной культурной памяти; 3) общение читателя с самим собою, где текст выступает в роли медиатора, спо­собствующего структурной самоориентации читателя; 4) общение чи­тателя с текстом, обусловленное тем, что высокоорганизованный текст перестает быть лишь посредником в акте коммуникации и становит­ся равноправным собеседником; 5) общение между текстом и куль­турным контекстом, принимающее либо метафорический, либо ме­тонимический характер; перемещаясь в другой культурный контекст, текст актуализирует прежде скрытые аспекты своей кодирующей си­стемы. Эти перспективы позволяют предполагать существование се­миотически несопоставимых режимов генерирования текста.

Следуя такой логике, непосредственным носителем информа­ции выступает культурная форма соответствующего объекта, явления или процесса. Различают культурные формы, для которых семанти­ческая (знаковая) функция является основной: естественные и искус­ственные языки, церемониальное и сигнальное поведение, обряды и ритуалы, художественные образы и др., от форм, для которых знако­вая функция является дополнительной.

Итак, социокультурная коммуникация представляет собой иерархию системы и структуры самих средств коммуницирования: со-

¹ См. довольно подробный анализ в: ФиллипсЛ., Йоргенсен М.В. Дискурс-анализ. Теория и метод / пер. с англ. Харьков: Изд-во «Гуманитарный центр», 2004 (англ. изд. - 2002).

1.5. Масса, массовое общество и массовая коммуникация

общение, текст, специализированная культурно-семантическая подси­стема (отрасль знаний или деятельности в ее информационном аспек­те), локальная культурно-семантическая система (этническая культу­ра, национальный язык), глобальная (международная) семантическая система (интернациональный специализированный язык) и пр. Вмес­те с тем социокультурная коммуникация сама по себе является лишь средством осуществления социокультурного взаимодействия субъек­тов и коллективов, чем и определяется ее основная социальная функ­ция.

Специфика

социокультурной коммуникации

и ее функции

Поскольку вся конкретная человеческая деятельность происходит в рамках определенной культуры, то всякая реальная коммуникация, вообще говоря, есть социокультурная коммуникация — процесс вза­имодействия между субъектами социокультурной деятельности (ин­дивидами, группами, организациями) с целью передачи или обмена информацией посредством принятых в данной культуре знаковых си­стем (языков), приемов и средств их использования. Именно социо­культурная коммуникация обеспечивает возможность формирования социальных связей, управления совместной жизнедеятельностью лю­дей и регулирования ее отдельных областей, накопление и трансля­цию социального опыта.