Банкиры, масоны, налоговые инспекторы и мафиози
Благодаря доходам с наркобизнеса, поступавшим из Соединенных Штатов, в маленьких крестьянских домишках появлялись золотые унитазы, возводились многоквартирные дома и приморские виллы, опустошались полки ювелирных магазинов и бутиков Палермо кроме того, деньги вкладывались в легальные и нелегальные предприятия в Италии и по всей (Европе Героиновые доллары торили тропу и в финансовый сектор экономики (в 1970-е годы «архипелаг» местных частных и кооперативных банков удвоил свою долю на инвестиционном рынке Сицилии) и проникали вплоть до верхушки итальянской банковской системы, где смешивались с доходами от политической коррупции. Благодаря этим деньгам мафиози сумели проникнуть в верхние эшелоны власти. Джованни Фальконе появился во Дворце юстиции Палермо в 1978 году. Два года спустя «метод Фальконе» позволив добиться успеха в расследовании дела, напрямую связанного с транслатлантическим наркобизнесом Коза Ностры. В этом деле были замешаны босс Пассо Ди Ригано Сальваторе Индзерилло, так называемый клан Гамбино с Черри-Хилл в Бруклине, строительный магнат и крупнейший налогоплательщик Сицилии Розарио Спатола и бывший член мафиозного триумвирата Стефано Бонтате; все они были элементами ажурной сети брачных связей мафии. Фальконе также помогал магистратам из Милана расследовать случай мошенничества и убийства, который сулил сенсационные разоблачения в политической и финансовой элите страны: здесь присутствовали и коррупция, и сотрудничество с мафией, и заговор против демократии.
В центре скандала оказался банкир Микеле Синдона. В начале 1970-х годов Синдона считался самой влиятельным финансистом Италии. Он управлял одним из крупнейших банков США, распоряжался зарубежными инвестициями Ватикана и активно финансировал деятельность христианских демократов. Вдобавок его подозревали в отмывании денег Коза Ностры. Но в 1974 году империя Синдоны рухнула под бременем обвинений в мошенничестве, а бывший император бежал в Соединенные Штаты. Оттуда в 1979 году он нанял мафиозо и поручил тому убить адвоката, занимавшегося ликвидацией его итальянских активов. Когда власти по обе стороны Атлантики решили задать ему несколько вопросов, Синдона прибегнул к помощи мафиози, вовлеченных в героиновую цепочку «Индзерилло-Гамбино-Спатола-Бонтате», чтобы организовать собственное похищение, якобы проведенное Подрывным пролетарским комитетом за лучшую жизнь (разумеется, такой леворадикальной организации не существовало и в помине). Он провел около трех месяцев на Сицилии в руках «террористов» и даже позволил прострелить себе бедро (под наркозом), чтобы иметь доказательство пыток на будущее. Истинной целью похищения была рассылка «подметных писем» с угрозами бывшим политическим союзникам банкира в расчете на то, что они испугаются и отыщут средство спасти банки Синдоны – а следовательно, и деньги Коза Ностры. Увы, хитрость не сработала, Синдону «отпустили», и он сдался ФБР; он умер в тюрьме в 1986 году, сделав глоток кофе с цианидом.
Летом 1982 года под мостом Блэкфрайарс в Лондоне был найден труп другого итальянского банкира, Роберто Кальви. Во многом карьеры Синдоны и Кальви схожи: ранний взлет, тесные контакты с Ватиканом, финансирование политических партий, коллапс, судорожные попытки спастись и шантаж политиков. Лишь в апреле 2002 года итальянские власти наконец осознали, что Кальви не сам покончил счеты с жизнью, а ему помогли это сделать (если воспользоваться грамматической конструкцией итальянского языка, не «совершил самоубийство», а «был самоубийцей»). В процессе написания этой книги стало известно, что предстоит суд над неким боссом, связанным с корлеонцами и предположительно несущим ответственность за это убийство. Обвинение полагает, опираясь на показания очередного pentito, что Кальви прокручивал деньги мафии по той же схеме, что и Синдона, и что убили его тогда, когда он вышел из доверия. Можно заранее предположить, что потенциальный обвиняемый отвергнет все эти «домыслы».
Оба «банкира Господа Бога» были членами масонской ложи «Пропаганда 2», или П2. В марте 1981 года миланские магистраты, расследовавшие мнимое похищение Синдоны, обнаружили в офисе Великого мастера ложи Лучио Джелли список всех 962 членов П2. Среди принесших клятву верности была вся верхушка итальянских спецслужб, сорок четыре члена парламента, ведущие бизнесмены страны, генералы и адмиралы, полицейские, чиновники и журналисты. Парламентское расследование установило, что ложа П2 ставила целью изменить государственный строй и подорвать демократию, хотя далеко не все ее члены имели представление об этих целях. Великий мастер ложи почти наверняка вел тайные записи бесед членов ложи, чтобы иметь возможность при необходимости их шантажировать. Реальные масштабы деятельности П2 неясны до сих пор.
Взаимоотношения мафии с масонами проследить несложно. С 1970-х годов наиболее уважаемые из «людей чести» регулярно вступали в масонские ложи, тем самым устанавливая новые связи с бизнесменами, чиновниками и политиками. Как объяснил один pentito: «Через масонов легче легкого столковаться с коммерсантами, с властями, с теми людьми, с которым лучше не ссориться, а договариваться».
Одного примера вполне достаточно, чтобы показать, насколько влиятельными могут быть масонские ложи и насколько полезными – связи с масонами. Паралментская комиссия по расследованию деятельности Микеле Синдоны установила, что врач, выстреливший банкиру в ногу при опереточном похищении, был, цитируя его собственные слова, «сентиментальным масоном и гражданином мира» со связями как среди мафиози, так и в ложе П2. На протяжении девятнадцати лет он служил в санчасти при полицейском управлении Палермо и имел при этом друзей в правительстве США.
Ошибочно считать, что «белые воротнички»-масоны играют ведущую роль в их союзе с головорезами Коза Ностры. В конце концов здесь нет никакого «конфликта лояльностей», и человек вполне может быть членом обоих тайных обществ одновременно. При этом интересы Коза Ностры всегда имеют приоритет, как объясняли pentiti: «Масонская клятва для нас ничего не значит, потому что мы соблюдаем единственную клятву – ту, что принесли Коза Ностре».
Сегодня достоверно известно, что двое богатейших в 1960-е и 1970-е годы людей Сицилии принесли обе клятвы – и масонскую, и мафиозную. Это были кузены Сальво – Нино и Игнацио. Нино Сальво, общительный, но несдержанный на язык человек, принадлежал к семье Салеми из провинции Трапани. В 1955 году он женился на женщине, чей отец владел скромной компанией, выполнявшей контракты по взиманию налогов. На Сицилии как прямые, так и косвенные налоги уплачиваются через частные компании по системе, которую ведущий историк Палермо назвал «адской деньго пожирающей машиной». Вместе с тестем и своим более культурным двоюродным братом Игнацио Нино Сальво создал картель, в 1959 году получивший право собирать 40 процентов сицилийских налогов. В 1962 году с помощью «младотурка» Сальво Лимы компания кузенов Сальво получила контракт на сбор налогов в Палермо – а это сулило как минимум 2 миллиона долларов прибыли в год (в ценах 1960-х годов). Кузены продолжали прибирать к рукам налоговый бизнес и процветали вплоть до начала 1980-х годов. В других региона Италии норма прибыли в этом бизнесе составляла не более 3 процентов, а Сальво ухитрялись получать все 10, причем постоянно. Они также сумели получить весьма выгодные субсидии Европейского союза и итальянского правительства на развитие сельского хозяйства.
Разумеется, столь откровенный грабеж был попросту невозможен без солидной политической поддержки, прежде всего в сицилийской Региональной ассамблее. «Соглашение», существовавшее между Сальво, мафией и рядом фракций ассамблеи, отравляло всю политическую систему острова. Деньги Сальво поступали политикам, когда требовалось возобновить контракты или отразить очередную вялую попытку перевести сбор налогов в общественный фонд. Более того, на эти деньги фактически содержалась мафия, ведь в Региональной ассамблее, как и в городских советах по всему острову, многие политики были посажены на свои места при активном участии мафиози – естественно, не бесплатно.
В 1982 году судья Фальконе организовал проверку деятельности кузенов Сальво. Такого никто не ожидал. Лобовое столкновение Фальконе с мафией только начиналось. Между тем «наркотический бум» окончательно захлестнул Сицилию и обернулся большой кровью.