Основные принципы социального управления

Если привести в систему разноречивые суждения Макиавелли, то его социальная философия управления приобретает вполне современное звучание. Рассмотрим их.

Страсть к приобретению и страх потерять. Правитель, жела­ющий добиваться успеха в своих начинаниях, должен сообразо­вывать свои действия с законами необходимости и с образом по­ведения подчиненных. Сила на его стороне, если он учитывает психологию людей, знает их особенности, достоинства и недостатки. Очевидно, что действиями людей, наряду с другими качествами, правит честолюбие. Надо выяснить, кто именно чес­толюбивее и потому опаснее для власть предержащего: желаю­щие сохранить то, что имеют, или стремящиеся приобрести то, чего у них нет. Оба мотива к власти, за которыми прячется страсть к разрушению, одинаково порочны. Богатые, имеющие в своем распоряжении рычаги власти, и бедные, стремящиеся за­воевать эту власть, в принципе ведут себя одинаково. Амораль­ность зависит не от социального происхождения, она продикто­вана самим участием в борьбе за власть (41).

Победителей не судят. Там, где ошибаются многие, не нака­зывают никого. Карают, как правило, за мелкие проступки, а за крупные — награждают. Победа не вызывает позора, какой бы ценой она ни была одержана.

Воля к власти. Ориентация на власть, стремление ее достичь таит потенциальную опасность для социального порядка, гаран­том которого может быть только тот, кто эту власть уже имеет Свойство стремиться наверх не зависит от личных достоинств и недостатков, оно действует в людях наподобие объективного за­кона, не зависящего от их воли и сознания Успех в продвиже­нии наверх зависит не столько от ориентации на власть, сколько от наличных средств (денег, свя юи и т д ) Имея многое, богатые фактически злоупотребляют тем, чем уже обладают, поэтому "бо­гатое" честолюбие опаснее "бедного", ибо возбуждает в людях, не обладающих властью, желание овладеть ею и всем тем, что сопряжено с властью ~ богатством и почестями (41).

Свобода как мотив человеческих поступков. Наряду с властью несомненной ценностью для людей, обладает свобода Если власть чаще стремятся захватить, то свободу — не потерять. При этом человек может смириться с утратой власти или чести, сми­риться даже с потерей политической свободы, но он никогда не смирится с утратой имущества.

Толпа идет за видимостью успеха. Толпа — всегда большинст­во, но не всякое большинство — толпа. Народ, послушный воле необходимости или разума, не есть толпа. Толпой управляют страсти скорее дурные, чем хорошие. Люди обычно неблагодар­ны, непостоянны, лживы, боязливы и алчны. Чтобы не попасть в неудобное положение, правителю лучше не питать иллюзий и заранее предполагать всех людей злыми. Толпе свойственно принимать видимость за действительность, считать, что достиг­нутый успех оправдывает любые, даже самые нечестные сред­ства, если они находятся в руках власть предержащих (41).

Страх и любовь. Тот, кого боятся, способен управлять так же легко, как и тот, кто любим, ибо поведением людей руководят два главных мотива — страх и любовь. Страх прочнее и тверже, а любовь очень тонка. Она держится на крайне зыбкой основе — человеческой благодарности. Но благодарность легко разрушает­ся, и злой человек готов воспользоваться любым предлогом, что­бы ради личной корысти изменить ей.

Честный ошибается чаще. Чаще всего терпит крушение чест­ный правитель, ибо он мерит людей на свой лад, т е. представ­ляет их лучше, чем они есть. В отличие от него умный правитель изучает то, что есть в действительности. Если правитель стре­мится добиться власти, признания или лидерства, ему надо поль­зоваться символами, проистекающими из мотива любви. Но удержать ее можно, лишь полагаясь на мотив страха Ведь суще­ствует всего два способа достижения цели — путь закона и путь насилия Правитель должен уметь пользоваться обоими спосо­бами (41).

Руководитель не должен быть щедрым. Правитель не должен быть щедрым в такой степени, чтобы эта щедрость наносила ему ущерб. Но он не должен бояться также осуждения за те пороки, без которых невозможно сохранить за собой власть Умный ли­дер — это всегда взвешивающий все обстоятельства и последст­вия своих поступков правитель Круг анализируемых им обстоя­тельств должен быть достаточно велик, чтобы понять простую модель" существуют добродетели, обладание которыми ведет к гибели, и есть пороки, усвоив которые, можно достичь без-

опасности и благополучия. Когда на чашу весов поставлено выс­шее социальное благо — порядок и стабильность, правитель не должен бояться прослыть жестоким. Для острастки лучше каз­нить столько, сколько надо, ибо казни касаются все-таки отдель­ных лиц, а беспорядки — бедствие для всех.

Полезнее держать в страхе. Что для лидера лучше — внушать страх или любовь? В принципе лучше, конечно, сочетать оба мо­тива, но поскольку в жизни такое недостижимо, для личной вы­годы правителя полезнее держать подданных в страхе. Но по­ступать надо так, чтобы страх не перерос в ненависть. Достичь необходимой меры нетрудно, памятуя, что главное — не пося­гать на имущественные и личные права подданных (41).

Быть щедрым — значит быть зависимым. И еще одно прави­ло: предусмотрительный правитель не должен выполнять все свои обещания. Он обязан сделать это лишь в том случае, если невыполнение наносит ему вред. Быть добрым — значит стать зависимым от подчиненных. А там, где есть зависимость, возни­кают нерешительность, малодушие и легкомысленность, т.е. ка­чества, недопустимые для руководителя. Народ презирает в пер­вую очередь малодушных, а не жестоких. Вывод: чтобы удержать власть, надо быть порочным.

Вознаграждай постепенно, наказывай залпом. Управляя людь­ми, их надо либо ласкать, либо угнетать. Люди мстят, как пра­вило, только за легкие обиды и оскорбления. Поэтому угнетение должно быть настолько мощным, чтобы отнять всякую надежду на сопротивление. Добрые дела и благодеяния правильнее расто­чать по капле, чтобы подчиненные имели достаточно времени для благодарной оценки. Наградами и повышениями по службе дорожат, когда они редки. Напротив, наказание лучше осущест­влять сразу и в больших дозах. Единовременная жестокость пе­реносится с меньшим раздражением, нежели растянутая во вре­мени. Там, где есть раздражение, управлять поведением людей нельзя. Итак, зло нужно творить сразу, а добро — постепенно;

гораздо надежнее внушать страх, чем быть любимым. И еще: зло причиняет людям боль, а добро приедается, и оба чувства ведут к одному и тому же результату (41).

Качества льва и свойства лисицы. Правитель не обладает все­ми добродетелями одновременно. Поэтому важно не то, какой он есть, а то, каким он кажется подданным. Толпа с удовольст­вием идет за видимостью успеха Мудрый лидер соединяет в себе качества льва (силу и честность) и качества лисицы (мистифика­цию и искусное притворство), т.е качесгва прирожденные и ка-

честна приобретенные. При этом лучше все же быть напорис­тым, чем осмотрительным.

Природа создала людей такими, что они могут желать, чего угодно. Но не всегда могут этого добиться. Между двумя полю­сами — желаемым и действительным — возникает опасное на­пряжение (неудовлетворенность), способное надломить челове­ка, сделать его завистливым, коварным или жадным. При этом зависть порождает врагов, напористость — сторонников.

Неудовлетворенность — стимул к движению. Мы таковы, что частью хотим большего, чем имеем, частью боимся потерять уже приобретенное. Поэтому стимул к движению постепенно пре­вращается в его тормоз: мы становимся врагами самим себе. Тогда-то и настает час оборотней: зло предстает в маске добра, а добро используется во зло. Во всем нужна мера.

Желание приобретать — свойство вполне естественное. Когда одни стремятся к этому в меру своих сил, другие будут не за­видовать, а хвалить. Плохо, когда они не могут, но добиваются, не заслуживают, но получают (41).

Личнось и безликость. Любимцев судьбы очень мало, честные и благородные составляют меньшинство. Их можно назвать лич­ностями, большинство же — безликая толпа. Притворство и есть та маска, которую вынуждены носить не-личности, чтобы скрыть обман и коварство. Поэтому о людях вообще можно ска­зать, что они притворщики. Чувство собственного достоинства выступает у них не абсолютным императивом, а всего лишь пас­сивной формой выражения честолюбия и страсти к приобрете­нию.

Принцип относительности. Все люди, независимо от того, нравственны они или нет, стремятся к одной и той же цели — к славе и богатству. Хотя каждый выбирает к ней свой путь: одни поступают осмотрительно, другие берут смелостью; одни прибе­гают к хитрости, другие к насилию — все они способны добить­ся успеха несмотря на то, что образ их действий противополо­жен. Такое возможно потому, что, несмотря на противополож­ность, и тот, и другой образ действий соответствуют конкретным обстоятельствам, данной минуте. То, что хорошо в одно время, может быть дурно в другое. Также и выбор цели зависит от об­стоятельств: нельзя стремиться установить демократию в развра­щенном обществе, или, напротив, монархию — в свободолюби­вом. Цель следует сообразовывать со средствами, а средства — с обстоятельствами и результатами (41).

Относительность и принцип разграничения. Принцип относи­тельности управления гласит: выбор средств соотносится с ситу­ацией; оценка результата соотносится со средствами; наконец, все вместе: цель, средства, ситуация должны соотноситься между собой. Политик не может руководствоваться нравственными нормами, ибо политика — сфера относительного, нравствен­ность — область абсолютного. Стало быть, с принципом относи­тельности тесно связан принцип разграничения политики и мо­рали: политику нельзя судить с нравственных позиций. С этим связана идея разделения властей на политическую и религиоз­ную.

Кругооборот форм правления. В основе его находится концеп­ция циклического развития государственных форм (демократия — олигархия — аристократия — монархия). Монархия легко обращается в тиранию, аристократия в олигархию и т.д. Цикли­ческое развитие форм правления напоминает идею кругооборо­та, взаимообращение добра и зла. В движении и кругообороте пребывает практически все — материальные объекты, формы правления, человеческие дела. Природа не позволяет вещам пре­бывать в покое. Достигнув предела совершенства, дальше кото­рого двигаться уже невозможно, государство вступает на обрат­ную дорогу. Маятниковое движение "вверх-вниз-вверх" соверша­ют государства, добро и зло, человеческие поступки. Кругообо­рот возможен именно в силу относительности противоположных состояний — добра и зла, низа и верха, упадка и подъема. Они легко превращаются друг в друга.

Существуют три хорошие, или основные, формы правления (монархия, аристократия и народное правление) и три плохие, или извращенные, (тирания, олигархия и анархия). Вторые так похожи на первые, что легко переходят одна в другую. Основа­тель любой из трех хороших форм правления способен устано­вить ее лишь на малое время, ибо никакое средство не удержит ее от превращения в свою противоположность из-за подобия (41).

Принцип принятия решений. Кругооборот событий создает еди­ную цепь взаимосвязи явлений в природе и обществе. Рассма­тривая человеческие дела, мы все больше убеждаемся в непрере­каемости закона' никогда нельзя устранить одно неудобство, чтобы из этого не возникло другое. Если хочешь сделать народ сильным и великим, то придется воспитать в нем такие качества, благодаря которым уже нельзя будет управлять им по своему же­ланию Если оставить слабым и малочисленным, дабы иметь

возможность удобно править им, то он сделается столь ни­чтожным, что не сумеет сохранить свое благосостояние и власть-Принимая управленческие решения, лидер должен тщательно взвешивать, на стороне какого из них меньше неудобств. Его и следует брать за основу, ибо совершенно безупречных решений не бывает. Весьма сомнительным представляется другой путь:

взвешивая альтернативы, выбирать то. которое сулит больше выгод и удобств (41).

РЕЗЮМЕ

1. Идеи итальянского политического деятеля и историка Ник-коло Макиавелли способствовали развитию многих социально-философских и социологических учений, и, прежде всего, тео­рии социального управления. Основные принципы его филосо­фии управления оказали существенное влияние на формирова­ние современного менеджмента. Технология социального управ­ления Н.Макиавелли основана на глубоком знании социально-психологических закономерностей поведения людей, но в отли­чие от концепции социального управления Конфуция и других мыслителей прошлого, отделяет политику от морали (идея разде­ления духовной и светской власти).

2. Стремление к власти объективно свойственно людям, но са­мо участие в борьбе за власть аморально. Поэтому Макиавелли, описывая как социальный мыслитель эффективную технологию власти, оставляет за каждым читающим право использования ее в своей практической деятельности и во взаимоотношениях с другими людьми.

3. Концепция циклического развития государственных форм правления представляет собой кругообразную и маятниковую форму: смена сословных форм правления (монархия — аристо­кратия — демократия) происходит по кругообразному типу, а смена внутрисословных форм (превращение монархии в тира­нию, аристократии — в олигархию, демократии — в анархию) --по маятниковому типу.

П 6-1^4