Результативность сталинской модернизации

Точки зрения:

- Сравнение основных показателей (прежде всего прироста национального дохода) в годы нэпа и первых пятилеток показывает, что индустриализация (3-8% прироста национального дохода - по разным подсчетам) привела к качественному ухудшению экономических показателей, в то время как на базе нэпа (14-20% прироста национального дохода) были возможны лучшие результаты. Развитие на пути нэпа, с неизбежными коррективами, могло успешно продолжаться. Почему-то никто не замечает очевидного: только первые два года первой пятилетки дали некоторое превышение намеченного плана, т.е. именно те годы, когда еще продолжалось в какой-либо форме действие рычагов, характерных для нэпа.

- В годы первых пятилеток было достигнуто качественное ускорение в производстве основных видов продукции; при нэпе же в основном шло восстановление имевшегося, хотя и разрушенного, промышленного потенциала, которое велось в рамках довоенных объемов, структур и технологий. Поэтому темпы нового индустриального строительства были в 5-6 раз ниже. По завершении восстановительного периода столь высокие темпы не могли сохраняться. Для решения задач модернизации требовалось либо введение рынка, либо радикальное перераспределение средств с помощью государственного принуждения.

Индустриальный скачок, несмотря ни на что, все же состоялся. Но за него пришлось заплатить сверхдорогой ценой. Падение благосостояния народа, утрата демократических свобод обществом и самая страшная потеря - жизни миллионов людей - такова была дань "великой модернизации". Но мало того: достижения народного хозяйства оказались эфемерными, так как экономика утратила способность к саморазвитию. Теперь экономический прогресс во многом зависел от воли, административных способностей и пристрастий политических руководителей, а также от возможностей продажи природных ресурсов.

Социальная сфера

В 1930-е гг. в связи со становлением тоталитаризма, проведением индустриализации и коллективизации несколько изменяется социальная политика государства.

Основные тенденции социального развития

- Урбанизация.

Урбанизация в 30-е гг. была стремительной. Доля сельского населения сократилась с 80% в 1928 г. до 56% в 1937 г. Число рабочих и служащих увеличилось с 9 млн. в 1928 г. до 23 млн. в 1940 г. Это породило целый ряд социальных проблем.

Обострился жилищный вопрос. На исходе 1930-х годов на одного горожанина приходилось жилой площади меньше, чем до революции. В Москве количество квадратных метров жилья на одного человека снизилось с 6 в 1928 г. до 4 в 1939 г. Большинство горожан обитало в коммунальных квартирах, бараках, подвалах и землянках.

Трудности в усвоении городской культуры бывшими селянами своим следствием имели различные формы антисоциального поведения.

Хаотичное развитие городов порождало экологические проблемы.

- Значительное изменение социальной структуры населения и маргинализация
общества.

Изменения эти заключались не только в складывании иных пропорций в демографическом составе населения, но и в появлении качественно новых характеристик каждой из социальных групп.

Колхозное крестьянство

Коллективизация уничтожила традиционный уклад и общественные структуры в деревне. Крестьянина-собственника, обладающего хозяйственной независимостью, больше не было. Общинные структуры были заменены колхозными. Колхозники оказались практически закрепощены. Помимо отработок в колхозах за трудодни, они были вынуждены выполнять обязательные государственные трудовые повинности (строительство дорог, вырубка леса и т.д.). 17 марта 1937 г. был принят закон, запрещавший крестьянам покидать колхозы без подписанного администрацией трудового соглашения с будущим работодателем. Таким образом, не имевший паспорта колхозник терял право передвижения. Юридически колхозник мало отличался от крепостного. Все ограничения распространялись и на членов семей колхозников. Однако, несмотря на уязвимое положение в городе (отсутствие документов, угроза ареста и т.д.), миллионы сельских жителей бежали из деревни.

Рабочий класс

Число промышленных рабочих выросло за годы первых пятилеток с 4 до 10 млн. чел. При этом рабочий класс существенно изменил свое лицо. Заводы потеряли наиболее опытных рабочих, которые могли бы помочь профессиональному росту и социальной адаптации новичков. За первую пятилетку количество рабочих в промышленности и в строительстве увеличилось с 3,7 млн. до 8,5 млн. человек. Значительная часть новых рабочих только недавно пришла из деревни.

Болезненный процесс адаптации новых рабочих порождал ряд негативных явлений. Усилилась текучесть кадров, участились неявки на работу, возросло число поломок техники, увеличился выпуск бракованной продукции, выросли травматизм, пьянство и хулиганство.

В 1932 г. для сокращения текучести кадров для рабочих были введены паспорта, в которых фиксировались все места их работы, введена система прописки. Неявка на работу, согласно закону от 15 ноября 1932 г., каралась немедленным увольнением, лишением продовольственных карточек и выселением с занимаемой жилплощади. В декабре 1938 г. были введены трудовые книжки, предъявляемые при переходе на другую работу. Постановлением от 8 января 1939 г. любое опоздание на работу более чем на 20 минут приравнивалось к неоправданному отсутствию, а повторное опоздание вело к увольнению.

Принятый 26 июня 1940 г. Указ Президиума Верховного Совета СССР предусматривал поистине драконовские меры укрепления дисциплины, близкие к закрепощению рабочих. Устанавливалась семидневная рабочая неделя при восьмичасовом рабочем дне вместо шестидневной недели при семичасовом рабочем дне. Прогулы карались исправительными работами на рабочем месте с удержанием 25% заработка. Самовольные увольнения с работы запрещались.

Интеллигенция

Тонкий слой дореволюционной интеллигенции в 30-е гг. практически прекратил свое существование. Большая часть не покинувших СССР специалистов была репрессирована, оставшиеся растворились в массе новой "народной интеллигенции". Судя по всему курс на ликвидацию прослойки старой интеллигенции был определен политическим руководством. Шахтинским делом и другими, не столь громкими процессами были спровоцированы гонения на "спецов", в которых стали видеть вредителей. В 1929-1931 гг. была развернута широкая кампания против "буржуазных специалистов". В 1928-1929 гг. тысячи сотрудников Госплана, ВСНХ, Народного комиссариата финансов, Народного комиссариата земледелия, ЦСУ были изгнаны под предлогом правого уклона или принадлежности к чуждому классу. Общее количество взятых под контроль служащих за четыре года составило 1256 тыс. человек, 138 тыс. из них были отстранены от выполнения служебных обязанностей. В результате новой чистки зимой 1932/33 г. еще 153 тыс. служащих были отстранены от службы.

На руководящие посты все больше выдвигаются новые кадры. За годы первой пятилетки более 140 тыс. рабочих "от станка" были выдвинуты на руководящие технические и управленческие посты. К концу I-й пятилетки "практики" составили 50% руководителей. Партийная молодежь, недавно закончившая вузы, техникумы и различные подготовительные курсы, в 1936-1937 гг. пришла на смену уничтоженным во время чисток бывшим "буржуазным специалистам" и представителям "старой гвардии большевиков". Негативное влияние "избиений" квалифицированных кадров на экономику было очевидно. В июне 1931 г. Сталин осудил "спецеедство" и приостановил выдвижение рабочих. Однако вскоре последовала новая волна репрессий, затронувшая как "старую", так и "новую" интеллигенцию.

К интеллигенции в 1939 г. принадлежало около 11 млн. человек. Несмотря на огромный рост числа студентов, только 2 млн. из них удалось получить законченное высшее или среднее специальное образование. Основная масса была неквалифицированными мелкими служащими. Значимой и элитарной группой в составе интеллигенции были освобожденные партийные работники, количество которых к концу 30-х годов перевалило за 100 тыс. человек.

Неизбежным следствием крупных подвижек в социальной структуре населения становится маргинализация общества, порождающая ряд социальных проблем, связанных с социализацией больших масс людей, изменивших социальный статус.

- Появление значительных социально неполноправных слоев населения.

К таким слоям можно отнести все крестьянство в целом и зажиточных крестьян в особенности; лиц непролетарского происхождения; огромный контингент репрессированных (заключенные, спецпоселенцы, "лишенцы" и т.п.) и т.д.

- Консервация низкого уровня жизни населения.

Данные о питании - один из наиболее рельефных показателей качества жизни. Показатели 1935 г., когда отменялась карточная система, оставляют самое тяжелое впечатление: только 40 из 165 млн. горожан получали по карточкам хлеб, мясные продукты - 6,5 млн., масло - 3 млн. человек. Чем питались все остальные - непонятно.

Зарплата промышленного рабочего составляла в 1933 г. около 125 рублей в месяц. Килограмм пшеничного хлеба стоил в государственном коммерческом магазине 4 рубля, мяса - от 16 до 18, колбасы - 25, масла - от 40 до 45 рублей. Хотя после отмены карточной системы положение несколько улучшилось, жизнь рабочих оставалась несладкой: розничные цены во второй половине тридцатых росли почти вдвое быстрее, нежели зарплата.

- Становление государственной системы распределения трудовых ресурсов.

Полностью ликвидируется рынок труда и, как следствие, безработица. Государство полностью берет на себя распределение населения по всем отраслям народного хозяйства, предоставляя трудящимся весьма ограниченный выбор рода занятий, а иногда и не оставляя такого выбора (заключенные, спецпоселенцы и т.п.).

- Слабая забота о просвещении народа.

Успехи в повышении образовательного уровня населения оказались весьма скромными. По переписи 1939 г. почти 90% работающих людей имели начальное образование или никогда не учились в школе. Каждый пятый человек старше 50 лет не умел читать и писать.

В целом социальная политика определялась потребностями сталинской модернизации, благосостояние народа становилось разменной монетой в осуществлении "большого скачка"; людям предназначалась роль "рабочих лошадок", которые вытягивают государственную повозку, потребляя минимальное количество жизненных благ и послушно повинуясь кнуту хозяина.