Основные положения модернизационной теории

Научные изыскания представителей цивилизационной теории были направлены как на исследование внутренних механизмов и закономерностей развития мировых цивилизаций (локально-региональная теория), так и на изучение этапов эволюции человечества (линейно-стадиальная теория). Их разработки в свою очередь породили ряд дочерних теоретических концепций социальной реальности. К ним в первую очередь можно отнести модернизационную теорию. Она за последние 20 лет превратилась из первоначально односторонней линейной модели, не игравшей существенной роли в эмпирических исследованиях, в многомерную и эластичную по отношению к реальности теоретическую конструкцию (К. Мюллер, Э. Тириакян, Т. Парсонс и др.).

В современной науке понятие «модернизация», по мнению И.В. Побережникова, употребляется в нескольких значениях: для обозначения широкого процесса перехода от традиционности к современности; для характеристики преобразований, совершенствований, которые осуществляются в современных развитых обществах; для объяснения усилий, предпринимаемых странами третьего мира с целью включения в орбиту наиболее развитых обществ; для описания трансформаций, переживаемых постсоциалистическими странами[56].

Под модернизацией понимается протяженный, охватывающий несколько столетий исторический процесс инновационных мероприятий при переходе от традиционного к индустриальному, современному обществу. Модернизация в свою очередь может быть представлена как совокупность процессов рационализации, индустриализации, урбанизации, коммерциализации, бюрократизации, профессионализации, демократизации, секуляризации, мобилизации и роста политического участия (партиципации), распространения грамотности и средств массовой информации, строительства нации и т.п.

Зарождение и развитие модернизационной теории. Теория модернизации складывалась в 50 — 60-е годы XX в. как одна из теорий общественно-исторического развития, напрямую связанная с прогрессивными изменениями, обозначенными философией Нового времени. Изначально сильной стороной еще далеко не вполне оформ­ленной теории модернизации был ее междисциплинарный и, в определенном смысле, целостно обобщающий характер: при анализе структурных измене­ний, происходящих в состоянии перехода от традиционного к современному обществу, специфика политических и экономических трансформаций увязы­валась с проблемами изменения самого человека, его представлений, ценно­стей, ориентаций и способа взаимодействия с себе подобными.

На ранней стадии разработки теории модернизации ее наиболее важными чер­тами были универсализм и представление о линейно-поступательном характере общественного развития в целом: эволюция общества рассматривалась как всеобщий, или универсальный, процесс, имеющий одни и те же закономерности и эта­пы для всех цивилизаций, стран и народов. В этом отноше­нии она как бы восприняла господствовавшие в марксистской теории взгля­ды на смену общественно-экономических формаций. Такое уподобление не было случайным, поскольку различные теоретико-методологические версии модер­низации во многом первоначально формировались в виде ответа на «вызов» марксизма и в связи с этим вольно или невольно воспроизводили неко­торые черты теории общественно-экономических формаций. Целью модернизации объявлялось приближение к характеристикам экономически развитых стран США и Западной Европы. Сущность модернизации сводилась к имитации и переносу западных моделей, товаров и технологий в менее развитые страны. Другими словами, модернизация человека интерпретировалась как усвоение западных черт и стилей жизни носителем традиционных ценностей.

Однако довольно скоро выяснилось, что линейно-поступательная модель модернизации не способна аналитически отразить реальные преобразования в осуществлявших переход от традиционного к современному состоянию об­ществах Латинской Америки, Юго-Восточной Азии и других регионах мира. Позднее эта неадекватность линейно-поступательной модели подтвердилась и на опыте стран Восточной Европы и республик бывшего СССР.

Под влиянием критики в исследованиях сторонников теории модернизации 1990-х годов произошел отход от прежней однозначной трактовки взаимодействия традиции и современности к более сложным представлениям. Традиция и современность стали рассматриваться не как взаимоисключающие категории, а как сосуществующие, проникающие друг в друга и взаимодействующие между собой. Вместо прежней трактовки традиций как препятствий для модернизации исследователи попытались рассмотреть конструктивное значение традиций в процессе модернизации. Изменение оценок роли и места традиций в процессе модернизации привело и к пересмотру траектории самого процесса. Если в ранних работах модернизация интерпретировалась как однозначно линейный процесс по направлению к западным моделям, то в более поздние исследования проникло признание возможности многовариантного перехода от традиционного к современному обществу. Сторонники школы модернизации пришли к убеждению о возможности собственных оригинальных путей развития, национальных моделей модернизации, имеющих местную культурную окраску. Соответственно, изменились и представления о характере трансформации образа жизни, который в новых исследованиях рассматривается скорее не как поле битвы между традиционным и современным, а как арена сложного и плодотворного взаимодействия между тем и другим.

Накоплен­ный эмпирический материал свидетельствовал: процессам политической мо­дернизации многих обществ, как правило, присущи ускорения и замедления, своего рода «волны». Более того, как показал А. Турен, фазы модернизации могут сменяться фазами контрмодернизации и антимодернизации, которые этот автор определял как реакцию на неорганичные для политико-культурного развития той или иной страны попытки трансформации ее поли­тической системы[57].

Этапы модернизации. Рассмотрев суть изменений в теории, вектор направленности модернизационных процессов, необходимо остановиться на их хронологических, поэтапных характеристиках. Принято выделять несколько социально-технологических стадий в ходе мировой модернизации. В этом отношении представляется наиболее интересной концепция В. Красильщикова[58], в соответствии с которой первая стадия, доиндустриальная, началась в эпоху Возрождения и Реформации (XV-XVII века). Именно тогда в Западной Европе зародились элементы гражданского общества, основы рационального мировоззрения и сложились предпосылки капиталистического развития. Тогда же был заложен социально-экономический и технологический фундамент индустриального капитализма.

Следующая, вторая, стадия, или раннеиндустриальная модернизация, – это промышленная революция, в ходе которой основой производственных технологий стало механическое, а не ручное орудие труда. Тогда же началась бурная урбанизация, и одновременно произошла социально-классовая дифференциация гражданского общества с присущими ей конфликтами, крайним упрощением труда, ведущим порой к деградации личности работника и массовым обнищанием трудящихся.

Ответом на проблемы раннеиндустриального капитализма и порожденные им коллизии стала третья крупная стадия модернизации – позднеиндустриальная. В технологическом отношении ее исходный пункт – преобразование процесса труда путем его научной, инженерной организации (Ф Тейлор). Благодаря этому возникло массовое поточно-конвейерное производство (Г. Форд, Д. Рено), ориентированное на массовое потребление, в том числе дорогостоящих, технически сложных предметов. Позднеиндустриальной модернизации соответствовало кейнсианство – теория и практическая политика поддержания платежеспособного спроса и государственного регулирования экономики и социальной сферы. Это означало своеобразную гуманизацию капитализма, несмотря на однообразие труда у конвейера. Благодаря ей главным ресурсом производства стал человек, работник, а не орудие труда, машина. Это потребовало появления большого количества специалистов по организации труда, управлению, социологии, инженерной психологии. В то же время экономический рост фактически стал зависеть от личного потребления, от инвестиций в социальную сферу и инфраструктуру. Произошло смягчение классовых конфликтов и восстановление статуса подавляющего большинства наемных работников как полноценных членов гражданского общества. Третья фаза сопровождалась демократизацией политики, большим ростом социальной и территориальной мобильности людей, решением многих социальных проблем, которые разъедали капиталистическое общество. В развитых капиталистических странах сложилось общество массового потребления, в котором быстрее всего рос средний класс.

На Западе сложился новый тип работника, ставшего главным социальным субъектом новой технологической революции. Именно он сформировал иное качество рабочей силы и привел к первому этапу научно-технической революции – научно-индустриальной революции, которая соединила производительный труд с научным знанием, способствовала усложнению, интеллектуализации труда и расширению творческой деятельности. Научно-индустриальная революция выявила растущую зависимость производства материальных благ и услуг от научного знания и образования работников.

Поднеиндустриальная модернизация и научно-индустриальная революция фактически подготовили условия для постиндустриальной модернизации или постмодернизационной стадии. Ее сущность заключается в переходе от доминирования экономики в привычном смысле слова (производства материальных благ) к преимущественному производству человека, в возрастании роли научного знания и информации, в вытеснении простого труда интеллектуальной творческой деятельностью. Для постиндустриального, информационного общества характерны также замена массового производства и потребления гибкими производственными системами, дифференциация и индивидуализация потребностей и потребления. В процессе постиндустриализации становится необходимым решать экологические проблемы. Давление общества на природу достигает таких масштабов, прежнее, характерное для модернизации отношение к природе как неисчерпаемой кладези ресурсов, начинает угрожать самому существованию человека. Вместе с этим, расширение степеней свободы при принятии решений ставит под сомнение идею предопределенности прогресса, особенно однолинейного, связанного только с покорением окружающей среды и увеличением материального богатства.

Суть модернизационной теории. С Хантингтон и Э. Тириакян сделали наиболее удачную попытку свести воедино основные положения модернизационной теории, которые можно представить в следующем виде[59].

Модернизация – революционный процесс. Этот тезис вытекает непосредственно из сопоставления традиционного и современного обществ, различия между которыми фундаментальны. Следовательно, переход от «традиционности» к «современности» связан с радикальными и всеобъемлющими трансформациями моделей человеческого существования и деятельности. Данный период, по мнению специалистов, сопоставим с переходом от дочеловеческого состояния к человеческому.

Модернизация зачастую выступает как комплексный процесс, который вряд ли возможно свести к каким-либо одному фактору, аспекту, измерению. Модернизация может вызывать изменения фактически во всех областях человеческой мысли и поведения.

Модернизация, вместе с тем, не может интерпретироваться как единый процесс системной трансформации. В западноевропейских сообществах изменения одной из движущих сил соотносились и оказывали воздействие на прочие факторы. Атрибуты модернизации здесь формировали связное целое, появляясь скорее в системном единстве, нежели в изоляции. Модернизация встраивала изменения в социальную систему. Как только изменения вносились в одну из сфер деятельности, это неизбежно вызывало соответствующие изменения в других сферах. В незападных странах мы наблюдаем иную картину. Ряд секторов общества действительно сознательно и последовательно следовали по пути модернизации. Некоторые из них делали это лишь на протяжении какого-то отрезка времени, а отдельные группы вообще отвергали движение по пути модернизации, например, те, кто имел доступ к ресурсам в рамках прежнего устройства. Общество, как совокупность социальных, экономических, политических и других действующих сил, стремится выстраивать новые линии развития, которые должны соответствовать целям и ценностям, формирующим пространственно-временной горизонт этих сил. При этом успех модернизации находится в прямой зависимости от того, насколько коллективные решения и свершения будут соответствовать коллективной траектории развития, преследуемой обществом. Дисгармония между культурными, политическими и экономическими ценностями и приоритетами, с одной стороны, и наличными ресурсами, с другой, может создать проблемы в процессе модернизации.

Модернизация – процесс глобальный. Начавшись в Западной Европе XV-XVI веков, она со временем стала общемировым явлением, что обеспечили как распространение идей и технологий из европейского центра по всему миру, так и самостоятельное развитие неевропейских сообществ, основанное на внутренних факторах.

Модернизация – длительный, протяженный процесс. Весь объем изменений, вызванных модернизацией, должен осуществиться в течение какого-то промежутка времени, не одномоментно. Модернизация носит революционный характер по масштабам изменений, но при этом она эволюционна по скорости осуществления этих изменений. Модернизационный переход западных цивилизаций потребовал несколько столетий. Модернизация в современных условиях, очевидно, совершается более быстрыми темпами. Таким образом, несомненно ускорение процессов модернизации, но даже в нынешних условиях эта трансформация должна быть достаточно длительной, осуществляемой на протяжении жизни нескольких поколений.

Модернизация – стадиальный процесс. Возможно выделение уровней или фаз модернизации, через которые проходят общества в рамках данного процесса. Общества начинают модернизационный путь с примитивных, простых, слабо дифференцированных на стадии «традиционности» и завершают модернизацию будучи развитыми, сложными, дифференцированными на стадии «современности». Промежуточная «переходная» фаза, в свою очередь, может быть разбита на субфазы. Таким образом, общества можно сравнивать между собой и ранжировать в соответствии со степенью их продвижения от «традиционности» к «современности».

Модернизация является процессом гомогенизации. Существует множество типов традиционных сообществ. Как считают некоторые специалисты, традиционные структуры не имеют ничего сходного между собой за исключением лишь общего для всех отсутствия «современности». Модернизационные общества, напротив, имеют множество сходных черт. Модернизация, таким образом, стимулирует тенденции к конвергенции сообществ, является проявлением процессов глобализации. При всем различии путей развития самостоятельных государств, модернизация влечет за собой движение в сторону взаимозависимости между политически организованными обществами и по направлению к окончательной интеграции сообществ. Универсальные черты современных идей и институтов могут вести к той стадии, на которой различные общества будут настолько однородны, что будет возможно формирование единого современного государства.

Модернизация – процесс необратимый. Однажды начавшись, он не может быть остановлен. Другими словами, если страны вошли в этот процесс, то они уже не смогут противостоять процессу модернизации. Модернизация может носить циклический характер. Как пишет Э. Тириакян, «существуют периоды расширенной деятельности по изменению или совершенствованию социальных структур или институционального устройства не только внутри, но и между сообществами, и имеют место другие периоды, когда наступают удовлетворенность и усталость, сопровождаемые лишь слабыми попытками подъема и обновления»[60]. При наличии задержек в процессе модернизации, даже контрреформ, общество, достигшее определенных успехов в осуществлении урбанизации, индустриализации, распространения грамотности на какой-то стадии модернизации, на следующей ее стадии не может опуститься на более низкий уровень развития. Может сильно варьироваться применительно к различным странам степень изменений, но не само направление этих изменений. Представители модернизационной перспективы допускали возможность временных срывов, частичных отступлений в реальном процессе модернизации.

Модернизация – прогрессивный процесс. Модернизация может вызывать страдания, она наносит множество глубоких травм, но в длительной перспективе это не только неизбежный, но и желательный процесс. Модернизация требует кратковременных издержек и даже жертв, что влечет лишения и испытания для отдельных групп населения и не приносит равномерного благополучия всем. Однако критерием успешной модернизации должно являться, в конечном итоге, улучшение условий жизни и обеспечение возможностей преодоления проблем для большинства членов общества, нежели накануне процесса модернизации. Модернизированные системы обладают гораздо большими возможностями по сравнению с традиционными. Зло и страдания в ходе модернизации обязательно должны окупиться, так как материальное и культурное благополучие современного общества неизмеримо выше в сравнении с традиционным.

Эшелоны модернизации. Процесс модернизации, который начался в Западноевропейской цивилизации, обеспечил ей военно-техническое превосходство над другими цивилизациями, позволив навязать им свою модель развития. Неевропейские страны втягивались в орбиту влияния Западной Европы в первую очередь через систему мировой торговли. Этот процесс не был одинаков для различных стран в силу различных естественноисторических различий, конкретных форм вовлечения в модернизацию. Такое взаимодействие и столкновение цивилизаций привело к выделению в мире трех групп стран. Их в научной литературе принято называть эшелонами модернизации[61].

К первому эшелону модернизации принадлежат страны, где модернизация была органичной, вытекала из хода повседневной жизни: Великобритания, Франция, Голландия, Швейцария, США, Канада. В них все стороны общества (обыденная жизнь, экономика, политика, правовые отношения, духовная сфера) развивались более или менее равномерно, дополняя друг друга. Хотя это не исключало ни социальных конфликтов, ни даже нарушения органичности общества: война между Севером и Югом в США. Эти страны образовывали ядро мировой модернизации, центр системы капитализма. Внутри центра в разное время выделялась страна-гегемон – лидер мировой системы. На заре современной эпохи это была Испания, затем на первую роль выдвинулась Голландия, потом – Великобритания, в ХХ веке – США.

Различен путь к современному обществу даже у стран первого эшелона. Интересным примером страны, где модернизация была заморожена в течение веков, но потом, благодаря социокультурным предпосылкам все же свершилась, является Испания. Огромный поток богатств, который хлынул из Америки, позволил испанской правящей элите законсервировать докапиталистические порядки, поддерживая огромный бюрократический, военный и церковный аппарат. На самом же деле страна исполняла роль гигантского насоса по перекачиванию ресурсов в другие страны, в результате чего надолго утратила свое могущество и оказалась социально-политической окраиной Европы вплоть до конца 1950-х годов, когда Франко приступи к своей «перестройке». Испания никогда не утрачивала своих культурных корней, а испанцам всегда было присуще самоуважение и стремление к свободе. Эти корни и позволили Испании во второй половине ХХ столетия осуществить сначала социально-экономическую и культурную, а потом и политическую модернизацию, войдя в группу высокоразвитых стран.

Итак, обобщающими характеристиками стран первого эшелона можно считать: время вступления на модернизационный путь развития – раннее; направление развития – изнутри, снизу; характер – эволюционный; уровень – высокий.

В странах второго эшелона модернизации внутренние, в том числе и социокультурные, предпосылки капитализма не моли или не успели сложиться. Из-за слабости или даже отсутствия внутренних предпосылок капитализма, модернизации в этих странах оказывались неорганичными. Более позднее вступление в модернизацию, а соответственно и отставание в развитии, грозило обернуться превращением во второстепенную державу по сравнению с той, которая ушла вперед. Речь идет о большом влиянии внешнего фактора на ход и характер капиталистического развития стран второго эшелона. Развитие капитализма стимулировалось там влиянием со стороны Запада. Давление внешнего фактора заставляет догонять ушедших ранее и ускорять развитие. При этом страны второго эшелона были и оставались политически независимыми.

Основным субъектом их модернизации, инициатором и организатором преобразований в направлении модернизации в этих странах было государство. Оно проводит «революцию сверху», сознательно насаждая недостающие элементы капитализма, чтобы компенсировать недостаток стихийного развития снизу. Ярким примером подобного развития может служить Германия эпохи реформ О. Бисмарка.

Ко второму эшелону принадлежали страны Восточной и Юго-Восточной Европы, Япония, Турция. Их правящую элиту к модернизации побуждали такие внешние факторы, как угроза независимости страны, необходимость сохранения за собой влияния на определенные сегменты мирового рынка и др. Например, пришедшие в Японию американские корабли на паровом ходу заставили японскую элиту понять, что время спокойной жизни кончилось, что без преодоления технико-экономической отсталости от западных стран можно потерять и острова, и свою власть над ними.

Страны второго эшелона модернизации активно использовали опыт социально-экономического и технического развития, формы организации производства и социальных институтов у более развитых стран. В то же время, такое заимствование не сопровождалось соответствующими переменами в культуре и обычаях общества. Поскольку приходится ускоренно догонять, в странах второго эшелона нарушается обычная последовательность фаз капиталистического развития. Еще не успев расцвести, капитализм свободной конкуренции уступает место монополистическому с мощными тенденциями к государственно-монополистическому капитализму.

Нарушение последовательности приводило к тому, что на старые, еще нерешенные, противоречия, накладывались новые. В итоге весь их комплекс превращался в узел проблем. Все это вело к обострению противоречий, к длительному кризису. Стремясь разрешить кризис, правящие круги стран второго эшелона заимствуют у первого выработанные там веками формы парламентаризма и насаждают их у себя при отсутствии правовых институтов, демократических традиций. В результате ситуация еще более обостряется, и в ХХ веке выходом из нее становится либо пролетарская революция, либо диктатура крайних реакционеров. Реформистские возможности здесь крайне ограничены.

Обобщающие характеристики стран второго эшелона: время вступления на модернизационный путь развития – позднее; направление развития – в основном изнутри, сверху и снизу; характер – догоняющий, революционный; уровень – средний.

К третьему эшелону модернизации принадлежит подавляющее большинство стран Азии, Африки и Латинской Америки. Модернизация в этих странах началась путем их колонизации и включения в систему мировой торговли в качестве поставщиков колониального товара: сырья, продуктов питания и различных экзотических предметов. Ради этого строились порты, дороги, склады, создавалась инфраструктура, необходимая для жизни колонистов и местных чиновников. Такая модернизация обычно мало затрагивала уклад жизни основной массы населения. В результате этого, среди докапиталистических отношений и аграрного производства возникали островки современности, где вырастали кварталы для европейцев и представителей местной «модернизированной» знати. Между новым и старым в данных обществах возникала своеобразная «гармония». Рыночные отношения здесь не исключали иерархических отношений господства и подчинения, хотя по своей природе рынок предполагает отношения между людьми как между равными партнерами.

Главным результатом модернизации в странах третьего эшелона стала их зависимость от Запада. Суть ее состояла в том, что вследствие вовлечения этих стран в мировую торговлю, там сложилась такая структура хозяйства, которая фактически исключала их какое-либо самостоятельное развитие, не зависимое от центра мировой системы. Постепенно главную роль стала играть финансовая зависимость стран третьего эшелона от модернизационных лидеров (кредиты для развития). Сегодня к ней добавилась зависимость от потоков информации и научных знаний – своего рода интеллектуально-информационная зависимость.

В этих условиях велико значение субъективного фактора: позиции местных элитарных групп, которые находятся у власти. Порой их политическая воля в сочетании с социальной ответственностью позволяла странам третьего эшелона добиться впечатляющих успехов на пути реальной, а не зависимой модернизации. Некоторые даже вплотную приблизились к уровню стран первого эшелона: страны, так называемые, «азиатские тигры» (Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Малайзия).

Обобщающие характеристики стран третьего эшелона: время вступления на модернизационный путь развития – позднейшее; направление развития – извне, сверху; характер – догоняющий, зависимый; уровень – низкий.

Подводя итог изложению основных положений модернизационной теории, необходимо отметить, что в настоящее время она носит междисциплинарный характер, объединяет социологов, политологов, экономистов, историков, антропологов, культурологов, философов, психологов и др. В рамках модернизационной школы глубокую теоретическую разработку получили вопросы движущих сил, источников, механизмов, этапов модернизации; национально-страновых вариантов перехода от традиционного к современному обществу.

Одним из важных аспектов теории модернизации является изучение эволюции рациональных форм власти и управления, формирования рациональной бюрократии. С помощью этой теории можно не только установить причинно-следственные связи в эволюции государственности, но и сравнить российский опыт модернизации в части государственного строительства с аналогичными процессами за рубежом, т.к. модернизация – явление глобальное.

§4. Проблемы типологии Российской государственности

Типологию в научном познании принято понимать в двух достаточно близких по смыслу значениях: 1) научный метод, основа которого – расчленение объектов и их группировка с помощью обобщенной модели или типа; 2) классификация предметов или явлений по общности каких-либо признаков[62]. Метод типологии занимает важное место в теоретическом государствоведении, так как дает возможность более полно выявить закономерности появления и развития различных государственных образований, отразить их общие и особенные черты, увидеть в целом естественноисторический прогресс в развитии государственно-организованного общества. Целью научных изысканий по типологии государства, как считал известный государствовед Г. Еллинек, «является… не только достижение ясности и единства в многообразии, но и основательное познание единичного явления, которому только таким путем и уделяется надлежащее место во всей совокупности социальных явлений. Путем выявления типических элементов познаются далее… и индивидуальные особенности каждого отдельного политического образования, как не заключающийся в типе остаток его свойств»[63].

Самостоятельной типологии государственности научное знание еще не выработало. Вместе с тем, в современной науке об обществе имеется множество версий классификации общества и государства, в которых первоначально определяется тип общества и на основе этого – государства. «Государственность» – понятие более широкое, чем понятие «государство», ближе к понятию «общество», поэтому ее типологию вполне оправданно связывать с социальной типологией, равно как и с типологией государства. Общество, как и государство, – явление разностороннее, многогранное, обладающее сложной структурой, чертами и признаками. Это определяет возможность создавать различные системы их классификации. Современное государствоведение проводит типологическую градацию по таким критериям, как: роль религии (теократические и светские); политический режим (демократические и антидемократические); форма правления (республики и монархии); территориальное устройство (унитарные и федеративные); географическое расположение и отношение к частям света (западные, восточные, европейские, азиатские, африканские, южноамериканские и др.).

С целью упорядочения действующих классификаций санкт-петербургский ученый П.А. Оль предлагает их объединить в рамках двух подходов: монистического и плюралистического[64]. Первый поход предполагает осуществление типизации по единственному критерию, признаваемому основным отличительным признаком, наличие которого позволяет отнести различные государства к тому или иному типу. В свою очередь, плюралистический подход подразумевает использование нескольких критериев, сочетание которых позволяет говорить о типе государства как о комплексной, системной категории. Наиболее ярко данные направления представлены в рамках формационного и цивилизационного подходов.

Типология Российской государственности в рамках формационного подхода. Наиболее популярным методологическим подходом к изучению эволюции общества, государства и его атрибутов в нашей стране является марксизм. Марксистская теория возникла в середине XIX века, ее основоположниками были К. Маркс (1818-1883) и Ф. Энгельс (1820-1895). В Россию она проникает благодаря работам Г.В. Плеханова (1856-1918), В.И. Ленина (1870-1924) и других авторов. Согласно этой теории, все историческое прошлое общества можно разделить на такие этапы (формации), как первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая, коммунистическая. Основополагающим критерием деления здесь является способ производства материальных благ. Это – разновидность линейных теорий, в которых заложена идея заданности, предопределенности перехода всех государств от одного исторического типа – к другому.

Подразделяя все общественные институты на базис (производительные силы, производственные отношения) и надстройку (государство, культура, религия, политика и др.), марксисты отводили базису роль системообразующего фактора в обществе. Государство и государственная власть, по их мнению, возникают и существуют лишь там и тогда, где и когда общество дифференцируется на противоположные друг другу и взаимодействующие друг с другом классы. Между ними существуют не просто различия или неравенство, но глубокие противоречия, устанавливаются не столько отношения сотрудничества, сколько отношения непримиримой борьбы (антагонистические отношения). Ф. Энгельс («Происхождение семьи, частной собственности и государства») и В.И. Ленин («Государство и революция») определяли государство как «диктатуру экономически господствующего класса» и отмечали, что оно существует не извечно. Были общества, которые обходились без него. При неизбежном исчезновении классов после пролетарской революции исчезнет и государство. Государственные институты будут заменены институтами общественного самоуправления. Диктатура пролетариата рассматривалась как необходимое условие построения коммунизма и должна быть одновременно «законодательствующей и исполняющей законы», то есть должна сосредоточить в одном государственном органе как законодательную, так и исполнительную власть.

Марксизм выделяет следующие типы государства: рабовладельческое, феодальное, капиталистическое, социалистическое. В последнее десятилетие значительная часть ученых-юристов (В.С. Афанасьев, В.М. Корельский, В.В. Лазарев, М.Н. Марченко и др.), оставаясь на марксистских позициях, выделяют переходное государство в особый тип.

Переходные государства – государственные образования, которые не вписываются ни в одну из классификаций или же является промежуточными между двумя различными типами. Первоначально сюда относили государства, возникшие в результате распада колониальной системы. Основой объединения здесь были общенациональные интересы (завоевание и удержание независимости, развитие национальной экономики, культуры и др.). Поскольку подобное объединение носило временный характер, считалось, что такое государство тоже было недолговечным и с течением времени должно было занять определенное место в общепринятой классификации. Однако жизнь внесла корректировки в эту абстрактно-логическую схему. Переходный этап развития обществ затягивался, появлялись новые проблемы типологии государств, в результате чего ученые стали признавать возможность длительного существования переходных государств. Более того, к этому типу стали относить государства, сочетающие в себе признаки различных типов, а также государства с особыми специфическими чертами, которые не были обозначены в известной классификации.

Развернутую характеристику особенных черт переходного общества дал М.Н. Марченко[65]. В первую очередь, считал он, все государства и правовые системы переходного типа возникают в результате различных социальных потрясений в виде революций, войн, неудавшихся радикальных реформ. Переходное состояние государства, как и в целом общества, содержит в себе несколько возможных вариантов дальнейшей эволюции социальной и государственно-правовой материи, альтернативу развития государства и общества по тому или иному пути. Указанный тип общества и государства неизбежно связан с резким изменением характера и масштабов традиционных экономических связей, временным расстройством экономики, ослаблением материальной основы государства и правовой системы, резким падением уровня жизни значительной части населения. Для переходного типа государства свойственно временное ослабление их социальных и политических основ в силу происходящей в стране переоценки социально-политических ценностей среди значительной части населения, неизбежных при этом колебаний между старой и новой государственной властью и политической элитой. Помимо названных особенностей, данный тип отличается доминированием в системе разделения властей, исполнительно-распорядительной власти; органическим сочетанием элементов новизны и преемственности, новых признаков государства со старыми; повышением роли и значения субъективного фактора; нарушением системности и упорядоченности в развитии государства и правовой системы.

Формационный подход к изучению человеческих сообществ вызывал неоднократные волны полемики в среде философов, правоведов, историков. Можно выделить как минимум три такие волны. Во-первых, это дискуссия конца 1920-х – 30-х годов, в центре внимания которой находилась проблема «азиатского способа производства», упомянутого в одной из работ К. Маркса. Была ли это шестая разновидность формаций или нечто другое (определенная стадия доклассового общества, вариант феодального строя и т.д.)? Окончательный вердикт был вынесен в «Кратком курсе истории ВКП(б)» - пятичленное деление эволюции общества.

Дискуссия 1960 – 80-х годов началась с обсуждения проблемы особенностей формационного развития стран Востока. Снова спорили об азиатском способе производства. Наиболее важным достижением этой дискуссии было введение в оборот понятия формационной многоукладности, означающей наличие в обществе ряда сосуществующих и взаимо