Развитие уголовного права.

В декабре 1919 г. Наркомюст принял Руководящие начала по уголовному праву РСФСР, ставшие первой попыткой обобщить практику судов и трибуналов.

В ст. 3 они устанавливали, что «советское уголовное право имеет задачей посредством репрессий охранять систему общественных отношений, соответствующую интересам трудящихся масс, организовавшихся в господствующий класс в переходный от капитализма к коммунизму период диктатуры пролетариата».

Согласно получившей широкое распространение в этот период теории социальных функций права, новое уголовное право должно было основываться на принципе целесообразности, который противопоставлялся принципу законности.

В законодательном корпусе проявились тенденции к отказу от особенной части кодекса. Предполагалось, что суды, руководствуясь ≪социалистическим правосознанием≫ и принципом целесообразности, будут решать дела на основе лишь норм общей (декларативной) части кодекса.

На этой идее базировалась структура Руководящих начал. Они состояли из введения, разделов о сущности уголовного права, об уголовном правосудии, о преступлении и наказании, стадиях совершения преступления, соучастии, видах наказания, об условном осуждении, о пространстве действия уголовного права. Законодатель отказывался от исчерпывающего и полного нормирования всех отношений, полагаясь на социальное чутье пролетарского суда: ≪В интересах экономии сил, согласования и централизации разрозненных действий пролетариат должен выработать правила обуздания своих классовых врагов≫.

Под правом кодекс понимал систему (порядок) общественных отношений. При назначении наказания суд должен был учитывать степень и характер социальной опасности преступника и его социальную принадлежность. При этом наказание должно было основываться на целесообразности его применения.

Формы вины, необходимая оборона, крайняя необходимость в кодексе не расшифровывались. Недостаточное внимание к трактовке субъективной стороны преступления приводило к усилению принципа объективного вменения, когда степень наказания связывалась с результатом преступления, а не с его мотивами. На меру наказания влияли социальная принадлежность преступника (≪принадлежащий к имущему классу≫или ≪неимущий≫) и социальная направленность деяния (≪в интересахугнетающего класса≫). К смягчающим обстоятельствам относились: принадлежность к ≪неимущему классу≫, состояние голода, нужды, невежество и несознательность.

При определении меры наказания суду следовало учитывать: социальное положение преступника, политический или личный характер мотивов преступления, степень осознания преступником своего деяния, соучастие, профессионализм преступника, наличие насилия, характер объекта преступления, такие мотивы, как ≪жестокость, злоба, коварство, хитрость, запальчивость, легкомыслие и небрежность≫, а также другие обстоятельства.

Практика судебного правотворчества получила в Руководящих началах поддержку в виде принципа аналогии: при отсутствии в законе конкретной нормы, разрешающей конкретный казус, к нему могли применить аналогичную норму и решить его по аналогии с другим казусом, урегулированным этой нормой. Свобода толкования на практике вела к произволу.

Система наказаний, предусмотренных кодексом, включала:

внушение,

общественное порицание,

принудительное изучение курса политграмоты,

бойкот,

исключение из коллектива,

возмещение ущерба,

отстранение от должности,

конфискацию имущества,

лишение политических прав,

объявление ≪врагом народа≫,

принудительные работы,

лишение свободы,

объявление вне закона,

расстрел.

В период ≪военного коммунизма≫ многие из этих мер применялись в административном и внесудебном порядке органами ВЧК. Такая мера, как объявление вне закона, применялась и к отдельным лицам, и к целым организациям (в ноябре 1917 г. партия конституционных демократов была объявлена ≪партией врагов народа≫). Свободный выбор наказаний предоставлялся ревтрибуналам постановлением Наркомюста в июне 1918 г.

Наши рекомендации