Vi. политическая культура сша

Частью национального культурного наследия и национального самосознания каждого народа является политическая культура. Каждой общественно-политической системе соответствует собственная базисная модель политической культуры, обусловливающая ее своеобразие по сравнению с другими общественно-политическими системами. В нашем случае такой базовой моделью является политическая культура буржуазно-демократической общественно-политической системы, которая в наиболее завершенной форме утвердилась в развитых странах Запада, в том числе США.

Политическая культура — это комплекс тех элементов и феноменов общественного сознания и в более широком плане общей культуры той или иной страны, которые связаны с общественно-политическими институтами и политическими процессами, и оказывают значительное влияние на формы, формирование, функционирование и развитие государственных и политических институтов, придают значимость и направление политическому процессу в целом и политическому поведению широких масс населения в частности. Как отмечает американский политолог Л. Пай, политическая культура дает отдельному человеку руководящие принципы политического поведения, а коллективу — «систематическую структуру ценностей и рациональных доводов», обеспечивающих единство и взаимосвязанность функционирования институтов и организаций. Она направляет «политические идеалы и оперативные политические нормы»1, придает структуру и содержание политической сфере подобно тому, как «культура придает целостность и интегрированность общественной жизни».

Политическую культуру можно правильно понять лишь в том случае, если рассматривать ее как неразрывную часть более широкой общенациональной культуры.

Она тесным образом связана с общенациональной культурой, социокультурными, национально-историческими религиозными, национально-психологическими традициями, обычаями, стереотипами, мифами, установками и т. д. и т. п. Фундаментальные компоненты национальной культуры оказывают большое влияние на формирование системы политических убеждений и политической культуры в целом. Но тем не менее, хотя политическая культура тесно связана с другими аспектами культурной системы, можно выделить ценности, установки и убеждения, связанные со специфически политической сферой жизни. Однако при этом следует учесть то, что общая национальная культурная система и политическая культура не совпадают друг с другом. Более того, в определенных условиях может иметь место расхождения между ценностями, ассоциируемыми с политическими взаимоотношениями и ценностями, ассоциируемыми с взаимоотношениями другого рода, например, межличностными или экономическими взаимоотношениями. Поэтому одним из важнейших аспектов изучения политической культуры является ее вычленение из общенациональной культурной системы общества.

В качестве составных элементов политическая культура включает в себя национально-культурные, социально-психологические и иные компоненты. В нее входят сформировавшиеся в течение многих десятилетий и поколений политические традиции, действующие нормы политической практики, идеи, концепции и убеждения о взаимоотношениях между различными общественно-политическими институтами и т. д. Она включает ориентации и установки людей в отношении существующей системы в целом, составляющих ее институтов и важнейших «правил игры», принципов взаимоотношений отдельного человека, общества и государства. Эти компоненты, обусловленные социально-экономическими, национально-культурными, общественно-историческими и другими долговременными факторами, характеризуются относительной устойчивостью, живучестью и постоянством, медленно поддаются изменениям в процессе глубоких сдвигов в общественном бытии.

Политическую культуру можно характеризовать как ценностную систему, которая разделяется большинством населения. Она включает базовые убеждения, установки, ориентации, символы, обращенные на политическую систему. Политическая культура, как отмечает американский политолог Д. Диваин, Это «историческая система широко распространенных, фундаментальных, поведенческих, политических ценностей» 2, которых придерживаются члены данной системы. Политическая культура охватывает как политические идеи, ценности, установки, так и действующие нормы политической практики. Она предполагает изучение таких категорий, как политическая идеология, легитимность, суверенитет, правление закона и т. д. Политическая культура в определенном смысле представляет некие рамки, в которых члены общества принимают законность существующей формы правления, чувствуют себя политически дееспособными, выражают согласие с действующими «правилами игры». Рамки, в которых убеждения, эмоции, нормы и ценности проявляются в политических процессах и политическом поведении, сами по себе составляют важнейший компонент политической культуры.

Цементирующим элементом политической культуры следует считать политическое мировоззрение, составляющее часть общего мировоззрения отдельного человека, отдельной группы или иной социальной общности. Большое влияние на характер политических ориентации, симпатий и антипатий людей оказывает господствующая в обществе система мировоззренческих позиций и ценностно-нормативных установок, фундаментальные взгляды на человека, общество и мир в целом.

Однако же простая констатация реальности существования того или иного комплекса элементов, которые можно было бы объединить в категорию политической культуры, сама по себе не снимает вопрос о том, как эти элементы реализуются в конкретном политическом процессе, поведении различных групп и слоев населения. Дело в том, что одни и те же политические установки, ценностно-нормативные ориентации и идейно-политические принципы у равных людей и социальных групп в конкретном политическом поведении проявляется по-разному. Политическая культура позволяет правильно понять, каким образом разные формы политического поведения могут иметь место в похожих типах политических структур. Выяснение сущности этого феномена имеет кардинальное значение для выявления как сущности, так и механизмов функционирования и воздействия политической культуры на политические процессы. Решить эти вопросы можно лишь в том случае, если рассматривать политическую культуру не как основной детерминирующий фактор партийно-политической борьбы и конфликтов, а как опосредующее звено между социально-экономическими интересами людей, социальных групп и классов, вовлеченных в конкретный политический процесс, и их политическим поведением. Как правильно отмечает Д. Дивайн, «воздействие на практические дела не означает их детерминацию». Иначе говоря, культура способствует формированию. а не детерминирует. Политическая культура сама не себе не может определить сущность политических процессов, происходящих в обществе. Она лишь придает им определенную направленность в зависимости от социально-экономических интересов вовлеченных в них людей. Одна из серьезных трудностей при определении политической культуры состоит в выявлении линии разграничения между самой политической культурой и политической системой. Здесь, как представляется, следует исходить из того, что обе сферы развиваются в тесной взаимосвязи, оказывая друг на друга немаловажное влияние.

Демократическая по своей сущности политическая культура включает принцип «согласия не соглашаться» с мнениями и позициями других членов общества. Этот постулат в Соединенных Штатах, как и в других странах с буржуазно-демократической, парламентской системой, выражается в принятии большинством населения принципов представительства различных слоев и категорий населения в системе власти, плюрализм, т. е. наличие многих партий, разного рода организаций, средств массовой информации различных ориентаций, разнообразных религиозных или иных верований, идейно-политических социально-философских течений, идеологий и т. д. Правилам игры буржуазно-демократической политической культуры, в том числе и американской, соответствует определенная система убеждений включающая, в частности, идеи о юридически-правовом равенстве всех граждан, неприкосновенности собственности, индивидуальной свободе и т. д.

Это, так сказать, важнейшие элементы базовой буржуазно-демократической модели политической культуры. Естественно, особенности общественно-исторического развития США, путей и факторов становления и развития американской наций и национального самосознания и т. д. наложили свой отпечаток на американскую политическую культуру. С данной точки зрения речь прежде всего идет об американизме и его важнейших компонентах. При этом индивидуализм, идей индивидуальной свободы и весь комплекс проанализированных в предыдущих главах ценностей, норм, установок, ориентаций и т. д., составляющих американское национальное сознание, оказывали и продолжают оказывать влияние на политическую культуру американцев в целом, их политические позиции, предпочтения и поведение, их отношение к государству, правительству, партиям и другим политическим институтам, в частности.

Политическая культура как система может приспосабливаться, модифицироваться и в этом качестве она способна к саморегулированию и сохранению сути своей ценностной системы. Основополагающее значение для возникновения буржуазно-демократических ценностей, установок, ориентаций, принципов, и соответствующих им государственно-политических институтов как в Европе, так и в Соединенных Штатах имели формирование и утверждение в сознании широких слоев населения идеи политического представительства. Просветительская идея равенства всех людей по своей природе предполагала, что ни один человек не вправе править другим человеком без согласия последнего. Поскольку же каждый индивид не в состоянии непосредственно участвовать в управлении государством, то республиканская форма правления предполагала принцип представительства различных социальных слоев в системе власти. О том, насколько большое значение в тот период придавалось принципу представительства, свидетельствует, например, тот факт, что в № 10 «Федералиста» Дж. Мэдисон отождествлял республиканизм с представительством. По его мысли, избранные представители смогут лучше защищать и отстаивать, права и свободы народа, чем сам народ.

В Англии особенно после 1688 г. утвердилась так называемая теория «фактического представительства», суть которой состояла в том, что члены парламента представляют не просто отдельные слои и группы населения, а всю совокупность нации в целом. Поэтому не имеет значения как, из числа кого и где они избираются. Причем для вигов, которые сформулировали эту теорию, было характерно убеждение в том, что члены парламента, будучи избраны, не должны зависеть от своих избирателей. Обосновывая такой тезис, Э. Берк в своей известной речи перед избирателями в Бристоле в 1774 г. говорил, что парламент это «не конгресс послов от различных враждебных интересов, которые эти послы должны отстаивать в качестве агентов и адвокатов против других агентов и адвокатов. Наоборот, парламент представляет собой совещательную ассамблею единой нации, с единым интересом единого целого, где руководством должны быть не локальные цели и локальные предрассудки, а всеобщее благо, вытекающее из всеобщего разума целого»3

Против этой теории «фактического представительства» североамериканская буржуазия выдвинула концепцию географического представительства, в соответствии с которой члены законодательного собрания избирались бы в качестве представителей определенной территории и определенных групп населения, а не как представителей всего населения государства. Касаясь, например, палаты представителей, автор «Федералиста» № 52 (Мэдисон или Гамильтон) придавал особую важность тому, чтобы избранные представители «непосредственно зависели от народа». Причем «Федералист» считал, что главная функция этих представителей должна состоять в обеспечении секциональных интересов.

Как полагали отцы-основатели, такому пониманию республиканской формы правления как нельзя лучше соответствовала федералистская структура государственно-политической системы, признающая законность существования в стране наряду с центральной государственной властью территориальных единиц — правительств штатов и органов местного управления, облеченных более или менее широкими прерогативами публичной власти. В качестве важного механизма сбалансирования интересов различных фракций или группировок и предотвращения господства какой-либо одной фракции отцы-основатели сформулировали принцип разделения властей и систему «издержек и противовесов». Однако сам принцип выборности на основе довольно широкого для того времени права голоса двух наиболее важных из трех ветвей государственной власти — законодательной и исполнительной— предполагал возможность выбора между альтернативные ми политическими курсами и лидерами, призванными представлять избирателей, выступающих в поддержку той или иной альтернативы. Именно здесь партии и партийная конкуренция стали играть ключевую роль.

Большое значение имела также законодательная легализация в большинстве штатов после провозглашения независимости таких буржуазно-демократических прав, как свобода слова, печати, собраний, вероисповедания, что создавало правовые возможности для оформления политической оппозиции.

Принцип представительства приобретал особенно большую актуальность вследствие того, что революция и социально-политические перипетии послереволюционного периода способствовали вовлечению в политический процесс широких слоев населения, которые раньше как бы оставались в стороне от политических споров и конфликтов. О возросшей роли народных масс в общественно-политической жизни свидетельствует хотя бы тот факт, что в послереволюционный период мобилизация массовой поддержки тех или иных политических программ или же отдельных политических лидеров в американской политике постепенно приобрела решающее значение. Более того, политические партии первоначально сформировались как средство организации такой поддержки.

Следует отметить, что политические партии не всегда играли сколько-нибудь важную роль в общественно-политической жизни Америки. Более того, в Декларации независимости и Конституции США, заложивших основы государственной и политической системы молодой буржуазной республики, партии вовсе не упоминаются, а в «Федералисте» о них говорится в негативном смысле. Многие отцы-основатели считали партии в лучшем случае необходимым злом. Они видели в партиях источник конфликтов, раздоров и смуты, рассматривали их как инструменты в руках неразборчивых в средствах политиков. Как пишет историк Н. Каннигем, «одним из парадоксов политического развития Америки было то, что создание политических партий проходило в атмосфере недоверия к политическим партиям». Сама идея о двух или нескольких соперничающих друг с другом партиях как средствах представительства отдельных социальных групп и интересов в рамках определенной общественно-политической системы не принималась участниками политического процесса того времени.

Так, Б. Франклин предупреждал против опасности фракций и «бесконечных взаимных злоупотреблений партий, разрывающих на куски наилучшие из характеров». Вашингтон был избран президентом на непартийной основе и рассматривал себя стоящим над партиями и политикой. В своем «Прощальном послании» он говорил об опасных последствиях «партийного духа» и существования партий как «готового оружия» для подрыва власти народа и узурпации правительственной власти.

Другими словами, большинство политических деятелей того периода были убеждены в том, что партии совершенно не пригодны в рамках республиканской формы правлении. По мере формирования каждая политическая партия лишь одну себя считала законной и ставила цель ликвидировать противную сторону. Т. Джефферсон и его последователи ожидали, например, что федералистская партия исчезнет после победы республиканцев, т. е. их собственной партии, в 1800 г. и ее действительное исчезновение в последующие годы воспринималось как должное.

Даже Дж. Монро, Дж. Адамс, Э. Джексон в первые десятилетия XIX в. высказывались против партий. Дж. К. Адамс провозглашал своей целью ликвидацию «остатков старых партийных различий». В аналогичном духе рассуждали и последующие президенты Дж. Монро и Э. Джексон. Показательно, что фактически вплоть до 1844 г. ни одна политическая партия, которая потеряла президентский пост, не завоевала его обратно. Позиции отцов-основателей и их современников характеризовались очевидным противоречием: с одной стороны, они принимали политические различия и идею политической свободы, а с другой стороны, отвергали политические партий. Но тем не менее партии стали важнейшим компонентом общественно-политической и государственной системы США. Их возникновение было предопределено объективными процессами социального расслоения общества и эволюции общественно-политической системы США. Решающее значение в возникновении в послереволюционной Америке различных политических группировок, объединенных под названием федералистов и республиканцев, имел тот кардинальный факт, что «мы — народ», о котором провозгласила федеральная конституция, отнюдь не был единым, что он состоял из имущих и неимущих, эксплуататоров и эксплуатируемых. Более того, сама молодая американская буржуазия отнюдь не была единой и Состояла из разнородных, зачастую конфликтующих между собой фракций и группировок со своими особыми интересами. Различия между этими группировками и фракциями касались важнейших сфер внутренней и внешней политики, а в более широком плане — характера, самого государственно-политического устройства и дальнейших путей развития США. Споры по таким общенациональным вопросам, как принятие конституции, гамильтоновская программа экономического развития страны, проблемы государственных долгов, «свободных» земель и т. д. способ ствовали вовлечению все более растущего числа людей в партийно-политическую борьбу, интенсификации расхождений, которые разделяли различные фракции и группировки буржуазии. Предметом ожесточенных дискуссий и конфликтов стали проблемы создания национального банка, тарифной системы, регламентации хозяйственноэкономических связей между штатами и т. д. В послереволюционный период весьма актуальным оставался вопрос об избирательном праве.

Как показывает исторический опыт, различие интересов неизбежно порождает разное понимание роли государства и взаимоотношений государства и отдельного индивида и, соответственно, разные социально-философские и идейно-политические установки. Люди с одинаковыми интересами и воззрениями в конечном итоге объединяются между собой для достижения общих целей совокупными силами. В ходе ожесточенных споров, развернувшихся вокруг вышеназванных вопросов, шел процесс консолидации двух главных фракций американской буржуазии и их партийно-политического размежевания. Признание законности существования соперничающих между собой интересов и фракций неизбежно приводило к признанию законности политических инструментов, призванных представлять эти интересы и фракции в государственно-политической система, системе власти. Такие инструменты основатели и политические деятели молодой республики нашли в партиях которые создавали путем приведения к общему знаменателю разнородных интересов и позиций основных фракций буржуазии. .

Первые крупные политические разногласия появились уже в 80е годы в результате экономических трудностей, возникших из-за отсутствия эффективной общенациональной государственной структуры. Так называемые «националистические республиканцы» средних штатов и имущих слоев населения Новой Англии, хотя между их руководителями, в частности, А. Гамильтоном и Дж. Адамсом, существовали довольно значительные противоречия, объединили свои усилия для создания сильного централизованного государства с верховенством общенационального правительства над правительствами штатов. Модель государства, предлагаемая этой группировкой, получившей название «федералистов» или партии федералистов, предусматривала также ограниченное избирательное право, основанное на имущественном цензе, учреждение национального банка по английскому образцу, введение высоких таможенных тарифов, призванных оградить промышленность страны от проникновения иностранных товаров и т. д. Эта группа отстаивала интересы богатых собственников, крупных торговцев, кредиторов, т. е. тех слоев населения, которые были заинтересованы в создании сильной. централизованной системы правления, способной эффективно регулировать денежную систему, торговлю, сбор налогов и т. д. Федералисты во главе с их вождем А. Гамильтоном были убеждены в том, что правительства должно принадлежать «богатым, способным и благодарным» и быть способным защищать меньшинство имущих от неимущего большинства.

Политическая группировка, противостоящая федералистам, стала известна под названием анти федералистов или республиканцев. Она представляла мелких и средних собственников, ремесленников, южных плантаторов, часть нарождавшейся промышленной буржуазии, заинтересованной в развитии внутренней торговли. Эти группировки выступали против централизации федерального правительства, за «дешевое» правительство, низкие налоги, легкий доступ к «свободным» землям, сохранение за штатами как можно более широких полномочий, против протекционистских тарифов и отдавали предпочтение сельскому хозяйству перед промышленностью и торговлей. Идеи Т. Джефферсона, ставшие идейно-политической платформой этих слоев населения, в целом характеризовались приверженностью ценностям местничества, эгалитаризма, индивидуализма, отделения церкви от государства. Фермеры рассматривались Т. Джефферсоном и его последователями как наиболее добродетельные люди, на которых зиждется благополучие любого здорового и жизнеспособного общества.

Переориентация от консенсусного идеала на концепцию постоянной партийной конкуренции, согласно многочисленным исследованиям американских историков, происходила как на национальном уровне, так и на уровне штатов. Партийное размежевание в конгрессе и легислатурах штатов дополнялось партийными организациями, создаваемыми вне их в каждом штате. В разных штатах процесс формирования партий как по своему содержанию, так и в хронологическом отношении протекал по-разному. В целом, общим для этого процесса было то, что в отличие от старых фракций, организованных вокруг какой-нибудь отдельной аристократической фигуры или семьи, почти во всех штатах партия нового типа мыслилась как массовая организация, ответственная перед всеми ее членами и дающая всем ее членам возможность участвовать в политическом процессе.

Важным фактором, способствовавшим возникновению партий, были организационные потребности функционирования больших политических систем, формирования определенных государственно-политических структур, призванных как-то отразить разнообразие интересов. Обращает на себя внимание тот факт, что прослеживается тесная взаимосвязь между возникновением политических партий и формированием буржуазной теории политического представительства.

В последующие годы шел процесс постепенного совершенствования партийного аппарата. Как правильно отмечает Л. М. Шлезингермл., «первая партийная система явилась одновременно и созданием и создателем американской политической структуры». В этом отношении важную роль играло то, что две соперничающие партии и соответствующие им два направления буржуазной идеологии, хотя и предлагали свои альтернативные политические курсы, не подвергали при этом сомнению определенный комплекс политических, государственных и правовых принципов, легших в основу буржуазной общественно политической системы. Несмотря на различия по широкому спектру идей и концепций общественного и государственно-политического устройства, большинство политически активного населения тринадцати штатов разделяло идеи конституционализма, индивидуализма, свободы вероисповедания, свободы слова и печати и т. д. Соблюдение и реализация этих принципов создавали предпосылки для признания каждой из противоборствующих сторон «законности» существования противной стороны. Так, касаясь места партий в общественно-политической системе, Дж. Мэдисон писал: «В цивилизованном государстве неизбежно выкристаллизовываются специфические интересы аграрных слоев, промышленников, торговцев, финансистов, а также других более мелких социальных групп, разделяя общество на различные классы, действующие под влиянием противоречивых взглядов и настроений». А это, продолжал Мэдисон, «вносит партийный дух в действия правительства». Хотя в последующие десятилетия дискуссия о неизбежности и необходимости партий не прекращалась, две соперничающие партии, действующие как бы в тандеме, стали важной реальностью государственно-политической системы США. В 30—50х годах получило популярность убеждение в том, что в политической борьбе партия «приобретает дополнительную силу» в результате «нападок на нее со стороны другой партии» и что «партия только теряет, когда оппозиция слишком слаба». К концу XIX в. партии утвердились в качестве важных структурных и функциональных элементов политической организации буржуазного общества в США.

Партии в буржуазном понимании этого слова, как оно сложилось к тому времени, предполагают более или менее оформившуюся организационную структуру, определенную группу профессиональных политиков и партийных кадров, занимающихся делами партии, более или менее значительную и постоянную массовую базу, более или менее сформировавшуюся идеологию и идейно-политическую платформу п т. д. В идеале цель партии состоит в достижении представительства в политической системе тех слоев населения, интересы которых она выражает. Идея партии как законной оппозиции предполагает соблюдение и правительством и оппозицией «правил игры», суть которых состоит в общепринятом согласии на мирную передачу власти от одной (побежденной) партии другой (победившей) партии в ходе избирательного процесса. Партии в политической структуре буржуазного общества выступают в качестве носителей конкурирующих друг о другом политических курсов, при этом не ставя под сомнение законность существующего конституционного режима. В идеале партия, находящаяся в оппозиции, отвергает заговор, государственный переворот, бунт, восстание, революцию и т. д. в качестве средств завоевания политической власти и открыто апеллирует к избирателям. В то же время на действующее правительство налагаются определенные ограничения в отношении методов и средств, которые оно может использовать против оппозиции. Допускается выражение оппозиционных взглядов как внутри, так и вне парламента.

С принципом представительства и идеей партии как законной оппозиции тесно связана идея выборности, призванной обеспечить народный суверенитет и представительство всех заинтересованных группировок и слоев населения в системе власти через партии. Более того, именно через институт выборов, именно через избирательный процесс осуществляется воздействие политической культуры на политические реалии и процессы, па политические решения, на избирательный процесс, политическое поведение и т. д. Центральная проблема, которой занимаются партии — это избирательный процесс. Лишь выигрывая на выборах и завоевывая выборные должности, партия и ее руководство в состоянии утвердить свои позиции и добиваться власти для достижения своих целей. Успех на выборах является непременным условием выживания партии и мерой ее эффективности и жизнеспособности. Для так называемого «среднего американца», как правило, мерилом положительной или отрицательной оценки всякой деятельности будь то отдельного человека или общественно-политического института является успех. В данном плане политические партии также не являются исключением. На это обратил внимание еще немецкий политэкономист. XIX в. В. Зомбарт, «Для американца,— писал он,— это невыносимое чувство принадлежать к партии, которая из избирательной урны извлекает вечно ничтожные количества голосов, которая в близком будущем не может рассчитывать на какие-нибудь реальные успехи и заклеймена поэтому печатью смешного. Политический деятель, принадлежащий к партии, находящейся в меньшинстве, должен смиренно стоять в стороне, когда в дни выборов экстаз от цифровых успехов больших партий достигает крайней степени напряжения, когда все газеты исполинскими буквами отмечают избирательные победы своих кандидатов, когда переданные по телефону цифры лезут в глаза с огромных транспарантов, сооружаемых редакциями больших газет в дни президентских выборов»5 . Именно успехи на выборах обеспечивают приток финансовых средств в партийную кассу и фонд избирательной кампании, что в свою очередь является необходимым условием эффективного функционирования и выживания партий. Преимущественное концентрирование внимания партий на проведении избирательной кампании и завоевании победы на выборах привело к тому, что здесь активность партийной организации растет и падает в зависимости от избирательных циклов.

Перечень разного рода должностей и постов, замещаемых с помощью выборов, в США довольно велик. Выборы как механизм замещения широкого круга должностей охватывают все уровни государственности от федерального до местного, от президента страны до местных шерифов. В США раз в четыре года проводятся общенациональные выборы, на которых избираются президент и вице-президент страны, члены палаты представителей и сената конгресса США; выборы на штатном уровне для избрания губернаторов, членов законодательных собраний, генеральных прокуроров и других должностей, выборы на местном уровне для замещения выборных должностей местных властей. Часть должностей на всех уровнях, кроме президентского, заменяется на так называемых промежуточных выборах, которые проводятся через каждые два года после президентских выборов.

Поэтому, естественно, что партии и институт выборов утвердились в США одновременно и развивались в тесной взаимосвязи друг с другом. С самого начала одна из главных функций политических партий и избирательной системы состояла в формализации и институционализации политического участия граждан, замене спонтанных, стихийных, неорганизованных и зачастую «незаконных» (бунт, восстание и т. д.) форм политических действий «узаконенными», институциионализированными формами участия через партии и избирательную систему. Введя принцип смены политической власти в процессе конкуренции между двумя или несколькими партиями, избирательная система и партии как бы отделяли конкретных людей, сменявшихся у власти, от самого режима. Партии и выборы, как правильно отмечает американский политолог Б. Гинзберг, стали важным средством «канализирования и контролирования политической активности масс, ...мобилизации массовой поддержки режиму»6. Партии в качестве институционализированного механизма завоевания власти и участия в политическом процессе дают правящим кругам возможность установить определенные «правила игры», призванные интегрировать народные массы в существующую систему.

Одной из центральных функций буржуазных партий стало достижение стабильности существующей системы, устойчивых отношений между правящим классом и широкими слоями населения. Даже тогда, когда партии не участвуют в деятельности правительства, они играют свою роль в стабилизации политической системы, выступая в качестве инструментов политической социализации граждан, регистрации их умонастроений и вовлечения в политический процесс. Партии служат орудием борьбы за власть между различными фракциями господствующего класса, с их помощью отбирается и формируется персональный состав правящей элиты. В отличие от большинства европейских стран, где партийно-политическая борьба развертывалась в форме соперничества множества противоборствующих партий и группировок, в США сложилась система двух главных буржуазных партий, которые, сформировавшись к 60м годам XIX в., с довольно существенными модификациями сохранилась до наших дней. Хотя две главные партии американской буржуазии — республиканская и демократическая — противостоят друг другу (особенно в периоды избирательных кампаний) как непримиримые соперники, они составляют единую двухпартийную систему. Эти две партии пронизывают всю политическую жизнь и все политические институты страны. Они выполняют целый ряд функций по обеспечению связей между различными уровнями и различными ветвями государственной власти, вырабатывают компромиссные политические решения, выполняют посреднические функции между различными социальными группами, составляющими их избирательную базу, проводят мобилизацию общественного мнения в поддержку выдвигаемых ими проблем, идейно и организационно обеспечивают избирательные кампании и выдвигают кандидатов на выборные должности на всех уровнях власти.

Учитывая стабилизирующую роль выборов, правящие круги США уделяют большое внимание подготовке подрастающего поколения к участию в политическом и особенно в избирательном процессе. Большая роль в этом плане отводится системе образования, а также различным механизмом от официальных празднований национальных праздников до мероприятий частных патриотических и политических организаций. Избирательные кампании уже сами по себе обеспечивают возможности для пропаганды достоинств участия в голосовании. Мероприятия с целью стимулирования участия в выборах не только усиливают политический интерес, но и оказывают значительное влияние на установки граждан в отношении правительственного процесса. Акт участия в выборах уже сам по себе увеличивает веру граждан в законность и ответственность правительства. Для американцев сам факт участия в голосовании имеет чуть ли не ритуальное значение. Как не без основания отмечает Б. Гинзберг, влияние участия в избирательном процессе аналогично влиянию, которое оказывается на организованную религию отдельными индивидами, которые подчиняются принципу отправления веры в той церкви, которую они сами выбирают. Здесь сам факт отправления веры важнее выбора церкви, в которой этот акт осуществляется. Подобным же образом в ряде случаев значение имеет не столь ко характер и формы голосования, сколько само существование голосования как такового.

Одним на важнейших факторов формирования, утверждения и жизнеспособности политической культуры и принятия ее основных элементов большинством населения является принятие им идеи легитимности существующей системы и действующего в каждый данный период политического режима. Более того, в системе ценностей, ориентаций, установок, стереотипов, составляющих политическую культуру, центральное место занимают элементы, способствующие формированию и сохранению политической системы. Устойчивость и жизнеспособность политической системы зависит от степени соответствия ее ценностей ценностям политической культуры. Количество разделяемых всеми членами общества «позитивных» ценностей определяет степень консенсуса между его отдельными компонентами, его стабильность и жизнеспособность. Для большинства американцев и политических партий, во всяком случае двух главных партий страны — республиканской и демократической — характерна приверженность основополагающим принципам и ценностям существующей системы. Выше был дан подробный анализ идеи американской исключительности и было показано, что большинство американцев разделяют эту идею, считая общественно-политическую систему США наиболее совершенной и могущей служить в качестве образца подражания для других народов и стран земного шара. Выше указывалось также и на то, что несмотря на критическое отношение отдельных, порой значительных категорий населения к тем или иным общественно