Вожди космического государства

Итак, боги, составлявшие божественное собрание, были теми силами, которые жители Месопотамии видели в различных явлениях природы. Какие же силы играли самую видную роль в собрании, более других влияли на судьбы вселенной? В каком-то смысле можно ответить так: «Силы тех элементов космоса, которые казались наиболее важными и значительными».

Ану, верховный бог, был богом неба, его имя было обычным словом для обозначения «неба». Доминирующая роль неба — даже в обычном пространственном смысле — в видимой вселенной и то положение, которое оно занимает — высоко над всеми другими вещами, — легко объясняют, почему Ану считался важнейшей силой в мире.

Энлиль — второе высшее божество — был богом грозы. Имя его означает «Господин Гроза», и он олицетворяет сущность грозы. Тот, кому довелось пережить грозу на плоских, открытых пространствах Месопотамии, вряд ли усомнится в могуществе этой космической силы. Гроза, властелин всего открытого поднебесного пространства, естественно считалась вторым великим компонентом мира.

Земля — третий основной компонент видимой вселенной. Она была столь близка человеку, столь жизненно важна для него во множестве своих аспектов, что ее трудно было воспринять и удержать в рамках единого понятия. Она встречается нам как «Мать-Земля», плодородная подательница благ человеку, и как «царица богов» и «госпожа гор». Но земля также — источник животворных вод в реках, каналах, колодцах; вод, просачивающихся из огромного моря. И в качестве источника этих вод земля была мужчиной, Энки, «господином земли», ранее, возможно, «Господином Землей». Третьим и четвертым в ряду месопотамских богов были эти два аспекта земли, Нинхурсаг и Энки. Они завершают список важнейших космических элементов.

А. Сила неба: власть

Но величина и местонахождение этих сил сами по себе едва ли могли обусловить специфический характер и функции, которые им приписывались. Житель Месопотамии осознавал характер и функцию явлений в непосредственном столкновении с ними, когда они «проявляли» себя и производили на него глубокое впечатление.

В какой-то момент, когда человек находится в состоянии необычной восприимчивости, небо может проявить себя почти устрашающим образом. Огромный свод, окружающий человека со всех сторон, воспринимается тогда как нечто подавляющее?: внушающее трепет, самим фактом своего существования заставляя человека опуститься на колени. Чувство это вполне определенно и может быть названо: оно порождено величием. В нем заключено переживание великого или даже ужасного. Возникает отчетливое осознание собственной незначительности, бесконечного ничтожества. Жители Месопотамии хорошо выражают это, говоря: «Бог, ужасный, как далекое небо, как широкое море». Но это чувство отдаленности не есть все же чувство абсолютной отрешенности: в нем силен элемент симпатии и самого неопределенного приятия.

И все же величие переживается прежде всего как власть, власть, граничащая с ужасным, но все же власть, бессознательно навязывающая свою волю. Эта власть столь велика, что требует повиновения безо всякого усилия со своей стороны, самим фактом своего присутствия; человек повинуется свободно, побуждаемый категорическим императивом, возникающим в глубинах собственной души.

Это величие и абсолютную власть неба жители Месопотамии называли Ану. Ану был сверхмощной небесной личностью, он был «Ты», пронизывающим небо и ощущаемым за ним. Если же небо почему-либо мыслилось помимо Ану, оно относилось к категории предметов и становилось обычным жилищем бога.

«Ты», которое обитатель Месопотамии встречал, обращаясь к небу, переживалось им столь сильно, что ощущалось центром и источником всякого величия. Где бы человек ни встречал могущество и власть, он узнавал в них небесную силу, Ану. А встречал он их повсюду — ведь власть, сила, порождающая автоматическое согласие и повиновение, — главная составная часть любого организованного человеческого общества. Не будь беспрекословного повиновения обычаям, законам, властям — общество охватили бы хаос и анархия. Поэтому люди, носители власти — отец в семье, властелин в государстве — в глазах жителя Месопотамии имели в себе нечто от Ану и его сущности. Как отец богов, Ану был прототипом всех отцов; как «изначальный царь и властелин» — прототипом всех властителей. Ему принадлежат знаки отличия, в которых воплощена сущность царской власти: скипетр, корона, головная повязка и пастушеский посох, и ему они обязаны своим происхождением. Прежде, чем люди избрали первого царя, эти знаки отличия уже существовали, они находились в небесах у Ану.

Затем они опустились на землю. Ану также говорит в царе. Когда царь приказывает и приказание немедленно и безоговорочно выполняется, когда оно «осуществляется», то в этом опять проявляется сущность Ану. Это Ану отдает приказание устами царя; это сила Ану делает немедленным его осуществление.

Но человеческое общество было лишь частью огромного космического общества. Космос жителя Месопотамии — поскольку в нем не было неживой материи, поскольку каждый камень, каждое дерево, каждая мыслимая вещь в нем была существом со своей собственной волей и характером — также был подчинен высшей власти, и его члены также охотно и автоматически повиновались приказам, заставлявшим их поступать определенным образом. Мы называем эти приказы законами природы. Гак, вся вселенная испытывала влияние специфической сущности Ану.

Когда в вавилонской легенде о сотворении мира бог Мардук наделяется высшей властью и все вещи и силы вселенной автоматически подчиняются его воле, немедленно выполняя все его распоряжения, то его приказ совпадает в своей сущности с Ану и боги восклицают: «Твое слово — Ану».

Итак, мы видим, что Ану — источник и активное начало всякой власти, как в человеческом обществе, так и в большем обществе — вселенском. Он — та сила, которая поднимает общество из хаоса и анархии и преобразует его в структуру, в организованное целое; он — та сила, которая обеспечивает необходимую готовность подчинения приказам, законам и обычаям в обществе и естественным законам в физическом мире, короче говоря, готовность подчинения мировому порядку. Подобно тому, как здание поддерживается фундаментом и отражает в своей структуре его очертания, так и вселенная жителей Месопотамии покоится на божественной воле и отражает ее в своей структуре. Приказ Ану — основа земли и неба.

То, что мы здесь пространно рассказали о функциях Ану, коротко и ясно сказано самими древними. Обращаясь к Ану в «Мифе о возвышении Инанны», великие боги восклицают:

То, что сказал ты, воистину верно!

Слова государя, владыки — твои приказанья, с тобою в согласье!

О Ану! Твой могучий приказ превосходен —

Кто «нет» ему скажет?

О отец богов! Твой приказ —

Основанье небес и земли —

Из богов кто отвергнет?¹⁴.

Как абсолютный властитель мира, высшая сила во вселенной, Ану описывается в следующих словах:

Владеющий Скиптром, Кольцом и Престолом,

О ты, назначающий царства,

Из богов наивысший,

Чье Слово в Совете великих богов торжествует!

Владыка победной короны, неодолимо твое чарованье,

Оседлавший могучие бури, захвативший престолы правленья,

Дивно царственный —

Уст твоих светлых речениям влемлют Игиги,

Ануннаки^[6] трепещут перед тобою в страхе,

Как тростник, опрокинутый бурей, пред Словом твоим склоняются боги!¹⁵.

Б. Сила грозы: мощь

Обратившись от бога неба Ану к богу грозы Энлилю, мы встречаем несколько иной вид силы. Как показывает само его имя Энлиль, «Господин Гроза», он был в каком-то смысле самой грозой. В качестве грозы, безоговорочного владыки всего пространства между небом и землей, Энлиль ощутимо представлялся второй величайшей силой видимой вселенной, уступавшей только небу над ним.

Он «проявляет» себя в грозе. То неистовство, та мощь, которая наполняет ее и переживается в ней, была богом, была Энлилем. Стало быть, через грозу, через ее неистовство и мощь мы должны попытаться понять бога и его функции во вселенной.

Город Ур долго царил над Вавилонией. Затем он пал под безжалостным натиском зламитских орд, ринувшихся на него с восточных гор. Мы бы сказали, что город был полностью разрушен напавшими на него варварскими ордами. Но в месопотамских терминах понимания вселенной в этом нападении проявилась дикая разрушительная сила Энлиля. Вражеские полчища были лишь личиной, внешней формой, в которой эта сущность проявилась. Варварская орда в смысле более глубоком, истинном была грозой, грозой Энлиля, при помощи которой сам бог осуществил приговор, вынесенный Уру и его населению собранием богов, и нападение врагов осмыслено и описано как гроза:

Энлиль призвал бурю.

Страна скорбит.

Ветер живящий увел из страны.

Страна скорбит.

Добрые ветры увел из Шумера.

Страна скорбит.

Злые ветры призвал.

Страна скорбит.

Кингалуде, надсмотрщику бурь, поручил их.

Бурю призвал, что страну уничтожит.

Страна скорбит.

Разрушающий ветер призвал.

Страна скорбит.

Гибила^[7] своим помощником выбрал Энлиль,

Великую бурю призвал,

Страна скорбит, —

Ураган, что воет среди небес, —

Страна скорбит.

Дробящую бурю, что ревет средь страны, —

Страна скорбит.

Бурю, жестокую, словно потоп,

Что все городские суда пожирает и рушит —

Все их собрал у подножья небес, —

Страна скорбит.

Пламя, предвестник бури, спустил, —

Страна скорбит.

По всем сторонам бушующих ветров зной палящий пустыни возжег,

Обжигающим жаром полдневным огонь тот палит¹⁶.

Эта гроза — истинная причина падения города.

Бурю во гневе назначил Энлиль,

Бурю, что покрывает страну,

Что, как тканью, окутала Ур,

Как льняным покрывалом одела¹⁷.

Она причина содеянных разрушений:

В этот день оставила буря город.

Этот город разрушен.

Отец Нанна!

Этот город лежит в руинах.

Страна скорбит.

В этот день оставила буря город.

Страна скорбит.

Не черепки — тела

Городские усеяли подступы.

Разломаны стены,

Врата и дороги

Мертвецами покрыты,

Средь улиц просторных, где толпа собиралась для пира,

Порознь они лежат.

По улицам всем и дорогам

Трупы лежат.

На открытых полях, где толпа собиралась для плясок,

В кучах они лежат.

Кровь страны заполняет пустоты,

Как металл — литейную форму.

Разлагаются трупы подобно жиру,

Что оставлен на солнце¹⁸.

В великих исторических катастрофах, в сокрушительных ударах, решение о которых выносит собрание богов, — присутствует Энлиль, сущность грозы. Он — мощь, он — исполнитель приговоров богов.

Но его деятельность не ограничивается функциями божественного шерифа, исполнителя всех карательных указов космического государства. Он участвует во всяком законном проявлении силы и поэтому возглавляет богов во время войны. Великий месопотамский миф о творении, «Энума элиш», имел несколько бурную историю; в качестве его героя выступает то один, то другой бог. Не приходится, однако, сомневаться, что в своем первоначальном виде миф сосредоточивался вокруг Энлиля. В таком виде он повествует об опасностях, которым некогда подверглись боги, когда силы хаоса угрожали напасть на них, о том, как ни воинство Энки, ни воинство Ану, поддерживаемые властью собрания богов, не смогли им противостоять, о том, как собравшиеся боги избрали юного Энлиля своим царем и защитником, и о том, как Энлиль победил Тиамат при помощи гроз, выражающих его сущность.

Итак, в обществе, составляющем вселенную, Ану олицетворяет власть, Энлиль — мощь. Ану, как мы видели, субъективно воспринимается как величие, как абсолютная власть, принуждающая к повиновению самим своим присутствием. Человек повинуется ему не под давлением извне, но движимый категорическим императивом, возникающим в его душе. Иначе обстоит дело с Энлилем, грозой. Это тоже власть, но власть силы, принуждения. Противоборствующие воли сокрушены и приведены к подчинению. В собрании богов, руководящем органе вселенной, Ану председательствует и руководит судебными процедурами. Его воля и власть, принимаемые свободно и охотно, направляют собрание во многом подобно тому, как конституция направляет действие законодательных органов. В самом деле, его воля — живая, неписаная конституция мирового государства Месопотамии. Но всегда, когда на сцену выступает сила, когда космическое государство силой навязывает свою волю противнику, тогда центральной фигурой становится Энлиль. Он осуществляет исполнение приговоров, вынесенных собранием, он возглавляет богов в бою. Таким образом, Ану и Энлиль воплощают, на космическом уровне, две фундаментальные силы, составляющие любое государство: власть и законную силу, ибо, если власть сама по себе и способна сплотить общество, то такое общество становится государством лишь в том случае, если оно создает органы для поддержки этой власти силой, если его правительство, по словам Макса Вебера, «успешно осуществляет монополию на законное физическое принуждение». Исходя из этого, мы можем сказать, что в то время, как силы Ану делают вселенную организованным обществом, дополнительные силы Энлиля делают это общество государством.

Поскольку Энлиль — мощь, то его характер имеет специфическое свойство: он в одно и то же время и страх, и надежда человека. Он — законная сила, поддержка государства, незыблемая опора даже для богов. Человек приветствует его такими словами:

О ты, кто включил и небо, и землю,

Бог быстрый, наставник мудрый народов,

Кто все области мира обозревает,

Государь, советник, чьи обдуманны речи,

Слово, сказанное тобой, ни один из богов не изменит!

Изречение уст твоих ни один из богов не оспорит!

Великий правитель, советник небесных богов,

Советчик богов на земле, благомыслящий князь!¹⁹

И в то же время, поскольку Энлиль — мощь, в глубинах его души таятся насилие и неистовство. Обычно Энлиль поддерживает космос, оберегает порядок от хаоса, но таящееся в нем буйство может внезапно и непредсказуемо прорваться наружу. Эта сторона его личности — ужасная противоестественность, разрушение всякой жизни и ее смысла. Поэтому человек никогда не может быть спокойным насчет Энлиля, но испытывает тайный страх, часто находящий выражение в дошедших до нас гимнах:

Что он замыслил?..

Что у Отца моего на сердце?

Что там, в разуме светлом Энлиля?

Разумом светлым что он задумал?

Он сеть раскинул — это вражьи сети,

Ловушку поставил — это вражья ловушка,

Он воды вспенил — он поймает рыбу,

Он сеть раскинул — он схватит птицу…²⁰

Тот же страх чувствуется и в других описаниях Энлиля, который может допустить, чтобы безжалостная гроза погубила его народ. Гнев бога — почти патология, внутреннее смятение души, делающее его бесчувственным, безучастным к любым мольбам:

О отец Энлиль, чьи очи дико сверкают,

Доколе — пока они с миром не глянут?

О окутавший голову тканью — доколе?

О склонивший главу на колена — доколе?

О сердце закрывший, словно — шкатулку, — доколе?

О могучий, закрывший пальцами уши, — доколе?

О отец Энлиль! Они же погибнут!²¹.

В. Сила земли: плодородие

Третий великий компонент видимого мира — Земля, и жители Месопотамии считали ее третьей важнейшей силой вселенной. Понимание этой силы и ее особенностей достигалось (так же как понимание неба и грозы) непосредственным переживанием присущих этой силе промысла и воли. Соответственно, древнему имени этого божества, Ки, «Земля», было нелегко удержаться, и оно постоянно стремилось уступить место другим именам, основанным на ее существенных свойствах. Земля для жителей Месопотамии проявлялась прежде всего как «Мать-Земля», великий неисчерпаемый таинственный источник плодородия во всех его формах. Каждый год она вновь порождает травы и растения.

Бесплодная пустыня внезапно зеленеет. Пастухи выгоняют свои стада. Овцы и козы приносят ягнят и козлят. Все цветет и разрастается. На прекрасных полях Шумера «зерно, зеленая девушка, подымает на пашне свою голову», скоро богатый урожай доверху заполнит амбары и кладовые. Пива, хлеба и молока будет вдосталь; сытые люди почувствуют, как жизнь переполнит их тело волной благополучия.

Сила, действующая во всем этом, — сила, проявляющаяся в плодородии, в рождении, в новой жизни, — это сущность земли. Земля, как божественная сила, это Нин-ту, «госпожа, дающая рождение», она — Нин-зи-галь-дим-ме, «устроительница всего, где только есть дыхание жизни». На рельефах она изображается в виде женщины, кормящей ребенка; другие дети прячутся под ее платьем и выглядывают откуда только могут; зародыши окружают ее. Как воплощение всех производительных сил вселенной, она — «мать богов», а также мать и творец человечества; она — как утверждает одна надпись — «мать всех детей». Если она того пожелает, она может отказать злодею в потомстве или даже прекратить рождение во всей стране.

Как активное начало в рождении и плодородии, в постоянном обновлении растительности, в росте зерна, в увеличении стад, в увековечивании человеческого рода, она по праву занимает свое место господствующей силы, восседает вместе с Ану и Энлилем в собрании богов, правящем органе вселенной. Она — Нин-мах, «великая царица», она «царица богов», «царица царей и господ», «госпожа, определяющая судьбы», и «госпожа, принимающая решения касательно[всего] на небе и на земле».

Г. Сила воды: созидание

Но, будучи столь близкой к человеку, столь разнообразной и многоликой, земля — как мы уже сказали — с трудом воспринималась разумом как единое существо. Она слишком богата и разнообразна, чтобы ее можно было полностью выразить с помощью одного-единственного понятия. Мы только что описали один из ее основных аспектов, плодородную почву, активное начало в рождении и размножении, Мать-Землю. Но из земли выходят и пресные воды, дающие жизнь, вода в колодцах, ручьях, реках; и в очень ранние времена эти «воды, блуждающие в земле», по-видимому, были сочтены частью ее существа, одним из множества ее аспектов. В этом аспекте, однако, сосредоточенная в ней сила была мужчиной, Энки «господином земли». В исторические времена только имя Энки и роль, которую он играет в некоторых мифах, указывают на то, что он и пресная вода, которую он обозначает, были некогда одним из аспектов земли, как таковой. Воды и сила, в них заключающаяся, освободились и приобрели собственную независимую индивидуальность и специфическую сущность. Сила, проявляющаяся для жителя Месопотамии в его субъективном переживании воды, была силой созидательной, божественной волей к порождению новой жизни, новых существ, новых вещей. В этом отношении она была сродни силам земли, плодородной почвы. Но была и разница, а именно между активностью и пассивностью. Земля, Ки, Нинхурсаг, или как бы мы ее ни называли, была неподвижной; ее производительность, плодородие — пассивны. Вода, напротив, приходит и уходит. Она струится по полю, орошая его, затем она иссякает и исчезает, как если бы она была наделена волей и целью. Она олицетворяет активную плодородность, сознательную мысль, творчество.

Более того, путь воды — окольный. Она не преодолевает, а скорее обходит препятствия, идет стороной и все же достигает цели. Крестьянин, орошающий поля, пускающий ее из канала в канал, знает, как она умеет хитрить, с какой легкостью она ускользает, какие неожиданные делает повороты. Так, можем мы заключить, идея хитрости, высшего интеллекта, стала неотъемлемой частью Энки. Далее этот аспект его существа разовьется при созерцании темных, непроницаемых вод в колодцах и лагунах, что предполагало, возможно, более глубокий ум, мудрость и знание. В функционировании вселенной специфические силы Энки проявляются часто и в самых разных местах. Они отчетливо активны в любых ролях, в которых выступает вода: когда она падает дождем с неба, когда она течет в реках, когда ее проводят по каналам в поля и в сады, где она порождает урожай для страны и процветание народа. Но сущность Энки также проявляется во всяком знании.

Это — творческий элемент мысли, порождает ли она новые эффективные образцы действия — например, мудрый совет (Энки — тот, кто дает правителям их глубокий ум и «отворяет дверь понимания»), или творит новые вещи, как, например, в мастерстве ремесленников (Энки по преимуществу бог ремесленников). Более того, однако, его сущность, его сила проявляются в могущественных заклинаниях жрецов. Это он отдает могущественные приказания, составляющие заклинания жреца, приказания, которые умиротворят сердитые силы или отведут злых демонов, напавших на человека.

Круг сил, подвластных Энки, место, которое они занимают в организованной вселенной, чрезвычайно четко выражены в той должности, которую Энки занимает в мировом государстве. Он нун, т. е. крупный вельможа, выдающийся своим опытом и мудростью, — советник, чем-то схожий с англосаксонским витаном. Но он не царь, не полновластный правитель. Место, занимаемое им в мировом государстве, он получил по назначению. Своей властью он обязан Ану и Энлилю; он их министр. Пожалуй, выражаясь в современных терминах, его можно назвать министром сельского хозяйства вселенной. В его обязанности входит наблюдение за реками, каналами и ирригацией, а также организация производительных сил в стране. Мы можем процитировать шумерский гимн, ясно и четко описывающий его и его службу:

Владыка волшебного взгляда, погруженный в раздумье, недвижный —

все равно проникаешь все сущее,

Энки, твоим безграничным всеведеньем возвышен Совет Ануннаков!

Многомудрый! Покорности ждущий, когда его разум направлен

На миротворчество и решения!

Советчик, в судебные споры вникающий

От восхода до солнечного заката!

О Энки, владыка истинных слов, тебя хочу я прославить!

Ану, твой отец, государь первородный, изначального мира владыка,

Предназначил тебя в небесах и земле созидать и вести,

Возвеличил господство твое надо всеми!

Чистые устья Евфрата и Тигра расчистить,