Превращение письменных знаков

Выражением стратагемы 25 [ «чоу-лян хуань-чжу» («убрать балки и заменить столбы»] названа застольная игра, которую описывает Ли Жучжэнь (около 1763–1830) в своем романе Цветы в зеркале [гл. 91, в рус. пер. отсутствует]. Чтобы блеснуть образованностью и умом, одна из играющих [Циндянь] говорит удивленным слушателям: «Вот я убираю из знака [ «цзюнь» — войско] поперечную черту |, сворачиваю ее в крохотный кружок ·, который затем помещаю сверху знака. И вот, смотрите, перед вами совершенно другой знак, — собеседница обводит взглядом окружающих, убеждаясь, все ли следят за ней, — это знак [ «сюань» — возвещать]!»

25.11. У женщины есть… ну, так что же?

«Каждый человек рожден небом. Будь то мужчина либо женщина, все они наделены данным небом телом. Соответственно, все имеют право на самостоятельность. Между людьми существует равенство… Оно не признает никаких телесных различий. При общении друг с другом все люди занимают одинаковое положение… Женщины и мужчины вместе составляют народ неба, вместе находятся в ведении неба. Когда они пестуют родственные связи меж собой либо находятся в согласном браке, все это схоже с равноправными отношениями друзей. Даже когда меж мужчиной и женщиной происходит любовное соединение, каждый из них все же остается самим собой. Каждый из них имеет равное право на самостоятельность, независимость и свободу… Женщина постоянно старается вверить себя семье мужа и тем самым теряет свое человеческое право на самостоятельность… Нынешняя Америка прославилась равенством. Но обычай, что жена должна следовать за мужем, держится по-прежнему и там. Стоит женщине выйти замуж, и она навечно принадлежит семье мужа. Ее место неизменно при муже. Если муж богат, то и жена богата. Если муж беден, то и жена бедна… Как говорит пословица: курица всегда следует за петухом, сука — за кобелем [ «цзя-цзи суй-цзи, цзя-гоу суй-гоу»]… Лишь из-за малого телесного различия повсюду мужчину возносят, а женщину притесняют. Какое преступление, какую вину вменяют женщине? Из-за крохотного телесного различия приходится женщине всю свою жизнь быть в подчинении и следовать за мужчиной, так до глубокой старости и не насладившись хоть одним днем свободы. Чем она заслужила такое к себе отношение? Ничего нет горше подобного лишения человека его права на самостоятельность. «Записки о правилах благопристойности» [ «Ли цзи», глава 9 «Действенность ритуала»] представляют провозглашенные Конфуцием установления Великого Единения. Там говорится: «свое куй — у женщины». Куй ныне означает не что иное, как самостоятельность. Поэтому имеется право женщины на самостоятельность».

Этот сильно сокращенный, исходно состоящий из 1088 знаков текст взят из шестой главы пятой части Книги Великого Единения [ «Датун шу»]. Написал Книгу Великого Единения китайский мыслитель и сочинитель Кан Ювэй (1858–1927). Это была одна из замечательнейших и влиятельнейших личностей на рубеже старого и нового Китая. Уже в 1898 г. он предпринял попытку посредством «реформы ста дней» преобразовать Китай в современное государство. Его труд Книга Великого Единения (частичный нем. пер. под названием Та Tung Shu. Дюссельдорф / Кельн, 1974), написанный в 1902 г., но полностью опубликованный только в 1935 г., представляет всеохватный план построения идеального общественного строя, когда-либо созданный в Китае. Хоть там видны следы западных идей, в своей основе это отражение китайского восприятия действительности. В утопии Кан Ювэя переплелись буддийские и конфуцианские, а также христианские и естественнонаучные представления. Видны там и стратагемные вкрапления.

Приведенный выше отрывок заканчивается цитатой, посредством которой Кан Ювэй хочет громогласно подкрепить свои слова в защиту женского равноправия: «свое куй — у женщины». А что же стоит за словом со звучанием куй, Кан Ювэй сам и разъясняет: куй означает не что иное, как «самостоятельность». А затем следует подкрепленное авторитетом конфуцианских слов заключительное предложение: «Поэтому имеется право женщины на самостоятельность».

Это заключительное место шестой главы пятого раздела завершается словом «куй», которое якобы взято из конфуцианского описания «Великого Единения». Но если прочитать звучание исконного слова в «Записках о правилах благопристойности» (см. выше Введение, с. 19), то мы увидим там следующее: «свое гуй — у женщины» [ «нюй ю гуй»]. Выдающиеся немецкие синологи Рихард Вильгельм (1873–1930) и Вольфганг Бауэр (1930–1996) переводят данное предложение так: «свое прибежище — у женщин» и «свое надежное пристанище — у всех женщин». Иначе говоря, Кан Ювэй подменил знак «гуй» (прибежище) в исходном тексте на знак «куй» (самостоятельность) в приведенной им у себя цитате, очевидно, с целью обоснования собственного утверждения ссылкой на место в классическом конфуцианском сочинении.

Теперь самое главное: подставленного Кан Ювэем вместо «прибежища» знака для «самостоятельности» вообще не существует. Ясно, что Кан Ювэй создал его лишь для данной цели, как сообщил мне в своем январском письме 1996 г. профессор Лю Цзесю из Лингвистического института Китайской Академии общественных наук в Пекине. Знак в исходном тексте и придуманный Кан Ювэем «разнятся друг от друга как день и ночь. Здесь можно говорить об употреблении уловки «выкрасть балки и заменить колонны», считает Лю Цзесю, один из выдающихся среди здравствующих китайских языковедов, который просветил меня также относительно возможного произношения «куй» упомянутого знака.

Естественно, древняя конфуцианская утопия о «Великом Единении», подлогом ссылки откуда пользуется Кан Ювэй, широко известна. И все же многие читатели попались на уловку Кан Ювэя, ибо кто дотошно будет вчитываться в старинный текст, да еще справляться насчет подлинности отдельных знаков? Я даже встречал китайцев, считавших, что читатели, заметившие уловку Кан Ювэя, и не думали возмущаться. Ведь подлог-то служил благой цели!

Уже средневековые миссионеры-иезуиты толковали конфуцианские сочинения таким образом, что находили там подтверждение сугубо христианских истин вроде воплощения Сына Божия, непорочного зачатия, Троицы и первородного греха.

Используемый при этом способ, названный «фигурализмом»,[336]был испробован не только на Китае. В Ветхом Завете, даже в сочинениях из языческой европейской древности находили в «фигуральной», иначе говоря, символической форме прообразы учения Нового Завета (см. Харро фон Зенгер, «Научная академия в Китае. Письма миссионера Ж. Бувэ…» Neue Zeitschrift für Religionswissenschaft. Иммензее, № 15, январь, 1995, с. 69 и след.). Связь со стратагемой 25 здесь очевидна.

Что касается Кан Юэвэя, то он известен своим способом пропаганды политических реформ переистолкования во имя прогресса классических произведений. В старых конфуцианских сочинениях данным способом он откопал институт западного парламентаризма и прообразы западной демократии. Его метод «с опорой на древность менять систему (строй)» («то-гу гай-чжи») и поныне вдохновляет многих, в том числе и на Западе. Они усердно пользуются стратагемой 25, так перетолковывая конфуцианские высказывания, что те целиком оправдывают современное западное индивидуалистическое понимание прав человека: Конфуций — главный свидетель Запада в борьбе с отсталостью Китая!