Особенности древнерусской государственности

Как уже отмечалось, иногда из летописного сообщения о приглашении Рюрика с братьями делается вывод, что государственность была занесена на Русь извне. Но достаточно обратить внимание на то, что Рюрик, Трувор и Синеус приглашались для выполнения функций, уже хорошо известных жителям новгородской земли. Так что, собственно, к зарождению государства этот рассказ не имеет отношения. Он - лишь первое упоминание о властных институтах, действовавших (и видимо, достаточно давно) на территории Северо-Западной Руси.

Какие же социальные органы, упомянутые в легенде о призвании варягов, можно рассматривать в качестве прообразов государственных институтов?

Во-первых, это какое-то собрание представителей племен, пригласивших варягов. Можно предположить, что речь идет об организации, близкой к той, которая позднее стала известна нам как вече.

Во-вторых, это князь. Именно он “владеет и судит”, хотя должность его была, видимо, выборной.

В-третьих, это дружина - вооруженный отряд, сопровождающий приглашенного и помогающий ему выполнять свои новые обязанности.

Некоторую информацию о перечисленных властных институтах мы можем получить, исходя из их названий. Кроме того, в иное время или у других народов действовали аналогичные институты, наблюдения над которыми также могут быть использованы для гипотетической реконструкции интересующих нас общественных образований.

Слово “вече” связано со словом вещати (говорить). В псковском диалекте “вечать” означает “кричать” (В.И. Даль), что в какой-то мере может дать представление о способе решения вопросов на вечевых собраниях. Рюрик с братьями, дружиной и родом был приглашен на княжение. И сделало это какое-то общественное собрание. Следовательно, первоначально народное вече (либо институт, аналогичный или близкий ему) было источником власти князя. Изучение ранних этапов развития государственности у разных народов позволяет предположить, что на таком собрании присутствовали только взрослые мужчины - представители племен. Показательно, что подростков на Руси называли отроками, т.е. лишенными права голоса. Видимо, в вечевых собраниях они активного участия принимать не могли. Людей, присутствовавших на вече, объединяли не родственные узы, а общие социальные функции. Скорее всего, изначально это было военное сообщество.

Слово князь заимствовано праславянами из прагерманского или готского языков и родственно словам конунг. Судя по значениям, которые это слово приобрело в западнославянских языках первоначально князья выполняли функции не только светского, но и духовного правителя. О том же говорят и некоторые косвенные данные, связанные с погребением умерших князей-язычников в курганных насыпях. Скорее всего, князь руководил войском и был верховным жрецом, что и обеспечивало его высокое положение в обществе.

Дружина - буквально означает отряд воинов и происходит от слова друг, которое первоначально было очень близко слову товарищ, соратник. Видимо, князя и дружинников когда-то действительно связывали дружеские узы, которые подкреплялись взаимными личными обязательствами.

В частности, князь брал на себя справедливое распределение средств, добытых им совместно с дружиной. Дружина, в свою очередь, должна была поддерживать и защищать своего князя. Нарушение одной из сторон условий такого договора (неизвестно, заключался ли он формально; скорее всего на Руси все основывалось на нормах традиции, обычного права) влекло за собой его расторжение: князь снимал с себя обязательства выделять часть полученной дани и защищать своего бывшего дружинника, а тот соответственно прекращал служить прежнему государю.

Дружина являлась гарантом реализации решений князя и соблюдения достигнутых при его участии договоренностей. Она могла выполнять как полицейские (внутренние), так и “внешнеполитические” функции по защите племен, пригласивших данного князя, от насилия со стороны соседей. Кроме того, князь при ее поддержке мог осуществлять контроль над важнейшими путями транзитной международной торговли (взимать налоги и защищать купцов на подвластной ему территории).

Такая система личных связей напоминала вассально-сюзеренные отношения Западной Европы. Однако поначалу дружинно-княжеские связи принципиально отличались от них. Личная преданность древнерусских дружинников не закреплялась временными земельными владениями (ленами, фьефами), что было характерно для западноевропейского средневековья. Древнерусский дружинник не получал за свою службу (и на ее время) земельного надела, который мог бы обеспечить его всем необходимым.

Дружина находилась вне обширной структуры - как социально, так и территориально. Дружинники жили обособленно, на княжеском “дворе”, (в княжеской резиденции). Вместе с тем их отношения с князем в какой-то степени воспроизводили общинные порядки в своем внутреннем устройстве. В частности, в дружинной среде князь считался первым среди равных.

По словам И.Я. Фроянова, в период зарождения древнерусской государственности военная сила и общественная власть еще не оторвались друг от друга, составляя единое целое. Власть принадлежала тому, кто представлял собой военную мощь. Видимо, в рассматриваемый момент существовало более или менее устойчивое равновесие сил между властью князя, опиравшегося на силу дружины, и властью веча, за которым стояла военная организация горожан.

8) Летопись о начале Русского государства.
Спор норманистов и антинорманистов длится уже более двухсот лет, постоянно выходя за рамки чисто научной дискуссии
Существует несколько теорий по вопросу о возникновении государственности у восточных славян. Одна из них исходит из рассказа «Повести временных лет» .
В ней под 862 г. рассказывается о приглашении новгородцами и кривичами на княжение варягов-норманнов. «Земля наша велика и обильна, но порядка (наряда) в ней нет. Приходите княжить и владеть нами» . На приглашение откликнулись три брата — Рюрик, Синеус и Трувор.
После смерти Синеуса и Трувора власть перешла к Рюрику, который стал княжить в Новгороде. Дружинник Рюрика, Аскольд, отправившись на юг «в греки» , захватил власть в Киеве.
Но в 882 г. (после смерти Рюрика) новгородский князь Олег убил Аскольда и объединил под своей властью Киев и Новгород. Таков летописный рассказ о начале русской государственности.
Норманнская теория образования Русского государства, ее сторонники и противники. Этапы в истории образования Древнерусского государства.
Это летописное сообщение послужило основанием для возникновения в XVIII в. так называемой « норманнской теории» . Работавшие тогда в России немецкие историки Байер, Миллер и Шлецер утверждали, что славяне в
IX—Х вв. были неспособны к созданию собственной государственности, они не знали ни земледелия, ни ремесла, ни военного дела, ни законов, не имели оседлых поселений.
Всю культуру Киевской Руси «норманнисты» приписывали варягам, утверждая, что славяне вообще были неспособны к самостоятельному развитию.
Некоторые русские историки-монархисты приняли эту теорию, считая, что государство на Руси было создано мирным призванием норманнов на княжение.
Наконец, были и такие русские ученые, которые вообще отрицали само присутствие варягов на Руси, их участие в создании Древнерусского государства и варяжское происхождение русских князей.
Еще в XVIII в. М. В. Ломоносов подверг резкой критике норманнскую теорию, считая ее клеветой на древних славян. В своих исторических трудах он показал этнические различия скандинавов и славян, роль и место славян во всемирной истории. Многие положения Ломоносова впоследствии были подтверждены в трудах русских ученых. Центрами образования Древнерусского государства стали города Киев и Новгород. Выгодно расположенные на торговом пути "из варяг в греки", они объединили вокруг себя две группы восточнославянских племен - северную и южную. В первую вошли словене, кривичи и ряд неславянских племен. Во вторую - поляне, северяне, вятичи. В конце IX века произошло объединение южной и северной групп восточных славян в единое Древнерусское государство.

По всей видимости, роль катализатора, способствовавшего созданию государственного образования на территории Руси, сыграли выходцы из Скандинавии - варяги (норманны). Появившись в Новгороде первоначально в качестве наемной дружины местного князя, они смогли затем захватить власть. Организованный варяжским предводителем Олегом поход позволил в 882 году завоевать Киев и перенести туда центр объединенного государства. По традиции эта дата считается началом российской государственности.

Вместе с тем нельзя преувеличивать значение варяжского элемента в создании Древнерусского государства. Причины его появления коренятся в длительной эволюции восточнославянских, финно-угорских и других племен, постепенном совершенствовании хозяйственных и социальных структур, налаживании межплеменных связей. В конечном итоге именно это стало главным условием возникновения государства.

9.Проблема определения общественного строя Киевской Руси

: существовал ли в Киевской Руси феодализм? Двумя поколениями раньше, историки «государственной школы», трактовавшие «феодализм» сугубо как политическую систему, в основе которой лежат система вассалитета и права иммунитета, отрицали наличие в России не только феодализм, но и возможности его появления, исходя даже из географических особенностей страны. Эта концепция находила поддержку среди националистически настроенной общественности, подчёркивавшей принципиальное отличие исторического пути России от Запада и прославлявшей «патриархальный» русский дух, якобы не допускавший феодального своеволия и произвола, а, напротив, предполагавший гармоничное взаимодействие между производящими и управляющими группами населения. Крупнейшие историки того периода, С.М. Соловьёв и потом его ученик, В.О. Ключевский, склонные к более глубокому анализу социальных процессов в разные эпохи, скорее, не поднимали вопрос о феодализме в Киевской Руси, чем отрицали его существование. Это, правда, также было связано с более или менее явно проводимой ими концепции исторических различий между Западом и Россией (большая роль «родового начала» в социальной организации России у Соловьёва, представления о расширенном значении внешней торговли для развития страны у Ключевского).Начало XX века, усиление внимания к социологическим аспектам исторического знания, дало более тщательную проработку проблемы феодальных отношений на Руси. До революции основную роль здесь сыграли труды Н.П. Павлова-Сильванского. Его исследования показали беспочвенность противопоставления исторического процесса России и Запада. Обнаружилось, что на Руси существовали институты и учреждения, характерные для феодальных государств Западной Европы. Концепция замкнутости и национального своеобразия, нашедшая крайнее выражение в теории контрастов П.Н. Милюкова, пала раз и навсегда. В этом состояла важная заслуга Н.П. Павлова-Сильванского перед русской исторической наукой.Однако, в его классической работе «Феодализм на Руси» рассматривается уже преимущественно эпоха монголо-татарского господства, и это позволяло предполагать, что феодализм мог сложиться на русской равнине уже после времён Киевской Руси.Со времён С.М. Соловьёва и В.О. Ключевского актуальным был вопрос не только о главном типе социальных отношений в Киевской Руси, но и об основной производственной деятельности, свойственной этой эпохе в истории восточных славян. Ряд историков, и в их числе Ключевский, склонялись к тому, что земледелие получило преимущественное развитие на Русской равнине только в позднем средневековье, а до этого население жило преимущественно промыслами и торговлей продуктами этих промыслов.На основании этих представлений, один из основателей марксистской историографии в России и позднее в Советском Союзе, М.Н. Покровский рассматривает Киевскую Русь как преимущественно торгово-рабовладельческое государство, во многом схожее с городами-государствами античной Греции, в которой мореплавание, торговля и ремесло имели куда большее значение, чем земледелие. Согласно концепции Покровского, Киевская Русь представляет собой «варварское государство», господствующий слой которого представляет собой, подобно героям Гомера, одновременно купцов и пиратов, основывавших своё благосостояние на организованном (внутри страны) и неорганизованном (во время внешних войн) грабеже и продаже его продуктов. По мере общественного развития, организовались устойчивые политические центры, которыми стали русские города с их влиятельными общинами богатых торговцев. Но это были именно административные и торговые центры, производившие ограбление округи, жившей лесными промыслами, свиноводством и «кочевым» земледелием, и сбыт этих продуктов в интересах торговой аристократии.

Советские историки и археологи окончательно подтвердили те выводы, которые некоторые исследователи сделали уже в начале века - о преимущественно земледельческом характере хозяйства Древней Руси, что, однако, предполагало и комплексное развитие земледелия, скотоводства и разнообразных промыслов, основными из которых были охота, рыболовство и бортничество. Этот тезис сейчас никем не оспаривается.Гораздо более спорным является вопрос о характере землевладения в древнерусский период. До середины 30-х годов господство феодальных отношений в Киевском государстве считалось проблематичным. Некоторые исследователи (И.И. Смирнов, М.Н. Тихомиров и др.), вслед за М.Н. Покровским, рассматривали изначальную Русь как рабовладельческое общество. После 30-х годов это мнение было опровергнуто, хотя и в наше время оно имеет сторонников (В.И. Горемыкина, отчасти - И.Я. Фроянов).В 1930-е годы был выдвинут тезис о господстве крупного феодального землевладения, начиная чуть ли не с IX в. Согласно воззрениям школы Б.Д. Грекова, именно феодализм, постоянно развиваясь в Киевской Руси в XI-XII вв., приводит к феодальной раздробленности. Помимо самого Б.Д. Грекова, в разработке данной проблематики активно участвовали С.В. Бахрушин, С.В. Юшков, Н.П. Рубинштейн, В.А. Пархоменко и др.Однако уже в 1950-е гг. ученым стало ясно, что, опираясь на исторические источники, доказательства раннего развития крупного феодального землевладения на Руси оказываются проблематичными. В материалах X-XI вв. не удавалось обнаружить то, что, по образцу Западной Европы, считалось его главную компонентой, - крупную феодальную вотчину, обрабатываемую трудом зависимых людей, как массовое явление, основной институт эксплуатации производителей. Напротив, источники свидетельствовали о том, что основная масса населения оставалась свободной или, по крайней мере, полузависимой (что никак не вязалось с классическими принципами западного феодализма: «Нет земли без сеньора» и «Каждый свободный да приищет себе господина»). Кроме того, феодальная раздробленность, начавшая развиваться по смерти Ярослава Мудрого в 1054 году, изначально имела в своей основе проблему эффективного управления огромной страной с достаточно редким населением, а не развитость частных вотчин. Классическая феодальная раздробленность предполагает иммунитет на своей земле любого её держателя, от герцога до простого рыцаря, чего в то время на Руси не было, поскольку княжий суд был общим для всех.В связи с этим, выдающийся историк Л.В. Черепнин выдвинул и достаточно полно обосновал гипотезу о верховной феодальной собственности в Древней Руси. По его мнению, уже первые известные нам русские князья были верховными, собственниками всей русской территории на феодальном праве, а дани, которые они собирали с подвластного населения, были не контрибуцией, платой за мир, а феодальной рентой. Собственно говоря, сама по себе контрибуция и тем более, плата за мир в эпоху военной демократии, и далее раннефеодальный период, являются своеобразной рентой, получаемой военным вождём и его дружиной за их способность к военному принуждению. Княжеская власть, реализуемая самим князем, его двором и дружиной, выступала как «коллективный феодал», который сначала осуществляет эксплуатацию свободных общинников посредством сбора дани, а позднее, заводит крупные земельные хозяйства, в которых работают сначала военные пленники (фактически, рабы), а потом попадающие в зависимость местные вольные люди. Процесс перехода от эксплуатации через сбор дани к эксплуатации посредством функционирования крупных княжеских хозяйств занял X-XI века и получил наименование «окняжение земли». Уже в XII веке можно найти известия о боярских частновладельческих вотчинах, в том числе, о притязаниях бояр на самостоятельную юрисдикцию на своей земле (особенно, в Галицко-Волынском княжестве). Это «обояривание» земли знаменует полное торжество феодализма на Руси - но оно происходит уже после распада единого государства на земли-княжества (большинство которых, правда, по своей территории и мощи были сопоставимы с крупными европейскими королевствами того времени). Следующим шагом за концепцией Л.В. Черепнина было выдвижение И.В. Фрояновым в первой половине 1970-х годов гипотезы о «дофеодальном» характере общественного строя Киевской Руси. Если изначально речь идёт об эксплуатации производителя «коллективным феодалом» посредством сбора даней, то нужно понимать, что является основной ячейкой такого общества. И ответ напрашивается сам собой - такой ячейкой является свободная община, как сельская, так и городская. Концепция И.В. Фроянова и всей ленинградской школы в историографии опирается на представление о Киевской Руси как о государстве свободных общин, находившихся с княжескими дворами в своего рода договорных отношениях. Сельская община (вервь) платит дань и несёт определённые (нормированные) повинности в пользу княжеских чиновников (эти повинности хорошо отражены в «Русской Правде»), князь обязуется не столько даже поддерживать мир и защищать общину от врагов, сколько не вмешиваться в её дела и не чинить насилия. Вервь отвечала перед князем за порядок на своей территории (редакция «Русской Правды», сделанная сыновьями Ярослава Мудрого, недвусмысленно указывает на штрафы, налагавшиеся на общину целиком за не найденного на её территории преступника). В ситуации «нормального» феодализма такая ответственность возлагалась бы великим князем на местного феодала как субъекта права, и уже тот, в свою очередь, мог вменять что-либо зависимой от него общине. При этом, ленинградская школа в историографии не отрицает наличия в Киевской Руси крупной вотчины. Однако, с точки зрения её представителей, при том, что рабовладение не было господствующим строем, именно вотчина и являлась оплотом рабовладения. Вотчинное хозяйство обеспечивалось ни кем иным, как зависимыми людьми, полностью или частично потерявшими свободу не вследствие общего закона, а в силу личной «несостоятельности» в том или ином смысле (военнопленные, должники, в том числе, преступники, не уплатившие штрафов, покорённые роды и племена, в том числе, не славянские, переселённые на земли вотчины). Именно такие люди, а также члены их семей, и являлись рабами в классической древности. Таким образом, население, которое работало в вотчине, было лично-, а феодально-зависимым (то есть, зависимым поземельно, в связи с фактом использования земли и, возможно, инвентаря данного господина). И вотчины, по выражению И.В. Фроянова, «выглядели подобно островкам, затерянным в море свободного крестьянского землевладения и хозяйства, господствовавшего в экономике Киевской Руси».

Вопрос 10

Придя к власти, князь начинает покорять все племена, которые оказывали сопротивление или непокорство. В то время Олег был князем Новгорода, а не Киева, так как в последнем восседали Аскольд и Дир. Уже через несколько лет непрерывной войны князь смог покорить многие славянские племена, а именно: словенов, весь, чудь, мерю и кривичей. Вместе с воинами покорённых племён и варягами Великий князь Олег начал продвижение вниз по Днепру. В этом походе он смог захватить такие города, как Смоленск и Любеч. После этих событий ему ничего не мешало отправиться на Киев. Однако князь не брал город осадой и не использовал другие военные приёмы. Олег применил хитрость. Он вызвал Аскольда и Дира на встречу за пределами городских стен. На ней князь представил истинного наследника Рюрика - Игоря, а потом убил Киевских князей. На этом их правление в городе на Днепре закончилось. Почему Новгородский князь поступил именно так, никто не знает. С этого времени Олег объединил Северную и Восточную Русь, создав Древнерусское государство, или же Киевскую Русь, как его принято называть. Внутренняя и внешняя политика князя Олега основывалась на достижении максимально позитивного результата для Руси. При этом он шёл на самые «смелые», если можно так сказать, шаги с точки зрения политики. Византийские походы Основные направления внутренней и внешней политики князя Олега были также обусловлены личными соображениями князя, по поводу прогрессирующей роли Киевской Руси. Самый большой вклад во внутреннюю политику, был сделан в конце IX века, когда Олег объединил Новгород и Киев в одно государство. Последующие события свидетельствуют о намерениях князя приравнять страну к прогрессирующим государствам того времени. Морским соседом Руси в то время была богатая и влиятельная страна Византия. Понимая опасность и в то же время привлекательность подобного врага, Олег решает начать войну с этим государством. Первый поход случился в 907 году. Согласно сказаниям, он был одним из самых массовых и великих. Тогда был полностью разрушен миф о непобедимости и всесильности Византии. Когда Великий князь Новгородский и Киевский прибил свой щит к воротам Константинополя, это ознаменовало начало новой эры. Что касается политики, то для Киевской Руси победа над Византией стала настоящим прорывом. Согласно договору, заключённому Олегом в 907 году, богатый сосед славянского государства обязывался платить ему дань. Более того, была установлена беспошлинная торговля для обеих сторон. С того момента Византия не переставала бояться и уважать Киевскую Русь. В 911 году князь отправляет уже не войско, а послов для продления мира и заключения нового договора. В нём было ещё больше позитивных моментов для древнерусских торговцев и Русского государства в целом. Итак, мы увидели, что внутренняя и внешняя политика князя Олега вписана в историю при помощи легендарных деяний. Великий князь положил начало новой эре путём объединения войны и политики. Именно благодаря первому владыке Киевскому была заложена основа дальнейших действий древнерусских князей. Таким образом, внутренняя и внешняя политика Олега помогла ему увековечить своё имя, а также построить великое и славное государство Киевская Русь.-