Лукреций и Цицерон о государстве и праве

Значительный вклад в развитие мирового политико-юридического знания сделали древнеримские мыслители I в. до н.э. Тит Лукреций Кар и Марк Туллий Цицерон. Первый из них в своем произведении «О природе вещей» разработал концепцию возникновения государства и права в ходе прогрессивного изменения жизни людей с древнейших времен. При этом он использовал ряд теоретических положений из трудов Демокрита и Эпикура.

Тит Лукреций Кар полагал, что в самой глубокой древности человеческая жизнь была в высшей степени примитивной и грубой. В частности, первобытные люди «общего блага ... не блюли, и в сношеньях взаимных были обычаи им и законы совсем неизвестны. Всякий, добыча кому попадалась, ее произвольно брал себе сам, о себе лишь одном постоянно заботясь». По мнению Тита Лукреция Кара, «судостроенье, полей обработка, дороги и стены, платье, оружье, права, а также и все остальные жизни удобства и все, что способно доставить усладу: живопись, песни, стихи, ваянье искусное статуй - все это людям нужда указала, и разум пытливый этому их научил в движеньи вперед постепенном». Так произошло потому, что «день ото дня улучшать и пищу, и жизнь научали при посредстве огня и всяческих нововведений те» из людей, «кто даровитее был и умом среди всех выдавался».

На этом пути сначала «соседи сводить стали дружбу, желая взаимно ближним не делать вреда и самим не терпеть от насилья, требуя к детям притом снисхожденья и к женскому полу. Смутно давали понять движеньями тела и криком, что сострадательным быть подобает ко всем слабосильным. Правда, достигнуть нельзя было всюду согласья, но все же добрая часть людей договоры блюла нерушимо». Затем возникла царская власть, и «начали строить цари города, воздвигать укрепленья, ... и поделили поля и скотину они, одаряя всех по наружности их и по их дарованьям и силам ... Позже богатство пришло ... , что без труда и красивых, и сильных лишило почета, ибо за тем, кто богаче, обычною следуют свитой те, кто и силой своей, и красой богачей превосходит».

Далее «настали смуты и полнейший во всем беспорядок: каждый ко власти тогда и к господству над всеми стремился». Но в это время нашлись лица, которые изобрели «избранье властей» и «учредили права, дабы люди держались законов. Род же людской до того истомился насилием вечным и до того изнемог от раздоров, что сам добровольно игу законов себя подчинил и стеснительным нормам. Каждый ведь сам за себя порывался во гневе жесточе мстить, чем ... дозволяет закон справедливый. И потому опротивела жизнь при насилии вечном».

Раскрывая закономерности возникшей таким образом политико-правовой системы, Тит Лукреций Кар отмечал, что в ней «страх наказаний ... омрачает все жизни соблазны: в сети свои произвол и насилие каждого ловят, обыкновенно к тому, от кого изошли, возвращаясь; жить для того нелегко спокойной и мирною жизнью, чьи нарушают дела договоры всеобщего мира. Пусть и богов, и людей ему обмануть удается, все же утаить навсегда преступления нет надежды, ибо невольно, во сне говоря или в бреду при болезни, многие сами себя выдавали, бывало, нередко и открывали свои сокровенные долго злодейства».

Марк Туллий Цицерон по своим политическим убеждениям был близок к римским стоикам. В частности, он разделял их суждение о вечности права в человеческом обществе, утверждая, что «закон и не был придуман человеком, и не представляет собой какого-то постановления народов, но он - нечто извечное, правящее всем миром благодаря мудрости своих повелений и запретов ... Это - разум и мысль мудреца, способные и приказывать, и удерживать». По мнению Марка Туллия Цицерона, «если в царствование Луция Тарквиния в Риме не было писаного закона об оскорблении чести, то это вовсе не значит, что Секст Тарквиний не преступил извечного закона, учинив насилие над Лукрецией, дочерью Триципитина. Ведь этот извечный закон был разумом, происшедшим от природы, побуждающим к честным делам и отвращающим от преступления; разумом, который начинает быть законом не только тогда, когда он уже записан, но уже и тогда, когда он возник».

Марк Туллий Цицерон полагал, что «название “государство” охватывает всю нашу гражданскую общину», а сами государства - не что иное, как «объединения людей, связанные правом». С его точки зрения, «мы, по природе своей, склонны любить людей, а это и есть основа права», обеспечивающая единство и устойчивость существующих в человеческом обществе государств. Олицетворяющий же право закон представляет собой «решение, отличающее справедливое от несправедливого и выраженное в соответствии с древнейшим началом всего сущего – природой».

По убеждению Марка Туллия Цицерона, именно с последней «сообразуются человеческие законы, дурных людей карающие казнью и защищающие и оберегающие честных». Причем лучших людей «отпугивает от преступления не столько страх перед карой, определенной законами, сколько чувство стыда, данное человеку природой и как бы заставляющее его бояться вполне справедливого порицания. Это чувство стыда правитель государства усиливает общепринятыми мнениями и доводит до полной силы установлениями и философскими учениями, - дабы совестливость не в меньшей мере, чем страх, мешала гражданам совершать преступления».

Функционирование государства, отмечал Марк Туллий Цицерон, немыслимо без государственных должностных лиц - магистратов. Распределением полномочий между магистратами «поддерживается весь государственный строй», так что «особенность того или иного государства возможно понять на основании их состава».

Назначение магистратов заключается в том, «чтобы руководить и отдавать распоряжения правильные, полезные и закономерные ... Подобно тому ... как магистратами руководят законы, так народом руководят магистраты, и можно с полным основанием сказать, что магистрат - это закон говорящий, а закон - это безмолвный магистрат». Причем в государственной организации «должна быть установлена не только для магистратов мера их власти, но и для граждан мера их повиновения», и необходимо, «чтобы тот, кто подчиняется, надеялся на то, что он со временем станет повелевать, а тот, кто повелевает, думал о том, что ему вскоре придется подчиняться».

Марк Туллий Цицерон считал, что «истинная цель государства ... заключается в том, чтобы люди свободно владели своей собственностью и чтобы они не подвергались опасности». Для достижения этой цели требуется, «чтобы в государстве на первом месте была верховная царская власть, затем чтобы известная доля власти была предоставлена первейшим гражданам», поскольку «государство никогда не может обойтись без авторитетного и просвещенного руководства знати», и, наконец, «чтобы ... некоторые вещи предоставлялись демократии и решению народа».

По Марку Туллию Цицерону, «подобно тому как при струнной и духовой музыке и даже при пении следует соблюдать, так сказать, лад различных звуков, изменения и нарушения которого нестерпимы для утонченного слуха, причем этот лад все же оказывается согласным и стройным благодаря соблюдению меры в самых несходных звуках, так и государство, с чувством меры составленное путем сочетания высших, низших и средних сословий (словно составленное из звуков), стройно звучит благодаря согласованию самых несходных начал. Тем, что музыканты называют гармонией в пении, в государстве является согласие - теснейшая и наилучшая связь, ... никоим образом не возможная без справедливости». При этом согласие всех граждан государства достигается, если реализуется основное требование политической справедливости: «воздавать каждому то, чего каждый достоин».

Список литературы

1. Аврелий Марк. Наедине с собой: размышления / Аврелий Марк. М., 1914.

2. Древнеримские мыслители: свидетельства, тексты, фрагменты. Киев, 1958.

3. Лукреций. О природе вещей / Лукреций. М., 1958.

4. Лукреций. О природе вещей: Статьи, комментарии, фрагменты Эпикура и Эмпедокла. Т.2 / Лукреций. М.-Л., 1947.

5. Мэн Г.С. Древнее право, его связь с древней историей общества и его отношение к новейшим идеям / Г.С. Мэн. СПб., 1873.

6. Полибий. Всеобщая история в сорока книгах / Полибий. М., 1895.

7. Сенека, Луций Анней. Нравственные письма к Луцилию / Сенека, Луций Анней. М., 1997.

8. Цицерон. Диалоги. О государстве. О законах / Цицерон. М., 1966.

9. Greek Philosophy. A Collection of Texts with Notes and Explanationsby C.J. De Vogel. Vol. III. The Hellenistic-Roman Period.Leiden, 1959.

Г Л А В А 6 . ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗНАНИЕ В УЧЕНИЯХ

МИРОВЫХ РЕЛИГИЙ

ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

6.1. Теоретические представления о государстве и праве

в христианском вероучении

Основной источник христианского вероучения - сказания Ветхого и Нового заветов, в своей совокупности составляющие священную книгу христиан - Библию. Она является плодом коллективного труда значительного числа авторов, которые сформулировали разные, а порой и противоположные, теоретические решения ряда фундаментальных проблем политологии и правоведения. Некоторые содержащиеся в Библии политико-юридические идеи послужили в качестве конструктивных элементов многих классических учений о политике, государстве и праве, созданных после появления Ветхого и Нового заветов. В частности, это относится к следующим библейским положениям.

1. Об образе политического руководителя и легитимации его власти. В Библии сказано: «Поставь над собою царя, которого изберет ... Бог твой ... Только чтобы он не умножал себе коней, ... жен, ... серебра и золота ... Он ... должен списать для себя список закона сего» (то есть Библии. - С.Д.) и стараться «исполнять все слова ... и постановления», здесь изложенные, «чтобы не надмевалось сердце его перед» подчиненными «и чтобы не уклонялся он от закона ни направо, ни налево». В особенности ему следует отдавать себе отчет в том, что «милость и истина охраняют царя, и милостью он поддерживает престол свой», так как «то самое, что» он «господствует над всеми», обязывает его «щадить всех». И если царю удастся выполнить библейские предписания, то реализуются высшие цели политического руководства – «множество разумных» граждан в государстве и «благосостояние народа», ибо «мудрый правитель научит народ свой, и правление разумного будет благоустроено».

На вопрос, как узнать Богом избранного руководителя среди многих претендующих на политическую власть, в Библии дан ответ: если претендент «скажет именем» Бога, «но слово то ... не исполнится», то это не Богом избранный руководитель. При этом Бог охарактеризован так: «Через Него все успешно достигает своего назначения, и все держится словом Его. Многое можем мы сказать, и однако же не постигнем Его, и конец слов: Он есть все». Отсюда вытекает, что Бог, согласно приведенному изречению, есть вселенная, где живут люди. Законы Бога - это законы вселенной, которым человечество должно подчиняться. Иными словами, положение о том, что человеческое общество - часть природы и должно жить в соответствии с ее закономерностями, познавая их и по возможности сознательно реализуя, выступает как постулат христианского вероучения. Причем последнее требует от людей признавать в качестве политических руководителей лишь знающих лиц, способных правильно предвидеть результаты собственных поступков и поведения своих подчиненных.

2. О приобретении политического авторитета. «Кто хочет быть первым» и большим, отмечено в Библии, тот будь «всем слуга». В частности, человек, желающий приобрести политический авторитет, должен выполнять следующие требования: «просящему у тебя дай», а также «отверзай руку твою ... нищему твоему на земле твоей». И прощай долги тем, кто не в состоянии их отдать. «И ты будешь давать взаймы многим ... , а сам не будешь брать взаймы, и господствовать будешь над многими ... , а они не будут над тобой господствовать».

3. О межнациональных отношениях в государстве. Авторы Библии обращались к членам государственной организации: «Во множестве народа - величие царя, а при малолюдстве народа - беда государю». Поэтому «пришельца, поселившегося у вас», не притесняйте и не угнетайте. Да будет он для вас «то же, что туземец ваш»: любите его как себя. Причем и для пришельца, и для коренного жителя пусть действуют «один устав ... и один суд».

4. О правильном образе жизни человека в политической организации общества. Авторы Библии адресовали гражданину государства ряд предписаний. Во-первых, «возлюби ближнего твоего как самого себя», но «отдаляйся от врагов твоих». Во-вторых, «отдавай кесарю кесарево, ... судей не злословь и начальника в народе твоем не поноси», ибо «кто бросает камень вверх, бросает его на свою голову». В-третьих, «не следуй за большинством на зло», а также «не подражай человеку, поступающему насильственно, и не избирай ни одного из путей его». В-четвертых, «бойся ... царя, с мятежниками не общайся», ибо люди недостойные «возмущают город, а мудрые утишают мятеж». В-пятых, «открывай уста свои за безгласного и для защиты всех сирот ... , для правосудия и для дела бедного и нищего». В-шестых, «воздавай каждому по делам его», но «не говори: “Я отплачу за зло”. Предоставь это Богу, и он сохранит тебя». В-седьмых, «соверши дела твои вне дома», и лишь потом «устраивай и дом твой». В-восьмых, знай, что «нет ничего лучшего, как веселиться и делать доброе в жизни своей. И если какой человек ест и пьет, и видит доброе во всяком труде своем, то это - дар Божий ... И если какому человеку Бог дал богатство и имущество, и дал ему власть пользоваться от них, ... то ... нет ничего лучше, как наслаждаться человеку делами своими, потому что это доля его; ибо кто приведет его посмотреть на то, что будет после него?» Поэтому «не лишай себя доброго дня, и часть доброго желания да не пройдет мимо тебя». Итак, «иди, ешь с весельем хлеб твой и пей в радости сердца вино твое, когда Бог благоволит к делам твоим». И еще «наслаждайся жизнью с женой, ... которую дал тебе Бог под солнцем на все суетные дни твои: потому что это - доля твоя в жизни и в трудах твоих, какими ты трудишься под солнцем». Причем «все, что может рука твоя делать, по силам делай : потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости».

5. О насильственных действиях с целью захвата государственной власти. Как изложено в Библии, Авессалом, сын израильского царя Давида, поднял мятеж против своего отца. И Давид был вынужден уйти со своими сподвижниками из столицы государства. «Авессалом же и весь народ израильский пришли в Иерусалим». И сказал Авессалом мудрецу Ахитофелу: «Дай совет, что нам делать». И посоветовал «Ахитофел Авессалому: “Войди к наложницам отца твоего, которых он оставил охранять дом свой. И услышат все израильтяне, что ты сделался ненавистным для отца своего, и укрепятся руки всех, которые с тобою”. И поставили для Авессалома палатку на кровле, и вошел Авессалом к наложницам отца своего перед глазами всего Израиля». Советы же Ахитофела «в то время считались, как если бы кто спрашивал наставления» у Бога.

«И сказал Ахитофел Авессалому: “Выберу я двенадцать тысяч человек и ... пойду в погоню за Давидом в эту ночь. И нападу на него, когда он будет утомлен и с опущенными руками. И приведу его в страх; и все люди, которые с ним, разбегутся; и я убью одного царя, и всех людей обращу к тебе. И когда не будет одного, душу которого ты ищешь, тогда весь народ будет в мире”. И понравилось это слово Авессалому и всем старейшинам израильским». Однако преданный Давиду человек смог убедить Авессалома подождать, чтобы скопить побольше сил, и лишь затем напасть на Давида. «И увидел Ахитофел, что не исполнен совет его, ... и удавился». В стране же началась гражданская война между сторонниками Авессалома и Давида, унесшая десятки тысяч человеческих жизней. Таким образом, из-за ошибки Авессалома, упустившего возможность относительно бескровного перехода к нему государственной власти при реализации библейской формулы «поражу пастыря, и рассеются овцы стада», на землю еврейского государства пришло большое горе. А именно здесь претворилось в жизнь другое библейское изречение: «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет».

Один из самых знаменитых трудов теоретиков христианства после создания Библии - произведение западноевропейского мыслителя XIII в. Фомы Аквинского «Сумма теологии». Наряду с вопросами богословия в нем поднята и государственно-правовая проблематика. В частности, мировую известность получили следующие положения политико-юридической теории из этой работы.

1. О наилучшей форме правления. Как полагал Фома Аквинский, «лучшая форма политического правления может быть найдена в городе или королевстве, где реализуются три условия. Прежде всего здесь один человек помещается во главе для управления народом по причине огромного превосходства этого лица в добродетели. Кроме того, под верховным руководством единоличного правителя определенное число людей имеют управленческие полномочия по отношению к остальному населению также в силу их выдающейся добродетели. Наконец, с одной стороны, все граждане имеют право быть избранными править, и, с другой стороны, правители выбираются путем всеобщего голосования».

По словам Фомы Аквинского, «эта лучшая форма правления является частично монархией, поскольку один стоит во главе всех; частично аристократией, поскольку ряд добродетельных лиц находятся у власти; частично демократией, то есть правлением народа, поскольку правители могут быть избраны из народа и народ имеет право выбирать своих правителей». Причем Фома Аквинский не считал, что такая форма правления может быть создана повсюду, при любых личных качествах населения государственной организации. Он с одобрением цитировал известное положение из трудов Аврелия Августина, другого выдающегося теоретика христианства, утверждавшего следующее: «Если люди имеют чувство умеренности и ответственности и являются самыми внимательными стражами общего блага, то представляется правильным принятие нормы права, позволяющей им избирать своих собственных магистратов для управления государством. Но если с течением времени те же самые люди становятся настолько испорченными, что продают свои голоса и доверяют политическое управление подлецам и преступникам, то в этом случае необходимо лишить таких людей права выбора должностных лиц и передать его немногим добродетельным гражданам».

2. О понятии права. Согласно взглядам Фомы Аквинского, по своей функции в государстве право выступает как «некоторый вид плана, направляющего к цели действия» людей. Оно есть «норма и мера актов, посредством которых человек побуждается действовать или удерживается от действий». При этом всякая норма права представляет собой «промульгированный указ разума для общего блага граждан государства, созданный тем, кто несет на себе заботу об этом сообществе».

По мнению Фомы Аквинского, правовая норма отличается от функционирующих в пределах государства неюридических правил поведения двумя чертами. Во-первых, она создается государственными органами, а не иными общественными учреждениями. Во-вторых, правовая норма является обязательной в предусмотренной ею ситуации для всех граждан государства, а не для их части. Естественно, что Фома Аквинский считал неверным такое утверждение из известной ему научной литературы: «Точно так же, как суверен государства управляет государством, и каждый отец семьи управляет своим домом. Но суверен государства может создавать нормы права для государства. Поэтому и каждый отец семьи может создавать нормы права для своего дома». С точки зрения Фомы Аквинского, это положение не соответствует действительности, поскольку «тот, кто управляет семьей, хотя и может отдавать определенные команды или давать указания, но не такие, которые ... имеют силу права».

3. Об изменении права. Фома Аквинский отмечал, что «право с течением времени нужно изменять в силу двух обстоятельств. Во-первых, для человеческого разума естественно развиваться постепенно от несовершенного состояния к совершенному: законодатели прошлого при всем их старании могли создавать политические учреждения, меньше способствующие общему благу граждан государства, чем те, которые могут создавать нынешние законодатели. Во-вторых, с течением времени изменяются условия жизни человека, которым право должно соответствовать». Вместе с тем, указывал Фома Аквинский, «в определенной степени всякое изменение права является вредным для общего блага граждан государства, так как нарушает обычай уважения к праву и тем самым подрывает обязательную силу юридических норм. Поэтому право следует изменять тогда, когда благо от модификации превосходит указанный вред. Лишь в таком случае обновление права способствует общему благу граждан государства».

4. О формах правотворческой деятельности. В соответствии со взглядами Фомы Аквинского, из двух форм правотворческой деятельности - законодательной и судебной - предпочтительной для достижения общего блага граждан государства является первая. Он привел три аргумента против мнения, что «из-за специфичности всех ситуаций, в которые попадают люди, было бы лучше, если бы человеческие действия направлялись судебными решениями мудрых людей, а не посредством издания законодательных актов». Во-первых, «легче найти немного мудрых людей для создания законов, чем много мудрых людей для работы в качестве судей». Во-вторых, «для человека легче отличить правильное от неправильного при рассмотрении многих случаев, что делает законодатель, чем при анализе одного случая, что характерно для судьи». В-третьих, в судебной деятельности, по сравнению с законодательной, более вероятно лицеприятие и поэтому отклонение от общего блага граждан государства. Причина такого положения заключается в том, что «законодатель принимает решение не по конкретному делу, а создает абстрактную норму для многих будущих дел, в то время как судья решает конкретное дело, в котором может быть лично заинтересован».