Возможно ли объективное видение политики?
Политика, как уже была возможность убедиться выше, представляет собой весьма сложный и комбинированный феномен общественной жизни, который нередко называют 'наукой и искусством'. Возможно ли вообще объективное рассмотрение политики, когда она перенасыщена субъективными оценками и устремлениями, вытекающими из различных интересов людей? Ведь на поверхности политика выглядит порой лишь как острое столкновение разнонаправленных сил и воль субъектов, за которыми весьма трудно увидеть какую-либо объективную логику. Пишут даже о 'фантомности' и 'театрализованности' политики, поскольку последняя обычно как бы искривляется в массовом сознании, предстает не как то, что есть в реальности, а как то, что искаженно демонстрируют и субъективно представляют в 'политическом театре' практикующие политики и средства массовой информации. 'В связи с развитием системы массовой коммуникации растет значение так называемой 'символической политики', 'политики театра', основанной на образах, или 'имиджах' политических деятелей, специально сконструированных на потребу господствующим умонастроениям и вкусам'1.
Так что же такое политика: объективное 'искусство возможного' или субъективная 'театральная игра'? Доверять абсолютной объективности политолога в оценке того или иного политического факта было бы почти сродни уверенности в абсолютной искренности политика, делающего те или иные заявления или обещания. Вместе с тем говорить об объективном характере политической жизни, как и о степени объективности ее анализа в рамках политологии, становится возможным при условии, если принимается в расчет сама относительность и условность такого аналитического рассмотрения. В этом плане более уместным выглядело бы использование терминов 'объективированное' и 'субъективированное' в рассмотрении этих двух основных измерений политики, в отличие от претензии на абсолютную и законченную 'объективность' или 'субъективность'.
В первую очередь представляет интерес анализ политики как целостной сферы социума, где многочисленные векторы действий ее объективных и субъективных факторов образуют бесконочное множество комбинаций, 'равнодействующих параллелограммов сил', которые и формируют своего рода 'репродуктивный' и 'объективный' ход развития политики - 'объективированное' измерение ее анализа. Целостный мир политики это, конечно же, лишь сторона общественного, социокультурного макрокосма, без соотнесения с механизмами которого просто невозможно понять саму политическую субстанцию. В свою очередь, 'объективная' сторона и 'объективированное' измерение политики предполагают вычленение и более частных аспектов, и узких параметров анализа се 'репродуктивного' состояния, в связи с этим распадающегося на такие категориальные оппозиции (или проекции), как: 1) властные регулятивы и ценностные ориентиры; 2) политические пространство и время, а также 3) политические порядок и изменение.
ЦЕННОСТНЫЕ ОРИЕНТИРЫ И ВЛАСТНЫЕ РЕГУЛЯТИВЫ В СТРУКТУРЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НОРМЫ И КОДОВЫЕ УСТАНОВЛЕНИЯ
Ценности и нормы в политике
В предыдущих главах концептуальный анализ политики как специфической сферы социальной жизни подвел нас к выводу о том, что политическая сфера 'отвечает' за управление общественными делами и распределение общественных ресурсов, представая в качестве своего рода 'подсистемы' руководства деятельностью людей и управления ресурсами, образуемой властным механизмом регулирования целесообразного функционирования социума. Что же связывает отдельных людей с политической властью в обществе? Прежде всего, это система ценностей социума, которая задает определенные нормы и правила отношений между людьми, в известном смысле, делая каждого из них 'человеком политическим' (homo polilicus), Нормы, регулирующие властные отношения между людьми, выступают в роли универсальных 'правил политической игры', в отличие от специфических норм, проявляющихся в экономике, религии и прочих областях человеческого общения, которые можно изобразить 'автономными универсумами, своего рода игровыми площадками, на каждой из которых игры ведутся по своим особым правилам, отличным от правил игры в соседнем пространстве'2.
Вместе с тем существуют и общесоциальные нормы, и человеческие ценности, которые являются объективной основой для любого из основных видов регулирования отношений между людьми: 1) морального, 2) правового, 3) политического3. Именно в этих наиболее общих нормах и общечеловеческих ценностях (человеческая свобода, благополучие семьи, формально-юридическое равенство и независимость личности и т. д.) сформулированы принципы социальной регуляции, без соблюдения которых человечество не могло бы существовать. Человеческие ценности и нормы, будучи продуктом социального опыта жизнедеятельности предшествующих поколений данного этноса и цивилизации в целом, как бы 'привязывают' политическую организацию, как 'управляющую подсистему', к социуму, как 'управляемой подсистеме'.
'Ценности человеческой культуры' являются сложным социальным феноменом и базовой социологической категорией, отражающей, во-первых, объективные отношения социальных субъектов (людей и общностей) по поводу предметов окружающего их мира, а с другой стороны, субъективное отношение индивида сквозь призму своих потребностей и интересов к социальной практике, предполагающее с его стороны ее оценивание4. Таким образом, ценности в политике связаны со сложнейшим модусом совокупных отношений (или коллективного общения) социальных субъектов, эти ценности признающих. Таким образом, общегуманистические ценности составляют основу определенного социального порядка и властных организаций, опирающихся на господство и подчинение. В этом смысле совокупность ценностей человеческой культуры выступает системообразующим условием для всякого порядка и властного общения в социуме, а также долговременным и постоянным фактором любого политического процесса и развития.
Социокультурные ценности играют также роль содержательной основы для формирования политических норм и установлений, исходных правил игры на политической сцене. Политические нормы образуются путем соотнесения субъектами действий и самой деятельности и ее результатов с общими ценностями, в основном признаваемыми при этом всеми участниками политической жизни. В основании содержания политических норм находятся объективные связи и закономерности, которые отражаются в субъективных образах и поведении акторов политической игры5. Например, даже самые жесткие и непримиримые противники на политической арене вынуждены заключать компромиссы и соглашения друг с другом при известных условиях.
Именно политические нормы создают несущий каркас принципов политического порядка и организации общества, а также кодекс правил политической игры. Об этом во фрагменте 'Понятие легитимного порядка' М. Вебер писал следующее: 'Содержание социальных отношений мы будем называть 'порядком' только в тех случаях, когда поведение (в среднем и приближенно) ориентируется на отчетливо определяемые максимы (курс. мой.- А.Д.)6. Социокультурные ценности и нормы дают возможность всем социальным силам, участвующим в политическом процессе, оценивать ситуацию, а также воспроизводить и изменять отношения, поддерживая, таким образом, естественное функционирование модели властного общения и, в первую очередь, системообразующих отношений господства и подчинения, отдачи и исполнения приказов и команд (см. схему 3 в главе III). Властное общение, таким образом, в определенных пространственно-временных границах и образует собственно сферу политической жизни, директивного властвования и встречного давления.
Рассмотрим это на простом примере. Как известно еще из концепции 'общественного договора', интересы различных индивидов и групп пересекаются в создании единой государственной организации для всего общества с тем, чтобы преодолеть 'войну всех против всех'. Но ресурсы общества ограничены и распределены неравномерно, что приводит к постоянной борьбе индивидов и групп за их перераспределение, а также ко взаимному давлению государства и общества друг на друга, 'соперничеству' власти управляющих и влияния управляемых. Управляющие обладают контролем над общегосударственными ресурсами и административным аппаратом принуждения, а управляемые располагают лишь частными ресурсами и потенциалом мобилизации граждан. Этот потенциал контролируемых ресурсов проявляется в актуальном поле политической жизни в виде устойчивого соотношения сил между различными группами людей, использующими государственные и негосударственные структуры, которое и закрепляется в юридических нормах и общепризнанных ценностях политической культуры. В актуальном поле власть управляющих проявляется в форме господства и управления (властвования), тогда как влияние управляемых проявляется в виде, с одной стороны, подчинения (иногда и неподчинения) государственному аппарату, а с другой, как активное давление на него 'снизу'. Нормы и ценности культуры и являются теми самыми правилами властного общения и политической игры, которые, как уже было указано, цементируют и фиксируют легитимный порядок, соответствующий интересам и ресурсам, сило и воле властвующих и подвластных.