Ii. право международных организаций 11 страница

<537> // Charter UN, Art 24 Rn 8f; Mosler/Oellers-Frahm. Ebd, Art 92 Rn 88.

185. Распределение полномочий между органами предусматривается не всегда. В таком случае допускается делегирование полномочий. Согласно Уставу ООН Генеральной Ассамблее и ЭКОСОС может быть передано выполнение задач под их ответственность (ст. ст. 66, 98). Право делегирования предусматривает также Договор о Европейском сообществе в отношениях между Советом и Комиссией (ст. ст. 202, 211). Совет может при осуществлении возложенных на него полномочий определить условия, которые гарантируют ему (или государствам-членам) долгосрочное влияние <538>.

--------------------------------

<538> См.: Streinz (Fn 440) Rn 521ff; Haratsch/Koenig/Pechstein (Fn 81) Rn 310ff. В этой связи следует обратить внимание также на ст. I-36 Договора об учреждении Конституции для Европы, предусматривающую возможность принятия "делегированных регламентов".

186. Важным принципом деятельности любой организации (национальной, международной и наднациональной) является взаимная всеобщая обязанность лояльности организации в целом и ее членов ("верность сообществу", "верность союзу"), а также взаимная лояльность органов в отношениях между собой. Верность органам означает взаимное уважение при осуществлении полномочий органа, ориентированное на цели и правопорядок организации <539>. Отсюда вытекают не только требования к стилю взаимного общения, но и разумные обязательства: принимать во внимание действия других органов в процессе принятия решений, а также не допускать недееспособности организации и гарантировать соблюдение законности.

--------------------------------

<539> См.: Klein (Fn 536) 482.

187. Возлагаемая на организацию и органы ответственность заставляет подумать об изменении внутриорганизационных полномочий в случае недееспособности органа (из-за недостатка структур или штатов или из-за блокирования процесса принятия решений). Это серьезная проблема <540>, поскольку распределение полномочий тесно связано с конкретными органами определенной организации. В случае прекращения работы Международного суда его невозможно заменить другим органом. Применительно к политическим органам можно допустить, принимая во внимание их статус органов-членов и широкие функции, предусмотренные ст. 10 Устава ООН, что Генеральной Ассамблее предоставляется общее полномочие по обсуждению вопросов и выдаче рекомендаций, однако указанное полномочие не должно осуществляться в ущерб обязательным решениям Совета Безопасности <541>.

--------------------------------

<540> Внутригосударственное право характеризует аналогичные ситуации как "нарушение конституции" или "чрезвычайное положение по конституции". См.: E. Klein. in der Staatsorganisation // Isensee/Kirchhof (Hrsg). HdbStR, Bd VII, 1992, 361ff . Аргументы в пользу изменения полномочий нельзя применять ко всем международным организациям: каждый случай требует индивидуального подхода.

<541> См.: Резолюцию от 1950 г. "Единство в пользу мира" (абз. 130 и 170).

5. Задачи и полномочия международных организаций

a) Общие сведения

188. Задачи международных организаций и полномочия по их выполнению чрезвычайно разнообразны. Количественного ограничения таких задач, как и самих организаций, не существует. Речь идет о широких политических полномочиях, однако международная организация может быть наделена и специальными функциями. Это зависит от учредительного договора (и его толкования). Наиболее полное изложение задач международных организаций содержится в ст. 1 Устава ООН. Трудно представить себе какую-либо сферу деятельности, которая бы не входила в указанный перечень целей. Соответственно, и органам ООН присущ широкий набор задач. Сказанное в принципе относится к Совету Европы, из компетенции которого, однако, изъяты "вопросы, касающиеся национальной обороны" (ст. 1 Устава). На ООН это ограничение не распространяется, что подтверждает содержание ст. 51 Устава ООН <542>. Своя специфика характерна для многочисленных организаций, действующих в настоящее время на всех континентах <543>, и цель которых состоит в тесном экономическом сотрудничестве или интеграции, поскольку во времена глобальной экономической конкуренции решающую роль приобретает обеспечение широкого пространства рыночных отношений. Однако чем теснее экономические связи, тем большим становится стремление к интенсификации сотрудничества в других политических сферах, поскольку экономика, оказывая влияние на все области, одновременно зависит от них и испытывает потребность в стабильных рамочных условиях. Это можно проследить, исследуя процесс развития от ЕЭС к Европейскому сообществу <544>, расширение компетенции Сообщества за рамки экономического сектора, объединение бывших трех, в настоящее время двух Европейских сообществ под эгидой Европейского Союза, консолидирующего также две новые сферы сотрудничества: "Общая внешняя политика и политика безопасности" (ст. 11 и след. Договора о ЕС) и "Сотрудничество полиций и судов по уголовным делам" (ст. 29 и след. Договора о ЕС). Однако многие международные организации остаются верными своим первоначальным, конкретно определенным и частично лишь техническим целям. В качестве примеров можно привести специализированные учреждения <545>, Евроконтроль по обеспечению безопасности полетов <546>, Организацию стран-экспортеров нефти (ОПЕК) <547> и др. Как и задачи, разнообразием отличаются средства их реализации, которые подразделяются в соответствии с целями организаций и готовностью государств-членов к интеграции.

--------------------------------

<542> Другой вопрос состоит в том, при каких обстоятельствах СБ может исключать "естественное право на индивидуальную и коллективную самооборону" жертвы агрессии. См.: E. Klein. Aspekte des Golfkonflikts 1990/91, AVR 29 (1991) 421 (425).

<543> Характеристику многочисленных экономических организаций см.: Petersmann. Economic Organizations and Groups, International, EPIL II (1995) 32ff; см. также: Herdegen. Internationales Wirtschaftsrecht, 5. Aufl 2005; Krajewski. , 2006.

<544> Переименование в Договоре о ЕС (1993) завершает процесс, в котором Единый Европейский Акт (1986) также был лишь промежуточной ступенью.

<545> Подробнее см.: абз. 222 и след.

<546> Seidl-Hohenveldern/Loibl. Internationale Organisationen, Rn 3902.

<547> Shihata. Organization of the Petroleum Exporting Countries, EPIL III (1997) 828ff.

б) Определение круга полномочий;

принцип ограниченных полномочий; действия ultra vires

189. В то время как для государств не существует ограниченного перечня задач, более того, в силу своего суверенитета государства сами могут определять задачи, которые они считают необходимыми, деятельность международных организаций направлена на определенную цель, от которой зависит их компетенция (функции и полномочия на совершение действий), предусмотренная учредительным договором. В отличие от государств международные организации не обладают имманентной компетенцией <548>. Они следуют принципу "ограниченных полномочий" <549>. Международная организация создается лишь с определенной целью. Она не может произвольно расширять круг своих задач и полномочий на совершение действий (за счет ее членов). Таким образом, обусловлена ее частичная правосубъектность (см. абз. 95).

--------------------------------

<548> Имманентная компетенция тесно связана с суверенитетом, и даже наднациональные организации не обладает ею. См.: абз. 15 наст. разд.

<549> Принцип, специально разработанный для Европейского сообщества (Oppermann [Fn 81] § 6 Rn 62ff), распространяется на все международные организации. См.: ICJ Rep 1996, 66, 74ff; Ruffert. internationaler Organisationen im institutionellen Rahmen der internationalen Gemeinschaft, AVR 38 (2000) 129ff.

190. Принцип "ограниченных полномочий" не исключает ориентированного на объект и цель толкования правил о полномочиях (см. абз. 39). Телеологическое толкование становится понятным применительно к международным организациям <550>, поскольку они составляют живой организм, развивающийся в процессе деятельности органов и нацеленный на эффективное решение задач <551>. Здесь применяется принцип толкования effet utile, согласно которому толкование договорных условий должно способствовать реальному достижению цели договора <552>. Это важно особенно для организаций, деятельность которых ориентирована на перспективу <553>. Поэтому отклонение Федеральным Конституционным судом ФРГ <554> толкования Договора о Европейском сообществе, учитывающего принцип effet utile, является неправомочным. Однако с помощью указанного принципа толкования нельзя скрыть различия в поправках к договору.

--------------------------------

<550> См.: ст. 31 в сочетании со ст. 5 Венской конвенции о ПМД. См. также: Bindschedler. La des Nations Unies, RdC 108 (1963-I) 307ff.

<551> Широкое понимание допускает на практике Совет Европы. См.: Arnold. Europarat // Staatslexikon, 7.Aufl 1986, 470.

<552> См.: Bindschedler (Fn 65) 1294; Oppermann (Fn 81) § 6 Rn 70.

<553> См.: преамбулу и ст. 1 Договора о Европейском союзе.

<554> Решение ФКС (BVerfGE 89, 155, 210).

191. Теория implied powers <555>, берущая начало в американском конституционном праве, также заимствована правом международных организаций. В соответствии с названной теорией организации принадлежат права и полномочия, необходимые для выполнения ее задач. Исходя из многочисленных задач ООН, Международный суд в консультативном заключении по делу Bernadotte определил ее международную правосубъектность и на этом основании сделал вывод о ее международной дееспособности <556>. Решение Генеральной Ассамблеи о создании Административного трибунала ООН одобрено по аналогичным основаниям <557>. Подобные аргументы привел Суд ЕС в отношении Договора о ЕОУС <558>. Дословный текст "оговорок о приведении в соответствие договора", содержащихся в двух других договорах сообществ (ст. 308 Договора о Европейском сообществе, ст. 203 Договора о Евратоме), напротив, переводит подразумеваемые полномочия в этих областях в категорию необязательных <559>. В любом случае теория подразумеваемых полномочий (impliedpowers) не предполагает изменение договора, она отражает только имеющиеся и подразумеваемые в договоре права и полномочия. Однако установить четкую грань едва ли возможно. Прежде всего подразумеваемые полномочия не могут стимулировать возложение на международную организацию новых задач; речь может идти только о дополнительных полномочиях, направленных на выполнение задач, предусмотренных договором. Проблема нередко возникает из неопределенности, какому органу надлежит осуществлять указанные права <560>. Дело обычно решается в пользу органа, наиболее близкого по компетенции; с позиций субсидиарности это должно входить в компетенцию органа государства-члена. В этом вопросе рекомендуется проявлять осторожность, чтобы не поставить под угрозу равновесие сил внутри организации.

--------------------------------

<555> "Если общая компетенция имеется, то полномочия на совершение отдельных действий включены в нее". См.: Madison Federalist; Zuleeg. International Organizations, Implied Powers, EPIL II (1995) 1312ff. Schermers/Blokker (Fn 24) § 232ff; . Die "implied powers" der Gemeinschaften als Anwendungsfall der "implied powers" internationaler Organisationen , FS Seidl-Hohenveldern. 1988, 279ff. См. также: абз. 98.

<556> "...следует предполагать, что организация имеет те полномочия, которые, даже если это прямо не предусмотрено в Уставе, предоставлены ей при условии, что они необходимы для исполнения ее обязательств" (ICJ Rep 1949, 174, 182).

<557> ICJ Rep 1954, 47, 56f.

<558> EuGH, Slg 1955/56, 297, 312.

<559> Подробнее см.: Hilf. Die Organisationsstruktur der Gemeinschaften, 1982, 301; . Kompetenzauslegung und im Gemeinschaftsrecht, 1985; Stadlmeier. Implied Powers der Gemeinschaften im Lichte der , 52 (1997) 353ff.

<560> См.: Schermers/Blokker (Fn 24) § 232ff.

192. Сложности возникают, если органы выходят за рамки своих полномочий, вмешиваясь в сферу компетенции другого органа или превышая полномочия международной организации в целом. Различные случаи действий ultra vires не поддаются единой оценке <561> и требуют дифференцированного подхода.

--------------------------------

<561> Подробнее см.: Osieke. The Legal Validity of Ultra Vires Decisions of International Organizations, AJIL 77 (1983) 239ff; Bernhardt. Ultra Vires Activities of International Organizations // Makarczyk (Hrsg). Theory of International Law at the Threshold of the 21st Century, 1996, 599ff; Annacker. Der fehlerhafte Rechtsakt im Gemeinschafts- und Unionsrecht, 1998, 79ff, 239ff; Schroeder. Zu eingebildeten und realen Gefahren durch Rechtsakte der Gemeinschaft, EuR 1999, 452ff. См. также: абз. 98.

193. В правоотношениях с третьими государствами или другими международными организациями надлежит принимать во внимание проблему защиты доверия. Этот аспект нашел отражение в абз. 2 ст. 46 Венской конвенции о праве договоров между государствами и международными организациями или между международными организациями: международным организациям запрещается ссылаться на недействительность договора из-за отсутствия полномочий заключать договоры, "если только данное нарушение не было явным и не касалось особо важных положений". Чем выше устойчивость и уровень компетенции международной организации (к примеру, Европейских сообществ), тем труднее участнику договора разобраться в сложном распределении полномочий при заключении договора <562>.

--------------------------------

<562> См.: Tomuschat (Fn 21) 144f; Klein/Pechstein (Fn 262) 24ff.

194. Значительные проблемы связаны с правовыми последствиями действий ultra vires по отношению к государствам-членам. Теория ограниченных полномочий может соответствовать правовой недействительности акта ultra vires. Но это лишь в теории, и по этому поводу, как правило, ведутся широкие дискуссии. Проблему можно решить, если предусмотрена инстанция для разбирательства подобных вопросов, как это установлено в праве Сообщества: при удовлетворении иска Судом ЕС противоправные акты Сообщества или его органа признаются ничтожными (ст. ст. 230, 231 Договора о Европейском сообществе). В противном случае государства-члены обязаны исходить из правомерности акта, даже если Суд ЕС ошибочно пришел к данному выводу <563>. В ООН такая инстанция отсутствует. В одном из известных консультативных заключений Международный суд высказал следующее мнение: поскольку совершенное действие находится в области задач организации, постольку превышение специальных полномочий органа не ведет к отказу от него <564>. Это правило также действует в случаях, когда, несмотря на допущенные процессуальные ошибки, результат как таковой остается правомерным <565>. Более сложными представляются ситуации, когда утверждается, что правовой акт в целом выходит за пределы круга задач международной организации. Здесь сталкиваются две противоречивые и несовместимые позиции. Представители первой считают, что при отсутствии влиятельной инстанции каждому государству надлежит самому оценивать правомерность спорного акта <566>. Другая сторона в противовес принципу самооценки указывает, что таким образом возможно в любое время уклониться от обязанностей организации путем одностороннего утверждения действия ultra vires <567>. Следовательно, надлежит исходить из правовой действительности таких актов (несмотря на возможные ошибки) <568>. Попытка превратить очевидность превышения полномочий в решающий критерий едва ли поможет решению проблемы <569>. Здесь ясно проявляется несовершенство международного правопорядка, особенно ООН. С одной стороны, допускаются обязывающие действия органа по отношению к членам, с другой - правовой контроль органа не предусмотрен. Пока такое положение не изменится, дилемма действий ultra vires не найдет разрешения <570>.

--------------------------------

<563> См.: Klein (Fn 77) 66f. См.: решение ФКС (BVerfGE 89, 155, 188); обоснованное отрицательное мнение см.: Frowein. Das Maastricht-Urteil und die Grenzen der Verfassungsgerichtsbarkeit, 54 (1994) 1ff; Tomuschat. Die Union unter der Aufsicht des Bundesverfassungsgerichts, EuGRZ 1993, 489ff. Относительный характер аргументов Маастрихтского решения зафиксирован решением ФКС о торговле бананами на рынке ЕС. См.: BVerfGE 102, 147ff. Подробнее см.: F.C. Mayer. und Letztentscheidung. Das Maastricht-Urteil des Bundesverfassungsgerichts und die Letztentscheidung Ultra vires-Akte in Mehrebenensystemen, 2000.

<564> ICJ Rep 1962, 151, 168 (Certain Expenses); в этом случае речь шла о правомерности формирования миротворческих сил Генеральной Ассамблеей, а не Советом Безопасности.

<565> ICJ Rep 1972, 46, 69f (ICAO Council).

<566> См.: Особое мнение судьи Виниарски (ICJ Rep 1962, 227, 232); Особое мнение судьи Грос (ICJ Rep 1980, 99, 104 [Соглашение ВОЗ-Египет]): "Количество не может восполнить пробел конституционного полномочия".

<567> Это могло бы иметь значение прежде всего для принятых СБ мер обязательного характера. См. также: ICJ Rep 1992, 3, 17ff (Lockerbie), Declaration of Acting President Oda.

<568> См.: Особое мнение судьи Морелли (ICJ Rep 1962, 216, 224): "Напротив, следует предположить, что Устав придает окончательный характер Резолюции Ассамблеи вне зависимости от аргументов, правильных или не правильных, на которых основывается Резолюция...".

<569> Положительное мнение см.: Bernhardt (Fn 76) 33f; Fraas (Fn 536) 92f; отрицательное мнение: Frowein. The Internal and External Effects of Resolutions by International Organizations, 49 (1989) 778 ff.

<570> В международном праве образовался пробел между нормативным правом и его реализацией; rule of law требует дополнения в процессуальном плане. См.: Bernhard (Fn 328) 1316f; Schmahl (Fn 445) 223ff.

в) Уважение внутренней компетенции государств-членов

195. Учредительный договор делегирует задачи и правомочия международной организации исходя из сохранения за государствами-членами основной компетенции, которой лишены международные организации или их органы. Такое запрещение вмешательства в компетенцию государства обеспечивается посредством четкого определения полномочий международных организаций. Поскольку это не всегда удается, постольку предлагается жесткая формулировка положения о запрещении вмешательства "в дела, которые по существу относятся к внутренней компетенции любого государства" (domestic jurisdiction, domaine ; п. 7 ст. 2 Устава ООН) <571>. Указанная оговорка приобретает значимость тогда, когда международная организация может принимать обязывающие решения; однако она не вправе вмешиваться в дела внутренней компетенции государства путем выдачи рекомендаций <572>.

--------------------------------

<571> См.: абз. 8 ст. 15 Устава Лиги Наций. См. также: Cangado Trindade. The Domestic Jurisdiction of States in the Practice of the United Nations and Regional Organizations, ICLQ 25 (1976) 715ff; Nolte // Charter UN, Art 2(7) Rn 23ff.

<572> Seidl-Hohenveldern/Loibl. Internationale Organisationen, Rn 1507ff; Fischer // Ipsen (Fn 24) 1101f, 1106f. Проблема юридических последствий при нарушении запрещения вмешательства связана с различиями в оценке; об этом см. абз. 194.

196. Вопрос о том, подпадает ли дело под domaine государства, подлежит международно-правовой оценке <573>. В целом пространство, свободное от вмешательства, постоянно сужается. В первую очередь это обусловлено расширением сферы договорной деятельности государства. Государство, установив предмет договорного соглашения, лишилось права на одностороннее принятие окончательного решения (в отношении участников договора) <574>. Примером добровольного ограничения выступает п. 7 ст. 2 Устава ООН, который определяет, что применение принудительных мер на основании главы VII не затрагивает общего положения о запрещении вмешательства во внутренние дела <575>. Кроме того, развитие общего международного права обеспечило значительное ограничение отсылок к положению о запрещении вмешательства в дела внутренней компетенции. В этом случае особого внимания требует обязывающий характер международного права и международный ordre public <576>. Сегодня грубые и систематические нарушения прав человека (в отношении собственных граждан), геноцид, расовая дискриминация, неуважение права на самоопределение народов и интенсивное причинение вреда окружающей среде затрагивают международное сообщество в целом. Сложившаяся ситуация открывает законную возможность для вмешательства извне, исключая протесты против вмешательства во внутренние дела государства <577>. Несмотря на запрещение применения силы, это положение действует в отношении третьих государств или международных организаций, давая им возможность оказать помощь жертве вооруженного нападения путем репрессалий (невоенного характера: эмбарго, экономический бойкот) и даже предоставить военную помощь (в порядке коллективной самообороны, ст. 51 Устава ООН) <578>.

--------------------------------

<573> См.: PCIJ, Series B, N 4 (1923) 24 (Декреты о гражданстве в Тунисе и в Марокко).

<574> См.: Hobe/Kimminich (Fn 33) 332, 342f.

<575> Расширительное толкование понятий "угроза миру", "нарушение мира" по ст. 39 Устава ООН актуализирует это ограничение. См.: меры СБ в отношении Ирака (защита курдов), Ливии (Локерби), Гаити (свержение выбранного правительства), Афганистана (Бен Ладен). См.: Kirgis. The Degrees of Self-Determination in the United Nations Era, AJIL 88 (1994) 304ff; Ipsen (Fn 56) 414; Раздел 8. Боте. Абзац 42.

<576> О международно-правовых обязательствах erga omnes см.: Klein (Fn 53) , 55ff; Frowein (Fn 53) 241ff.

<577> См.: Nolte // Charter UN, Art 2(7) Rn 38ff; E. Klein. Menschenrechte, 1997, 23.

<578> См.: Klein (Fn 50) 101ff; Раздел 7. Шредер. Абз. 29. О гуманитарной интервенции см. примеч. 48.

г) Инструментарий

197. Международные организации располагают широкими фактическими и юридическими возможностями реализации своей деятельности <579>. ООН и ее специализированные учреждения осуществляют систематическую деятельность путем принятия решений (Резолюций, деклараций), которые в большей части издаются как необязывающие рекомендации (по отношению к членам или третьим государствам), а в части - как решения, обязательные для государств-членов (ст. 25, абз. 2 ст. 48 Устава ООН) <580>.

--------------------------------

<579> Bindschedler. Rechtsakte der Internationalen Organisationen, Berner FG zum Schweizerischen Juristentag 1979, 361ff.

<580> См.: абз. 138, 151.

198. Полномочием на издание правовых актов обладают немногие международные организации. Сравнительно широкой законодательной компетенцией располагают отдельные специализированные учреждения, поскольку разработанные ими конвенции не требуют ратификации государствами-членами и носят для них обязательный характер при условии, что государства не заявляют возражения против указанного обязательства (процедура opting out-/contracting out) <581>. Эти процедуры обозначают переход от договорного к одностороннему законодательству. Интенсивная и непосредственная правотворческая деятельность осуществляется в Евросоюзе. Статья 249 Договора о Европейском сообществе предусматривает принятие регламентов, директив и решений, а также выдачу рекомендаций или заключений. Регламент является обязательным во всех своих составных частях и подлежит прямому применению во всех государствах-членах. Директива требует ее трансформации в национальное право. Решение носит индивидуально-конкретный характер и является обязательным для тех, кому оно адресовано. Рекомендации и заключения обязательными не являются <582>.

--------------------------------

<581> Это относится к ИКАО, ВОЗ, ВМО и ИМО. Подробнее см.: Alexandrowicz. The Law-Making Functions of the Specialized Agencies of the United Nations, 1973; Skubiszewski. International Legislation, EPIL II (1995) 1255ff; см.: Klein (Fn 99) 1187; Anderson. Law Making Processes in the UN System, MPYUNL 2 (1998) 23ff.

<582> Обзор см.: Oppermann (Fn 81) § 6 Rn 101ff. В сфере общей внешней политики и политики безопасности, а также сотрудничества полиций и судебных органов в уголовно-правовой области ст. ст. 12 и 34 Договора о ЕС предусматривают соответствующие формы деятельности (союза и государств-членов). О новой терминологии Договора об учреждении Конституции для Европы см. ст. I-33 Договора.

199. В соответствии с полномочием на право заключения договора <583>, предоставленным учредительным договором, международные организации могут путем заключения договоров устанавливать свои правомочия и правомочия участников договора (государств или других международных организаций). Обязательность заключенных организацией договоров также для ее членов определяется соответствующим положением учредительного договора. В качестве примера можно назвать абз. 7 ст. 300 Договора о Европейском сообществе. Однако приведенное правило касается только отношений между Европейским сообществом и его членами. Юридическим основанием для возникновения международно-правовых обязательств между государствами-членами и участником договора с Европейским сообществом выступает их согласие (предусмотренное в учредительном договоре) <584>. От процедур нормотворчества на договорной основе следует отличать случаи, когда международные договоры подготавливаются структурами международной организации и затем представляются государствам для принятия решения на международной дипломатической конференции. Таким способом разработаны многие важнейшие конвенции. Например, проекты Венских конвенций о дипломатических и консульских сношениях и Венских конвенций по договорному праву разрабатывались КМП в тесном взаимодействии с членами ООН; затем их одобрил Комитет ГА по правовым вопросам, и только после этого они были приняты в окончательной редакции на конференции государств и объявлены открытыми для ратификации или присоединения заинтересованных государств <585>. Конвенция о предупреждении преступления геноцида, Пакты 1966 года о правах человека и другие универсальные международные договоры были приняты Генеральной Ассамблеей до их передачи государствам на подписание и ратификацию. В Совете Европы было разработано примерно 200 соглашений (ЕКПЧ с дополнительными протоколами, Европейская социальная хартия, Европейская конвенция о пресечении терроризма, Европейская конвенция по предупреждению пыток и Европейская конвенция о выдаче и др.).