Уголовное дело по обвинению омарова елдеса и др[53].

Архив КГБ при СМ КазССР. Архив №124 т. 2 в 7-томах

Дело по обвинению Омарова Елдеса и др.

Начато январь 1929 г. 13 октября 1927 год

пом.нач. ВО ППОГПУ по КССР, Логачев

Омаров, в качестве подозр.

Омаров Елдес, 1922 г.р., мест.рож. – Кустанай, последнее место жительство – г.Ташкент, казах, среднее сословие, до Февральской революции – учительствовал, работал в окружном суде в качестве переводчика, работал в «Алаш-Орде», преподаватель КазПедВуза в Ташкенте, незакон.среднее, холост, бывший член национальной партии «Алаш», политическое убеждение – националист, служба в армии – был политическим руководителем Кустанайского партизанского полка при «Алаш-Орде».

<Тергеу ісі бірден Ә.Бөкейханов туралы сұрақтан басталған. Мұнда негізінен А.Бөкейхановтың Орынбор уезіндегі Бөрті болысына демалысқа барғаны айтылады. Сол сапардан кейін Ә.Бөкейхановты вокзалда қарсы алғандар мен соған қатысы бар адамдар ұсталған. Оның ішінде жай ауылнайлар да бар. Бұл сапар туралы Елдес Омаров былай деп көрсеткен – Т.Ж.>:

Приблизительно 15 июля 1927 года я, Омаров, выехал в Оренбург по поручению Казнаркомпроса для развития краевого музея. В Оренбурге я встретил Кадырбаева, члена коллегии Казнаркомюстиции, который сообщил мне, что его предложение использовать отпуск в Буртинской волости Оренбургского уезда Букейханов Алихан отказался, о чем уведомили его Кадырбаева письмом. Письмо Букейханова на имя Кадырбаева читал я лично. Мне было известно еще в Кзыл-Орде, что въезд Букейханову в пределы Казахстана неразрешен, по видимому в следствие неокончания его дела ГПУ в Москве. Из Оренбурга я Омаров, написал письмо Букейханову с приглашением его на Бузановский хутор Златоустовского округа, бывшего Глябинского уезда. На Бузановском хуторе проживают приблизительно тридцать дворов казахов, среди которых я имею знакомых еще с детства. В письме я просил Букейханова, чтобы он в случае согласия поехать на Бузановский хутор отдохнуть, телеграфировал бы мне в Кзыл-Орду. По возвращению из Оренбурга в Кзыл-Орду в Наркомпрос мною, Омаровым, от Букейханова была получена телеграмма о согласии ехать в указанное мною место. Через два дня я выехал на Бузановский хутор Златоустовского округа, куда прибыл 1 августа. Букейханов туда еще не приехал. На второй день ко мне приехал из Кустанайского округа Нурушев Габбас, находившийся там в отпуске. Нурушеву из Кзыл-Орды посылали телеграмму с предложением, чтобы он приехал в названный хутор. 11 или 12 августа приехал Букейханов Алихан. Вначале мною от последнего была получена телеграмма, что он выезжает 2 августа, вторая телеграмма получена от него, что он задерживается, выедет 8 августа. 9 августа Букейханов телеграфировал, что он выехал из Москвы. Во время нахождения у нас Букейханова, Омарова и Нурумова, первый информировал о положении землеустройства. Он сообщил, что раньше приехать не сможет потому, что его просили остаться в Москве для участия при рассмотрении в рабочей комиссии Наркомзема земельных норм для Казахстана. Кто просил персонально Букейханову задержаться в Москве, в качестве кого он там служил, мне Букейханов не говорил. Вначале рассматривались нормы Наркомземов РСФСР, докладывал которые один из сослуживцев наркомземов. Нормы эти было отвергнуты, вследствие недостаточного их освоения. Выступившие лица в защиту этих норм ссылались на авторитет профессора, кажется Верещагина, лично не помню. Выступил против этих норм Букейханов, который указал, что профессор, на авторитет которого ссылаются, при царизме работал в переселенческом управлении, заботился об интересах Русского дворянства. В 1913 или 1914 году этот профессор сдал с товарищем Председателя государственной думы Варун по Декрету участок земли на границе Тургайского и Кустанайского уездов. В своем выступлении профессор Верещагин преподнес положение в такой форме, что крестьяне Тульской губернии страдают от малоземелья и безземелья. Тогда как в Казахстане много избытков земли. С возражением выступил Букейханов, указав, что этот профессор раньше защищал интересы русских помещиков, отнимал земли у казахов-киргизов, передавая их русским помещикам. Если Тульским крестьянам нужна земля, мы, казахи будем разговаривать с ними непосредственно, а не при помощи таких профессоров. По мнению Букейханова представленные Наркомземом РСФСР земельные нормы приуменьшены, рассчитаны на выявление больших излишком земли в Казахстане. Эти нормы, говорит Букейханов, в перспективе рассчитаны на открытие колонизации Казахстана. Они направлены против интересов Казахского народа. Инициатива в данном случае исходят со стороны Русских спецов, сконцентрировавшихся в Наркомземе РСФСР. Если представленные спецами земельные нормы начать проводить в жизнь, это будет означать колонизаторскую политику в отношении Казахстана. Возмущаясь, Букейханов заявил, что политика Наркомзема РСФСР в настоящее время, поскольку в нем доминируют Русские спецы, бывшие колонизаторы, направлена снова к введению колонизаторства по отношению к Казахстану. Какие-либо методы борьбы с колонизаторской политикой Букейханов мне и Нурумову не предлагал. Он говорил, что если утвердить те нормы Наркомзема, разработанные профессором Швецовым, это явится реальным противодействием политике Русских спецов в Наркомземе РСФСР. По мнению Букейханова излишеств замли в Казахстане нет совершенно. Мнение это я, Омаров, поддерживаю полностью.

По возвращению в Кустанай я узнал от заведующего Кустанайским Окружным Земельным управлением Кучербаева, что нормы Казнаркомзема, разработанные Швецовым, в Москве по неизвестным для него причинам не утверждены.

Я, Омаров, заявляю, что классовый принцип землепользования в условиях Казахстана отвергаю. Землей казахский народ должен пользоваться независимо от социально-классовой принадлежности того или иного кибитковладельца. Согласен в том отношении, чтобы в первую очередь наделялась землей беднота, на новых правах и началах должны быть наделены землей и богатые казахи. Было справедливым принципом наделение землей я считаю подушно, а не подворно.

оказания мне прочтены и записаны с моих слов правильно, в чем подписываюсь – Омаров.

Допросил – Л.Лигачев

*** *** ***

ДОПОЛНИТЕЛЬНО ОПРОШЕННЫЙ ГРАЖДАНИН ОМАРОВ ЕЛДЕС ПОКАЗАЛ:

15 октября 1927 года, г. Кызыл-орда

Предъявленное мне письмо за подписью Эльза, обнаруженное у меня при обыске 12 октября написано мне, Омарову, гражданкой Верте Эльзой Адамовной, женой сотрудника Наркомфина в Кызыл-Орде Александра Верте. Письмо Верте Эльзы Адамовны вручено мне во второй половине июля 1927 года Казнаркомземом Султанбековым Жагыфаром во время его поездки из Кызыл-Орды в Москву. В Оренбурге Султанбекова я встретил на вокзале. О своем выезде он сообщил мне по телеграфу. Заявляю, что я, Омаров, будучи в Кызыл-Орде договорился ехать с Султанбековым в Москву вместе. В Москву я намеревался ехать с целью развлечения и совершить некоторые покупки. С Верте Эльзой Адамовной Султанбекова познакомил лично я – Омаров, в апреле или марте этого года у меня в квартире. Эльза Адамовна в это время проживала в Ташкенте на одной квартире вместе со мной. С Эльзой Адамовной я знаком с 1921 года...

<…> В Кызыл-Орде я с ним встретился в 1921 году в городском саду, и я – Омаров ужинал вместе с Султанбековым. Вместе с нами были Алибеков – председатель Жетысуйского губзема, бывший наркомзем, Ескараев бывший Наркомвнудел, Тулепов Мираспек, член комиссии Наркомторга, были еще несколько человек, которых сейчас не помню. Второй раз с Султанбековым встретился в Кызыл-Орде через день или два в том же саду во время ужина. Вначале мы ужинали втроем. Я – Омаров, Дулатов Мирякуп, Габбасов Халел, Султанбеков и Акаев Серикпай. В этот раз договорился с Султанбековым ехать в Москву вместе, просил его о дне выезда телеграфировать мне в Оренбург.

Исключительно через меня Омарова – Эльза Адамовна Верте знакома со следующими моими хорошо знакомыми людьми: Дулатовым Мирякупом, Нурумовым Габбасом, Жанаевым Г-ом, Кадырбаевым Сейдазымом, Байтурсыновым Ахметом, Ермековым Алиханом, Жургеновым Темирбеком, Жулдыбаевым Мулдагалием, Кадырбаевым Абдрахманом, заведующим учебной частью опытно-показательной школы Казпедвуза в Ташкенте Юсуповым Ахмет-Сафи, с Галимжановым Файзуллой – доцентом Восточного факультета САГУ, с Михаилом Слониным – доцентом, заведующим учебной части Казпедвуза в Ташкенте.

В конце июня 1927 года я Омаров из Ташкента с Эльзой Адамовной прислал письмо на имя Дулатова Мирякуба, в котором просил его переговорить с Байтурсыновым Ахметом по вопросу о знаках математических формул. Вручено ли письмо лично Эльзой Адамовной Дулатову я не знаю (тергеушілердің шифр деп жүргендері осы – Т.Ж.), известно, что Дулатов письмо получил, Байтурсынова я встретил на вокзале. С поездом, на которым я приехал, Байтурсынов отъезжал на Кавказ с целью использования отпуска. С Байтурсыновым я говорил только о знаках математических формул. Букейханов Алихан работал в Москве в Центральном издательстве народов Востока в качестве кого, точно не знаю. До августа или сентября 1927 года вместе с ним проживала в Москве его родная дочь, являющаяся женой Садуакасова Смагула, бывшего Наркомпроса, Елизаветой Алихановной. Последняя в настоящее время по окончании медфака выехала в Ташкент к месту постоянной службы, в связи с чем Букейханов Алихан вынужден претерпевать неудобства в части питания. Я – Омаров пытался ходатайствовать через своих знакомых в Кызыл-Орде, в частности через Наркомземов Султанбекова, Габбасова Халела, Нурмакова – Предсовнаркома и Токтибаева – Наркомпроса, чтобы Букейханову была создана возможность переехать для постоянных работ в Кызыл-Орду, по линии Наркомземов, Госпланов или ЦСУ Казахстана. В связи с задержанием переговорить мне ни с кем из обозначенных, кроме Наркомпроса Токтыбаева не удалось. С последним я говорил в пути моего возвращения из Кустаная в Ташкент в октябре сего года. Токтыбаев дал обещание содействовать переезду Букейханова в Кызыл-Орду. Заявляю, что с Букейхановым, я лично, Омаров, по этому вопросу не говорил, и поэтому мнение его не знаю.

Показанния мои мне прочитаны и записаны с моих слов правильно.

Омаров (қолы қойылған)

Логачев (қолы қойылған).

*** *** ***